Журнал «Социологические исследования» («Социс»)

Официальный статус журнала — научный и общественно-политический журнал Российской академии наук. Основан в 1974 г. За 30-летнюю историю своего существования он превратился из еже квартал ьника сначала в двухме­сячное, а с 1990 г. — в ежемесячное издание. Единственным издателем все это время было самое крупное в мире научное издательство «Наука» (Моск­ва). Журнал публикует статьи по теории, методологии и истории социоло­гии, результаты социологических исследований и экспериментов в сфере

³⁰ Веб-адрес: http://www.ruthenia.ru/logos/index.htm.

³¹ Принцип издания состоял в публикации переводов новаторских работ западных авторов и ориги­нальных российских исследований. На страницах журнала впервые появились на русском языкестатьи таких признанных западных исследователей, как Р. Понтон, М. Пэнсон, М. Пэнсон-Шар-ло, П. Томпсон, К. Шарль, Дж. Урри.

экономической, социальной, политической и духовной жизни общества как в России, так и за рубежом; учебно-методические материалы для препода­вателей социологии; библиографические обзоры и рецензии, а также инфор­мацию о научных конференциях.

Старейшее в стране периодическое издание по социологии было создано решением Президиума Академии наук, а первый номер журнала подписан к печати 31 июля 1974 г. Тогда «Социс» был единственным в стране периоди­ческим изданием профессиональных социологов. Он мог бы родиться на 20 лет раньше, поскольку еще в 1956 г. идея создать социологический жур­нал была высказана М.Д. Каммари³² (по предположению Г.С. Батыгина, со­гласованная с вышестоящими партийными инстанциями), который актив­но участвовал в институциализации социологии. Как показала история, время для нее тогда еще не наступило.

Выпуск первого номера «Социологических исследований» был приурочен к VIII Всемирному конгрессу в Торонто. Августом 1974 г. можно датировать начало распространения журнала за рубежом. Через 10 лет журнал читали в 32 странах мира (за рубежом распространялось 11 % тиража). Каждый номер переводился на английский язык и распространялся в виде отдельного вы­пуска, статьи журнала аннотировались и индексировались в международных библиографических изданиях.

За время своего существования на посту главного редактора сменились три ученых: А.Г. Харчев (с 1974 по 1986 г.), А.В. Дмитриев (с 1987 по 1995 г.), Ж.Т. Тощенко (с 1995 г. по настоящее время). Нынешний главный редактор Ж.Т. Тощенко вспоминает, что когда четверть века назад создатель «Соци-са» А.Г. Харчев держал в руках свежий оттиск первого номера, то к чувству радости примешивалась горечь, потому что не удалось убедить ни партий­ные, ни научные инстанции дать журналу «респектабельное» название — «Вопросы социологии», подобно журналам философов, экономистов, исто­риков. Действительно, название социологического ежеквартальника — пус­тая форма, оно свидетельствовало о престиже науки в целом, ее признании со стороны государства и общества. Желание переименоваться в «Вопросы социологии» многкратно возникало и позже, спустя 5, 7 и даже 12 лет.

Каким-то чудом редакции удавалось сохранять относительный иммуни­тет от идеологического диктата и публиковать достаточно квалифицирован­ные статьи, хотя цензура вмешивалась практически в каждый номер и мате­риалы систематически контролировались ЦК КПСС³³. В наибольшей мере дипломатическое искусство улаживания конфликтов в ЦК КПСС после оче­редной «ревизионистской» статьи требовалось главному редактору, поскольку именно во второй половине 1970-х и начале 1980-х гг. партийный контроль был особенно жестким. Состояние дел в журнале периодически обсуждалось даже на парткоме ИСИ АН СССР.

Читателям нужна была иная, чем партаппарату, стратегия журнала — бой­кая, деловитая, занимательная, где-то даже ироничная. Народ и партия жили как бы в разных измерениях, в разных плоскостях бытия. Поэтому сухие академические статьи и партотчеты в журналах приходилось перемежать популярными очерками, журналистской публицистикой, ориентированными

^:'² В Институте философии АН СССР // Вопросы философии. 1957. № 1. С. 223. ³ Батыгин Г. Преемственность российской социологической традиции // Социология в России /Под ред. В.А. Ядова. М.,1998. С. 38.

не на профессионалов, а на образованную публику, широкие читательские массы. А еще подписчикам необходимо было внимание со стороны редак­ции: не ответил в течение месяца на письмо или статью — жалоба, нередко копия высылалась на адрес ЦК КПСС. Статья не прошла редколлегию или ее завернули редактор отдела, научный консультант или ответственный ре­дактор — обида на журнал, распространение негативных слухов, поминание на конференциях и симпозиумах. С 1983 г. в «Социсе» стала постоянной руб­рика «Из редакционной почты», предложенная читателями журнала В.Н. Авраменко и В.В. Голубковым, где помещались критические отклики на опубликованные ранее материалы, велся диалог между авторами и чита­телями. В редакционной статье по этому поводу писали: «Помимо элемента дискуссионное™ этот раздел несет важную функциональную нагрузку: он способствует укреплению обратной связи редакции с аудиторией, помогает своевременно вносить коррективы в освещение назревших вопросов соци­ального развития»³⁴. С тех пор рубрика стала регулярной: читатели подмеча­ли ошибки в уравнениях, опечатки в тексте, корили авторов за плагиат, пло­хие публикации, негативные рецензии, схоластическое теоретизирование, де­магогию, чрезмерное увлечение цифрами и их дефицит и т.п.

Журнал сразу же стал местом встречи творческих сил — и не только пред­ставителей академической и вузовской науки. Редакция превратилась в клуб

по интересам: до позднего вечера со­трудники засиживались с многочислен­ными авторами, приезжавшими со всех концов тогда необъятной страны. Дале­ко не все умели писать, но всем хотелось выговориться, узнать последние мос­ковские новости, околонаучные сплет­ни, правила прохождения редколлегии, подводные рифы, возникающие на пути новичка, расстановку сил в большой науке, закулисные интриги и многое-многое другое, о чем невозможно было узнать из официальных источников, но без чего не могла существовать на­ука как социальный институт.

С самых первых номеров «достаточно мощно заявили о себе прикладные исследования, которые проводились на предприятиях, в учреждениях, горо­дах, сельской местности. Важным направлением в деятельности редколле­гии и редакции журнала стало обсуждение вечных и всегда новых теорети­ческих проблем: предмет науки, понятийный аппарат, структура и уровни социологического знания. Особое место заняли вопросы методики и техни­ки социологических исследований. В тех условиях, когда не было социоло­гического образования, нужно было обучить, подготовить, помочь сотням и тысячам людей, пришедшим из других областей знания и решившим связать свою судьбу с новой, загадочной и привлекательной наукой»³⁵.

Отражая на своих страницах все самые свежие данные, новаторские про­екты, горячую информацию с социологических «полей», выступая интел-

³⁴ Автор — редакция — читатель // Социологические исследования. 1984. № 3. С. 37. ¹⁵ Тошенко Ж.Т. Социология: пути научной реформации // Социологические исследования. 1999. № 7. С. 3.

73Б

лектуальным клубом общения и одновременно школой повышения квали­фикации, «Социс» прочно связал свою судьбу с судьбой отечественной со­циологии, являясь ее зеркалом, компасом и барометром внутреннего состо­яния. Журнал выступал не только зеркалом социологии, но и ее активным участником. По тому, что публиковалось на его страницах, в стране и за рубежом судили о состоянии советской социологии в целом. Когда в жур­нале появлялись интересные авторы и «звездные» материалы, читатели с гордостью говорили о подъеме отечественной социологии. Однако падение качества публикаций воспринималось неоднозначно: одни считали, что в науке наступил кризис, другие ворчали на то, что «Социс» стал недоступен для интересных авторов, а лишь обслуживает интересы партийной элиты. В середине 1980-х гг. в редакцию зачастили зарубежные гости —журнали­сты и социологии из Японии, Франции, США. От них узнали, что, по мне­нию иностранных экспертов, «Социс» входит в десятку лучших социоло­гических журналов мира. Действительно, им зачитывалась вся интеллиген­ция России, и не только гуманитарная. Один библиотечный номер читали, как правило, в среднем 4—6 человек. Некоторые номера в Ленинке невоз­можно было держать в руках — они рассыпались.

Первоначально «Социологические исследования» ориентировались на уз­кий круг специалистов. Через десять лет амбиции журнала возросли, редак­ция нацелилась на массовую околосоциологическую (профессионалы и по­читатели социологии) аудиторию. Для этого надо было изучить, каков состав и ценностные ориентации этой самой аудитории. Пришлось проводить соб­ственные эмпирические исследования. В течение трех лет редакция прово­дила опросы своих читателей, составив к 1984 г. его коллективный портрет. Выяснилось, что кроме академических и университетских социологов чита­тельская аудитория журнала включает в себя партийных, советских, профсоюзных и комсомольских работников, хозяйственных руководителей, преподавателей философии, научного коммунизма и других обществоведчес­ких дисциплин. Среди постоянных подписчиков журнала немало и тех, кого принято называть «массовым читателем» — рабочих, колхозников, инжене­ров и техников, рядовых сотрудников аппарата управления, учителей обще­образовательных школ и ПТУ, работников культуры, журналистов, деятелей искусства, военнослужащих³⁶. Столь разнохарактерная аудитория предъяв­ляла журналу совершенно разные, порой противоречивые требования. «Мас-совизация» аудитории требовала писать для нее доходчиво о любых, даже узкоспециальных проблемах, соединять строгую научность с безупречным литературным исполнением текста.

Разные требования — это отражение непохожих интересов и ценностных ориентации читателей: социологи-профессионалы большое значение прида­ют прикладной и методической проблематике, а преподаватели вузов ори­ентированы на теоретические статьи. Заводские социологи указывали на необходимость большего внимания к их нуждам: следует чаще публиковать методические материалы (программы, инструментарий исследований), рас­сматривать проблемы развития заводской социологии, обобщать передовой опыт в этой области, расширять контакты журнала с социологами-практи-

⁶ Автор — редакция — читатель // Социологические исследования. 1984. № 3. С. 40.

¹⁷ Там же.

ками. В середине 1980-х гг. читательские предпочтения³⁷ по рубрикам жур­нала распределялись так (см. табл. 12).

В годы перестройки, когда наблюдался бум читательского интереса, тираж журнала достигал 25—27 тыс. экземпляров и явно превышал количество профессиональных социологов в стране. Его выписывали в 40 странах мира и в сотнях городов страны. Иногда приходили письма с мест, где торжествен­но сообщалось, что «подписались всем коллективом, колхозом, частью». К 2000 г. социально-экономический кризис в стране, снижение материаль­ного уровня жизни населения, в том числе читателей, недофинсирование ву­зов привели к значительному падению тиража «Социса» — до 3200 экземп­ляров. Чтобы сохранить и поднять тираж, появились нетрадиционные фор­мы подписки. Так, в Алтайском университете и других вузах г. Барнаула нашли способ: половину стоимости журнала оплачивает преподаватель (ас­пирант, студент), а половину — спонсоры.

Общество формировало социологию, социология формировала свой жур­нал, журнал формировал и воспитывал свой читательский корпус. Несколько поколений социологов выросло на «Социсе», у кого-то сохранилась его пол­ная подписка начиная с 1974 г., кто-то выписывал по два экземпляра, пуская второй на цитаты, вырезки, вклейки. В безкомпьютерную эпоху социология была бумажной. Ворохи прочитанных, отредактированных или отклоненных статей грудились в редакции, сотрудники которой периодически заполняли ими мусорные контейнеры возле здания Института социологии на ул. Кржи­жановского. Нередко приходилось засиживаться до поздней ночи и выходить в выходные дни: что-то надо было вклеить, забелить, подчистить или впеча­тать. Особенно нелегко приходилось в дни партийных съездов, партконферен­ций или публикации очередной статьи генерального секретаря. В такие ми­нуты чистить и вклеивать приходилось по всему номеру. Разумеется, ошибок было предостаточно, а технических работников вечно не хватало.

С первых дней существования журналу была присуща не только академи­ческая, но и научно-практическая направленность. Особенно пристальное внимание прикладным исследованиям, проблемам социального развития производственных коллективов журнал уделял в первые десять лет. Возглав­ляла практический блок журнала рубрика, посвященная социологическим (социальным) службам предприятий. Наряду с теми, кто ранее работал на производстве, а потом пришел в науку (С.Ф. Фролов, Б.Г. Тукумцев, В.Г. Ва­сильев, Р.Х. Симонян), в эти годы начинали свою деятельность непосред­ственно на производстве видные социологи А.К. Зайцев, В.И. Герчиков, Б.И. Максимов, В.В. Щербина, В.В. Чичилимов, Ю.Л. Неймер и многие дру-

Таблица 12 Мнение читателей о наиболее важных рубриках, % ответивших в каждой группе

 

Какие рубрики журнала наиболее важны для Вас?	Заводские социологи	Социологи НИИ	Преподаватели вузов	Другие специалисты
Прикладные исследования
Теоретико-методологические проблемы
Методика и техника социологи­ческих исследований
Факты, комментарии, заметки (с рабочего стола социолога)

гие энтузиасты соединения возможностей социологии с решением практи­ческих задач. В эти годы многое для решения прикладных проблем произ­водства и территориальных общностей (города, села) сделали школы Н.А. Аитова (Уфа), Л.Н. Когана (Свердловск), З.И. Файнбурга (Пермь), Е.А. Якубы (Харьков) и их учеников³⁸.

С первых шагов журнала на его страницах прозвучали идеи различных со­циологических школ — промышленной социологии (В.Г. Подмарков), теоре­тической социологии (Ю.Н. Давыдов), социологии образования (Ф.Р. Фил-липов), этносоциологии (Ю.В. Арутюнян, Л.М. Дробижева), экосоциологии (О.Н. Яницкий, И.А. Сосунова), демографии (Л.Л. Рыбаковский), военной социологии (Н.Н. Ефимов, Ю.И. Дерюгин, В.В. Серебрянников), чьи концеп­ции продолжали свое существование и развитие все эти четверть века. В ста­новление журнала внесла крупную лепту ленинградская школа социологии — В.А. Ядов, О.И. Шкаратан, Б.М. Фирсов, Б.З. Докторов, СИ. Голод, И.А. Го­лосенка. Видную роль в развитии и освещении новых проблем сыграли ново­сибирские социологи — Т.И. Заславская, В.Н. Шубкин, Р.В. Рывкина, В.И. Бойко, Е.Г. Антосенков, В.Н. Турченко, В.Э. Шляпентох, Л.Г. Борисо­ва и др.

В 70—80-е гг. особое место как в развитии социологии и в отражении но­вых идей на страницах журнала сыграли национальные сообщества Белорус­сии (Г.П. Давидюк, Е.М. Бабосов, Г.Н. Соколова), Украины (В.И. Волович, В.И. Паниотто, Л.В. Сохань, И.М. Попова), Эстонии (М.Х. Титма), Литвы (А. Матуленис, Ю. Леонавичюс, 3. Моргунас), Молдавии (А.И. Тимуш, Н.В. Цуркану), Грузии (А.А. Габиани), Киргизии (К. Исаев), Туркмении

(М. Атаджанова), Армении (Л.А. Ару­тюнян, Г.А. Погосян)³⁹.

Горбачевская перестройка, задуман­ная как медленный дрейф в сторону «со­циализма с человеческим лицом», про­будила в обществе такие силы и потай­ные настроения, которые заставили людей выйти на улицы, спорить с влас­тями, организовывать пикеты и забастовки, создавать альтернативные орга­низации. Не остался в стороне и «Социс». В конце 1980-х гг. появились зап­ретные ранее темы — о неравенстве в социальном и экономическом разви­тии союзных республик (М. Титма, Ю. Гюнтер, 1987, № 6), о новом понимании роли социологии в обществе (Т.Н. Заславская, 1987, №2), о за­бастовках в СССР (1989, № 1), об альтернативных профсоюзах (1990, № 2), о политической социологии (1990, № 9).

В число основных (постоянно выходящих) рубрик журнала можно вклю­чить такие, как: теория и методология, академическая трибуна, социальная структура, методика и техника социологических исследований, прикладные исследования, социальная политика, политическая социология, экономичес­кая социология, демография, социология культуры, этносоциология, соци­ология науки и образования, социология управления, социология религии, военная социология, социология за рубежом, историческая социология, со-

³⁸ Тощенко Ж.Т. Социология: пути научной реформации // Социологические исследования. 1999. № 7. С. 13. ■" Там же.

циология молодежи, факты, комментарии, заметки, кафедра, консультации, социологическое наследие, персоналии, дискуссии, социологическая публи­цистика, первые шаги, научная жизнь, размышления над новой книгой, письма в редакцию, книжное обозрение, коротко о книгах, книжная полка социолога.

Практически нет такой темы или проблемы в социологии, которая бы не получила освещение на страницах «Социса». Вот лишь их краткий перечень: тайны послевоенной репатриации, рынок рабочей силы, военная социоло­гия, социальный статус медицинского работника, социальный портрет профессионального преступника, компоненты этнической культуры, соци­ология конфликта, динамика массового сознания, терроризм как тип поли­тического поведения, формирование среднего слоя российского общества, межнациональная напряженность, слухи как социальный феномен, ценно­стные ориентации населения, социальная стратификация общества, соци­альная работа и социальная защита, социальная концепция Русской Право­славной церкви, диаспора и бюрократия, политическая оппозиция, реадаптация бывших заключенных, картографирование общественного мне­ния, сексуальная революция в провинции, конформисты и девианты, неус­тавные отношения, измерение социальной мобильности, сценарно-прогностический мониторинг, модели экономического поведения, типоло­гия социального характера, безработица и неполная занятость, христианская социология, история зарубежной и отечественной социологии, бедность и нищета, социология молодежи, тендерная социология.

В практике преподавания социологии могут оказаться полезными такие рубрики, как «Прикладные исследования», «Методика и техника социоло­гических исследований», «Консультации», «Факты, комментариии, заметки», «Социология за рубежом», «Классики социологии», «История социологичес­кой мысли», «Книжное обозрение», «Теоретико-методологические проблемы» и некоторые другие. Социальная рубрика «Кафедра» организована в помощь преподавателю. Здесь публикуются программы общих и специализированных курсов социологии, обсуждаются проблемы социоло­гического образования, освещаются передовой опыт, педагогические приемы, методы, принципы. В журнале активно обсуждаются вопросы о том, как приспособить и модифицировать общий курс социологии в зависимос­ти от профиля вуза, скажем, медицинского или инженерно-технического, какой парадигмы должен придерживаться курс социологии — предметной или проблемной, на сколько часов он рассчитан, что включить в него и т.д.

Жанровый и тематический диапазон публикуемых статей очень широк — от серьезных теоретико-методологических статей, освещающих новейшие тенденции социологического знания, до социологической публицистики и парасоциологии (в середине 80-х гг. в журнале была сатирическая рубрика, высмеивающая псевдоученых и исследователей, закрытая после двух лет существования вышестоящими инстанциями).

Примечательный факт: каждая статья сопровождалась справкой об авторе, где между прочим сообщается, как много он публиковался на страницах «Социса». Оказывается, около 60% авторов публиковались впервые. Это сви­детельствует о демократичности и доступности журнала для любого челове­ка, даже непрофессионального социолога, написавшего интересную и содержательную статью. Это может быть небольшое письмо, критическое

замечание, полемическая заметка. Позже авторские справки стали менее подробными.

До начала 1990-х гг. «Социс» оставался единственным в СССР профес­сиональным журналом. В этот период журнал был важнейшим центром распространения социологических знаний и подготовки высококвали­фицированных научных кадров. За первые 20 лет вышло более 150 номеров, в которых представлены статьи и всемирно известных, и молодых, начи­нающих ученых. На его страницах получили свое первое крещение многие нынешние социологи. Значительному количеству из них он дал путевку в жизнь.

В течение всех этих лет журнал постоянно возвращался к актуальным проблемам социальной структуры (М.Н. Руткевич, З.Т. Голенкова, Э.В. Кло­пов, Л.А. Гордон, О.И. Шкаратан), общественного мнения (Б.А. Грушин, М.К. Горшков, B.C. Коробейников, Б.М. Фирсов, Ф.Э. Шереги, Р.К. Сафа-ров), социологии права и отклоняющегося поведения (В.Н. Кудрявцев, Д.А. Керимов, В.П. Казимирчук, В.В. Лапаева, Г.Г. Заиграев, Б.М.Левин, Я.М. Гилинский), социологии молодежи (И.С. Кон, В.Т. Ласовский, В. И. Чупров), общественных организаций и движений, в том числе и наци­ональных (Н.Н. Бокарев, М.С. Джунусов).

Журнал стремился поддержать и новаторские идеи. Об этом говорят пуб­ликации В.М. Якушева о деятельности системы «Пульсар» на львовском объединении «Электрон» (1977, № 3), С.Н. Железко о проблемах Байкало-Амурской магистрали (1980, № 1), Ю.Р. Вишневского и Г.Н. Кареловой о молодежных жилищных кооперативах (1985, № 1), И.Т. Левыкина о пробле­мах социалистического образа жизни (1981, № 1), В.Д. Шапиро о социальных проблемах пенсионеров*.

В 90-е гг. в жизнь журнала прочно вошло обсуждение проблем экономи­ческой социологии и ее таких специфических объектов исследования, как безработица, занятость, бедность, проблемы приватизации. Получили осве­щение такие новые темы, как проблемы ценностей (Н.И. Лапин), социоло­гия катастроф (Е.М. Бабосов, В.М. Шавель), новые концепции в социоло­гии: глобализации (Н.Е. Покровский), постмодерна (В.П. Култыгин), устой­чивого развития (В.К. Левашов, Р.Г. Яновский), исторической социологии (Н.В. Романовский, А.И. Черных и др.), политических и экономических лидеров (О.В. Крыштановская, Н.С. Слепцов, В.Э. Бойков), международных сравнительных исследований (В.О. Рукавишников), новых исследователь­ских процедур (Н.Н. Козлова, И.А. Бутенко, О.М. Маслова, Ю.Н. Толсто-ва, Г.Г. Татарова и др.), тендерных исследований (Г.Г. Силласте, Г.И. Осад-чая). По-новому были поставлены некоторые проблемы теоретической со­циологии (Ю.Н.Давыдов), культуры (Л.И. Ионин), истории российской социологии (И.А. Голосенко, Е.И. Кукушкина)⁴¹.

«Социс» не только отражал достижения академической социологии, хотя данная задача, как органа Академии наук, стояла перед ним в первую оче­редь. Он не только старался публиковать учебные и методические материа­лы, памятуя о том, что преподаватели и студенты — самая массовая его ауди-

⁴¹¹ Тощенко Ж.Т. Социология: пути научной реформации // Социологические исследования. 1999.

№ 7. С. 14. ⁴¹ Там же.

тория. Именно на страницах «Социса» впервые были апробированы иност­ранные учебники, в том числе самый популярный — Н. Смелзера. Это «Со-цис» дал вторую жизнь бессмертным книгам Д. Карнеги, когда волна инте­реса к ним давно прошла. Но «Социс» старался быть интеллектуальным аван­гардом, пробудителем общественного сознания. Например, в 1988 г., когда Русская Православная церковь отмечала свое тысячелетие, ни один журнал не осмелился опубликовать статью на эту тему. Ни один — кроме «Социса», за что ему и досталось от бдительного ЦК.

В конце 1990-х «Социс» посвящал специальные выпуски научным школам из разных регионов России и СНГ, в частности, ознакомил российских чита­телей с творчеством социологов Сибири, Урала, С.-Петербурга, Татарстана, Башкирии и Нижнего Новгорода, Украины, Беларуси, а также с отдельными центрами — вузами и научно-исследовательскими организациями (Российс­кого независимого института социальных и национальных проблем, Инсти­тута молодежи, Института экономики и социологии Уральского профессио­нально-педагогического университета (Екатеринбург), Северо-Кавказского научного центра и др.). 1999 г. для журнала был годом П.А. Сорокина. В Мос­кве состоялась международная конференция, посвященная выдающемуся уче­ному (информация о ней дана в № 7, 1999). «Социс» опубликовал несколько его статей, которые не были до этого известны российским читателям: о цик­личности развития (1998, № 12), о судьбах войны и послевоенного мира (1999, № 5, 11), о проблемах и перспективах развития социологической мысли (1999, № 7). В последние годы «Социс» проводит конкурс на лучшую публикацию года по пяти номинациям, организует ежегодные чтения, посвятив их памя­ти видного советского социолога, первого редактора журнала Анатолия Гри­горьевича Харчева, регулярно предоставляет трибуну студентам, аспирантам, молодым ученым в рубрике «Первые шаги». Журнал во все большей мере ори­ентируется на социологов, работающих в вузах, стараясь, с одной стороны, довести до их сведения те изменения, которые происходят в исследовательс­ком поле социологии, с другой — помочь в подготовке полноценных занятий по основным темам курса, читаемого как будущим социологам, так и тем, кто слушает курс социологии как общеобразовательную дисциплину. Практичес­ки все рубрики журнала помимо научного анализа преследовали цель исполь­зовать их материал в процессе преподавания⁴².

ТЕНДЕНЦИИ В АКАДЕМИЧЕСКОЙ ЖУРНАЛИСТИКЕ

Проведенный в 1996 г. опрос казанских ученых⁴³, занятых в разных обла­стях, показал, что 95% респондентов предпочитают опубликовать свои тру­ды в отечественном центральном журнале, 70 — в зарубежном, 20% — в виде монографии. Критерием выбора места публикации 80% опрошенных назва­ли «неформальный престиж журнала», 40 — «распространенность журнала,

⁴² Тощенко Ж.Т. К читателю // Социологические исследования. 2000. № 1. С. 3-5. ⁴¹ Касимова Р.Г. Научная периодическая печать в России // Социологический журнал. 1997. № 4. С. 192-196.

доступность его специалистам», 35% — «быстрый выход статьи в свет». Хотя большинство специалистов предпочло бы публиковаться в центральных журналах, имеющих лучшие рейтинги и более массовую аудиторию, доступ в них ограничен: в столичных журналах больше московских авторов. В пос­леднее время ситуация несколько изменилась. У столичных ученых расши­рились возможности публиковаться в зарубежных изданиях, часть лучших московских авторов эмигрировала. Их место заняли провинциальные авто­ры (для которых раньше центральные журналы были менее доступны) и московские ученые «второго эшелона»⁴⁴. Расширение географии авторов чувствуется и в социологических журналах. С середины 1990-х гг. журнал «Социологические исследования» периодически выпускает так называемые региональные номера, посвященные достижениям уральских или поволжс­ких социологических школ.

Какзамечает Р.Г. Касимова, для российских журналов типично отсутствие или малое (по сравнению с западными аналогами) число статей дикуссион-ного характера, откликов на работы коллег, рецензий. «Некоторые зарубеж­ные журналы (особенно органы профессиональных ассоциаций и сообществ) публикуют календари предстоящих конференций, встреч и сессий, тогда как в отечественных журналах такие сообщения — редкость»⁴⁵.

Однако как бы ни старались авторы публикаций, на какие бы хитрости ни шла редакция для того, чтобы сделать свой журнал интересным, привле­кательным и информационным, в ака­демической среде существует объектив­ная тенденция, о которую спотыкается любой процесс распространения науч­ных знаний. Специалисты в области со­циологии науки установили парадоксальную закономерность: журналы, рас­пространяемые в тысячах экземпляров, прочитываются лишь сотнями под­писчиков. К такому неожиданному результату в своем исследовании сетей научной коммуникации пришла Американская психологическая ассоциа­ция⁴⁶. Почему так низок коэффициент отдачи научной продукции? Оказы­вается, дело не только в том, что ученым не хватает времени на чтение, хотя их высокую загруженность исследовательской работой никто не станет от­рицать. Один из респондентов, выдающийся специалист в области статис­тики, сказал: «Человек должен решить, что ему делать — читать или писать». Его ответ удивительно коррелирует с мнением известного авторитета в об­ласти социологии науки Д. Дж. С. Прайса: «Журналы в конечном счете нуж­ны не для того, чтобы их читать, а для того, чтобы в них публиковаться». Таким образом, получается, что чтение — не основное использование науч­ных публикаций.

Некоторые социологи науки серьезно сомневаются в том, что главный смысл научных статей — это удовлетворение читательского спроса. С их точки зрения, функция научных статей — это, в первую очередь, маркирование интеллектуальной территории. Примерно также, как любое животное в са­ванне метит свои охотничьи угодья. Помеченная территория нужна ему для

⁴⁴ Касимова Р.Г. Научная периодическая печать в России // Социологический журнал. 1997. № 4. С. 193.

⁴⁵ Там же. С. 194.

⁴⁶ Дерябин А.А. Неформальные группы и сети коммуникации: Пер. с англ. // http://www.nsu.ru/psych/ internet/bits/colleges, htm

пропитания. В обществе все обстоит сложнее. Небольшой кусочек огорожен­ной территории, например, в социологии семьи, где данный ученый решил обосноваться, быть может, на всю жизнь, служит ему не только прокормоч-ной базой. Хотя и этот аргумент не следует отвергать. Действительно, если вы считаетесь ведущим специалистом, скажем, по вопросам монородитель­ских или однодетных семей, а количество тех и других в современном обще­стве растет, то именно вас будут приглашать с выступлениями на радио и телевидение, в качестве эксперта и консультанта в правительство и местные органы власти, привлекать к международному сотрудничеству и крупным научным проектам. Дело еще и в престиже, который вы автоматически по­лучаете с хорошо вспаханного и удобренного поля, точнее сказать, со своей делянки. Именно поэтому в советские времена термин «научный огород» было распространенным элементом научного сленга в социологии. Говори­ли, что А.Г. Харчев превратил социологию семьи в «свой огород». Он дей­ствительно долгое время был самым авторитетным специалистом в этой об­ласти, а его публикации высоко котировались. Хотя на том же «огороде» тру­дилось еще несколько десятков социологов, среди которых были не менее талантливые специалисты, в том числе А.И. Антонов, М.Ю. Арутюнян, СИ. Голод, М.С. Мацковский, В.А. Сысенко, З.А. Янкова. Тем не менее наибольшим авторитетом пользовались отзывы, рецензии и рекомендации Харчева. К нему с подобными запросами обычно обращались Министерство образования, ЦК КПСС, вузы, журналы, издательства. Положительный от­зыв давал зеленый свет молодому специалисту в социологии семьи, отрица­тельный мог загубить его судьбу.

Журнальная публикация свидетельствует о проделанной исследователем работе и представляет собой заявку на эксклюзивное владение научной «де­лянкой», т.е. сегментом определенной области знаний, научным методом или техникой исследования, теорией или концепцией. Иными словами, публи­кация статьи в научном журнале дает права собственности на интеллектуаль­ный капитал, представляет собой заявку на монопольное владение фрагмен­том науки, которая в результате является суммой «авторизованного знания». В результате научные публикации надо считать не только и не столько эле­ментом или каналом научной коммуникации, средством информирования общественности о новом научном достижении, сколько механизмом распре­деления интеллектуальной собственности в профессиональном сообществе. А кому хочется знакомиться с заявкой на еще один кусок пирога, который отходит в чужую собственность? Кроме того, чтение научной статьи может смутить ученого, который проделал аналогичную работу и уже завершает ее. Неожиданно ему предлагают совсем иной способ решения задачи. Как быть в этом случае: все переделывать, сжечь рукопись или не обращать внимания на публикацию коллеги? Обычно люди склонны двигаться по пути наимень­шего сопротивления.

Здесь стоит сделать небольшую ремарку. Данные о том, что статьи, рас­пространяемые в тысячах экземпляров, читают сотни профессионалов-под­писчиков, надо принимать с известными оговорками. Они совершенно рас­ходятся с некогда сделанными Г.С. Батыгиным экспертными оценками чи­тательской аудитории «Социса». По его наблюдениям, и об этом было сказано выше, один библиотечный номер «Социологических исследований» читали, как правило, в среднем 4—6 человек. Во-первых, примерные оценки и экст-

раполяция из них на весь тираж относятся не к нашему времени, а к середи­не 1980-х гг. Во-вторых, расхождение надо объяснять несходством культур­ных контекстов институциализации социологии. В США и во многих дру­гих западных странах давно идет подготовка профессиональных социологов, их число в разы превышает численность отечественных. Кроме того, в те времена в СССР существовал единственный журнал для социологов, а, ска­жем, в США их было несколько десятков. В-третьих, исследование журналь­ной аудитории проводили не социологи, а психологи. Вполне возможно, там журнальная ситуация иная, чем в социологии. Однако зарубежные специа­листы-методологи склонны считать диспропорцию между численностью журнальных экземпляров и количеством прочитавших их специалистов ре­левантной. Исключением является скорее наша ситуация. Дело в том, что се­редина и конец 1980-х гг., пора горбачевской перестройки, характеризо­валась общим читательским всплеском, пробуждением духовных потребно­стей и интересов населения, прежде всего его наиболее образованной части. Вскоре она изменилась, на смену подъему пришел спад, а на смену одному социологическому монстру пришли десятки социологических журналов. Тиражи упали, читать стали меньше. А тут еще под боком вырос Интернет, который может и вовсе отбить у публики потребность читать академические журналы.

В 10-х гг. XXI в. в России формируется социологическое сообщество, при­сущее развитым западным странам. Поэтому свойственные тому обществу тенденции будут сказываться и на нас. Судя по всему, наступают такие вре­мена, когда ученые занимаются чтением литературы совсем не так интенсив­но, как это можно было бы ожидать в случае, если бы они были сильно зави­симы от нее как источника информации. Согласно данным одного из нау­кометрических исследований, проведенных в США еще в середине 1960-х гг., только 10% биомедицинской литературы по исследованиям рака читается специалистами в этой области. Если перенести подобные данные на социо­логию и совместить временные параметры, предположив, что в нашей со­циологии наступает середина 1960-х гг., которую прошли некогда США, то ждать всплеска интереса к научным публикациям не следует. Зато следует ожидать углубления специализации и разделения научного труда, а стало быть, разбегания ученых по своим тематическим коморкам и делянкам, еще меньшего взаимопонимания и общения между представителями разных школ, отраслей социологии, теоретических ориентации, парадигмального раскола социологического сообщества и одновременно — роста профессио­нальной компетентности социологов, особенно молодого поколения.

Нормальная наука — а этим термином Т. Кун обозначал застойный период развития научного знания, без революционных потрясений, отрицания про­шлого, теоретических судорог и методологического экстремизма, которая, по всей видимости, вступает на почву российской социологии, — характе­ризуется весьма будничными тенденциями и чертами. Отмеченное выше не­внимание специалистов к публикациям своих коллег не обязательно имеет под собой какую-то культурно-историческую причину. Дело