Теоретические концепции международной интеграции

Сторонники традиционно-реалистического подхода — от Фукидида, Макиавелли и Гоббса до Моргентау и его последователей — считали межгосударственные разобщенность и анархию принципиально непреодолимыми, а международные отношения — конфликтными по своей природе. Но еще в античные времена родилась идея «космопо-лиса» — глобального государства, охватывающего все пространство тогдашнего мира. Создание подобного государства должно было устранить разобщенность отдельных государств, а следовательно, межгосударственные конфликты и их следствия — войны — из жизни народов.

Идея космополиса нашла свое продолжение в многочисленных проектах создания «мирового государства» или «мирового правительства», а также в либеральной концепции международной политики. Сторонники этой концепции выражали надежды на создание международных организаций, особенно универсальной международной организации, и придание им со временем наднационального статуса, дающего возможность преодолеть межгосударственную разобщенность и анархию. Как известно, попытка использовать на практике либеральную концепцию для перестройки международных отношений, предпринятая Вудро Вильсоном после окончания Первой мировой войны, завершилась неудачей. Это относится и к плану создания первой универсальной международной организации — Лиги Наций. Разочарование характером и результатом деятельности этого международного института заставило ряд исследователей заняться поиском таких моделей международной интеграции, которые не были бы столь грандиозными, но в тоже время имели бы более конкретный и прагматический характер. Исторически первой концепцией международной интеграции во 2-й половине XX в. стала концепция функционализма.

Исследования феномена международной интеграции с позиций функционализма начались с изучения причин неудачи в создании Лиги Наций. Английский исследователь Д. Митрани в 1943 г. опубликовал статью «Мир и функциональное развитие международной организации» [6]. В этой статье он указал, что Лига Наций потерпела поражение потому, что государства увидели в ней угрозу своему суверенитету. Автор писал о неэффективности построения любой предварительной конструкции политической интеграции. С его точки зрения, глобальная международная организация вообще не может преодолеть негативные последствия национальных суверенитетов и даже гарантировать мирные отношения между государствами. Поэтому после окончания Второй мировой войны необходимо, считал автор, не создавать наднациональные организации, а устанавливать сотрудничество государств в конкретных экономических, социальных, научно-технологических, культурных сферах. Сама практика этого сотрудничества подтолкнет государства к формированию межгосударственных органов и политической кооперации.

Функционализм видел в расширении межгосударственного сотрудничества в отдельных сферах путь к достижению политической цели — интеграции государств в объединенную общность с постепенным отмиранием их суверенитетов. Функционализм не видит в национальном государстве перспектив для решения новых экономических, социальных, технических и технологических проблем. Эти проблемы могут быть решены только на международном уровне. Поэтому вместо «вертикальной» территориальной обособленности должна появиться «горизонтальная» модель взаимодействия, обеспечивающая координацию межгосударственного сотрудничества в конкретных сферах. Таким образом, по мнению сторонников функционализма, будут устранены экономические и социальные причины конфликтов, а в перспективе постепенно и безболезненно можно будет преодолеть государственные суверенитеты. Длительное и тесное сотрудничество между государствами исключит вооруженные конфликты между ними. Международная среда изменится коренным образом, солдаты и дипломаты уступят место администраторам и техникам, отношения между канцеляриями — прямым контактам между техническими администрациями, а защита суверенитетов — решению конкретных вопросов.

Исследователи отмечали двойственность функционального подхода к интеграционным процессам. «Идеалисты» видели в нем стремление к созданию наднациональных структур. «Реалисты» прежде всего обращали внимание на сохранение в среднесрочной перспективе основных атрибутов государственного суверенитета.

Функционализм оказал влияние на создание и развитие Организации Объединенных Наций. В Хартии ООН большое внимание уделяется ее функциональным обязанностям. Однако практическое применение положений функционализма в международной интеграции выявило его недостатки. Большое количество относительно самостоятельных технических организаций породило новые проблемы координации их деятельности. Обнаружилось также, что в реальной практике интеграции международное сотрудничество автоматически не ведет к «отмиранию суверенитета». Более того, само функциональное сотрудничество требует подкрепления его мероприятиями политического характера.

Вышеперечисленные проблемы отразились и в неофункционализме. Его представители считают, что потребности сотрудничества в экономической, социальной, технической, культурной сферах способны вызвать эффект цепной реакции и привести к возникновению специализированных наднациональных институтов, необходимых для их координации, и к ускорению процессов политической интеграции. Начало этого процесса они видят в отдельных экономических проектах, для осуществления которых государствам достаточно лишь сходства интересов в конкретной области, но не отказа от собственной политики. В то же время неофункционалисты отмечают, что функциональная интеграция будет иметь не механический, а вероятностный характер.

Политические институты стоят в центре концепции федерализма. Ее сторонники характеризуют федерализм как «договорный отказ от централизма». Конечная цель международной интеграции с точки зрения федерализма рассматривается в виде государства, построенного на принципах федерального устройства. В основе предлагаемой модели лежит несколько принципов: во-первых, это двойное гражданство в условиях существования центрального и регионального правительств; во-вторых, многообразие роли региональных правительств; в-третьих, цикличность изменения силы и роли региональных правительств; в-четвертых, двойственность природы федерализма, обладающего центробежными и центростремительными силами. Федерализм обращает особое внимание на роль политической воли

ее участников, на распределение полномочий между различными уровнями как гарантии против возможных злоупотреблений властью со стороны центра.

Модель, предложенная федерализмом, выглядит вполне привлекательной, однако в ней весьма высок удельный вес нормативности, ориентации на умозрительные образцы. Учитывая недостатки проанализированных выше концепций, реальный процесс международной интеграции может быть понят с учетом преимуществ каждой из них. В этой связи следует обратиться к плюралистической концепции, в рамках которой интеграционный процесс рассматривается в терминах коммуникационных сетей, информационного обмена, накопления опыта и выполнения определенных функций.

Представитель плюралистического направления К. Дойч выделяет два типа политических объединений — «амальгамное» и «плюралистическое». «Амальгамным» объединением называется «слияние в соответствующей форме двух или нескольких ранее самостоятельных единиц в более широкое объединение, наделенное определенным типом общего управления». «Амальгамная» интеграция нуждается в целом комплексе условий социокультурного и политического характера: приверженности населения интегрирующихся общностей одним и тем же ценностям, ожидании выгод от интеграции, достаточном знании друг друга и предсказуемости поведения. Основой «амальгамной» интеграции становится общий образ жизни и сознание глубокого единства. В «плюралистическом» объединении интегрирующиеся единицы сохраняют политическую самостоятельность, и оно не требует столь же обширных и жестких условий. Основные социокультурные ценности просто не должны противоречить друг другу. Успеху такой интеграции будет способствовать принятие объединительной идеи интеллектуальными кругами и политическими движениями, а также постоянное развитие сетей коммуникации и всестороннего взаимодействия.

Практически все вышеприведенные концепции международной интеграции нашли свое выражение в создании и развитии Европейского союза — наиболее известной и наиболее эффективной на сегодняшний день международной интеграционной организацией. Первоначально интеграция послевоенной Западной Европы начиналась на основе чисто функционального подхода. Предшественник нынешнего Европейского союза — Европейское общество угля и стали — был экономической организацией функционального типа, не имевшей иных целей, кроме налаживания сотрудничества западноевропейских стран в области угледобывающей и металлургической промышленности.

Ограниченность функционального подхода для перспектив европейской интеграции и дала толчок формированию концепции неофункционализма, получившей теоретическое выражение в работах Линдберга и Хааса. Практическим воплощением неофункционального подхода стало подписание Римского договора 1957 г. о создании Европейского сообщества. Хотя роль политики стала возрастать, на протяжении следующих трех десятилетий европейская интеграция продолжала иметь преимущественно экономический характер. Только в 1980-х гг. создаются необходимые предпосылки для углубления экономической интеграции, с одной стороны, и формирования политической интеграции — с другой. Важной вехой в истории Европы стал Маастрихтский договор, заключенный государствами — членами ЕС в феврале 1992 г., который, по сути, означал переход к федералистской модели европейской экономической и политической интеграции.

Федерализм считает причиной двух разрушительных мировых войн и источником воинствующего национализма «государство-нацию». Национализму как основному препятствию объединения Европы федералисты противопоставляют этнокультурное возрождение регионов, с одной стороны, а с другой — осознание принадлежности к общеевропейской цивилизации. Это стало возможным благодаря обоснованию западноевропейскими исследователями идеи общей судьбы и культуры всех европейских народов, а также принципа «единства в многообразии».

Федералисты критикуют недостатки господствующей либерально-демократической системы. Культурное пространство европейской цивилизации либералы рассматривают независимо от национальной, этнокультурной принадлежности. Управляется это однородное пространство центральным (а в перспективе мировым) правительством. Согласно федералистскому проекту, культурное пространство европейской цивилизации складывается из самоуправляющихся локальных, региональных, этнокультурных общностей, которые объединяются в более обширные союзы. Эта федеральная традиция «единства в многообразии» существовала в средневековой Европе, тогда как либеральная традиция связана с появлением и укреплением в Новое время европейских национальных государств. Федерализм выступает гарантом местной и региональной автономии, а либерализм регулирует отношения между автономными единицами, объединяющимися

в более крупные формы политической организации. Ограничивая размеры основных политических единиц, федерализм создает возможность их коллективного участия в широком союзе, что устраняет политическое отчуждение и гарантирует слаженное взаимодействие.

Если исходить из концепции К. Дойча, вплоть до 90-х гг. XX в. речь шла о создании в Европе «плюралистического сообщества» и лишь теперь можно говорить о перспективах формирования более интегрированного экономического, политического и оборонного пространства.