Регулирование контртрансферентных чувств

Хотя исследований на тему регулирования контртрансферент­ных чувств проводилось мало, остается еще богатейший клини­ческий опыт, который может оказаться полезным для консуль­танта, анализирующего свои чувства по отношению к клиентам.

1. Обнаружение источников чувств. Первый шаг состоит в том, что психотерапевт задается вопросом: «Интересно, почему так происходит?». Этот вопрос стимулируется тем ощущением, что у консультанта не складывается коммуникация с клиентом. Сле­дующий список вопросов должен стать для каждого консуль­танта дополнительным поводом задуматься о своих установках \ контрпереноса. \

Руководство консультанта для самокритики '

Почему я именно так ответил на ту реплику студента? Чем это было вызвано?

^{___________________}

¹ См. работу Джонсона (Johnson, 158).

 

На что я реагировал, когда сказал это?

Что я старался поведать клиенту?

Почему я задал тот вопрос?

Действительно ли я задал его в целях, как-то связанных с помощью клиенту?

Не было ли это простым любопытством?

Не превратился ли я на самом деле в судью, когда задавал тот вопрос?

Почему мне в тот момент понадобилось давать совет?

Не из-за того ли ощущения, что клиентка уверена в моем знании ответов на все вопросы?

И не отвечал ли я ей как всезнайка?

Почему такая сильная эмоциональная сопричастность возникла у меня именно с этим клиентом, которому так не хватает любви и ощущения безопасности?

Не может ли это главным образом объясняться тем, что и я все еще испытываю ощущение, будто меня не любят и не могут любить?

Почему я хотел (или почему не хотел), чтобы родители, жена или муж данного клиента тоже пришли на консультацию?

Не потому ли, что я чрезмерно отождествляю себя с клиентом и заранее отвергаю его супругу (родителей)?

Почему во время первой беседы я так много говорил сам, вместо того чтобы дать клиенту рассказать о себе?

Не объяснялось ли это убеждением, что я должен произвести на клиента впечатление своими познаниями, чтобы он пришел ко мне еще раз?

Почему меня так расстраивает, когда клиент не приходит на сеанс?

Оттого, что в действительности я не ощущаю безопасности и уверен­ности в вопросе о моей профпригодности?

Почему я так неохотно «отпускаю» клиента, когда консультации дохо­дят до вполне благополучного завершения, или когда понимаю, что кли­ента нужно направить к другому специалисту?

Не использую ли я клиента в своих целях и не позволяю ли ему исполь­зовать меня?

 

Каждый консультант должен смириться с тем фактом, что испытывает по отношению к клиентам разнообразные чувст­ва, и что опыт консультаций будет несколько менять его са­мого. Консультант должен также осознавать, что у него при­сутствует тревожность, вызванная ощущением опасности из-за своей роли консультанта или проявлениями тревожности у клиента.

Консультантдолжен контролировать свою склонность подба­дривать клиента исключительно из-за собственной потребности в поддержке. Например:

Кл.: Иногда я чувствую желание изо всех сил завопить в каком-нибудь тихом месте, вроде библиотеки. Вообще, я по временам чувствую такое напряжение, что просто хочется взять кого-нибудь за глотку и душить, душить, до смерти.

Коне: Ничего страшного, что вы испытываете такие чувства. В конце концов, думать об убийстве и действительно убить — не одно и то же.

Такой ответ консультанта, скорее всего, лишь усилит тревож­ность клиента, тогда как с помощью приведенного ниже ответа он признал бы чувства клиента, затушевал бы подбадривание, но все же не показал бы свою тревожность (даже если консуль­тант вполне реально представляет себя в виде возможной жерт­вы агрессивных чувств клиента).

Коне: Иногда подобные чувства кажутся труднопреодолимыми, и нас донимают позывы дать им волю. Возможно, вы захотите рассказать мне о каких-то случаях, о людях или ситуациях, когда у вас возникали такие чувства.

Консультант контролирует свою тревожность благодаря зна­нию того, что непсихотические клиенты редко кидаются на кон­сультантов, а вербальная угроза зачастую служит для утратив­ших равновесие клиентов удобным способом напугать консуль­танта или психотерапевта.

2. Содействие супервизора. В профессиональной жизни каж­дого консультанта бывают моменты, когда он вынужден при­знать, что клиенты с определенными типами личности чрезмер­но провоцируют его защиту, или.что их проблемы выходят за рамки его компетентности. Он может решить эту проблему, рас­ценив такого клиента как «слишком тяжелый случай» и напра­вив его к другому психотерапевту. В качестве запасного выхода всегда остаются руководители или коллеги, с которыми он мо­жет достаточно откровенно поговорить о мучающих его чувст­вах, не нарушая конфиденциальности взаимоотношений с кли­ентом. Например, консультант может осознать, что ему трудно работать с враждебно настроенными, агрессивными женщина­ми, и такой клиентке он может предложить найти себе другого консультанта. И снова, обсуждение этой проблемы в консуль­тационных взаимоотношениях с супервизором поможет кон­сультанту разобраться в своих чувствах.

3. Обсуждение с клиентом. Хотя у нас нет объективных дан­ных, подтверждающих, что обсуждать контрперенос с клиен­том целесообразно, мы обнаружили, что мягкое подбадривание и интерпретационные замечания иногда бывают весьма полезны для ослабления тревожности, например:

{Вторая беседа с тридцатитрехлетней замужней женщиной, после ее рассказа о своих супружеских проблемах.)

Кл.: В общем, вот так оно все и было — если уж начистоту.

Коне: Вы чувствуете, что рассказали свою историю вполне откровен­но. Вы, наверно, заметили, что были моменты, когда ваш рассказ меня не­сколько шокировал. Я, впрочем, надеюсь, что вы не станете ничего скры­вать только из опасений задеть мои чувства.

Кл.: Я рада, что вы мне это сказали. Теперь мне, пожалуй, будет легче говорить с вами.

А вот еще один пример, где консультант приводит рациона­лизацию для своего неоправданного вмешательства. Консуль­тант только что перебил клиента и говорит: «Простите; я не хо­тел вас прерывать. Иногда мы, консультанты, так стремимся помочь, что можем вмешаться в ход ваших мыслей».

4. Личностное развитие консультанта. Консультант может воспользоваться своими знаниями о себе и разрешить свои за­труднения, когда анализирует сходные со своими проблемы кли­ента. Коэн [63] приводит пример психотерапевта, который со­мневался в своей интеллектуальности и взял за правило состя­заться со своими, якобы более интеллектуальными клиентами. Такое положение дел затрудняет консультанту помощь тем кли­ентам, которые применяют интеллектуализацию для защиты своей тревоги.

5. Направление на групповые консультации или терапию. Еще один метод регулирования контрпереноса — предложить кли­енту обсудить свои проблемы на групповой терапии. Например, когда становится очевидно, что клиентка питает к терапевту са­мые пылкие чувства, он может попросить ее, чтобы она обсуди­ла эти вопросы в обстановке групповой терапии. Такая проце­дура деперсонифицирует проблему и практически устраняет всякую возможность нежелательных контртрансферентных ре­акций.

Задачей данного раздела было довести до сознания читателя всю важность вопроса об иррациональных установочных реак­циях консультанта. Еще одна задача — предложить способы регулирования этих чувств. Мы считаем, что установки консуль­танта являются одним из самых важных факторов, определяю­щих атмосферу терапевтического сеанса. Консультант может решить проблему своих чувств к клиенту, признав, что такие контр­трансфере нтные чувства у него есть. Проанализировав самого себя с целью выяснить, почему эти чувства возникли, он может принять решение, что ему не следует работать с данным клиен­том, и использовать свои контртрансферентные чувства в каче­стве основы для повышения уровня своего личностного развития во внеконсультационной обстановке.

В следующем разделе рассматривается явление сопротивле­ния и его специфические особенности.

 

СОПРОТИВЛЕНИЕ

Сущность сопротивления

При выстраивании и поддержании эффективных консуль­тационных взаимоотношений одной из принципиальных труд­ностей, с которыми приходится иметь дело, является сопротив­ление. Сопротивление можно рассматривать в качестве специ­фической защитной формы переноса. Термин «сопротивление» в нашем понимании обозначает такую характеристику системы защиты клиента, которая препятствует целям консультаций или психотерапии. Это сознательное или бессознательное противо­действие целям сеансов является продуктом либо внешней сис­темы защиты, предохраняющей человека от ситуационных уг­роз, либо внутренней системы защиты, предохраняющей его от подсознательных импульсов ядра личности.

Термин «сопротивление» был введен психоаналитиками для обозначения подсознательного противодействия переводу бес­сознательного материала в область сознания, а также активиза­ции вытесненных и защитных функций «эго» [111].

Экзистенциалистский взгляд на сопротивление Мей форму­лирует следующим образом:

Это реализация стремления пациента... отречься от той особой, не­повторимой и самобытной потенциальности, которая ему присуща. Такой "социальный конформизм"— главная форма сопротивления жизни; и даже само согласие пациента с доктринами и интерпретациями психотерапевта может быть проявлением сопротивления» [198, р. 79].

В консультировании сопротивление, как и перенос, по срав­нению с психотерапией, имеет иное значение. В общем случае консультанты рассматривают сопротивление как препятствие при решении проблемы клиента, соответственно, они старают­ся как можно больше ослабить его проявления. Психотерапевт же, напротив, рассматривает сопротивление как важное явле­ние и стремится провести его глубокий анализ. Если ему удаст­ся выявить особенности сопротивления у данного клиента, у него появится больше возможностей помочь клиенту понять самого себя и изменить свою личность. Цель психотерапии, таким образом, состоит не просто в том, чтобы раскрыть за­щитную систему клиента, «выявить его тайны». Речь, скорее, идет о важном вопросе — «Как клиент скрывает свои тайны?». Поэтому существенная составная часть психотерапии сводит­ся к интенсивному анализу сопротивления и переноса.

Сопротивление в той или иной мере присутствует в любой беседе и может рассматриваться как конец непрерывной шка­лы, противоположный свободному выражению эмоций. Дол-тон [78] и Шерман [170], по всей видимости, подтверждают тезис о такой шкале взаимоотношений. Хейф [137] выявил значимую отрицательную корреляцию между защитой в пер­вых беседах и позднейшими проявлениями позитивных уста­новок.

Сопротивление может проявляться в различных формах — от неприятия консультаций и открытого антагонизма, с одной сто­роны, до таких затаенных форм, как колебания или невниматель­ность, — с другой. Клиент может говорить: «Я знаю, что я хочу сказать, просто не могу сказать это», «Сегодня я должен уйти по­раньше, потому что нужно готовиться к экзамену», «Не думаю, что в моем случае это подходит», «Извините, что я опоздал, но я чуть не забыл о нашем сеансе», «Я думал, что вы считаетесь спе­циалистом».

Хотя сопротивление втой или иной мере присутствует влюбой беседе, она редко осознается клиентом. В связи с этим сопротив­ление существует, по большей части, в виде подсознательного феномена и проявляется в двойственном отношении клиента к консультациям. Клиент хочет получить помощь, и все же сопро­тивляется той самой помощи, которую ищет. Такая амбивалент­ность установок клиента может завести неопытного консультан­та в тупик. Даже опытные консультанты иногда ссылаются на сопротивление в качестве оправдания того, что им не удалось вы­строить эффективные взаимоотношения с клиентом.

Фрейд подчеркивал, что такие амбивалентные и парадоксаль­ные установки соответствуют нормальному положению дел в пси­хотерапии. Многие психотерапевты рассматривают сопро­тивление как нормальный механизм, функционирующий неза­висимо от терапии, и предотвращают проникновение дестабилизирующих подсознательных импульсов на сознатель­ные уровни личности.

Степень, в которой необходимо уделять внимание сопротив­лению для достижения терапевтических целей, еще раз указы­вает на различие между консультированием и психотерапией, как это видно из приведенных ниже примеров.

1. Кл.: Я, наверно, не смогу быть коммивояжером — у меня просто не получается общаться с людьми. Консультирование:

Коне: Так вы твердо исключаете коммерцию? Вы подумывали о каких-то других профессиях, по которым у вас тоже высокие оценки в тесте профориентации? Психотерапия:

Коне: Почему вы так стремитесь держать людей на расстоянии от себя? 2. Кл.: Я, наверное, не смогу найти общий язык с моим руководителем. Консультирование:

Коне: Раз это выглядит таким серьезным препятствием, давайте подберем какую-нибудь технику общения, позволяющую находить общий язык с подобными людьми.

Психотерапия:

Коне: У вас, похоже, возникает сильное сопротивление при работе с людьми, занимающими авторитетное положение.

Источники сопротивления

По-видимому, среди консультантов имеется полное согласие по поводу того, что сопротивление возникает, когда клиент вос­принимает консультанта, тему беседы или ситуацию в качестве угрозы для себя. Поскольку в реакции на угрозу содержится тре­вога, клиент вынужден в дальнейшем защищать себя от тревоги посредством поведения, которое уже по самой своей природе резистентно.

По происхождению сопротивление можно условно разделить на «внешнее» и «внутреннее». Внутреннее сопротивление возникает в пределах личностной структуры клиента и представляет собой обобщенную реакцию на угрозу, а внешнее сопротивление обусловлено самими обстоятельствами консультаций, методоло­гией консультанта или его контртрансферентными установками.

Внутреннее сопротивление. Одним из распространенных ис­точников внутреннего сопротивления является, например, склонность тревожных клиентов уклоняться от попыток, обыч­но болезненных, анализировать или изменять элементы своего поведения или структуры личности.

Существует, по-видимому, сопротивление, связанное с пе­ременами в жизненном статусе, в установках. Клиент опасает­ся выражать чувства тревоги или враждебности, потому что он на опыте научился предугадывать такие ярлыки для себя, как «незрелый», «ленивый», «невротичный». Эти опасения сильнее всего, когда клиент начал выражать свои чувства слишком бы­стро, поскольку он в таком случае ощущает, что раскрыл себя для тревожащих стимулов, исходящих от эго-системы, рань­ше, чем смог оценить безопасность этих стимулов. Крайдер [72] в своем исследовании личностной враждебности выявил, что враждебность, особенно у людей, опасающихся выражать аг­рессивные чувства, является характерным источником сопро­тивления.

Марголис [196] использует термин «фасад» для описания еще одной формы внутреннего сопротивления. Фасадом он, например, называет первое высказывание клиента из числа учащихся, что­бы объяснить свою плохую успеваемость в колледже. Варианты таковы: «Похоже, я слишком много времени проводил в дворо­вых компаниях», «Все-таки я выбрал себе неправильную специа­лизацию», «Мне скоро идти в армию», «Нет у меня настоящих учебных навыков». Хотя подобные высказывания могут быть по­лезны в качестве отправных точек для последующего разговора, оченьчастоони представляют собой лишьрационализации и про­явления сопротивления. Клиента словно бы сковывает прими­тивная логика этих рассуждений, так что нередко у него не обна­руживается достаточной мотивации для преодоления своего со­противления и дальнейшего анализа ситуации.

Еще одно порождающее сопротивление явление — это «тре­вожное предугадывание», то есть опасения клиента, что облаче­ние его чувств в слова превратит потенциальное несчастье в ре­альность. Примером такого механизма сопротивления служит нежелание выражать тревогу по поводу возможности заболева­ния раком, смерти или потери любимого человека.

Внешнее сопротивление. Некоторые консультанты убеждены, что внешнее сопротивление обусловлено дефектами методоло­гии. Роджерс [250, р. 151] в своих ранних работах по консульти­рованию выдвинул гипотезу о том, что сопротивление не обя­зательно является «неизбежной составной часть психотерапии, тем более желательной ее частью», и что возникновение сопро­тивления, по-видимому, обусловлено попытками ускорить или сократить терапевтический процесс.

В качестве иллюстрации внешнего сопротивления можно ука­зать на ситуацию, когда консультант выдвигает довольно уме­ренные предложения по улучшению навыков учебы. Необхо­димость реализации этих предложений может тревожить кли­ента из-за тех воображаемых следствий, что ему придется сблизиться с консультантом или оказаться «в долгу» перед ним. Клиенту может не нравиться «втягивание» в такие взаимоотно­шения на данной стадии его личностного развития, а может быть, его сдерживает опыт взаимоотношений в семье, где при­нято было, чтобы благодарные дети за все расплачивались мел­кими услугами. Предложения консультанта породили негатив­ный перенос, который препятствует эффективной терапии.

Еще одним примером такой техники консультанта, которая провоцирует сопротивление, может послужить ситуация, когда консультант оказался слишком далеко впереди клиента, отра­жая предполагаемые чувства клиента и преждевременно их ин­терпретируя.

Кл.: Мои родители всегда критиковали меня и угрожали, что перестанут давать мне деньги на учебу.

Коне: Вы обижаетесь на своих родителей за то, что они говорили вам и что угрожали сделать.

Кл.: Нет, не совсем так; я не разлюбил своих родителей за это, я думаю, что они во многом были чертовски правы; по сути, я здесь, в колледже, напрасно трачу время... Не стоит говорить мне такие вещи о моих роди­телях.

В этом случае отражение и интерпретация, хотя они, вполне возможно, точны, указывают на чувства клиента, которые не могут быть им признаны и приняты на данной стадии.

Еще одна причина внешнего сопротивления связана с отсут­ствием надлежащей готовности. Клиент может неправильно трактовать роль консультанта или не верить в полезность верба­лизаций. Например, клиент не понимает, что консультации тре­буют времени; поэтому его огорчает трата времени, которое он мог бы посвятить другим, менее угрожающим его безопасности занятиям. Возможно, клиент слишком смущается, чтобы при­знать, что у него есть проблема, которую он не в состоянии ре­шить сам.

Консультационные взаимоотношения сами по себе представ­ляют для клиента парадоксальную ситуацию. Атмосфера при­нятия способствует свободному выражению чувств, однако кли­ент зачастую не готов выражать свои чувства и признавать их. Взаимоотношения словно бы подталкивают его к преждевре­менному анализу своих чувств, тем самым формируя источник сильного сопротивления. Распространенный прием, который используют клиенты при реализации сопротивления такого типа, сводится к тому, чтобы говорить о чьих-то чужих пробле­мах. Например, мать, которую беспокоит поведение ее четыр-. надцатилетней дочери. Мать испытывает чувство вины вдоба­вок к своему ощущению полной безнадежности. Хотя консуль­тант поощряет мать говорить о собственных чувствах, она никак не может оставить тему затруднений ее дочери.

Инглиш [92] приводит еще ряд примеров ситуационной тре­вожности, которая препятствует оптимизации психотерапевти­ческих взаимоотношений. Он обнаружил, что при низкой интен­сивности техники руководства в первых беседах клиент остается один на один со своей тревожностью. Инглиш отмечает, что вего практике очень часто оказывалось необходимым на время сни-жать тревожность клиента за счет интенсивного применения ме­тодов руководства и поддержки.

Другие источники сопротивления. Кроме ощущения клиентом угрозы, связанной с беседой, и его тревожности из-за собствен­ных подсознательных импульсов, в качестве причин сопротив­ления выступают и другие факторы. Сопротивление порожда­ют такие факторы, как усталость, болезнь, психическая непол­ноценность, межъязыковые барьеры, психозы. Согласно одной из точек зрения, шизофреники проявляют сопротивление, ухо­дя в галлюцинации, в молчание, в универсальный негативизм и в проекции. У невротика сопротивление может реализовывать-ся защитным образом, через ригидность, сосредоточенность на деталях, раздражительность и склонность спорить.

Знание источников сопротивления, особенно внутреннего типа, должно успокоить консультанта, склонного чувствовать личную ответственность за сопротивление, с которым он сталкивается. С другой стороны, так как именно манера работы консультанта столь часто провоцирует сопротивление, он должен постоянно анали­зировать свою технику и терапевтическую обстановку, чтобы ус­транить факторы, вызывающие сопротивление.