Третьи лица в обязательстве (п. 1882—1888)

 

1882. Своеобразие обязательств (и, по-видимому, любых других относительных гражданских правоотношений) заключается в том, что в них могут участвовать не только стороны — управомоченный и обязанный субъекты — но и иные (третьи) лица (см. § 8 гл. XXVI Учебника). Третьи лица — это, как правило, случайные участники обязательства: они могут в обязательстве присутствовать, но их может и не быть. Существуют, однако, обязательства, которые по своей сути могут быть установлены только в пользу третьих лиц (например, договоры страхования жизни и гражданской ответственности, договоры об обеспечении исполнения чужих обязательств); в таком случае и третьи лица становятся их необходимыми участниками.

1883. Появление третьего лица в обязательственном правоотношении должно связываться исключительно с институтом договора в пользу третьего лица* (ст. 430 ГК; п. 1119 Учебника). Вступление такого договора в силу порождает обязательство (исходное правоотношение), в силу которого кредитор вправе потребовать от должника совершения определенного действия, но не в свою пользу, а в пользу третьего лица (бенефициара). Почему кредитор так поступает — это не имеет значения для договора; видимо, кредитора побуждают к этому какие-то правоотношения, которые связывают его с бенефициаром. Но вступлением договора в силу третье лицо еще не вовлекается в обязательство; чтобы это произошло, нужно, чтобы третье лицо выразило намерение воспользоваться правом требования, выговоренным для него кредитором**. Только после этого действия бенефициар становится участником обязательства. Каково его правовое положение?

* Договора, возлагающего на третье лицо обязанности, т. е., договора за счет третьего лица, существовать не может, ибо юридический факт, являющийся основанием возникновения обязательства, не создает обязанностей для лиц, не участвующих в установлении обязательства (для третьих лиц) (п. 3 ст. 308 ГК).

** Причем, п. 2 ст. 430 ГК требует, чтобы намерение было выражено бенефициаром, именно должнику. Признаемся, мы не усматриваем за этим требованием какой-то причины принципиального характера.

 

1884. С момента выражения намерения воспользоваться выгодами, предоставленными ему по договору, бенефициар приобретает право требования к должнику исходного правоотношения, содержательно идентичное тому, которое входит в это правоотношение. С этого момента третье лицо, по сути, приобретает статус кредитора, хотя и с некоторыми особенностями. Именно: должник вправе выдвигать против требования бенефициара не только возражения, основанные на его (должника) отношениях с этим (третьим) лицом и его правопредшественниками, но и на его (должника) отношениях с кредитором и его правопредшественниками. Бенефициар и должник, таким образом, оказываются также связанными обязательственными правоотношениями, но требование бенефициара отличается от требования классического кредитоpa тем, что может быть ухудшено не только недостатками, коренящимися в личности бенефициара, но и возражениями, возникшими благодаря действиям другого, постороннего бенефициару лица — кредитора (п. 3 ст. 430 ГК). Данное правило носит императивный, по нашему мнению — излишне императивный характер (см. п. 1886 Учебника).

1885. Правовое положение кредитора исходного правоотношения после того, как бенефициар выразил намерение воспользоваться предоставленным ему правом, в науке вызывает споры. Согласно одним взглядам, с момента изъявления третьим лицом намерения воспользоваться предоставленным для него правом, кредитор уже ничего не может потребовать даже для третьего лица, тем более — для себя (перестает быть кредитором и «выпадает» из правоотношения). Другие ученые полагают, что требование кредитора сохраняется, но может быть заявлено только в пользу бенефициара. Соглашаясь с последней точкой зрения, мы бы считали необходимым уточнить: в пользу и от имени бенефициара, а следовательно, должник приобретает возможность заявлять возражения, которые он мог бы выставить против бенефициара, также и кредитору («перевернутый» п. 3 ст. 430 ГК). Должник, таким образом, становится участником двух самостоятельных обязательств идентичного содержания: он обязан совершить определенное действие в пользу бенефициара, причем, обязан как перед бенефициаром, так и перед кредитором.

1886. Отказ бенефициара от своего намерения воспользоваться предоставленным ему правом, влечет прекращение обязательства- между бенефициаром и должником и изменение содержания обязательства между должником и кредитором. Теперь кредитор может потребовать исполнения обязательства от своего имени (а значит, отпадают все возражения, связанные с отношениями должника и бенефициара), причем, не только в пользу бенефициара, но и в свою пользу, если это не противоречит закону, иным правовым актам и договору (п. 4 ст. 430 ГК). Представляется, что в последнем случае, т. е. тогда, когда содержание и назначение обязательства не позволяют воспользоваться составляющим его правом никому кроме бенефициара, следует отказаться от применения правила п. 3 ст. 430 и запретить должнику заявлять против бенефициара эксцепции, которые он мог бы выдвинуть против кредитора.

1887. В литературе почему-то не обращается внимания на тот факт, что с выражением бенефициаром намерения воспользоваться правом, предоставленным ему по договору, заключенному в его пользу, изменяется не только правовое положение бенефициара и кредитора, но и правовое положение должника. Если до этого момента должник участвовал только в одном (исходном) обязательстве, соединенном с возражениями и преимуществами, коренящимися в личности кредитора, то после этого момента должник становится участником двух обязательств. Причем, характер его долга изменяется: (1) теперь он обязан исполнять не кредитору, а третьему лицу, причем, под угрозой иска со стороны как кредитора, так и этого последнего; (2) лежащая на нем обязанность соединяется еще и с возражениями (но не преимуществами), связанными с личностью бенефициара — доселе постороннего должнику лица. Своеобразное правовое положение должника также позволяет рассматривать его как третье лицо по отношению к бенефициару.

1888. Таким образом, понятие об обязательстве (одном едином обязательстве) с участием третьих лиц, обладает значительной долей условности. Под ним подразумевается не одно обязательство, а два, связанные единством объекта, содержания, должника и основания возникновения. С точки зрения должника бенефициар дистанцируется от кредитора; с точки зрения бенефициара — его непосредственный должник (кредитор исходного обязательства, который выговорил в его пользу право требования) отделяется от другого должника (третьего лица, от которого он (бенефициар) будет получать исполнение по заявленному им требованию). Разделение имущественной стороны компенсируется единством личной: должник может заявлять как своему непосредственному контрагенту (кредитору), так и бенефициару (третьему лицу) возражения, касающиеся их обоих. Следовательно, институт обязательства с участием третьих лиц — это антоним института обязательства с множественностью лиц, в котором мы наблюдаем единство имущественной стороны (обязательства), но разделение личной (см. п. 1879 Учебника).

Содержание обязательств (п. 1889-1898)

 

1889. Содержанием обязательства являются субъективное право и корреспондирующая ему юридическая обязанность совершения определенного действия (положительное содержание) или воздержания от совершения определенного действия (отрицательное содержание). Обязанность, а значит, и обязательство предполагает свое содержание прямо предписанным, должным, а значит, отличается от простого претерпевания чужих действий и их последствий, от бездействия, предпринимаемого лицом, находящимся в состоянии неправа.

1890. Поскольку действие неотделимо от личности субъекта, его совершающего, нельзя не признать, что обязательство предоставляет одному лицу некоторую меру господства над другим лицом. Такое господство должно иметь прямо очерченные границы, а значит, содержание обязательства должно быть абсолютно определенным, в крайнем случае — определимым, но из исчерпывающего количества возможностей. Определенность содержания обязательства достигается не только посредством всестороннего описания действия, которое требуется совершить, но и посредством характеристики объекта этого действия (см. § 6 и 7 настоящей главы).

1891. Из п. 1877 мы знаем, что несколько обязательственных отношений, возникающих из одного основания (например, одного договора), обыкновенно рассматривают как единое сложное обязательство, т. е. обязательство, состоящее из нескольких субъективных прав и соответствующего количества обязанностей. Строго говоря, в этом нет никакой необходимости, ибо от того, признаем ли мы юридическую связь относительного характера одним правоотношением из нескольких прав и обязанностей или суммой такого же количества простых правоотношений (каждое из одного права и одной обязанности), правовое содержание этой связи не изменится. Кроме того, понятие сложного обязательства никак не вписывается в понятие о правоотношении вообще, как связи, состоящей из одного права и одной обязанности. Быть может, можно было бы говорить о том, что правомочие действовать, входящее в содержание обязательственного права, может состоять из нескольких субправомочий.

1892. Обязательства, называемые сложными, не следует путать с обязательствами взаимными: последние — лишь частный случай первых. Именно: взаимными называются те из сложных обязательств, в которых каждое участвующее лицо является в чем-то должником, а в чем-то кредитором. Так, взаимными являются сложные обязательства из договоров купли-продажи, мены, аренды, подряда и др. Взаимным противостоят обязательства односторонние, которые также могут быть сложными: одно, участвующее в них лицо, может быть обладателем нескольких прав, а другое — нескольких обязанностей. Таково, в частности, обязательство из договора займа, где на заемщике лежат обязанности возвратить сумму займа и уплатить проценты на нее, а заимодавец обладает двумя соответствующими требованиями. Исполнение обязанностей одним из участников взаимного обязательства превращает его в обязательство одностороннее.

1893. Наибольшее практическое значение имеют обязательства с положительным содержанием, обязательства активно действовать. Способы удовлетворения человеческих интересов столь же многочисленны, сколь разнообразны эти интересы, поэтому не только описать, но и даже просто перечислить все виды человеческой деятельности, было бы невозможно. Тем более невозможно такое перечисление в законе. Это обстоятельство ставит две задачи — научную и практическую. Задача ученого заключается в том, чтобы классифицировать человеческие действия, разбить их на такие группы, для которых следует установить тот или иной специальный правовой режим. Практический же вывод состоит в признании за участниками гражданского оборота свободы конструирования обязательственных правоотношений, т. е. признании и юридической защите любых обязательств, содержание которых не противоречит закону, независимо от того, известны ли они положительному законодательству.

1894. Юридическая наука, законодательство и практика традиционно выделяют следующие виды активных действий, которые могут составлять содержание обязательственных прав:

1) передача определенной вещи;

2) уплата определенной денежной суммы;

3) выполнение определенной работы;

4) оказание определенной услуги;

5) предоставление (сообщение) определенной информации;

6) установление, изменение или прекращение определенного правоотношения.

1895. Более сложной представляется задача систематизации случаев воздержания от действий. Это объясняется как относительно незначительной распространенностью этих обязательств в практике, так и неопределенностью того круга действий, воздержание от совершения которых может представлять интерес для кредитора. Характеризуя классифицируемые предметы посредством отрицания — «действия, которых не следует совершать» — мы никак не характеризуем сами действия. Очевидно поэтому, что предметом классификации являются не столько сами действия, от совершения которых должнику следует воздерживаться, сколько те цели или интересы кредитора, ради достижения (удовлетворения) которых на него возлагается такая обязанность. Задача их детальной классификации еще ждет своего исследователя*.

* М. М. Агарков выделял акты воздержания от действий, направленные на (1) большую эффективность использования какой-либо вещи, (2) большее удобство использования, (3) создание возможности пользования вещью.

 

1896. Интересы кредиторов, удовлетворению которых назначены служить обязательства, подразделяются на имущественные и неимущественные (см. п. 1125 Учебника). Соответственно, следует различать обязательства имущественного и неимущественного содержания. В литературе существование неимущественных обязательств долгое время отрицалось, но, главным образом, из-за того, что различные ученые усматривали в понятии «обязательство с имущественным (и, соответственно, с неимущественным) содержанием» различный смысл. Так, например, В. А. Рясенцев понимал под имущественным обязательство, объект которого может быть оценен в деньгах, а М. М. Агарков — обязательство, объектом которого является вещь, работа, услуга или право. Мы же, подразумевая под обязательствами с имущественным содержанием те, которые служат удовлетворению имущественных интересов кредиторов, должны признать и возможность существования обязательств неимущественного содержания.

1897. В содержание большинства обязательств входят, наряду с правами и обязанностями также дебиторские правомочия и кредиторские обязанности. Именно: должник может потребовать от кредитора совершения таких действий, которые, хотя и не имеют самостоятельной ценности*, но без которых кредитор не сможет реализовать свое требование. Так, например, по договору займа, оформленному долговой распиской должника, кредитор вправе потребовать возврата займа лишь при условии возврата им должнику его долговой расписки. Обязанность по возврату долговой расписки и представляет собой кредиторскую обязанность: ни принудить к ее исполнению нельзя, ни наказать за ее нарушение; но в случае ее неисполнения должник вправе исполнение обязательства задержать, потребовать возмещения убытков, причиненных ему просрочкой в принятии исполнения, а поскольку обязательство было денежным — также и не платить проценты за время «вынужденной просрочки» (ст. 405, п. 2 ст. 408 ГК).

* Это означает, что к совершению этих действий кредитор не может быть принужден, а за их несовершение не может быть наказан.

 

1898. Совершенно особенный случай представляет собой содержание так называемых обеспеченных обязательств, т. е. обязательств, по которым применены способы обеспечения исполнения. Это дополнительные прйвоотногиения, устанавливаемые с целью пущего обеспечения обязательственных прав (требований) кредитора*. Корреспондирующей обязанностью должника должно быть обеспечено всякое требование. Лишь некоторые из них могут быть обеспечены еще и иными обязанностями должника или третьих лиц, либо абсолютным правом кредитора и состоянием неправа других лиц, включая обеспечителя**. Обеспечительные правоотношения имеют дополнительный (акцессорный) характер, что означает, с одной стороны, независимость судьбы обязательства от судьбы правоотношения, обеспечивающего его, а с другой — наличие обратной зависимости (п. 2 и 3 ст. 329 ГК).

* В литературе нет единого мнения о том, каким образом должны «работать» гражданско-правовые меры и средства, чтобы считаться способами обеспечения исполнения обязательств. Судя по ГК неважно, в чем именно будет выражаться обеспечительная функция — в стимулировании должника к исполнению, и (или) в установлении дополнительных имущественных гарантий для кредитора на случай нарушения.

** Таким образом, своеобразные «способы обеспечения» в действительности замечательно расщепляются на правоотношения и юридические факты, являющиеся основаниями их динамики. О правоотношениях заклада, удержания и ипотеки —см. § 5, 6 и 9 гл. XXXIII Учебника; о неустоечном и задаточном обязательствах, а также об обязательствах поручителя и гаранта —см. п. 1998, 2006, 2008 и § 12 гл. XVII. Договоры об обеспечении описаны в следующих местах Учебника: о неустойке— § 17 гл. XV; о залоге —§ 7 гл. XVI; о задатке —в п. 891; поручительстве — в § 5 гл. XXI и об условиях предоставления обеспечения третьими лицами, в том числе в форме поручительства, залога и банковской гарантии — в § 5 гл. XXI.