Лосев Л. Генеалогия авангарда // Русский курьер. 1991. № 26. С. 34.

158                                                                                                                                                          Постмодернизм

Авангардист — вправе, потому что в его системе текстом ста­ новится поведение самого автора” 1.

В крайнем выражении авангардизм стремится воздейство­ вать внеэстетически. Вспомните желтую кофту Маяковского, стрелу и треугольник, нарисованные на щеке Бурлюка. Все это было направлено на эпатаж зрителей, пришедших послу­ шать стихи.

Авангардисты часто используют отрицательные формы вы­ ражения: заумь, косноязычие, слогописание. Косноязычие —это способ выразить то, что не поддается языку, ускользает от наименования, или намеренное сведение речи к бессмыслен­ ному бормотанию, к бессвязности.

В авангардном искусстве на первый план выходит прагма­ тика. Действенность искусства становится главным моментом. Авангардисты призваны растормошить, поразить, вызвать ак­ тивную реакцию.

Таким образом, модернизм и авангардизм — явления во многом различные, хотя в литературоведении часто и не раз­ личимы. Совершенно очевидно, что модернистами можно считать А. Блока, В. Ремизова, Ф. Сологуба, А. Белого. Но к авангардистам их отнести будет неверно. Граница между мо­ дернизмом и авангардизмом относительна и определяется скорее интуитивно, чем на основании разумно выверенных критериев.

Опрокидывание традиций, агрессия по отношению к ина­ комыслящим в искусстве сближают авангардизм и соцреа­ лизм. Некоторые литературоведы (Б. Гройс, 3. Надточий, Е. Добренко, С. Кропотов) считают даже, что соцреализм — это суперавангард. Это вряд ли соответствует истине, т. к. эс­ тетически соцреализм узаконивает норму, а авангардизм стре­ мится к разрушению любых норм.

Постмодернизм, отталкиваясь от модернизма, формирует­ ся как явление в определенном смысле закономерное. Он опирается уже “не на какую-то определенную позицию, а на плюрализм позиций, методов, стилей, относительно которого в принципе  исключена оценка  “хуже—лучше”12.

На почве русской литературы постмодернизм начал скла­ дываться в андерграунде в конце 60-х годов, а стремительный переход к постмодернистскому сознанию совершился в ос-

 

Шапир М. Что такое авангард? // Русская альтернативная поэтика. М., 1990. С. 5. 2 Казин А. Искусство и истины // Новый мир. 1989. № 12. С. 242.

Постмодернизм                                                                          159

новном в 70-е годы. В эти годы сама наша реальность создала вполне постмодернистские основы художественного сознания. Как отмечает М. Эпштейн, постмодернизм — явление широ­ кого масштаба, возникающее на основе как тотальных техно­ логий, так и тотальных идеологий. “Торжество самоценных идей, имитирующих и отменяющих действительность, способ­ ствовало постмодернистскому складу ментальности не мень­ ше, чем господство видеокоммуникаций, создающих также свернутый в себе мир остановленного времени”1.

В наших социокультурных обстоятельствах становление постмодернизма воплотило вполне реальное и объективное стремление к плюрализму общественного сознания, с одной стороны, и релятивизации его —с другой. Но если в 60-е годы релятивизм миропонимания* был фактом личного самосозна­ ния, то в конце 80-х — это факт массового сознания. Именно конец 80-х годов знаменуется легализацией постмодернизма, когда значительное число произведений, объединенных поня­ тием “постмодернизм”, было опубликовано и стало фактом культурного сознания.

Питательной почвой для нашего постмодернизма послу­ жил в идеологическом плане “развитой социализм”, а в эсте­ тическом —искусство соцреализма.

Реалии общественной жизни 70-х годов воспринимаются как очевидно постмодернистские. Бесконечно повторявшиеся лозунги, призывы, заклинания давно уже перестали нести их первоначальный смысл. От постоянного повторения содержа­ ние утратилось, осталась пустая оболочка, видимость смысла. Ничем не обеспеченные права, вроде права на жилище, сво­ бода слова, тоже представляли собой видимость, лишенную реального наполнения. Все это образы отсутствующей дейст­ вительности, идеологические симулякры, породившие при­ вычку воспринимать отступления от реальности (обществен­ ную ложь) как саму реальность.

Соцреализм создал все предпосылки для русского постмо­ дернизма. В этом отношении соцреализм “развил до абсурд­ ной точки такие “родовые” черты авангардистских течений, как умозрительность, агрессивную нетерпимость к эстетиче­ скому инакомыслию, стремление к культурному монополиз­ му”12.  Положительный  герой  соцреализма  — обязательно  ак-

 

230.

С. 6.

Эпштейн М. После будущего. О новом сознании в литературе // Знамя. 1991. № 1. С. 2 Липовецкий Марк. Закон крутизны // Вопросы литературы. 1991. Ноябрь-декабрь.

160                                                                                                                                                          Постмодернизм

тивный борец за идею, сам представлял идею цельного, гар­ моничного, не знающего разлада с собой и исторически пер­ спективного человека, полностью реализующегося только в коллективе.

Действительно, соцреализм имеет много общего с авангар­ дизмом. Постмодернизм использует авангардизм в своих це­ лях, сохраняя функцию ответа модернизму, как бы противо­ полагая себя ему.

Постмодернизм возникает при определенном состоянии мира, в условиях экономической стабильности, утраты нрав­ ственных ориентиров. Концепция действительности лишается самостоятельной внутренней логики, в ней отсутствуют какие бы то ни было абсолютные ценности, и потому действитель­ ность должна быть воспринята как условный текст. Р. Барт сформулировал такую ситуацию в словах: “Мир как текст". Это ключевая для понимания эстетики постмодернизма фор­ мула, определяющая характер эстетических приемов и специ­ фических средств постмодернистского творчества. Постмо­ дернизм вводит запрет на ощущение жизни как трагедии (М. Берг), ибо все уже “было, было, было".

Прежде всего в прозе постмодернистов особый характер приобретает повествование. Постмодернисты сочленяют язы­ ки разных эпох и культур, обыгрывают стереотипу воспри­ ятия жизни. Они используют прием полистилистики, т. е. стилевой неоднородности произведения, “вживления" эле­ ментов разных эстетических направлений, и создают таким образом текст, основанный на противоречиях, диссонансах, внутренней “борьбе" разнородных форм. Постмодернистский текст демонстрирует абсолютную неустойчивость, пренебре­ жение правилами и нормами языка. Он полифоничен в плане стилистики. Текучесть, относительность текста проецируется на относительность мира. “Истина о сплошь относительном" мире не принадлежит ни одному из культурных языков, адек­ ватный образ возникает лишь на скрещении различных ходов и поэтических систем” 1. Такой стилистический полифонизм характерен для прозы Вик. Ерофеева, Евг. Попова.

В поэме Вен. Ерофеева “Москва—Петушки" образы воз­ никают в процессе диалога между высоким стилем классиче­ ской русской поэзии и площадной бранной лексикой жиз­ ненного “дна”. “Зато у моего народа — какие глаза! Они по­