Марксизм и международные отношения

Взгляды К. Маркса и Ф. Энгельса на международную политику имели некоторое сходство с воззрениями немецких классических философов. Так же как и И. Кант, основоположники марксизма считали возможным достижение вечного мира, но путь к нему лежал, по их мнению, не через моральное совершенствование, а через классовую борьбу и революцию. Уничтожение частной собственности и классов должно было стать условием распространения простых нравственных норм, характерных для отношений между частными лицами, на отношения между народами. Но пока эта цель не достигнута, К. Маркс и Ф. Энгельс вслед за Г. Гегелем считали войны и конфликты между государствами неизбежными и неустранимыми. Марксистское понимание проблем мировой политики и международных отношений базировалось на идеях экономического детерминизма. Сама мировая политика с точки зрения марксизма могла появиться только после формирования мирового рынка. Буржуазия отдельных стран посредством контроля над этим рынком превращается в космополитическую силу, становится господствующим классом в мировом масштабе. Одновременно и социальный антипод буржуазии — пролетариат — превращается в некую интернациональную общность, не имеющую собственного отечества, но имеющую общие классовые интересы во всех странах. Пролетарская революция, призванная положить конец господству капитала, приобретает, таким образом, всемирный характер. Мировая революция призвана покончить не только с социальными, но и с национальными антагонизмами, превратить все человечество в единую общность, не знающую ни классовых различий, ни государственных границ. Классовая борьба, по мнению классиков марксизма, является движущей силой политического процесса не только на уровне отдельных стран, но и в сфере международных отношений. Национальный же суверенитет и государственные интересы — второстепенные, преходящие факторы.

В. Ленин в целом придерживался тех же взглядов на международную политику, что и основоположники марксизма, но дополнил их новыми положениями. Прежде всего это касалось его теории империализма. В соответствии с постулатами этой теории для последней стадии капитализма характерно господство монополий и финансовой олигархии внутри отдельных стран, усиление внешней экспансии, стремление к территориальному переделу мира. В. Ленин считал, что империалистическая политика имеет сугубо экономическую природу и неизбежно ведет к мировым политическим кризисам, войнам

и революциям. Поддерживая марксистскую доктрину мировой революции, В. Ленин внес в нее некоторые коррективы. Но, как К. Маркс и Ф. Энгельс, он игнорировал национально-государственные интересы. Эта позиция отчетливо проявилась после прихода большевиков к власти, когда их внешняя (а в значительной степени — и внутренняя) политика осуществлялась в расчете на скорую победу мировой революции. Вследствие этого ни В. Ленин, ни его соратники не были особенно озабочены государственными интересами самой России, рассматривая ее лишь как плацдарм мировой революции. Впоследствии внешняя политика советского государства приобрела более прагматический характер, но окончательно избавиться от идеологизированного подхода к международным отношениям руководители СССР не смогли вплоть до середины 1980-х гг. Попытка уйти от такого подхода, предпринятая под флагом «нового политического мышления», обернулась для внешней политики СССР, а затем и России гигантской катастрофой.

 

Примечания

1. Шан цзюнь ту (Книга правителя области Шан) / Пер., вступит, статья и коммент. Л. Переломова. М., 1968. С. 211.

2. Там же.

3. Макиавелли Н. Соч. М., 1934. Т. 1. С. 286.

4. Там же. С. 289.

5. Там же. С. 287.

6. Макиавелли Н. Государь и рассуждения на первые три книги Тита Ливия. СПб., 1869. С. 415.

7. Макиавелли Н. История Флоренции. Л., 1973. С. 218.

8. Гоббс Т. Избр. произведения: В 2 т. М., 1965. Т. 1. С. 369.

9. Там же. С. 56.

10. Гегель Г Политические произведения. М., 1978. С. 137.

11. Там же.

12. Там же.

13. Там же. С. 140.

14. Гегель Г. Соч. Т. 7. С. 352.

15. Там же. С. 345, 353.

16. Роттердамский Э. Трактаты о вечном мире. М., 1963. С. 55.

17. Гроций Г. О нраве войны и мира. М., 1956. С. 479.

18. Там же. С. 530.

19. Там же. С. 68.

20. Трактаты о вечном мире / Сост. И. Андреева,- А. Гулыга. СПб., 2003. С. 60.

21. Там же.

22. Там же.

23. Там же. С. 136.

24. Кант И. Соч. Т. 4. С. 302.

25. Кант Я. Соч. Т. 6. С. 260-287.

 

Контрольные вопросы и задания

1. В чем различия между конфуцианством и легизмом во взглядах на международные отношения и каково влияние обоих направлений на внешнюю политику Китая с древних времен до наших дней?

2. Почему Фукидид считается родоначальником реалистического направления в изучении международных отношений?

3. В чем причина нигилистического отношения Макиавелли к морали в политике, в том числе международной?

4. Какое значение имеет положение Гоббса о «естественном состоянии» международных отношений для обоснования «реалистического» взгляда на международную политику?

5. Почему Г. Гегель скептически оценивал роль права как регулятора международных отношений?

6. В чем сущность либеральной концепции международных отношений?

7. Какие меры Э. Роттердамский и Г. Гроций предлагали для обеспечения международной безопасности?

8. Дайте характеристику проектов создания универсальной международной организации в истории политической мысли.

9. Назовите основные положения плана достижения «вечного мира» И. Канта.

10. Каково значение идей Дж. Бентама для теории и практики международных отношений?

 

Литература

Белкин Ю. Я., Фельдман Д. И. История международного права. М., 1990. Ермошин В. В. Проблемы войны и мира в политико-правовых учениях Нового времени, М., 1989.

Косолапое Н. А. Теоретические исследования международных отношений // Мировая экономика и международные отношения. 1998. № 1.

Ланцов С. А. Мировая политика и между народ ные отношения: Конспект лекций. СПб, 2000.

Новиков Г. Н. Теории международных отношений. Иркутск, 1996. Переломов Л. С. Конфуцианство и легизм в политической истории Китая. М., 1981.

Теория международных отношений: Хрестоматия / Сост., науч. ред. и ком-мент. П. А. Цыганкова. М., 2002. Трактаты о вечном мире / Сост. И. Андреева, А. Гулыга. СПб., 2003. Цыганков П. А. Международные отношения. М., 1996.

Цыганков П. А. Теория международных отношений: Учебное пособие. М., 2003.

 

Глава IIIГЕОПОЛИТИЧЕСКИЕ КОНЦЕПЦИИ МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ

Генезис геополитики.

На рубеже XIX и XX вв. формируется новое направление в изучении мировой политики и международных отношений — геополитическое. Появление такого направления в конце прошлого столетия было обусловлено усилением роли пространственного фактора в мировой политике, «уплотнением» земного пространства. Геополитика не возникла на голом месте, а продолжила и развила идеи географического детерминизма, существовавшие в различных социально-политических концепциях на протяжении многих веков. Значение географических условий для внешней и внутренней политики государств отмечали еще древнегреческие мыслители Платон, Аристотель, Полибий. Эта традиция нашла свое продолжение и в римской политической мысли у Цицерона и особенно Страбона.

В Новое время одним из первых обратил внимание на связь географии и политики французский политический мыслитель Жан Воден (1530-1596). Он высказал суждение о том, что развитие суверенного государства и его мощь прямо зависят от природных условий. Продолжая эту традицию, соотечественник Ж. Бодена Шарль Монтескье (1689-1755) посвятил исследованию влияния климата и топографии на особенности государственного устройства и политику многих стран Европы и Азии целый раздел своего известного труда «О духе законов». Французский мыслитель даже сделал вывод о том, что законы каждого государства должны соответствовать его физико-географическим условиям.

Идеи географического детерминизма получили распространение в политической мысли не только Франции, но и других стран, например Германии и России. Сама же геополитика в своем развитии прошла несколько этапов, в каждом из которых доминировала какая-либо из национальных геополитических школ: германская, британская, североамериканская.

Германская геополитика сыграла наиболее важную роль в формировании этого научного направления. Переход от идей географиче

ского детерминизма к собственно геополитике обычно связывают с творчеством немецкого политического географа Фридриха Ратцеля (1844-1904). Ф. Ратцель первым сформулировал положение о том, что пространство - это не просто территория, занимаемая государством, а его политическая сила. Отдавая должное распространенному в то время представлению о государстве как живом организме, он отождествлял развитие всякого государства с его пространственным расширением. Ф. Ратцель известен как автор семи законов экспансии:

1. Протяженность государств увеличивается по мере развития их культуры.

2. Пространственный рост государства сопровождается иными проявлениями его развития: в сферах идеологии, производства, коммерческой деятельности, мощного «притягательного излучения», прозелитизма.

3. Государство расширяется, поглощая и абсорбируя политические единицы меньшей значимости.

4. Граница — это «орган», расположенный на периферии государства (понятого как организм).

5. Осуществляя пространственную экспансию, государство стремится охватить важнейшие для его развития регионы: побережья, бассейны рек, долины и вообще все богатые территории.

6. Изначальный импульс экспансии приходит извне, так как государство провоцируется на расширение государством (или территорией) с явно низшей цивилизацией.

7. Общая тенденция к ассимиляции или абсорбции более слабых наций подталкивает к еще большему увеличению территорий в движении, которое подпитывает само себя [1].

Ф. Ратцель ввел в оборот ставшее распространенным в германской геополитике понятие «жизненное пространство» — Lebensraum. С помощью этого понятия немецкий географ пытался доказать, что основные экономические и политические проблемы Германии порождены несправедливыми, тесными для нее границами, которые являются серьезным препятствием для динамического развития этой страны. С точки зрения Ф. Ратцеля, в будущей международной политике должны доминировать крупные государства, занимающие большие континентальные пространства.

Одновременно Ф. Ратцель анализировал воздействие на политику морского пространственного фактора. Он полагал, что в тот период стратегическое значение имели бассейн Средиземного моря и Атлантика. Однако «океаном будущего» немецкий геополитик называл Тихий океан, предсказывая, что пространство этого океана станет ареной активной деятельности и столкновения интересов ведущих мировых держав: Англии, Соединенных Штатов Америки, России, Китая и Японии. Именно в зоне Тихого океана, по его представлению, должен возникнуть основной конфликт между морскими и континентальными народами. Преимущество в этом конфликте Ф. Ратцель отдавал континентальным державам, обладающим богатыми ресурсами, а главное — располагающими контролем над большими сухопутными пространствами.

Последователем Ф. Ратцеля был известный шведский правовед и государственный деятель Рудольф Челлен (1846-1922). Пангерманист по своим убеждениям и сторонник тесного союза скандинавских народов с Германией, Р. Челлен придерживался общих для всей германской школы геополитики ориентации и поэтому может считаться одним из ее видных представителей. Р. Челлен, так же как и Ф. Ратцель, рассматривал государство как биологическое образование, или, иными словами, живое существо. Но если немецкий географ обращал внимание на физико-географические условия развития государства, то Р. Челлен выделял роль и таких факторов, как культура, экономика, народ, форма правления. Государство помимо присущих ему физико-географических черт имеет, по Челлену, еще четыре основные характеристики.

Во-первых, каждое государство — это определенная форма хозяйства со своей экономической активностью; во-вторых, это народ со своими национальными и этническими особенностями; в-третьих, это социальное сообщество различных классов и профессий и, наконец, в-четвертых, это аппарат управления со своей конституционной и административной структурой. Из вышеизложенного вытекало представление Челлена о пятичленной структуре политики, где он выделял экономполитику, демполитику социополитику, кратополитику и геополитику. Термин «геополитика», таким образом, введен в научный оборот именно Р. Челленом. При этом он видел в геополитике «науку, которая рассматривает государство как географический организм или феномен в пространстве». По сути дела, Р. Челлен выступал с позиции приоритета силы над правом, поскольку считал, что сила — более важный фактор для поддержания существования государства, чем закон. Ориентация на силовые методы осуществления политики вообще оказалась весьма распространенной в среде теоретиков геополитики, особенно ее немецкой школы.