Место России и социологии В мировой науке

В исследовании, посвященном библиометрическому анализу вклада раз­личных стран в общемировой прогресс науки (руководитель И.В.Маршако-ва-Шайкевич), эмпирической основой послужили ежегодные базы данных Института научной информации США (1SI) в области естественных и соци­альных наук, а также база данных National Science Indicators on Diskette 1981 — 1997 (NSI): всего в NSI представлены сведения о материалах из 100 стран мира, напечатанных с 1981 по 1997 г. в 7700 журналах⁴⁸. Оценка исследова­тельской активности и научной популярности статей осуществлялась при

⁴⁷ Дерябин А.А. Неформальные группы и сети коммуникации: Пер. с англ., 1998 // http://www.nsu.ru/ psych/internet/bits/colleges.htm

⁴⁸ Маршакова-Шайкевич И.В. Мировая наука на пороге XXI века // Вестник Российской академиинаук. 2000. Т. 70. № 12. С. 1086-1093.

помощи следующих показателей: общее число публикаций, общее число ссы­лок на работы, среднее число ссылок на публикацию (показатель impact), среднее число ссылок на одну цитируемую работу (impact¹), процент цити­руемых работ, процент публикаций в той или иной области знания, процент публикаций в стране. Показатель научной продуктивности демонстрирует уровень исследовательской активности, а цитирование — популярности. Показатели среднего числа ссылок на одну цитируемую статью (impact¹) от­ражают концентрацию цитирования в науке.

На пороге XXI в. мировой научный клуб возглавляла «великолепная де­сятка»: США, Великобритания, Япония, Германия, Франция, Канада, Ита­лия, Россия, Австралия и Нидерланды. Среди 100 стран мира, вклад в науку которыхлежит в широких пределах — от 37% (США) до 0,01% (Судан, Ирак и др.), Россия занимает 7-е место (3,7%). Хотя наша страна в конце XX в. оставалась в первой десятке, ее ранг снизился со 2-го места, по данным 1984 г., до 8-го. Российские ученые внесли значительный вклад в развитие естественных и технических наук (физики, математики, химии, материало­ведения, молекулярной биологии и др.). Достойное место занимает Россия в социологии и антропологии, философии и истории.

В конце 90-х гг. по общему показателю исследовательской активности (числу опубликованных работ) Россия находилась среди восьми лидирующих стран. Ее вклад в общемировой научный поток достигает без малого 4%, что почти в 4 раза превышает суммарный вклад республик бывшего СССР. По индексу цитирования Россия занимает 89-е место — 33,6% (из 123 281 ста­тьи естественного, социального и гуманитарного профиля процитированы 41 434). Самые низкие показатели (от 28 до 18%) имеют Украина, Белоруссия, Узбекистан, Казахстан и Азербайджан.

Анализ показал, что на долю естествознания приходится почти 89% всех научных работ, на долю социальных дисциплин — 8,36%, а гуманитарных — лишь 2,64%. Тематический охват публикаций широк — от психологии, где число публикаций превышает 69 тыс. за анализируемый период, до иссле­дований античности — 2304 работы. В табл. 13 представлены 24 области, ранжированные по числу работ и соответственно по их доле в общемировом потоке научных публикаций.

Вслед за психологией (2%) идут здравоохранение и экономика (пример­но по 1 %). Доля социальных наук — психиатрии (социальные аспекты), со­циологии, антропологии и политических наук — не превышает 1 %. При этом доля социальных наук как в совокупности, так и по отдельным отраслям значительно выше гуманитарных, где статьи по истории и философии состав­ляют соответственно 0,46 и 0,32%.

Среди социальных наук по количеству студентов, специализированных ву­зов и исследовательских центров, числу журналов, учебников, монографий и цитированию, объему рынка занятости и т.д. социологов намного обгоняют экономисты и психологи. В то время как американская социология в 1990-е гг. вступила в полосу кризиса, психологические дисциплины пользуются чрезвы­чайной популярностью. Средства массовой информации также осознали широ­кий интерес публики к психологии. Новостные агентства внимательно следят за встречами психологов и за их профессиональной периодикой. Издатели жур­налов находят прибыльным давать точку зрения психолога относительно совре­менных моделей поведения, а специализированные журналы, почти целиком

Таблица 13

Библиометрические показатели исследовательской активности в социальных и гуманитарных науках по областям знания⁴⁹

 

Область	%	Число публикаций
Психология	2,08	69 320
Здравоохранение	1,01	33 847
Экономика	0,97	32 347
Психиатрия	0,69	23 124
Социология и антропология	0,62	20 628
Литература	0,60	20 103
Политические науки	0,51	17 055
История	0,46	15 523
Менеджмент	0,45	15 075
Образование	0,42	13 900
Охрана окружающей среды	0,38	12 730
Социальная работа и социальная политика	0,35	11 745
Философия	0,32	10 602
Гуманитарные науки (в общем)	0,29
Право	0,28
Библиотечные и информационные науки	0,28
Языкознание	0,25
Религия и теология	0,22
Реабилитация	0,21
Исполнительские виды искусства	0,17
Искусство и архитектура	0,17
Коммуникация	0,12
Археология	0,08
Исследования античности	0,07

посвященные психологии, имеют суммарную аудиторию более чем в 600 тыс. человек. Если добавить к этому значительное расширение рынка недорогой ли­тературы, растущую потребность правительства в знаниях, оправдывающих под­держку психологических исследований, техник взаимодействия, развитие биз­нес-предприятий, торгующих психологией в виде игр и постеров, и растущий спрос различных институтов (включая бизнес, правительство, военных и др.) на знания своих ведомственных ученых, занимающихся науками о поведении, начинаешь чувствовать ту глубокую степень, в которой психолог связан взаим­ными узами с окружающей его культурой⁵⁰.

В табл. 14 представлены библиометрические показатели цитирования 24 областей социальных и гуманитарных наук. Области ранжированы по по­казателю цитируемых публикаций, который делит все области знания на два класса: социальные науки (ранги с 1-го по 15-й), процент цитируемых ра­бот в которых выше 33, и гуманитарные (ранги с 16-го по 24-й), процент ци­тируемых публикаций в которых ниже 20 (исключение составляет археоло­гия - 37%).

Данные табл. 15 характеризуют вклад России в развитие социальных и гу­манитарных наук. Здесь привлекают внимание прежде всего социология,

⁴⁹ Маршакова-Шайкевич И.В. Мировая наука на пороге XXI века // Вестник Российской академиинаук. 2000. Т. 70. № 12. С. 1090.

⁵⁰ Кеннет Г. Социальная психология как история //http://www.nsu.ru/psych/internet/bits/gergenl_4. htm

Таблица 14 Библиометрические показатели цитирования в различных областях социальных

и гуманитарных наук⁵¹

 

Ранг	Область	Доля цитируемых публикаций, %	Число цитируемых публикаций	Impact Среднее число ссылок на одну статью	Impact' Среднее число ссылок на одну цитируемую статью
	Психиатрия	59,1	13 663	3,83	6,48
	Право	52,9		2,31	4,36
	Психология	50,6	35 085	2,26	4,47
	Здравоохранение	48,0	16 247	1,98	4,11
	Реабилитация	45,6		1,44	3,16
	Охрана окружающей среды	45,3		1,40	3,10
	Экономика	41,4	13 384	1,42	3,44
	Менеджмент	41,0		1,44	3,50
	Коммуникация	40,2		1,05	2,60
	Социология и антропология	37,9		1,28	3,39
	Социальная работа и социальная политика	37,9		1,05	2,76
	Археология	36,8		0,94	2,54
	Образование	36,4		0,98	2,69
	Библиотечные и информационные науки	33,7		0,88	2,61
	Политические науки	32,7		0,92	2,80
	Философия	20,5		0,37	1,80
	История	19,6		0,37	1,91
	Религия и теология	18,0		0,29	1,65
	Исследования античности	17,1		0,24	1,42
	Языкознание	15,7		0,31	1,98
	Исполнительские виды искусства	14,6		0,24	1,62
	Гуманитарные науки (в общем)	12,5		0,23	1,87
	Литература	10,0		0,15	1,47
	Искусство и архитектура	7,2		0,10	1,35

философия и история. По показателю исследовательской активности в об­ласти философии наша страна опережает Францию и Италию. В библиотеч­ных науках этот показатель значительно ниже (1,73), зато относительный показатель impact¹ выше. Доля работ, опубликованных российскими учеными по психологии и политическим наукам, достигает почти 1%, в остальных областях социального знания исследовательская активность в мировом по­токе низка. Что касается цитирования работ российских авторов, то карти-

⁵¹ Маршакова-Шайкевич И.В. Мировая наука на пороге XXI века // Вестник Российской академии наук. 2000. Т. 70. № 12. С. 1091.

Таблица 15 Библиометрические показатели России в различных областях социальных

и гуманитарных наук⁵²

 

Область	Общее число публикаций	Доля публикаций российских ученых, %	Цитируемые публикации, %	Impact Среднее число ссылок на одну статью	Impact^1 Среднее число ссылок на одну цитируемую статью
Социология и антропология		4,28	8,5	0,16	0,13
Философия		3,41	3,3	0,04	0,11
История		3,29	2,5	0,05	0,14
Библиотечные и информационные науки		1,73	13,7	0,18	0,20
Археология		1,43	25,0	0,40	0,43
Психология		0,99	24,0	0,59	0,26
Политические науки		0,97	25,5	0,41	0,45
Образование		0,84	1,7	0,02	0,02
Искусство и архитектура		0,83	10,4	0,10	1,00
Языкознание		0,75	3,2	0,06	0,19
Экономика		0,59	20,8	0,43	0,30
Исполнительские виды искусства		0,48	3,61	0,04	0,17
Социальная работа и социальная политика		0,47	7,3	0,09	0,09
Охрана окружающей среды		0,38	43,8	1,06	0,76
Исследования античности		0,35	12,6	0,13	0,54
Право		0,30	10,7	0,14	0,06
Психиатрия		0,22	33,3	1,51	0,39
Гуманитарные науки (в общем)		0,26	20,0	1,32	5,74
Менеджмент		0,17	36,0	0,92	0,71
Коммуникация		0,15	16,8	0,33	0,31
Реабилитация		0,13	22,3	0,22	0,15
Литература		0,10	0,05	0,00	0,00
Здравоохранение		0,08	42,3	1,12	0,57
Религия и теология		0,05	0,25	0,00	0,00

на следующая: охрана окружающей среды (44%), здравоохранение (42%), психиатрия и социальные аспекты (33%), политические науки и психология (около 25% в каждой). Очень низкий показатель цитирования работ по ис-

⁵² Маршакова-Шайкевич И.В. Мировая наука на пороге XXI века // Вестник Российской академии наук. 2000. Том 70. № 12. С. 1092.

тории (2,5%), языкознанию и философии (3%), религии и теологии (0,25%). Поражает малая доля публикаций российских авторов по проблемам права, а также их цитирование (10%). Обидно низкий процент цитирования работ по социологии (8%) — первой по числу публикаций в социальных и гумани­тарных науках.

Приятно отметить, заключает свое исследование И.В. Маршакова-Шай-кевич, что в гуманитарных науках (в общей рубрике) высок относительный показатель impact — 5,74, при том, что общее число опубликованных работ в этой рубрике равно 25, а доля цитируемых работ составляет 20%. Это гово­рит о том, что показатель среднего числа ссылок на одну российскую публи­кацию почти в 6 раз выше, чем в среднем в базе NSI; пять работ из 25 полу­чили за рассматриваемый период 33 ссылки. Это хороший показатель для гуманитарных наук⁵³.

" Там же. С. 1093.

УНИВЕРСИТЕТСКАЯ СОЦИОЛОГИЯ

Вовсе не случайно именно университет как специфический центр науч­ной мысли стал местом зарождения социологии как в Европе, так и в Америке. Университет (от лат. universitas — совокупность) — высшее учебное и научное заведение, в котором ведется подготовка специали­стов по фундаментальным и прикладным наукам, различным отраслям народного хозяйства и культуры. От других вузов его отличает разносто­ронность подготовки, охват самых разных наук и дисциплин, а не сосре­доточенность на одной-двух специальностях. В университете прекрас­но уживаются рядом естественные и гуманитарные знания. Еще одна важная характеристика — нацеленность на фундаментальное, а не при­кладное знание. Кроме того, университет представляет единство двух функций — научно-исследовательской и преподавательской.

УНИВЕРСИТЕТ: АКАДЕМИЧЕСКОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ

Хотя истоки слова «университет» социальные, сегодня на первое место вышла когнитивная его составляющая. Средним векам было неизвестно то значение университета, которым пользуемся мы сейчас. Для XX в., как пра­вило, университет — это совокупность всех наук в противоположность спе­циальным высшим учебным заведениям. В средние же века термин «universitas» означал не универсальность обучения, а любой организованный союз, всякую корпорацию. В самом деле, «universitas» с латинского перево­дится как «корпорация»: первые университеты представляли собой корпо­рации людей интеллектуального труда¹. Это были сообщества преподавате­лей и студентов — universitates magistroram et scolarium. Но сегодня об этом

' Февр Л. Главные аспекты одной цивилизации //Февр Л. Бои за историю. М.: Наука, 1991. С. 282— 346.

позабыли и на первое место выходит другое значение термина — универсаль­ный охват знаний и наук, которые преподают в университетах: физика, ма­тематика, медицина, история, филология, иностранные языки, право, эко­номика, социология, психология, философия и т.д. Социология не могла родиться, скажем, в политехническом институте или академии управления. Ее Alma mater мог стать только университет.

Университет — это хранитель фундаментальных ценностей и «коллектив­ный энциклопедист», основной источник пополнения научно-педагогичес­ких кадров для высшего образования и генератор идей в области организа­ции образования. В современном мире постоянная смена научных парадигм, изменяющаяся конъюнктура на рынке труда приводят к быстрому устарева­нию знаний. Именно классический университет лучше других вузов «учит учиться», кроме того, непосредственно имеет специальные структуры, про­фессионально ориентированные на реализацию программ повышения ква­лификации и профессиональной переподготовки.

Американские университеты, задающие сегодня моду в мировой социоло­гии, удачно соединили в себе демократические традиции ранних средневеко­вых университетов и прагматизма немецкой университетской школы. Амери­канский подход к университетскому образованию изначально отличался де­мократичностью и отстаивал ориентацию на служение обществу. Вследствие этого ведущие американские университеты к середине XX в. превратились в мощные образовательные, исследовательские и научно-производственные комплексы, тесно связанные с бизнесом, индустрией и системами управления. Университеты США изначально имели особый правовой статус, обладали собственными уставами и конституциями, которые давали им высокую сте­пень автономии, но не противопоставляли их обществу и власти. В силу того, что университеты имели в своем распоряжении землю, цена которой вслед­ствие близости к коллективному интеллекту университета все более повыша­лась, многие из них становились самодостаточными в экономическом отно­шении субъектами хозяйственной деятельности².

Русские дореволюционные университеты также вобрали в себя все самое ценное, что было в мировой университетской практике. Они выступали од­новременно центрами обучения и научных исследований, соединяя образо-

Врезка

Любопытные подробности...

Требуя перестроить университетское образова­ние, Лютер обличает язычество, насаждаемое в университетах с помощью прежде всего арис­тотелевской философии и физики. В универси­тетах, пишет он, «царит распущенность, священ­ному писанию и христианской вере уделяется мало внимания; в них единолично властвует — затмевая Христа — слепой языческий наставник Аристотель. И я советовал бы полностью изъять книги Аристотеля: Physicorum, Metaphysica, de Anima, Ethicorum, которые до сих пор считались

лучшими, вместе со всеми другими, славосло­вящими естественные вещи, — хотя на основа­нии их нельзя изучить ни естественные, ни ду­ховные предметы... Я осмеливаюсь сказать, что [любой] гончар имеет более глубокие знания о естественных вещах, чем можно почерпнуть из книг Аристотеля. Мое сердце скорбит, что про­клятый, высокомерный, лукавый язычник свои­ми лживыми словами совратил и одурачил столь многих истинных христиан». Мартин Лютер. Время молчания прошло//Избр. произведения 1520-1526 гг. Харьков, 1984. С. 68.

" Водичев Е.Г. «Исследовательские» университеты США и российская университетская система: опыт сравнительного анализа // http://www.prof.msu.ru/PC/omsk/2_04.htm

вательские и изыскательские функции. Однако после революции 1917г. кар­тина изменилась. В СССР университеты в подавляющем большинстве слу­чаев стали лишь обучающими центрами, отторгнутыми от передовых науч­ных исследований и разработок. Как научные центры они не представляли большого интереса, явно проигрывая Академии наук и мощным отраслевым НИИ и КБ. Полномочия университетов в СССР не имели должного право­вого обеспечения. Им не принадлежала ни земля, ни здания и сооружения; со­циальный престиж и государственный статус университетов как образователь­ных центров был невысок. Зарплата профессоров не соответствовала ни до­ революционному уровню, ни мировым стандартам. Конкурс хотя и был высо­ким, часто превращался в пустую формальность благодаря специальным спискам абитуриентов, поступающих по блату, за деньги или по партийной принадлежности. Никакой университетской автономии не существовало. В результате университеты практически не отличались от обычных педаго­гических институтов.

Поскольку в Европе и США университеты — это место приращения фун­даментальных знаний и место обучения подрастающего поколения, то уни­верситетскую систему называют также академической. В нашей стране про­изошло размежевание двух сфер — университетской, где только преподают, и академической, где только исследуют. Поэтому мы не можем отождеств­лять университетскую, фундаментальную и академическую науку, считать их различными выражениями одного и того же. За рубежом подобное считает­ся само собой разумеющимся. Правда, существуют некоторые нюансы. В сло­во «университет» вкладывается скорее учебно-административный (если мож­но так выразиться) смысл, а в термин «академический», «фундаменталь­ный» — научно-поисковый, исследовательский. Таким образом, за рубежом академическое и университетское сообщества означают одно и то же, а в Рос­сии — разные вещи.

По этому поводу Б.М. Фирсов писал: «Две сравнительно новых для Рос­сии идеи — университетская и академическая — не могли проводиться в жизнь с равным успехом. Развитие академической науки опережало рост научного потенциала высших учебных заведений. В СССР данное отстава­ние усугублялось подчеркнутым практицизмом и ведомственной структурой подготовки кадров. Относительная самоизоляция академической науки и высших учебных заведений не позволила создать единое пространство науч­ных исследований и распространения знаний»³.

Отрыв исследования от преподавания, открытия нового знания от ме­ханизмов обучения ему студентов отрицательно повлиял на становление отечественной социологии. Она оказалась оторванной от общемировых цен­ностей, в ней накапливались консервативные элементы, нарушился про­цесс передачи знаний новым поколениям, преемственность обучения и формирования научных школ. Рекрутирование будущих профессионалов происходило вне университетской сферы, отличительной чертой которой

³ Фирсов Б.М. Воспроизводство научной элиты // Социологический журнал. 1998. № 1—2. С. 10.

всегда выступали академические свободы, примат ценности когнитивной рациональности высокой профессиональности. Искусственный отрыв вузовских преподавателей от активной поисковой деятельности, а ученых-исследователей от активной преподавательской деятельности — видимо, одна из важных причин недостаточно высокой профессиональной культу­ры в социологии.

Нам думается, что воссоединение преподавания и исследования позво­лит восстановить университет в роли головного института академической науки. Социологические факультеты в Московском, Ленинградском, Киев­ском университетах, отделения и кафедры в десятках и сотнях вузов страны в конечном итоге сформируют научную инфраструктуру нового типа. Вузов­ские преподаватели перестанут быть только пропагандистами и ретрансля­торами готовых знаний. Они превратятся в творцов нового, исследователей, поисковиков, первооткрывателей. Сегодня мы стоим на пороге нового эта­па в развитии отечественной социологии.

Для отечественной социологии характерен не только отрыв вузовских преподавателей от научно-поисковой деятельности, хотя практически при каждом факультете социологии обязательно существует исследовательская лаборатория, проводящая ежегодно более десятка опросов. Помимо того, многие преподаватели вне рамок лаборатории проводят немало эмпиричес­ких исследований. Однако все они носят учебный, практический или при­кладной (в таком случае — коммерческий) характер. Настоящий союз ака­демической и вузовской социологии предполагает участие преподавателей в фундаментальных исследованиях, способствующих приращению научных знаний.

Проблема для отечественной социологии заключается еще и в другом разрыве — в уровне и качестве социологического образования столицы (под столицей в данном случае надо понимать вузы Москвы и Санкт-Петербур­га) и провинции. Оба столичных города — средоточение не только культур­ных сил, материальных возможностей (особенно компьютеризации образо­вания), педагогических инноваций, квалифицированных кадров, но и «ака­демической подпитки» вузовской науки. Так, в составе РАН насчитывается 336 институтов, из них 161 находится в Москве, 120 — в Подмосковье⁴. У периферийных вузов объективно таких возможностей нет. Тем не менее становление региональной социологии в России происходит очень активно, чему способствуют прямые контакты с зарубежными университетами и фон­дами, участие в международных проектах обмена кадров, а также всесторон­няя помощь столичных вузов.

Академическая сфера США, т.е. университеты, традиционно считалась самым желанным и престижным местом для трудоустройства студентов. Статистика утверждает, что доля выпускников социологических факульте­тов, устроившихся работать в университеты и колледжи, за последние деся­тилетия оставалась устойчиво высокой и равнялась ²/_у Для сравнения ска­жем, что ситуация с выпускниками школ менеджмента и бизнеса, всегда относившихся к прикладной науке, иная. Большинство из них готовит прак­тиков, а меньшинство выпускников специализированных школ бизнеса, орентированных на научную деятельность, идут в академическую сферу.

Ушкалов И. Кому воспитывать элиту//Поиск. 1996. № 22 (368). 25—31 мая.

Социологические факультеты и департаменты университетов отличают­ся друг от друга не только местом в научной пирамиде престижа, количеством учащихся, признанием со стороны общественности, объемом выпускаемой продукции, уровнем квалификации преподавателей, размером стипендий, материально-технической базой, разнообразием и глубиной учебных про­грамм, тематикой спецкурсов, новаторством педагогических технологий, областью трудоустройства выпускников, но и другими, не менее ценными, но менее зримыми институциональными ресурсами. Таким признаком вы­ступает престиж, которым пользуется в профессиональном сообществе, в среде работодателей, а также в широких общественных кругах присуждаемая университетом научная степень.

В России наивысшим престижем пользуются ученые степени кандидата и доктора наук, присуждаемые московскими и санкт-петербурскими высши­ми учебными заведениями.

По рейтингу Американской ассоциации высших учебных заведений в числе лучших 74 неамериканских университетов — 13 российских, причем Московский госуниверситет назван вторым после Сорбонны, Санкт-Петер­бургский госуниверситет — шестым после Оксфордского, Кембриджского, Гейдельбергского и других университетов⁵.

Иногда социологи, закончившие пять лет обучения в саратовском или воронежском университете, предпочитают оканчивать аспирантуру в МГУ

либо защищать здесь диссертацию. Су­ществует негласное правило: судить о человеке по последнему слову или пос­леднему месту. Место защиты, в данном случае столичный вуз, как бы зачерки­вает предыдущее низкостатусное обуче­ние, а потому считается, что получив­ший степень кандидата или доктора наук в Москве — более ценный специа­лист, чем окончивший воронежский университет и там же защитившийся.

Уровень развития академической науки обычно отражает число публика­ций, а ее престиж и научное качество — индекс цитирования. Оказывается, что сотрудников престижных учреждений цитируют чаще, чем других. Член­ство в ученом совете таких вузов также ставится выше. Приглашая ведущих специалистов по социологии, повышая качество обучения студентов, уни­верситеты тем самым конкурируют между собой за академические таланты и высокие ставки. Подобная конкуренция, как считают Н. Смелзер и Р. Кон­тент, создает систему крайнего неравенства, своего рода пирамиду с немно­гими удачниками наверху. Иерархия неравенства является в то же время самоподдерживающейся системой. Это значит, что наиболее престижным университетам легче конкурировать и бороться за научные кадры на акаде­мическом рынке труда, легче подбирать способную молодежь, которая в будущем упрочит авторитет Alma mater. Так выковывается социологическая

⁵ Кинелев В. Умом Россию обновить // Поиск. 1995. № 49 (343). 2-8 декабря; Фирсов Б.М. Воспро­изводство научной элиты // Социологический журнал. 1998. № 1—2. С. 7.

элита США, которая воспроизводится и поддерживается разветвленной институциональной системой отбора⁶.

Для организации широкомасштабной исследовательской деятельности нужны квалифицированные кадры. В 1980 г. в США насчитывалось 120 фа­культетов социологии, готовивших магистров и докторов наук, в 70-е гг. в социологии трудилось около 30 тыс. дипломированных специалистов, кро­ме того, около 2 тыс. человек ежегодно получали степень магистра, а 600 — добивались звания доктора философии.

Официальный справочник Американской социологической ассоциации⁷ за 1999 г. содержит данные о 2273 департаментах (кафедрах, отделениях и факультетах) и институтах в США и за рубежом, предлагающих курс социо­логии и присваивающих социологическую степень (бакалавра и магистра). Согласно другим официальным данным в США 3000 колледжей предлагают курсы социологии⁸. Если взглянуть на список 2273 департаментов и инсти­тутов, перечисленных в Справочнике, то можно видеть, что в него входят не только университеты, но и колледжи. Российских факультетов и институтов, включая московские, в этом списке нет.

Огромные масштабы социологического образования в США вовсе не оз­начают, что все прослушавшие курсы социологии станут в будущем социо­логами. Просто в стране социология преподается как общеобразовательная дисциплина, так же как в нашей стране общеобразовательной считается философия.

Система найма и подготовки научных кадров в США имеет иерархичес­кий характер. Механизм отбора специалистов функционирует таким обра­зом, что немногие институты, стоящие на верхней ступеньке лестницы пре­стижа, рекрутируют научные кадры друг у друга, а не из институтов, нахо­дящихся внизу (поскольку последние стремятся нанять кадры из вышестоящих, более престижных вузов). Все учреждения США, дающие студентам, например, социологическое образование, условно подразделяются на 5 уровней престижа: 10 самых престижных университетов, занимающих верхнюю ступеньку, нанимают на работу новых докторов из своего круга, т.е. тех же 10 «верхних» университетов, не привлекая никого из университетов, занимающих позицию в иерархии с 3 по 5. Следующие по рангу 20 универ­ситетов нанимают 52% новых докторов тоже, из своей группы, 20% из пер­вой группы и лишь 16% из третьей. Таким образом, 86% студентов, обучаю­щихся на социологических факультетах 20 наиболее престижных универси­тетов и колледжей, рекрутировались друг у друга. Более того, всего лишь пять элитарных университетов готовят '/, всех докторов философии⁹.

Отметим также, что 73% профессорско-преподавательского состава в пяти самых котируемых департаментах социологии получали научную степень либо у себя же, либо в одном из этих пяти департаментов, но не со стороны. Это не значит, что они ограничены в выборе талантов. Таланты воспитываются имен­но в престижных вузах. Статистика показывает, что одна треть всех докторских

⁶ Подробнее см.: Кравченко А. И. Прикладная социология и менеджмент: Учебн. пособие. М.: Изд-во МГУ, 1995.

⁷ Directory of Departments of Sociology, 1999. Веб-адрес: http://www.asanet.org/pubs/dod.html

⁸ Веб-адрес: http://www.asanet.org/student/career/world.html

⁹ Smelser N.J., Content R. The Changing Academic Market. California: Cal. Univ. Press, 1980. P. 8.

степеней в социологии приходится на 5 самых престижных социологических университетов, а две трети — на остальные 250 университетов и колледжей, точ­нее, на социологические департаменты (кафедры, факультеты, лаборатории, сектора) в них. Таким образом, высшие по престижу университеты производят относительно большую часть общего числа докторов науки.

Количество выпускников социологических факультетов, устроившихся на работу в академические учреждения, т.е. в университеты и колледжи США, в последние десятилетия было относительно стабильным. Обычно сюда по­ступает на работу до 75% общего числа социологов с докторской степенью, до 70% экономистов и 54% психологов. Высокие оклады и иные денежные стимулы не являются главной причиной привлекательности академической карьеры. В первую очередь привлекает престиж учреждения, независимость от заказчика и свобода в выборе темы.

Типичная карьера молодого ученого такова. Молодой социолог или мо­лодой специалист по управлению, получив базовое академическое образова­ние, вначале получает так называемую «юниорскую должность». Как прави­ло, это инструктор или ассистент профессора сроком от 5 до 7 лет. Трудовой договор, или контракт, заключается только на один год, аттестационная ко­миссия из членов профессорско-преподавательского состава рассматривает успехи молодого сотрудника и решает, возобновлять договор или нет. Иногда комиссия повышает его в должности еще до окончания общего испытатель­ного срока, если принято соответствующее решение об изменении штатно­го расписания. Если молодого специалиста не могут повысить в его родном учреждении, то его трудоустраивают в другое место, как правило, такое же престижное. В этом случае руководители учреждений заключают между со­бой «джентльменское соглашение».

Таким образом, все университеты США как место трудоустройства социо­логов ранжируются по престижности. При этом индикаторами могут выступать такие неявные институциональные символы, как котируемость среди специа­листов присуждаемой университетом научной степени, количество цитирова­ний (на работников престижных учреждений чаще ссылаются), гонорары за лекционные курсы и оплата ученой степени, а также членство в ученом совете или профессиональном сообществе, получение призов и премий. Приглашая ведущих социологов и повышая тем самым качество обучения студентов, уни­верситеты конкурируют между собой за академические таланты¹⁰.

Анализируя различные механизмы социально-статусного признания, со­циологи обратили внимание также на положительную корреляцию между продуктивностью и социальным признанием", на стратификацию универ­ситетов по престижу и концентрацию дисциплинарных лидеров в высоко­престижных университетах¹², на тождество и различия системы вознаграж­дения в различных дисциплинах. Так, Л. Уилсон, исследуя иерархию науч­ных дисциплин по числу защищенных диссертаций, смог показать сдвиги, произошедшие с 1940 по 1969 г. в ранге 20 научных дисциплин¹³.

¹⁰ Smelser N.J., Content R. The Changing Academic Market. California: Cal. Univ. Press, 1980. P. 4-7. " Crane D. Scientists at major and minor universities // American Sociological Review. N.Y. 1965. Vol. 30. № 5. P. 699-714.

¹² Cole S., Cole J. Scientific output and recognition of the reward system science // American SociologicalReview, 1967. Vol. 32. № 3. P. 377-390.

¹³ Wilson L. American academies: then and new. Oxford, 1979.

Университетская профессура. Американские социологи Ф. Уести и Е. Кик¹⁴ провели исследование среди 158 вышедших в отставку профессоров 111 социологических департаментов, которым рассылалась письменная ан­кета. Возврат составил 92 заполненных документа. Возраст большинства рес­пондентов — от 70 до 80 лет. Накануне исследования с 12 отставными про­фессорами университетов проведено 2—3-часовое глубинное интервью.

Исследование показало, что на протяжении всей профессиональной ка­рьеры вузовская система воспитывает в преподавателе высокий, если не ска­зать завышенный, имидж, представление о собственной значимости в науке и преподавании. Он настолько прочен, что остается с человеком и после выхода на пенсию. Данный образ настолько же важен, насколько важна сама жизнь для опрошенных. Две трети опрошенных отставников уверены, что до­стойны быть в десятке лидеров в своей отрасли социологии. Более полови­ны убеждены, что за личные заслуги потомки всегда их будут помнить. Вме­сте с тем сами они часто забывают своих предшественников, внесших в со­циологию не меньший вклад: около 50% отставников не могли вспомнить труды более трети бывших президентов АСА. Более того, 90% студентов, обу­чающихся на социологических отделениях, никогда не слышали ни имен, ни работ 10 из 20 первых президентов АСА¹⁵.