Структура социологического знания и система категорий

Категории как элементы базисного знания выступают в роли своеобраз­ных методологических принципов по отношению к частнотеоретическим понятиям и терминам. Это вполне правдоподобно, поскольку категории выступают, во-первых, знанием существенным и всеобщим, т.е. воплощают в себе богатство особенного, индивидуального и отдельного, во-вторых — ро­довым понятием, а родовое понятие согласно принципам диалектики есть закон.

Например, в политической экономии категория абстрактного труда кон­кретизируется через совокупность специфических частнотеоретических по­нятий: «субстанция стоимости», «рабочее время», «общественно необходи­мый труд». В социологии же данная категория конкретизируется через со­вокупность иных понятий, например обеднение содержания работы, степень ее монотонности и однообразия, одностороннее развитие личности в усло­виях узкоспециализированного труда и т.д. То же самое справедливо и для других категорий труда. Так, категория труд вообще, или простой процесс тру­да, которая присуща всем общественно-экономическим формациям, раскры­вается через систему таких понятий, как организация и условия труда, пред­мет, средства, методы и субъект труда.

Шлике В.Ф. Об исходных посылках материалистического понимания истории в работе Маркса и Энгельса «Немецкая идеология» // Философские науки. 1981. № 3. С. 53.

Капустин А.П. Споры о путях изложения диалектики (обзор) // Вопросы философии. 1979. № 6. С 168.

Точно так же и частнотеоретические понятия по отношению к научным терминам выполняют функцию объяснительных принципов. Термины — это прежде всего прикладной, инструментально-технический уровень знания. Если категории имеют неограниченное множество определений (в качестве которых выступают частнотеоретические понятия), а понятия — ограничен­ную, четко фиксированную область определений (в роли таковых выступа­ют уже научные термины), то термины имеют одно-единственное значение. С изменением определения термина меняется его название. К терминам в социологии труда относят «текучесть кадров», «социально-психологический климат», «уровень квалификации», «сплоченность коллектива» и др. Измене­ние же определения понятия, переход к новому понятию не уничтожает, а обогащает его содержание.

Свою роль объяснительного принципа социологическая категория вы­полняет таким образом, что через соотнесение с ней частнотеоретические понятия приобретают новые определения, раскрывают неизвестные сторо­ны. Так, «частичный труд» раскрывается через обращение не только к та­ким же по уровню обобщения понятиям, как «механизация и автоматиза­ция труда», но и к более высоким категориям («абстрактный труд», «разде­ление труда», «содержание труда»). Присущая категории многозначность смысла — благодаря тому, что она отражает единство субъективной и объек­тивной диалектики, — позволяет обнаружить новые тенденция, по-ново­му понять тот же частичный труд, наделив его некоторыми из признаков, входящих, например, в определение категории «абстрактный труд». В ре­зультате такого восхождения частичный труд понимается как односто­ронний, незавершенный, абстрактный труд.

В отличие от категорий и понятий научные термины, входящие в состав социологического знания, не играют роль объяснительных принципов. Хотя они привлекаются для описания реальных явлений, но в ином качестве — в роли социальных показателей и индикаторов. Так, термин «текучесть кад­ров» может привлекаться к объяснению термина «нестабильность коллекти­ва» в значении рядоположенного с другими социальными факторами, напри­мер состоянием психологического климата.

Логический анализ содержания исходного понятия открывает в нем дру­гое понятие, а весь процесс подчиняется правилу определенной последова­тельности движения от простого к сложному, от более абстрактного к более конкретному. Таким образом, «в системе категорий материалистической диалектики каждая категория занимает определенное место, вся система образует своеобразную ступенчатую лестницу... и чем более высокое место на этой лестнице занимает категория, тем содержательнее и значительнее она в науке»²⁵.

Принцип системности при рассмотрении философских категорий пред­полагает критерий их организации, упорядочения, субординации. В 1970— 1980-е гг. в литературе предлагались самые различные способы классифика­ции и систематизации категорий исторического материализма, который вы­ступал в качестве общесоциологической теории²⁶. При этом нередко

Ситковский Е.П. «Философские тетради» В.И. Ленина и современность // Философские науки. 1985. № 4. С. 30.

См. работы В.П. Тугаринова, В.П. Рожина, В.Ж. Келле, Г.Г. Караваева, А.И. Вербина, А.Е. Фур­мана, М.Н. Алексеева, B.C. Барулина, М.Н. Булатова, П.В. Алексеева, Ю.К. Плетникова и др.

допускались методологические просчеты, к примеру одни и те же категории приписывались различным группам: «базис» и «надстройка» приписывались то к философским, то к социологическим категориям. Некоторые авторы предлагали делить социолого-философские категории на следующие груп­пы: 1) категории, при помощи которых общество характеризуется как цело­стное образование; 2) категории, характеризующие отдельные сферы обще­ственной жизни; 3) сравнительные или парные категории; 4) категории со­стояния²⁷.

К сожалению, в литературе, посвященной социологии, уровень категори­ального знания, принципы и способы его построения, логика и законы пе­рехода от одного уровня к другому рассматривались крайне недостаточно. В основном социологи предпочитали изучать частнотеоретические механиз­мы роста научного знания. Сложилась парадоксальная ситуация: социологи фактически игнорировали категориальный аппарат своей науки, а филосо­фы, как бы компенсируя этот недостаток, выдвигали такое множество про­тиворечивых подходов к его построению, что скорее затрудняли, нежели облегчали социологам решение их задач. Так, Ю.К. Плетников, негативно оценивая увлечение советских философов формально-логическими упраж­нениями, приводил примеры игры в понятия: авторы предлагали в статьях самые невероятные классификации, выделяя категории парные, соотноси­тельные, однопорядковые, разнопорядковые и др.²⁸

Проникновение философских категорий в социологию и попытка на ка­тегориальном фундаменте выстроить здание общей социологической теории имели ряд несомненных плюсов.

Во-первых, философские категории обширно использовали Вебер, Зим-мель, Теннис и некоторые другие европейские социологи, главным образом немецкие. Благодаря этому советская социология не утратила родственных связей с общеевропейской традицией, в отличие от американской социоло­гии, которая напрочь порвала эти связи, увлекшись количественной мето­дологией и эмпирикой.

Во-вторых, категории, использовавшиеся советскими социологами в ка­честве первокирпичиков, обладали богатейшим содержанием и гносеологи­ческими возможностями, которых мы и сегодня до конца понять не смогли. Категории напоминают вселенную во вселенной. Такой образ использовали советские физики, описывая мир субатомных частиц. В свернутом и зако­дированном виде в категориях присутствует история всей человеческой куль­туры. Сколько определений, трактовок и теорий общества, человека и лич­ности, цивилизации, бытия, культуры, познания, вечности и других катего­рий возникало в мировой истории начиная с античности? Одних только определений культуры насчитывается более 500. Они не только выражают субъективный взгляд на проблему того или иного автора, но также и дух конкретной исторической эпохи, менталитет нации или социальной груп­пы, традиции научной школы или научной дисциплины. Все это в сверну­том виде содержится в социолого-философской категории.

исторический материализм как социально-философская теория. М., 1982.

Плотников Ю.К. Проблемы дальнейшей разработки теоретической системы исторического мате­риализма// Философские науки. 1981. № 4. С. 13.

В-третьих, благодаря употреблению категорий социология сохраняет свой пограничный статус, выступая одновременно как наука гуманитарная и ес­тественная. Именно этого требовал от нее М. Вебер, полагая, что в ней долж­ны органично соединяться возможности математических и статистических процедур с ценностным и социокультурным знанием. На уровне понятий эти возможности частично утрачиваются, а на уровне терминов они и вовсе ис­чезают. Здесь, на нижнем этаже социологического здания, царят точность, верифицируемость, валидность, математика, индикаторы, выборки, репре­зентативность и т.п. Здесь утрачивается связь с категориями, а вместе с ними и с философией. Той самой философией, из недр которой вышла социоло­гия и родственницей которой она до сих пор остается.

СОЦИОЛОГИЧЕСКАЯ ТЕОРИЯ

Как мы выяснили, познание представляет собой процесс получения но­вой информации о мире, а знания — это его результат. Из одного пункта научный поезд отправился, а в другой пришел; еще можно сказать так: каков процесс, таков и результат. Если не постарались в ходе познава­тельного процесса, то нечего надеяться на хороший результат. А процесс, как мы помним, включает и логику, и интуицию, и озарения, и заблужде­ния. Потому можно предположить, что и результат таких действий будет далеко не однородным.

Действительно, система научного знания крайне гетерогенна, т.е. в ней можно обнаружить самые разные формы знания: эмпирические факты, законы и закономерности, статистические тенденции, принципы, гипо­тезы, формализованные и неформализованные теории, квази- и псев­дотеории и т.д.