Прямая и обратная перспектива В социологии

Воспользуемся широкой культурологической трактовкой термина «перс­пектива» и попробуем с его помощью рассмотреть два принципиально раз­ных подхода к изображению социального пространства:

1) сциентизм, или количественная методология, построенная на принци­пах математической статистики; 2) гуманистическая, или качественная пер-

Успенский JI.A. Богословие иконы Православной Церкви. Париж, 1989. С. 135. Кураев А. Указ. соч.

спектива, пытающаяся воплотить принципы человекоцентричного понима­ния бытия.

СЦИЕНТИЗМ (от лат. scientia — наука) — абсолютизация роли науки в системе культуры, духовной жизни общества; в качестве образца берутся естественные науки, математика; культ естество­знания в мировоззрении, познании и практике.

Социологический позитивизм, структурный функционализм и марксизм, основой которых является сциентизм, имеют, несмотря на их различия, еди­ный взгляд на человеческий мир:

♦ общество — объективная реальность, существующая независимо от нашей воли и сознания, развивающаяся по объективным законам, ко­торые можно обнаружить точными научными методами;

♦ индивид играет подчиненную роль по отношению к обществу, ко­торое формируется не из субъективных впечатлений людей, а из объективно существующих социальных институтов, производитель­ных сил, социального контроля, социально-профессиональной и социально-классовой структуры, демографических и миграционных процессов;

♦ наблюдатель не имеет права вмешиваться в ход эксперимента или на­блюдения, привносить в них свои оценки, эмоции, способы интерпре­тации — он может только отстраненно и беспристрастно фиксировать происходящее вокруг.

На противоположном полюсе находятся символический интеракционизм, феноменологическая социология и этнометодология, которые тоже во мно­гом сходятся в понимании природы социальной реальности, роли общества и человека:

♦ общество — как бы вторичная, а человек — первичная реальность; об­щество — это не система застывших монстров, подобных институтам и учреждениям, а широкая сеть неформального взаимодействия;

♦ социальная реальность, подобно многоцветному ковру, соткана из че­ловеческих впечатлений, субъективных смыслов, мнений и значений; она не предзадана нам как нечто объективное и статичное, но возни­кает только в момент социального взаимодействия и является такой, какой мы ее считаем, воспринимаем, оцениваем; ее конструирование происходит в зависимости от ее субъективных определений; социальная реальность существует лишь как совокупность постоянно воспроизво­димых на практике представлений о ней людей;

♦ наблюдатель и респондент, в одинаковой степени являющиеся обык­новенными людьми, гражданами общества, находятся в одинаковой си­туации, выйти из которой нельзя даже в момент наблюдения; социо­лог неизбежно вмешивается в процесс исследования и, более того, при­глашает респондента активно участвовать в нем и помогать ученому.

Первая перспектива — сциентистская или количественная — появилась раньше. Начиная с XIX в. «общество анализировалось как объективная и не­зависимая реальность, которая противостоит индивидам преимущественно в форме принуждения. Субъективные характеристики индивидов нивелиро­вались путем обобщения массовых данных и применения закона больших чисел (количественный анализ). Эта тенденция сохранилась и в современ-

ном позитивизме»³¹. Человек рассматривался как гражданин государства, член общества, такой социальный атом, который целиком и полностью под­чинен воле и законам целого. Ученых гораздо меньше интересовал внутрен­ний мир индивида и гораздо больше — внутренний мир общества: социальная структура, социальный прогресс и социальный порядок. Выразителем этой тенденции стали Конт, Спенсер и Дюркгейм.

Вторая перспектива — гуманистическая или качественная — возникла позже. В конце XIX — начале XX вв. стал зарождаться новый взгляд на по­нимание того, как связаны между собой человек и общество. Здесь первосте­пенное значение придается внутреннему миру человека. М. Вебер считает общество и государство фикциями и требует признать индивида, его моти­вацию, внутренний смысл его поступков, а также ориентацию на значимых других единственным предметом изучения социологии. Концентрация на человеке и его ближайшем окружении усиливается в работах Г. Зиммеля и Дж. Мида. Субъективная картина мира получает равные права с объектив­ной структурой общества.

В итоге на смену теоретическому вектору «человек в обществе» приходит новый — «общество в человеке». Обновляется категориальный строй социо­логической науки, появляются такие понятия, как «свобода выбора», «инте-

Рис. 28. Прямая и обратная перспективы в социологии еменова В.В. Качественные методы: введение в гуманистическую социологию. М., 1998. С. 19.

ракция», «девиантность», «жизненный мир» и др. Иначе говоря, социологов стало интересовать не то, как ведет себя большинство населения страны, а то, что чувствует и о чем думает его меньшинство. Таков новый лейтмотив демократического общества, новый вектор в раскладе политических сил — уважение прав меньшинства, терпимость к иным культурам и взглядам, умение жить в плюралистическом мире.

Предметная переориентация социологии с неизбежностью вызвала изме­нение методологии: наряду со статистикой, репрезентативностью и количе­ственными расчетами не в меньшей мере стали использоваться интуиция, понимание, интерпретация, нетипичные случаи.

Одновременно изменился угол зрения на человека и общество. В сциен­тистской перспективе огромное общество, как уже говорилось, находится на первом плане, а маленький человечек, функциональный винтик гигантско­го общественного механизма, почти не виден на далеком горизонте. В гума­нистической перспективе все меняется местами: человек — центр Вселенной, демиург общества и одновременно исследователь социальной реальности, а общество, его институты, сферы, системы еле различимы на горизонте по­знания и присутствуют скорее как второй план. Общество здесь — статист, а не главный исполнитель.

Прямую и обратную перспективы в социологии можно представить себе, сравнивая не общество и человека, а человека и природу. В прямой, т.е. сци­ентистской, перспективе представления человека о природе есть источник его представлений о собственном бытии. В обратной, или гуманистической, перспективе, естественно, наоборот: представления человека о собственном бытии есть источник его представлений о природе. В подтверждение такого вывода И. Пригожий и И. Стенгерс приводят факт из истории физики: со­здавая теорию электромагнитного поля, Максвелл использовал идею «сред­него человека» А. Кетле, в результате чего впервые ввел идею вероятности в физику³².

Итак, в рамках социологии могут сосуществовать разные модели социаль­ного мира, одна из которых центром считает общество и объективность, а другая — индивида и субъективность. В рамках первой модели человека раз­менивают на совокупность социальных статусов и ролей, в рамках второй стараются за каждой ролью разглядеть неповторимый облик личности, стиль исполнения этой роли, внутренний мир индивида.

Используя метафору прекрасного популяризатора социологии Питера Бергера, можно представить взаимоотношения человека и общества в рам­ках двух перспектив более наглядно. С точки зрения позитивистской со­циологии, считает П. Бергер, общество — это гигантская система социаль­ного контроля, имеющая сходство с тюрьмой, где индивиды представлены как одноликие заключенные, не выказывающие особого желания выйти на свободу. Напротив, они, ко всеобщему удивлению, озабочены тем, чтобы тюремные стены, выстроенные из социальных статусов и ролей, оставались как можно более прочными". Используя ставшую популярной аналогию с миром театра, Бергер заявлял, что согласно сциентистской перспективе со­циальная реальность — это «театр марионеток с ширмой, за которой скрыты

³² Пригожий И., Стенгерс И. Порядок из хаоса. М., 1986. С. 175.

Бергер П. Приглашение в социологию: Гуманистическая перспектива. М.: Аспект-пресс, 1996.

струны... где куколки репетируют предписанные им маленькие роли в тра­гикомедии, которую предстоит поставить в кукольном театре»³⁴. Далее Бер­гер развивает свою мысль:

«В процессе социализации ребенок интериоризует социальный мир. Тот же самый процесс, хотя, наверное, менее интенсивный по качеству, происходит каждый раз, когда взрослого человека принимают в новый социальный контекст, или в новую социальную группу. Таким образом, общество находится не только "вне", но и "внутри" нас — как часть на­шего внутреннего бытия. Лишь понимание процесса интериоризации дает возможность осмыслить тот невероятный факт, что на подавляю­щее число людей в обществе большинство форм внешнего контроля действует в течение почти всей их жизни. Общество не просто контро­лирует наши движения, оно придает форму нашей самоидентичности, нашим мыслям и нашим чувствам. Наша кожа — не барьер для обще­ства: оно проникает внутрь нас и обволакивает снаружи. Общество порабощает нас не столько в результате завоевания, сколько в резуль­тате сговора. Но гораздо чаще нас подводит собственная социальная природа. Стены заточения существуют до нашего появления на сцене, и мы сами их подновляем, потворствуя нашему пленению»³⁵.

Таким образом, в позитивистской социологии единицей социального анализа является не индивид, а его социальная роль, и люди представлены как марионетки. Человек является в основном объектом манипулирования и социального принуждения, который обязан следовать нормам и традици­ям социума. В гуманистической же модели общество — это «сцена, населен­ная живыми актерами». Социальная реальность предстает как основанная на зыбком фундаменте совместной игры многих актеров, а структуры социаль­ного мира — как шаткие, непрочные, непредсказуемые. Институты общества оказываются больше условностями или даже фикциями. Задача социолога здесь состоит в «расколдовывании» правил социальной игры и описании того механизма, при помощи которого приводятся в движение участники «обще­ственного маскарада»³⁶.

Не будем забывать, что перспектива — это всего лишь способ геометри­ческой проекции реального трехмерного мира на двухмерную плоскость те­ории. В процессе проектирования (сциентистского или гуманистического) неизбежно происходит огрубление реальности. Прямая и обратная перспек­тивы, будь то в живописи или социологии, не воссоздают реальность как она есть, а творят иллюзию того, что мы правильно видим ее, устремляя свой взор вдаль или заглядывая внутрь себя.

Замечания скептика. В литературе качественная и количественная мето­дологии чаще всего рассматриваются как типы особого мировоззрения, осо­бой социологической картины мира, как особые парадигмы и перспективы.

Но можно ли относить символический интеракционизм, понимающую социологию и т.п. к качественной методологии в строгом, т.е. позитив­ном смысле? И да, и нет. Да, поскольку они не соответствуют количе­ственной методологии, поскольку направлены на поиск особых путей

Бергер П. Приглашение в социологию... С. 113. Там же.

Семенова В.В. Качественные методы: введение в гуманистическую социологию. М., 1998. С. 20-22.

познания и поскольку сознательно противостоят ей. Нет, поскольку ни Зиммель, ни Вебер, ни Шюц не разработали принципов качественных методов, которые используют сегодня альтернативные социологи. Они лишь намекали на их возможность и говорили о неких общефилософских принципах неколичественной методологии. Возможно, поэтому их отно­сят к донаучному этапу становления качественной методологии, к ее пред­шественникам.

По большому счету качественная и количественная методология возникли в мировой социологии одновременно и никогда не исчезали. Можно гово­рить лишь о периодах господства или доминирования (более слабый вид преобладания, чем господство) той или иной методологии, об увлечении (общем или частном) одной из них сообществом социологов. Иными слова­ми, можно говорить о некой научной моде, нежели о вытеснении одной ме­тодологии другой.