Своеобразие социологической теории

Как уже говорилось выше, социология — наука молодая. Как отмечал в свое время П. Лазарсфельд, сегодня социология находится в том же состоя­нии, в каком 400 лет назад находилась физика¹⁴. Нужны многие годы для сбора и сопоставления социальных фактов, прежде чем в социологии появит­ся нечто значительное. Лишь спустя многие годы следует ожидать появле­ния социологических ньютонов, максвеллов и эйнштейнов. К сходным мыс­лям приходили и другие социологи. Видимо, ощущение незрелости своей науки вынудило подавляющее большинство социологов-теоретиков считать физику образцом для подражания и стремиться воздвигнуть социологичес­кое здание на прочном фундаменте экспериментальных данных, примене­нии количественных методов, позволяющих формулировать законы об аб­страктных универсальных отношениях и предсказывать с высокой точнос­тью индивидуальное поведение. Однако «гонка за лидером» пока терпит неудачу.

Относительная молодость социологии накладывает свой отпечаток на про­цесс развития теории, ее тип и структуру. Появляются, например, эмпиричес­кие теории как итог конкретного исследования¹⁵, «теории отдельных процес­сов»¹⁶, т.е. унитарные теории, в социологии меняется функция НКМ, кото­рая, по мнению Е.Н. Гурко, компенсирует отсутствие хорошо разработанного теоретического аппарата¹⁷. Иными словами, в социологии многие уровни и компоненты теоретического знания, присущие развитым наукам, присутству­ют как бы в свернутом виде. «Свернутость» структуры социологической тео­рии отражается на ее генезисе и развитии, которые имеют свою специфику. Например, здесь не просто присутствуют, а преобладают так называемые пер­вичные объяснительные схемы (B.C. Швырев), которые лишь позже могут развиться в зрелые теории. Здесь больше и концепций, которые, в отличие от теорий, представляют скорее субъективный взгляд на круг проблем, первона­чальное осмысление, т.е. пробную теорию. К первичному уровню концептуа­лизации относятся также типологии (способ вычленения эмпирических при­знаков на основе внеэмпирических конструктов), экспликация (формально-аналитическое упорядочение смысла терминов) и др.¹⁸ К типу зарождающихся

№el Т. On the future of sociological theory //International social science journal. 1981. Vol. XXXIII. № 2. \ 217.

!олович В.И. Исторический материализм и конкретные социологические исследования. Киев, 1977.

:. 18.

'ывкина Р.В. О специфике некоторых социологических дисциплин и связях между ними // Науч. р. Новосиб. гос. ун-та, филос. серия. Вып.2. Новосибирск, 1968. С. 157.

урко Е.Н. Эмпирическое и теоретическое в социологическом исследовании. Минск, 1984. С. 53. 1одробнее см.: Швырев B.C. Теоретическое и эмпирическое в научном познании. М., 1978.

теорий можно отнести и теоретические модели — семантически эквивалент­ные, но логически неполные абстрактные аналоги реальных процессов. Прак­тически полностью отсутствуют в социологии аксиоматические теории.

На наш взгляд, к зрелой научной (прежде всего общей) теории приме­нимо следующее определение: «знание особого рода — знание всеобщее (универсальное) и необходимое (содержательно аподиктическое)»¹⁹. Пре­дикат «аподиктическое» означает «безусловно достоверное», «логически не­обходимое». Поэтому аподиктическое суждение (или суждение необходи­мости) в логике означает такое утверждение, в котором отображается при­знак предмета, который имеется у него при всех условиях. Таково суждение «Каждое явление имеет свою причину», его формула «S необходимо есть Р». Подобным статусом обладают в социологии только категориальные, обще­теоретические утверждения. Аподиктические суждения, обладающие ста­тусом всеобщности (а всеобщее — это то, что присуще всем предметах по их внутренней природе), подтверждаются не эмпирическим опытом, а всемирно-исторической практикой. И в этом смысле они отражают теоретическую (закон), но не эмпирическую законо­мерность. Последняя выражается дру­гим типом суждений — ассерторичес­ким (т.е. случайным). Так, утвержде­ния «Культура труда — средство возвышения личности» или «Научно-технический прогресс порождает но­ вый тип рабочего, характеризующийся преобладанием умственной стороны труда» являются ассерторическими суждениями, отражающими такую эм­пирическую закономерность, которая обладает ограниченной сферой при­менения, и всегда найдутся конкретные примеры, которые ее могут опро­вергнуть (фальсифицировать), что является несомненным критерием част-нотеоретического характера таких суждений.

Большинство специалистов придерживаются мнения, что социологичес­кая теория далека от эталона научной строгости и взыскательности. Так, Д. Вагнер и Дж. Бергер полагают, что «теория» в социологии включает мно­жество самых различных явлений — от «комментариев к классикам» до точ­ных «каузальных моделей»²⁰.

Существуют еще более радикальные взгляды. У. Рансимен, например, не считает социологию самостоятельной наукой, так как ее объяснительные конструкции — всего лишь парафраз законов других наук, в частности ант­ропологии и истории. Она не имеет специфического научного языка и ме­тодов, которые не использовались бы в других науках. Следовательно, бес­смысленно говорить и о какой-то «социологической теории». В социологии, по Рансимену, возможны только такие операции, как эмпирическое обоб-

^ Грязное Б.С., Дынин B.C., Никитин Е.П. Теория и ее объект. М., 1973. С. 3. ⁰ Wagner D.G., Berger J. Do Sociological Theories Grow? // American Journal of Sociology. 1985. Vol. 90. № 4. P. 699.

щение, таксономия, квантификация и формализованное описание, но ни­как не теоретическое объяснение или построение в точном смысле слова.

И вообще, социологическое исследование чаще напоминает репортаж журналиста, нежели строго научное изыскание. Описывая субкультуры, груп­пы и племена, фиксируя повседневные детали бытия и поведения людей, социолог не просто констатирует объективное положение дел, но запечат­левает в своем описании субъективное отношение к происходящему. Точно также и репортер ставит целью донести до читателя не только информацию о происходящих событиях, но и свои комментарии, впечатления, мнение. Он рассуждает о том, как эти события отразятся на судьбах людей, какие вызо­вут последствия для общества и т.п.²¹ «Социологические теории — это ско­рее комбинации идей, в которых смешаны логика, риторика, журнализм и кое-какие данные», — вторит ему У. Скидмор. Поэтому социология — не только наука, но и искусство²². «Риторика в повседневном языке не есть те­ория. Метафизические спекуляции не есть теория. Абстрактный эмпиризм не есть теория. Парадигматический трюизм не есть теория... Политическая идеология не есть теория. Но все они принимаются за теорию»²³.

Трудности в построении строгой теории объясняются еще и тем, что боль­шинство социологических понятий теоретически не дифференцировано. Они являются просто именами, типа переменных в разговорном языке. Перемен­ная, позаимствованная из разговорной практики, имеет не только неопре­деленные референты, но и неопределенные операции. Большинство социо­логических понятий точны лишь в рамках операций, осуществляемых самим исследователем²⁴. В социологии мало моделей, которые можно назвать в стро­гом смысле научными, к ним следует отнести только каузальные модели. Например, теорию стратификации Дэвиса и Мура, теорию профессиональ­ной структуры Блау и Дункана или теорию статусных различий Бергера, Когена и Физека можно назвать социологическими теориями, у них стро­гий логический аппарат, концептуальная схема и высокоформализованные правила вывода, что приближает их к физическим теориям.

На самом деле абсолютной строгости в построении теории нет ни в соци­альных, ни в естественных науках. Существует только приближение к ней. Фактически ни одна из существующих научных теорий, будь это физика или социология, не может быть полностью формализована. А это означает, что в их структуре содержатся не только рациональные постулаты и логически вы­водимые из них следствия, но и понятия-метафоры, значения которых не определяются в операциональных терминах. Теории в разных науках разли­чаются только пропорцией рациональных (строго формализуемых) и нера­циональных (не подлежащих полной или вообще никакой операционализа-ции): в естественных науках преобладают первые, в социальных — вторые. «Часто социологические теории не формулируются в ясных и отчетливых терминах, избегают доказательности, но тем не менее успешно работают на интуитивном уровне»²⁵.

unciman W.G. A triatise on social theory // The methodology of social theory. Cambridge: Cambr. Univ.

ress, 1983. Vol. 1.

ddmore W. Theoretical thinking in sociology. Cambridge etc.: Cambr. Univ. Press, 1975. P. 249.

heoretical Methods in Sociology / Ed. by L. Freese. Pittsburg: Univ. of Pittsburg Press, 1980. P. 60.

'id. P. 20.

зтыгин Г.С. Лекции по методологии социологических исследований: Учеб. для высших учебных

ведений. М., 1995. С. 115.

Таким образом, формализованная теория — это не только недостижимый идеал как для естественных, так и для социальных наук, но, возможно, та цель, к которой социологии стремиться вовсе не надо.

Сегодня все больше методологов утверждаются во мнении, что социоло­гии не следует ориентироваться на физику, но не потому, что она техничес­ки хуже оснащена, а потому, что у нее иные природа и методы познания.

Для социологии трудности заключаются не в техническом оснащении, считает Т. Абель, а в методологии. Физика имеет дело с объектами и собы­тиями, которые обладают от рождения свойствами и вступают в отношения, подчиняясь универсальным законам, создавая устойчивый порядок. В отли­чие от физического социальный мир сотворен самим человеком, состоит из бесчисленного количества межличностных связей и отношений, которые принимают устойчивую форму социальной организации, социального инсти­тута или социальной структуры, которые направляются и управляются теми, кто их создавал. Ничего похожего в физической вселенной нет. Только че­ловек ставит перед институтами, организациями и структурами цель, к ко­торой они должны стремиться. Мы сами наделяем свой мир социокультур­ными характеристиками, присваиваем им имена, статусы и определяем па­раметры. Мы же их потом и познаем. Они не существуют независимо от нас. Не только сам социальный мир создан нами, но и законы, управляющие им. Не следует предаваться иллюзии, что они универсальны, неизменны и по­стоянны²⁶.

Очевидно, что цели и задачи социологии качественно отличаются от та­ковых в физике, хотя обе они опираются на одну и ту же логику познания, на один и тот же научный метод. «Социология "экзистенциальна", или фе-номенолистична, в своих интересах; физика абстрактна и фундаментальна, поскольку интересуется открытием универсальных законов и унификацией теорий. Пионеры социологии полностью осознавали экзистенциальную сущ­ность социологического интереса к процессу человеческой жизни»²⁷.

Точка зрения Т. Абеля не бесспорна. Социология может быть экзистен­циальной только частично, отнюдь не в той мере, в какой экзистенциально одно из направлений философии — экзистенциализм. Скорее всего у соци­ологии двойственный статус — она является ценностно-нагруженным, и в этом смысле философским, знанием, но одновременно она представляет собой разновидность науки, призванную объяснить закономерности реаль­ного мира и выполнять прогностические функции. Увлечение философски­ми рассуждениями гносеологического и онтологического толка таит в себе опасность застопориться на уровне НКМ, не дойти до более конкретного и продуктивного уровня общей и частной теорий.

Философское знание сформировалось в социологии раньше, чем конкрет­но-научное. В этом смысле научная картина мира исторически и логически предшествовала созданию общей теории и тем более частной. Как уже упо­миналось, философские основания социологии заложены еще Аристотелем и Платоном, а в середине XIX в. продолжены О. Контом. Общая теория сфор­мировалась усилиями М. Вебера, Э. Дюркгейма, Г. Зиммеля и Ф. Тенниса не

Abel Т. On the future of sociological theory// International social science journal. 1981. Vol. XXXIII. № 2. "Ibid. P. 221.

ранее конца XIX — начала XX вв., а частные социологические теории появи­лись главным образом во второй половине XX в. — они плод зрелой науки.

У картины мира и общесоциологической теории много общего. И в том, и в другом случаях фиксируется знание о наиболее существенных чертах социального бытия человека и фундаментальных закономерностях развития общества. Но в картине мира фундаментальное знание фиксируется в недиф­ференцированном, неупорядоченном в строгую систему, иначе говоря, в неявном виде, а в общей теории заключено явное (текстуальное) знание. Не будучи жестко заданной системой правил, фундаментальное знание допус­кает различные способы конкретизации исходных принципов. Поэтому под­чиняющиеся ему частнотеоретические модели могут строиться как ветвящи­еся системы, или соперничающие концепции.

Как бы ни разгорались споры вокруг своеобразия социологической тео­рии, ее сходства и отличий от естественно-научной теории, сегодня мало кто сомневается в том, что без эффективной и грамотно построенной теории нельзя провести ни одно эмпирическое исследование, а социологию считать наукой.

Экспериментальные науки, в отличие от социологии, тяготеют к матема­тическим эталонам обоснования научного знания, но социология компен­сирует этот недостаток иногда значительным привнесением элементов пуб­лицистики и журналистики. Некоторые специалисты полагают, что в соци­альных науках теории вообще не существует, здесь можно говорить лишь об описании статистических регулярностей. В этом случае социологическую теорию правильнее именовать не теорией, а «исследовательской программой» (И. Лакатос) — многоуровневой формой организации знания, включающей непроверяемые предложения, правила приведения в соответствие понятий

Врезка

Ж. Коэнен-Хуттер^гз