Теоретические модели международных систем

В каждый отдельный промежуток времени складывается определенный характер взаимодействия основных участников международных отношений. Эти отношения приобретают особую для каждого периода структуру, которая определяет тот или иной тип системы международных отношений, или международной системы.

Иначе говоря, структуру системы международных отношений можно охарактеризовать как особый, закономерно возникающий в процессе ее функционирования и развития способ связи между входящими в нее государствами и другими акторами. Структура между народной системы выражаем те связи между элементами системы, которые обеспечивают ее стабильность. Большое значение имеет характер сложившихся связей и отношений между ведущими в данный исторический период державами. С возникновением ракетно-ядерного оружия и расширением системы международных отношений до действительно глобального масштаба структура самой системы стала определяться наличием и численностью сверхдержав и соотношением сил между ними. В политологической литературе обычно выделяют два типа структуры международных систем — мультиполярную и биполярную. Основание классификации — количество великих держав, входящих в эту структуру. Поскольку система международных отношений давно приобрела всеобщий, глобальный характер, объединяет более сотни государств и немалое число негосударственных акторов, то вполне правомерно выделение и «подсистем» на региональном и локальном уровнях. Каждая такая подсистема имеет собственную структуру, зависящую от структуры международных отношений в целом.

Подсистема как относительно независимый комплекс международных отношений имеет две взаимосвязанные стороны: собственно подсистемную, характеризующуюся высокой степенью развития особых отношений между входящими в подсистему государствами и детерминирующую их внешнюю политику, а также общесистемную. Общесистемные отношения могут влиять на формирование внешнеполитического курса этих государств как опосредованно, так и непосредственно. С превращением системы международных отношений в глобальную усилилась функциональная зависимость подсистемных отношений от отношений общесистемных, иначе говоря, от характера межгосударственного взаимодействия и расстановки и соотношения сил на глобальном уровне.

Основным законом функционирования системы международных отношений, как и любой другой системы, выступает закон поддержания динамического равновесия. Существование определенного политического равновесия между государствами как основными акторами любой международной системы является основной предпосылкой ее нормального функционирования. Система находится в динамическом равновесии, поскольку равновесие между государствами постоянно нарушается, затем восстанавливается на новой основе, чтобы снова нарушиться. И так до бесконечности. Это происходит потому, что в системе международных отношений действуют различные противоборствующие силы, которые лишь в редких случаях уравновешивают друг друга. Все исторически существовавшие системы международных отношений принадлежат к классу систем со стихийным регуляционным механизмом. Это обусловлено тем, что в любой до сих пор существовавшей международной системе не было единого регулирующего центра.

Равновесие системы достигается через столкновения политических действий государств, которые преследуют собственные интересы, не всегда совпадающие с целями внешней политики других государств. В поле этих столкновений «пробивает» дорогу закон динамического равновесия. К состоянию равновесия система движется через целый ряд состояний неравновесия, при этом абсолютно равновесное состояние недостижимо.

В каждом конкретно-историческом состоянии международной системы закон динамического равновесия может проявляться в различных формах. Исторически наиболее распространенной всегда была форма баланса сил. Следует отметить, что баланс сил — одна из важнейших универсальных закономерностей развития международных отношений в целом.

«Международный баланс сил, — указывал Г. Моргентау, — это лишь специфическое выражение общего социального принципа, которому все сообщества, состоящие из какого-то числа независимых единиц, обязаны независимостью этих единиц... Баланс сил и политика, нацеленная на его сохранение, не только неизбежны, но и представляют собой существенный стабилизирующий фактор в сообществе суверенных государств... Нестабильность международного баланса сил обязана не дефектам данного принципа, а конкретным условиям, при которых принцип вынужден действовать» [1].

Под силой, исходя из взглядов самого Г. Моргентау и многих специалистов в области международных отношений, следует понимать способность каждого государства защищать свои интересы и реализо-вывать свои цели на международной арене с помощью соответствующих средств. Материальным выражением такой способности выступает геополитический, экономический, военный и научно-технический потенциал государства. Однако в полной мере о силе государства мы можем судить, лишь сравнивая ее с соответствующим силовым потенциалом других государств. Иными словами, «сила» может быть только категорией системных отношений, которые, в свою очередь, могут рассматриваться как отношения силовые. Силовые же отношения неизбежно и необходимо порождают такой феномен международной политики, как баланс сил.

Принцип баланса сил как неписанное руководство к действию государств на международной арене уходит корнями в древние времена. Там, где государства были вовлечены в борьбу за власть и влияние, отношения между ними всегда строились на основе принципа баланса сил. Всякое отдельное государство, если оно не встречает никаких препятствий, естественно стремится к расширению своих власти и влияния на столь большую территорию, какую оно способно захватить и какой способно действенно управлять. На практике, однако, препятствия возникают обязательно, главным образом это другие государства, также стремящиеся к расширению своего влияния или противодействию влиянию других. Следствием этого является столкновение различных интересов и устремлений, в котором решающую роль играет сила государства.

Поскольку сила государства есть величина сравнительная, всякое прибавление силы одного государства ведет к относительному уменьшению силы его соперников. Сама сила меняется неравномерно во времени и пространстве, а изменения зависят от многих причин. По этой причине в каждой системе государств неизбежно возникают отношения в рамках действия принципа баланса сил. Если три государства и более вступают в контакт друг с другом, сразу появляются условия для действия этого принципа. Предположим, что есть система из трех государств — А, В и С. Увеличение силы любого из них обязательно будет иметь следствием относительное уменьшение силы двух других. Например, если государство А завоевывает государство В или лишает его части территории, то эти действия окажут немедленное неблагоприятное воздействие на государство С, так как А увеличило свою мощь за счет В и находится в лучшем, чем прежде, положении, чтобы навязать свою волю и С. Если руководство государства С достаточно разумно, оно должно предвидеть такой результат и прийти на помощь В не потому, что испытывает к нему симпатию или заботится о его будущем, но в силу собственного интереса: не допустить опасного для себя усиления могущества А. В сложившейся ситуации В и С имеют общий интерес в противодействии А, поскольку каждое из них понимает, что усиление мощи А создает потенциальную угрозу его собственному существованию и независимости.

Подводя итог, можно сказать, что каждая единица в этой гипотетической системе государств неизбежно будет стремиться стать на сторону одной из двух других, кому угрожает опасность со стороны третьей. Если этот принцип последовательно соблюдается всеми тремя государствами, то ни одно из них не сможет нанести ущерб другому и все сохранят независимость. Поэтому в своей элементарной форме принцип баланса сил предназначен не для того, чтобы сохранить мир или способствовать международному взаимопониманию. Он служит сохранению независимости каждой единицы в системе государств, не допуская увеличения мощи любого из них до таких пределов, когда она начинает угрожать всем.

Издавна многие политические мыслители пытались выявить суть отношений между государствами, познать закономерности, которые лежат в основе их развития, и определить возможности поддержания сравнительно надежной безопасности в системе государств, почти непрерывно потрясаемой войнами. Все попытки и усилия дали в целом более чем скромный результат: в мире, который состоит из суверенных государств, преследующих свои интересы, и в котором движущей силой является стремление к преобладанию, обеспечить сравнительно надежную безопасность можно только с помощью двух способов. Один из них — поддержание баланса сил, второй — создание обязывающих международных органов, нечто вроде мирового правительства, которое обладало бы теми же правами, что и правительства внутри государств. Второй способ утопичен; первый, хотя и весьма ненадежен, остается пока что единственным.

Существуют несколько вариантов моделирования систем международных отношений. Один из вариантов предложил американский политолог М. Каплан [2]. Под международной системой он понимает варианты расстановки сил на основе некоторого набора участвующих организаций, государств или групп государств. Всего им выделено шесть типов международных систем: система баланса сил, свободная биполярная система, жесткая биполярная система, универсальная система, иерархическая система и система «вето». Затем были предложены различные модификации отдельных систем.

В системе баланса сил основными факторами являются только национальные государства с большими военными и экономическими возможностями. Это система, в которой не существует дифференциации ролей; если в ней насчитывается менее пяти государств-акторов, то система может оказаться неустойчивой. Если имеется пять или более таких государств, то они проявляют заинтересованность в том, чтобы не допустить устранение других государств как основных акторов системы, сохранив их как будущих союзников. В то же время каждый из акторов стремится максимально обеспечить свою безопасность путем получения больших, чем равные, возможностей в системе. Поэтому они образуют союзы и вступают между собой в войны. Но войны эти имеют Локальный характер, а союзы быстро меняются. Возникающие коалиции чаще всего направлены против акторов, претендующих на господство или обладающих преимуществами, которые способны дать им господствующее положение. Любое из союзных государств-акторов может быть приемлемым партнером, ибо только таким образом оно в состоянии обеспечить себе оптимальную вероятность того, что будет членом победившей коалиции или не слишком пострадает от поражения, если окажется в проигравшей коалиции. Такая система является устойчивой.

В свободной биполярной системе роли дифференцированы. Она состоит из акторов различных типов: отдельных государств, блоков государств, лидеров блоков, членов блоков, неприсоединившихся стран и универсальных организаций. Устойчивость такой системы возрастает в том случае, если лидеры блоков обладают монополией на атомное вооружение. Союзы создаются на базе постоянных общих интересов. Войны имели бы тенденцию к превращению из локальных в тотальные, если бы не сдерживающее влияние огромной разрушительной силы ядерного оружия, а также посреднической деятельности неприсоединившихся стран и универсальных акторов. Такая система менее устойчива, чем система баланса сил.

Жесткая биполярная система, в принципе, имеет много общего со свободной биполярной системой. Отличие состоит в том, что в жесткой системе упраздняется роль неприсоединившихся государств и в значительной степени атрофируется роль универсальной организации. В случае возникновения такой системы она характеризовалась бы очень высоким напряжением.

Универсальная система имеет чисто предположительный характер. Она могла бы, по мнению М. Каплана, возникнуть в том случае, если бы ряд политических полномочий был передан универсальной организации. Такая система потребовала бы от части своих членов переориентации, поскольку предпочтение было бы оказано коллективным и международным ценностям.

Иерархическая система выглядит как некая модификация универсальной, Предполагается, что она могла бы возникнуть вследствие изменения масштабов международной организации или установления единоличной власти какого-либо одного актора.

Система «вето» — это система государств-акторов, в которой каждый актор располагает значительным запасом атомных вооружений. Члены такой системы не склонны к образованию союзов. Они стремятся к тому, чтобы вероятность войны не увеличивалась, но при этом сохранялось бы напряжение, порождающее относительную неустойчивость. Эта система менее устойчива, чем свободная биполярная система.

В годы холодной войны реальная система международных отношений видоизменялась между жесткой и свободной биполярными моделями по схеме М. Каплана. В 1950-е гг. развитие шло в сторону жесткой биполярной системы, поскольку противоборствующие сверхдержавы стремились вовлечь в орбиту своего влияния как можно больше стран и количество нейтральных государств было невелико. Жесткая конфронтация США и СССР фактически парализовала ООН. США, располагая большинством голосов в Генеральной Ассамблее ООН, использовали ее как послушный механизм для голосования, чему СССР мог противопоставить только свое «право вето» в Совете Безопасности. В результате Организация Объединенных Наций объективно не могла играть возложенной на нее роли.

С конца 1950-х гг. система международных отношений эволюционировала в направлении мягкой биполярной модели. За счет новых независимых государств Азии и Африки увеличилось количество нейтральных стран, многие из которых составили Движение неприсоединения. Несколько повысилась результативность деятельности ООН и других международных организаций. Но одновременно усилилось соперничество противоборствующих блоков в третьем мире, что стимулировало возникновение региональных конфликтов.