Развитие сциентистской перспективы

Исторические условия для возникновения количественной методологии сложились раньше, чем для качественной. Девятнадцатый век вошел в ис­торию как век естествознания, его идеалом явлось опытное, «позитивное» знание. Тогда верили, что наука не знает границ, а естественно-научному ме­тоду подвластно все.

Первым, кто подчеркивал роль конкретных методов в познании, был О. Конт. Однако основатель позитивизма не проводил эмпирических иссле­дований, он скорее подчеркнул возможность (и даже необходимость) исполь­зования в социальных науках естественно-научных методов. Иными слова­ми, Конт санкционировал построение социологии по образцу физики и мате­матики, но в деталях не рассказал, как это делать. До широкого применения количественных или, точнее, вычисли­тельных методов в нашей науке было еще далеко. Надо было кому-то лично провести эмпирическое исследование, использовать математическую статисти­ку и наглядно убедить научное сообще­ство в ее эффективности. Первым по­добную попытку предпринял Э. Дюрк-гейм, которого многие считают одним из основателей эмпирической социоло­гии. Он разработал методологию функ­ционального анализа и провел глубокий анализ проблемы самоубийства на фак­тологическом материале. Считать Дюр-кгейма основателем количественной социологии в силу того, что он исполь­зовал статистику, сравнивал цифровые ряды, считал и вычислял проценты, все-таки нельзя. Он не был, что называется, фанатом математической ста­тистики, не выступал за то, чтобы каждый атом социальной реальности про­пускать через цифры, проценты, коэффициенты. Изучение проблемы само­убийства, которое прославило его эмпирическое мастерство, было подчине­но теоретической задаче. Социологию как строгую науку он основал на базе исторических, т.е. неколичественных, исследований, в том числе посвящен­ных религии.

Если говорить в целом, то в Западной Европе традиция количественных исследований развивалась по двум направлениям: 1) сбор и квантификация социальных данных о государстве — это истоки политических наук (перепись населения, государственная статистика); 2) наблюдение социальной жизни и разработка техники сбора и анализа данных. Большую роль в становлении первого направления сыграли представители «политической арифметики» Англии, особенно Джон Граунт и Уильям Петти, а также «моральной ста­тистики», развивавшейся в Бельгии и Франции. Предмет политической арифметики — дескриптивная статистика, используемая в общественной политике и администрации; из политической арифметики возникла демо-

графия. Предмет моральной статистики, связанной с именем А. Кетле, — ста­тистические исследования преступности, самоубийств.

Количественные закономерности начали активно исследоваться в рамках так называемой политической арифметики после выхода в 1662 г. известной работы английского статистика Дж. Граунта, посвященной анализу данных о смертности. «В XVII и XVIII веках появился ряд фундаментальных работ, направленных на изучение статистики народонаселения. Была выявлена устойчивость многих соотношений: соотношение рождений по полу, доля детской смертности, повышенная смертность в городских условиях и повы­шенная рождаемость — в сельских, процент смертности в определенном воз­расте для определенных групп населения и т.д. Поиск подобных закономер­ностей в последующие века осуществлялся многими учеными. Наиболее известными, вероятно, можно считать Кетле (открывшего целый ряд подоб­ных соотношений при изучении преступности) и Дюркгейма (с его класси­ческими изысканиями в области изучения самоубийств)»³⁷.

Франция. В области моральной статистики известны работы А. Герри — директора Департамента криминальной юстиции министерства юстиции, а также Паран-Дюшатле, который в 1934 г. изучил общественное здравоохра­нение и проституцию. Моральные статистики ставили своей целью позна­комить французскую общественность с эмпирической статистикой о соци­альной жизни в Париже, которую им удалось собрать. Они значительно шире пропагандировали свои работы, чем политические арифметики, — и доби­лись своего: Дюркгейм, например, был больше знаком с моральной статис­тикой, чем с арифметикой, изучая суицид. Вторая ветвь эмпирических ис­следований связана также с Францией, а именно с именем Фредерика Ле Пле. Он изобрел новую технику для сбора и анализа данных, в частности о семей­ном бюджете. При анализе эмпирических фактов он предложил использо­вать социальные индикаторы и классификацию.

Англия. Квантитативные исследования в Англии были начаты по иници­ативе Ч. Бута и С. Раунтри. В 1932 г. английские статистики супруги Бут опубликовали учебник, где рассматривались квантитативные методы соци­ального исследования и техника наблюдения. Эта работа опередила анало­гичные работы, появившиеся в США. Тем не менее в Англии социальные ис­следования проводились правительством и частными фондами — вне стен университетов и вне рамок социологии. Исключая Лондонскую экономи­ческую школу, вплоть до 1850-х гг. в университетах Англии не проводилось квантитативных социологических исследований.

США. Попытки О. Конта в первой половине XIX в. поставить социоло­гию на прочные рельсы позитивизма так и остались бы попытками одино­кого утописта, если бы в 20—30-е гг. практичные американцы не воплотили в жизнь мечту О. Конта и не продвинулись в этом направлении гораздо даль­ше того, о чем он мог мечтать.

В 20-е гг. центр мировой социологии постепенно перемещается из старойЕвропы в Новый свет, в США. В 1892 г. открыта первая в мире кафедра со­циологии в Чикагском университете, и 1901 г. курс социологии преподавал­ся в 169, а в конце 80-х гг. — почти в 250 университетах и колледжах. В США сложились благоприятные усло вия для формирования прежде всего эмпи-

³⁷ Толстова Ю.Н. О системности социологических объектов (размышления над некоторыми публика­циями) // Социологические исследования. 2001. № 7. С. 119-131.

рической социологии. Уже к 1910 г. в стране было проведено около 3000 эмпирических исследований с использованием новейшей статистичес­кой техники. Социология в США утверждала свой престиж не за счет выд­вижения новых, оригинальных идей (их было чрезвычайно мало), так как в сфере теоретической социологии США еще не могли конкурировать с Запад­ной Европой. Новым были, во-первых, беспрецедентное развитие эмпири­ческих исследований, во-вторых, разработка фундаментальной методологии, благодаря чему удалось соединить в единое целое эмпирию и теорию. Речь идет о создании количественной методологии.

В конце XIX в. трудно было предвидеть, что квантитативная социология получит наибольшее развитие именно в США, поскольку в то время инте­рес к эмпирических исследованиям в США был гораздо менее выраженным, чем в Европе.

Тем не менее и в этот период проводились статистические исследования. Одна из первых социологических диссертаций в Колумбийском универси­тете (1899) была посвящена статистическому анализу роста городов в конце XIX в. Первый номер журнала «American Journal of Sociology» содержал ста­тью Ч. Уиллкокса о статистике населения. Еще большее влияние на станов­ление эмпирической социологии оказали утверждение академической соци­ологии в университетах, защита магистерских и докторских работ. Большин­ство ранних эмпирических исследований было связано с социальными реформами и социальным прогрессом общества в США и не затрагивали сравнительный и межстрановый анализ.

Европа вошла в историю не только как центр классического образования, но и, если речь идет о социологии, как центр высокой теории. Напротив, США считается родиной прагматизма и эмпирических исследований. Европа задавала научную моду в XIX в., а США стали лидером социологической моды в XX в.

Два континента — две духовные ориентации, две разные социологичес­кие перспективы. В Европе зародилась качественная социология (неоканти­анство, феноменология, понимающая социология), которая затем была раз­вита в США. С количественной социологией дело обстоит, скорее, наобо­рот. Хотя в XIX в. в Англии, Германии и Франции проводилось множество эмпирических исследований, идеология, технология и методология эмпири­ческой социологии сформировались в США.

Американские социологи преувеличивали роль естественно-научных мо­делей по ряду причин: 1) традиционно сильное влияние практицизма в на­циональном менталитете; 2) значительная часть инженерной и научно-тех­нической прослойки в составе рабочей силы; 3) стремление превратить со­циологию в точную науку, способную делать прогнозы и проводить практические реформы; 4) желание получить статус академической дисцип­лины в период, когда все социальные науки старались дистанцироваться от гуманитарных знаний и искусства (1930-е гг.).

В основном социология развивалась в рамках позитивизма. Первой отчет­ливой программой методологии явился физикализм Джорджа Ландберга (1895—1966), активного сторонника перенесения методов естественных наук в социологию. В 30-е гг. он формулирует так называемую прагматическую эпистемологию, центральными принципами которой были операционализм, квантификация и бихевиоризм (который запрещал изучать субъективные

состояния — мотивы, ценности, стремления — как неподдающиеся точной фиксации и количественному измерению). Дж. Ландберг был убежден, что в социологическом анализе должна использоваться концептуальная схема, выработанная в современной физике. Уравняв социологию и физику, он ликвидировал качественное своеобразие социального метода.

Предвидение Дж. Ландберга о том, что социология постепенно «перейдет на рельсы» естественной науки, во многом оправдалось. Усилиями Дж. Ландберга, П. Лазарсфельда, В. Кэттона, Р. Мертона, С. Додда, С. Стауф-фера, Р. Бартона, М. Розенберга, Г. Блейлока, Г. Зеттерберга, У. Огборна, П. Бриджмена американская социология получает прочный методологический фундамент и на протяжении многих десятилетий развивается как точная наука, использующая современный математический аппарат и статистическую теорию. Благодаря сильному влиянию бихевиоризма западная социология развивается прежде всего как поведенческая наука и входит наряду с экономикой и психо­логией в систему социальных наук. Эпоха развития ее как гуманитарной (т.е. фило­софской) науки с акцентом на интерпре-тивный метод, характерный для Вебера, уходит в прошлое вместе с эпохой «высо­кой классики».

Наряду с принципами бихевиоризма и «открытого» поведения в социологии главенствующими являются принципы операционализма и квантификации. Операционализм — это конкретизация социологических понятий или сведение их к таким индикаторам, которые можно описать некоторой совокупностью операций. Квантификация — это количественное выражение, измерение качественных признаков (например, оценка в баллах личных и деловых ка­честв работника). Проникновение математики в социологию обогатило ее кластерным, факторным, корреляционным, лонгитюдным и другими мето­дами анализа данных. В то же время интерпретация ее в качестве поведен­ческой науки привела к обогащению социологии методами, применяемыми в психологии и экономике. Из экономики взяты эконометрические методы, моделирование, эксперимент, из психологии — психодиагностические ме­тоды. Уже к 40—50-м гг. была завершена разработка всех наиболее известных тестов (шкала измерения интеллекта Векслера, тест Роршаха, тест темати­ческой апперцепции, 16-факторный личностный опросник Кэттелла), что обогатило прежде всего эмпирическую и прикладную социологию, в том числе индустриальную. Социологи-прикладники уже не могут обойтись без экономических моделей и психодиагностики. Во второй половине XX в. со­циология в США достигла такого развития, что некоторые ее методы заим­ствовали психологи.

Однако победа количественной перспективы не была столь бесспорной, как может показаться. Еще в 20-е гг. среди американских социологов нача­лись дебаты о подходящей методологии, методах и технике социологичес­кого исследования. Приехавшие из Европы и проповедующие традиции ев­ропейского просвещения П. Сорокин и Ф. Знанецкий вступили в спор с получившими образование в Америке Дж. Ландбергом, С. Доффом, С. Ста-

уффером и У. Огбурном, которые, будучи сторонниками количественной школы, преувеличивали роль статистики, лабораторного и научного экспе­римента. Осуществлению всеобщей квантификации американской социоло­гии помогли два выдающихся мыслителя — Т. Парсонс, предпринявший в 1940— 1960-е гг. огромные усилия сделать теорию проверяемой, и Р. Мертон, который внес значительный вклад в сближение теории и эмпирии, создав концепцию среднеуровневой теории.

«Европейцы» относили социологию и социальные науки к культурным дисциплинам. Сорокин настаивал на исключительной природе социальных фактов, их принципиальном отличии от физических и требовал для них раз­работки специальной методологии, которую назвал интегралистским мето­дом. Нельзя сказать, чтобы П. Сорокин был непримиримо настроен к кван­тификации социальных данных, но он выступал против того, что в количе­ственных моделях можно разглядеть внутреннюю логику социальных процессов. Иными словами, признавая огромную роль количественных ме­тодов, П. Сорокин выступал против их неправильного применения, исполь­зования там, где не следует. Подмену истинно количественного метода псев­доматематической подделкой он называл квантофренией³⁸. Другой привер­женец качественной методологии Ф. Знанецкий также отстаивал суверенитет социальной реальности, ее несводимость к физической, также видел в соци­ологии социокультурную науку, выступал за применение неформализован­ных приемов исследования, в частности аналитической индукции. Повсеме­стное увлечение количественной методологией критиковал и А. Макчивер, считавший, что «квантификаторы» проверяют гипотезы или формируют проблемы, которые тривиальны с точки зрения социологической теории.

Американцы были единственными в своей попытке развить исследова­тельскую методологию как специальную область социологии. Техника сбо­ра и анализа данных вошла в учебные программы, а ее использование послу­жило критерием оценки состояния науки. В связи с этим получила развитие математическая социология. До 1940 г. исследовательских областей было меньше, чем учебных, или предметных, областей исследования. Интерес социологов сосредоточивался главным образом на сельской социологии, го­родской социологии, расовых отношениях, бедности, подростковой преступ­ности, социальной психологии, демографии, семье. Предметная область учебных курсов, кроме того, содержала то, что не изучалось эмпирически — социальные институты, социальную организацию и социальные изменения. После 1945 г. учебные курсы пополнились новыми областями.

Россия. В нашей стране время возникновения количественной, или сци-ентистски ориентированной, перспективы почти совпало со временем ее воз­никновения в Европе и США: в XIX в. ее начали использовать земские стати­стики. Но, просуществовав полвека, она на полстолетия исчезла с научного горизонта: засилие исторического материализма в 1920— 1960-е гг. препятство­вало проведению грамотных эмпирических исследований, ориентации на объективное отражение социальных явлений, академическую свободу творче­ства. Серьезным препятствием к формированию количественного видения социального мира в Советской России служило то обстоятельство, что боль­шинство отечественных социологов были гуманитариями по своему основному

См.: Сорокин П. Квантофрения // Рубеж. 1999. Т. 13-14.

образованию. Пришедшие в социологию естественники сосредоточились в сфере методики и техники эмпирических исследований, редко выходя непос­редственно в «поле» и на содержательном материале доказывая преимущества математической социологии. Слабая математико-статистическая подготовка студентов-социологов сохранилась и в нынешних вузах. В отличие от россий­ских, американские социологи на протяжении столетия со студенческой ска­мьи приобретают фундаментальную подготовку в области математической социологии.

Первые попытки применения математических методов в отечественной социологии, сделанные в Институте экономики и организации промышлен­ного производства (ИЭиОПП) и Институте математики Сибирского отде­ления АН СССР, относятся к середине 1960-х гг.³⁹, а к началу 1970-х гг. мож­но было говорить уже о самостоятельной научной школе математической социологии, существующей до настоящего времени⁴⁰. Сотрудники Института математики Сибирского отделения АН СССР (Н.Г. Загоруйко, Г.С. Лбов, К.Ф. Самохвалов, Д.И. Свириденко и др.) разработали оригинальную теорию поиска закономерностей, задаваемых всевозможными логическими сочета­ниями значений признаков, измеренных по шкалам произвольных типов⁴¹. Группа специалистов ИЭиОПП, руководимая Ф.М. Бородкиным, а затем Б.Г. Миркиным, предложила ряд оригинальных алгоритмов анализа номи­нальных и порядковых данных, дающих возможность решать задачи факто­ризации признаков и классификации объектов⁴².

Большой вклад в развитие методологии, методики и техники эмпири­ческого исследования внесли представители ленинградской школы (фи­лиал Института социологии АН СССР, лаборатория В.А. Ядова), которые с 1960-х гг. работали над проблемами валидности (Г.И. Саганенко), рас­четом надежности почтового опроса (Б.З. Докторов), факторным анали­зом (B.C. Магун), энтропийным анализом (О.И. Шкаратан, И.Н. Тага­нов)⁴³. Среди украинских математических социологов в 1970—1980-е гг. значительных успехов добились В.И. ПаниоттоиВ.С. Максименко⁴⁴.

В Москве в Центральном экономико-математическом институте АН СССР (ЦЭМИ) сотрудники лаборатории математической социологии под руководством Ю.Н. Гаврильца разрабатывали социально-экономические

³⁹ Количественные методы в социологии / Редкол. А.Т. Аганбегян, Г.В. Осипов, В.Н. Шубкин. М.:Наука, 1966.

⁴⁰ Маслова О.М., Толстова Ю.Н. Методология и методы // Социология в России / Под ред. В.А. Ядо­ва. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Изд-во Института социологии РАН, 1998. С. 85.

⁴¹ Загоруйко И.Г., Самохвалов К.Ф., Свириденко Д.И. Логика эмпирических исследований. Новоси­бирск: Наука, 1978; Лбов Г.С. Методы обработки разнотипных экспериментальных данных. Ново­сибирск: Наука, 1981.

⁴² Миркин Б.Г. Группировки в социально-экономических исследованиях: Методы построения и ана­лиза. М.: Финансы и статистика, 1985; Трофимов В.А. Экспериментальное обоснование методовкачественного факторного анализа // Методы анализа многомерной экономической информации /Отв. ред. Б.Г. Миркин. Новосибирск: Наука, 1981.

⁴³ Докторов Б.З. О надежности измерения в социологическом исследовании. Л.: Наука, 1979; Сага­ненко Г.И. Надежность результатов социологического исследования. Л.: Наука, 1983; Таганов И.Н.,Шкаратан О.И. Исследование социальных структур методом энтропийного анализа // Вопросыфилософии. 1969. № 5.

Паниотто В.И., Максименко B.C. Количественные методы в социологических исследованиях. Киев: Наукова думка, 1982; Максименко B.C., Паниотто В.И. Зачем социологу математика. Киев: Радянсь-ка школа, 1988.

модели предпочтений, социальных интересов, субъективной полезности⁴⁵, сотрудники Отдела методики (руководитель В.Г. Андреенков) Института социологии АН СССР К.Д. Аргунова, М.С. Косолапое, О.В. Лакутин, Г.Г. Татарова, Ю.Н. Толстова — широкий комплекс математических мето­дов и процедур (регрессионный анализ, типология шкал, сравнение парных коэффициентов связи, типологический анализ, социологическое измерение), нашедший отражение в ряде коллективных монографий⁴⁶.

Но как бы далеко ни продвинулись специалисты, разрабатывавшие очень узкий, крайне изощренный и непонятный рядовым социологам круг вопро­сов, связанных с количественной методологией, социологическое образова­ние не может получить должного развития без появления соответствующего учебника. Только в 1968 г. в Тартусском университете вышло ротапринтное издание книги В.А. Ядова «Социологическое исследование: методология, программа, методы» — первого и до сих пор непревзойденного отечествен­ного учебника. На последующих переизданиях этой книги (1972, 1987,1995) выросло не одно поколение отечественных социологов⁴⁷. Достоинство учеб­ника заключается в том, что его автор, побывавший на стажировке в Англии и на практике познакомившийся с лучшими достижениями зарубежной ме­тодической науки, не просто механически воспроизвел увиденное (хотя одно это могло бы оказать несомненную помощь испытывающему нужду в новых сведениях поколению шестидесятников). Каким-то удивительным образом В.А. Ядову удалось учесть национальные традиции, не отступить от позиций марксизма и донести до читателя профессиональную методическую культу­ру Запада. Эти три составляющие, кажется, никогда не могли быть объеди­нены, тем более способствовать созданию учебника такого высокого каче­ства, но тем не менее это произошло, и больше уже никому не удалось по­вторить подобный опыт.

Именно к этому времени, как полагают О.М. Маслова и Ю.Н. Толстова, в основном «сложился нормативный образ социологического исследования, ориентированного на получение эмпирической информации и разработку практических рекомендаций. Эта позитивистски ориентированная идеаль­ная модель структуры исследовательской деятельности социолога предусмат­ривает более или менее глубокую теоретическую проработку исходных по­сылок исследования, формирование гипотез, эмпирическую интерпретацию понятий и их операционализацию, разработку методик сбора и анализа эм­пирических данных и обоснование адекватности методик исследовательским задачам в пробном исследовании, контроль качества полевых работ, коррект­ную интерпретацию данных в рамках избранной исследовательской страте­гии (описательной, аналитической или объяснительной), подготовки отче­та и практических рекомендаций»⁴⁸.

Гаврилец Ю.Н. Целевые функции социально-экономического планирования. М.: Экономика, 1983. Анализ нечисловой информации в социологических исследованиях / Отв. ред. В.Г. Андреенков и др. М.: Наука, 1985; Интерпретация и анализ данных в социологических исследованиях / Отв. ред. ВТ. Андреенков, Ю.Н. Толстова. М.: Наука, 1987; Математические методы анализа и интер­претация социологических данных / Отв. ред. В.Г. Андреенков, Ю.Н. Толстова. М.: Наука, 1989; Типология несоциалистических стран: Опыт многомерно-статистического анализа. М.: Наука, 1976. Ядов В.А. Социологическое исследование: методология, программа, методы. Тарту: ТГУ, 1968; 2-е изд., перераб. и доп. М.: Наука, 1972; 3-е изд., перераб. и доп. М.: Наука, 1987; 4-е изд., перераб. и доп. Самара: СГУ, 1995. Маслова О.М., Толстова Ю.Н. Методология и методы // Социология в России... С. 80.

Хотя сциентистская перспектива утверждалась на отечественной почве с немалыми трудностями⁴⁹, то прерываясь, го возрождаясь, она господствовала и продолжает господствовать в нашей стране. Несмотря на появившуюся в середине 1990-х гг. моду на качественные исследования (впервые о проти­востоянии двух методологий у нас стали говорить еще в 1970-е гг.), большин­ство эмпирических исследований в стране проводится в соответствии с ко­личественной методологией, и профессионализм их проведения вызывает немалые сомнения. Коммерциализация социологии в постперестроечное время привела к появлению многочисленных опросных фирм, широко прак­тикующих маркетинговые и политические исследования с применением ста­тистики. Они-то и стали главным местом трудоустройства выпускников со­циологических факультетов. Качественные же исследования интересуют лишь небольшую часть академических социологов. Как правило, их продук­ция не имеет коммерческого сбыта и вообще не ориентирована на финансо­вый успех.

ВАРИАНТЫ ГУМАНИСТИЧЕСКОЙ ПЕРСПЕКТИВЫ

Гуманистическая традиция отказывается считать социальные науки, прежде всего социологию, свободными от ценностей и оценочных сужде­ний. Ее представители уверены, что социология не занимает нейтральную позицию по отношению к социальной реальности. Напротив, социологи должны активно вмешиваться и влиять на развитие общества и решение со­циальных проблем. Их профессиональный долг видится в том, чтобы, ис­пользуя научные данные и научный инструментарий, помогать тем слоям общества, которые находятся в низу социальной пирамиды и лишены воз­можности влиять на изменение общества, активно участвовать в принятии важных управленческих решений, касающихся этого общества, например в определении социальной или семейной политики. Социологи гуманис­тической ориентации не должны ограничиваться созданием абстрактных теорий и поиском эмпирических знаний, которые обогащают исключитель­но саму науку. Социологические знания имеют явно выраженную практи­ческую ориентацию. В этом смысле социология не может быть «искусст­вом для искусства». Она должна быть наукой для людей.

Конечный результат гуманистической социологии видится ее представи­телям в установлении и укреплении не любого общества или социального порядка, а такого устройства и такого порядка, который соответствует прин­ципам справедливости и идеалам гражданского общества. Социальная кри-

⁴⁹ Ю.Н. Толстова приводит ряд характерных примеров отношения к количественной методологии со стороны промарксистских академических кругов в 1960-1970-е гг. Так, популярную брошюру по методам эмпирического исследования и шкалированию, написанную Э.В. Беляевым и В.А. Ядо-вым, издательство «Знание» отказалось публиковать, обвинив авторов в пропаганде идей буржуаз­ных социологов. В 1970 г. подвергся идеологическому разносу в Институте философии АН СССР сборник социологов (Моделирование социальных процессов / Отв. ред. Э.П. Андреев, Ю.Н. Гав-рилец. М.: Наука, 1970), которым заявили, что «математические методы в социологии — это тро­янский конь буржуазной идеологии» (см.: Маслова О.М., Толстова Ю.Н. Методология и методы // Социология в России... С. 84).

тика несправедливого устройства общества является таким же научным при­емом социолога, как и изучение эмпирической реальности.

Гуманистическая социология в большей степени ориентирована не на количественные методы сбора данных, которые отвечают идеалам позити­вистски ориентированной социологии, а скорее на качественные методы анализа социальных фактов. В этом смысле ей лучше всего соответствует так называемая интерпретативная перспектива социологии.

Интерпретативная перспектива в социологии делает упор на двух момен­тах: а) на микросоциологии и б) понимании социального взаимодействия. Оба принципа тесным образом связаны с понимающей социологией.

ПОНИМАЮЩАЯ СОЦИОЛОГИЯ

Понимающая социология сформировалась в конце XIX — начале XX вв. как враждебное позитивизму направление. Она ведет свое происхождение от идей философии жизни и неокантианства. Основополагающую идею пони­мающей социологии сформулировал Вильгельм Дильтей (1833—1911), разгра­ничивший природу и общество как чуждые друг другу сферы бытия. Обще­ство создается бесконечной игрой человеческих взаимодействий и представ­ляет собой духовное начало.

Поскольку природа и общество так сильно отличаются друг от друга, раз­личными должны быть и методы их познания. Для природы больше подхо­дят те приемы причинно-следственного и статистического объяснения, ко­торые давно применяются в физике и других естественных дисциплинах. В социальном познании необходимы иные процедуры: интроспекция — само­наблюдение, благодаря которому чело­век заглядывает внутрь себя и изучает поток своего сознания; сопереживание, или понимание, благодаря которому мы можем заглянуть внутрь другого челове­ка, поставив себя на его место и пере­жив то, что в данный момент пережи­вает он; культурологический анализ — интерпретация духовных символов и объектов.

Единство этих трех методов познания заключается в том, что все они нацеле­ны на постижение духовного мира, ибо отдельный индивид, другие люди и общество в целом суть духовные образо­вания, которые открывают свою сущность только внутреннему взору. Духов­ное сопереживание и постижение Дильтей именует «пониманием» (das Verstehen). Позднее данный термин станет одним из ключевых в социологии М. Вебера. Поскольку человек—существо духовное, то и во внешнем мире он должен искать проявления духовного начала, делая их предметом своего изу­чения. Отсюда и название — «науки о духе», в число которых по сложившейся в XIX в. традиции включали также социологию.

В первой половине XX в. идеи понимающей социологии развивали в Гер­мании кроме В. Дильтея также Г. Зиммель и М. Вебер, а в США — Ч. Кули, Дж. Г. Мид, Ф. Знанецкий и др.⁵⁰

Автором самого термина «понимающая социология» и первой концептуальной разработки понимающей социологии был М. Вебер.

Макс Вебер (1 864— 1920) органично продолжал великие традиции немец­кой философии, прежде всего неокантианства и философии жизни. Тем не менее, обратившись к социологии, он предложил строить ее на совершен­но ином фундаменте. Благодаря усилиям его предшественников, в частно­сти представителей неокантианства (Г. Риккерт) и философии жизни (В. Дильтей), с одной, и немецкой исторической школы (В. Рошер, К. Книс) — с другой стороны, между естественными и гуманитарными на­уками образовалась такая глубокая пропасть, которая грозила разрушить це­лостность всего здания науки. Строить социологию по образу и подобию физики, опираясь на позитивистскую методологию, как это делали фран­цузы О. Конт и Э. Дюркгейм, Веберу не хотелось — слишком очевидным было различие двух родов знания. Но оно не было столь вопиющим, чтобы противопоставлять одно другому. Поэтому Вебер предложил свой путь, который можно назвать третьим путем: он объединил методы естественных и гуманитарных наук, но не механически, а органически.

Он намеревался оставить в социологии все ценное и от естествознания, и от гуманитарных наук. Вебер предложил объединить в социологии два метода — качественный, направленный на постижение скрытых мотивов и присущий гуманитарному знанию, и количественный, призванный изме­рять степень корреляции повторяющихся действий на основе статистичес­ких связей, присущий естествознанию. Социальную реальность, по Вебе­ру, надо, во-первых, интерпретировать, постигая внутренний смысл чело­веческих поступков, сопереживая с другими, во-вторых, объективно измерять при помощи статистики. Оба метода не противостоят друг другу, они дополняют друг друга и только в совокупности дают полную картину реальности. Каждый порознь дает только частичную истину. Субъективное «подразумевание» значения или мотивов действия дает такую же прибли­зительную картину, как и объективное измерение при помощи статисти­ческих средних величин.

Предложенный М. Вебером проект переустройства социального знания можно сравнить только с научной революцией, совершенной Коперником. Гуманистическая и естественно-техническая составляющие социологичес­кого знания отныне не разрывались, а соединялись в некую органическую целостность. У социологии появился двойной статус, который одновремен­но и усложнял ее жизнь, и открывал ей новые перспективы в познании мира. Отметим, что сходную революцию примерно в то же время стала пережи­вать и психология, но там революционный переворот до сих пор не завер­шился: гуманистическая и сциентистская составляющие находятся в про­тивоборстве, чаще ослабляя, нежели усиливая позиции психологии.

По существу, М. Вебер заложил фундамент современной социологии. Социология должна стремиться прежде всего к пониманию не просто чело-История буржуазной социологии первой половины XX века. М.,1979. С. 266; Современная запад­ная социология: Словарь. М., 1990. С. 268-269; Weber M. Wirtschalt und Gesellschaft. Tub., 1922; Dilthey W. Gesammelte Schriften. Lpz. В., 1925.

веческого поведения, а его значения. Любой общественный институт (госу­дарство, производство, право, семья), как и общество в целом, надо рассмат­ривать как бы с точки зрения интересов индивида. Иными словами, в этих обобщающих абстракциях, отображающих совместное поведение людей, надо искать то, что имеет значение для человека, что значимо для него. Только то, что ценится им как влияющее на его поведение, то и реально с социоло­гической точки зрения. Социолог призван понять смысл поступков челове­ка. Ученый должен выяснить, какой смысл придает своим поступкам сам человек, какую цель и значение вкладывает в них, какими мотивами и сти­мулами движим. Логика социологического изучения должна строиться та­ким образом, чтобы каждое отдельное действие можно было поместить в цепочку других мотивируемых и рационально понятых движений.