Политическая Социология как наука

ЦЕНТР ПОЛИТОЛОГИИ

ПОЛИТИЧЕСКАЯ

СОЦИОЛОГИЯ

МОСКВА

• МЫСЛЬ •

 

Ответственные редакторы:

чл.-кор. РАН В. Н. Иванов,

д-р полит. наук Г. Ю. Семигин

 

 

Авторский коллектив:

д-р полит. наук Л. Н. Алисова,

д-р филос. наук 3. Т. Голенкова,

чл.-кор. РАН В. Н. Иванов,

канд. филос. наук И. В. Ладодо,

д-р полит. наук М. М. Назаров,

канд. истор. наук Р. М. Романов,

д-р полит. наук Г. Ю. Семигин

 

 

ISBN 5-244-00959-1

© ИСПИ РАН. 2000

 

ВВЕДЕНИЕ

События последнего десятилетия уходящего века, происшедшие в России и странах Восточной Европы и связанные с изменениями существовавшего в них строя, привлекли внимание ученых, работающих в разных областях знаний. Особенно большой инте­рес вызвали изменения в политическом устройстве и политической жизни этих стран. Необходимость осмысления этих процессов привела к интенсивному развитию научного политического знания, институализации в России относительно новой научной дис­циплины — политологии (науке о политике).

Однако по мере расширения поля проводимых ис­следований все активнее применялись в них методы социологической науки. Политика, понимаемая не только как борьба между классами (нациями, государствами), но и как взаимодействие заинтересованных групп, происходящее в разных формах (сотрудниче­ство, соперничество, конфликт, консенсус и т. п.так или иначе затрагивает интересы всего общества. Стало быть, и социология, изучающая общество как систему и взаимодействие входящих в него социальных общностей — элементов этой системы, не может и не должна стоять в стороне. Естественно, что социология, также как и политология, активно включилась в иссле­дование политических процессов и явлений, исполь­зуя свои методы и свой подход к изучаемым явлениям.

Конечно, многое из старых «теоретических запа­сов» потребовало пересмотра, уточнения. Например, рассмотрение политических процессов в обществе, провозгласившем себя социалистическим (общество реального социализма), с позиций теории бескон­фликтности не могло объяснить новые политические реалии. Межнациональные конфликты, антагонисти­ческие противоречия, острая борьба за власть с при­менением силы (осень 1993 г.), забастовки, голодовки, пикеты и т. д. требовали объяснения с других теорети­ческих позиций. В этой связи изначально усилился интерес российских исследователей к работам запад­ных социологов, накопивших значительный опыт в изучении конфликтных ситуаций, и разработке рекомендаций по управлению конфликтами. На их основе уже в начале 90-х годов были проведены первые социо­логические исследования возникающих в обществе конфликтов (в том числе и конфликтов политических).

Но с середины 90-х годов центральное место в научных исследованиях заняли процессы демокра­тизации. Это объясняется тем, что именно эти процес­сы находились в центре общественной жизни страны, что именно они втянули в свою орбиту в той или иной мере все население России и все социальные институ­ты. С одной стороны, демократизация отвечала социальным ожиданиям масс, с другой — с самого нача­ла своего осуществления вызвала к жизни новые проблемы и противоречия.

Пришедшие к власти новые политические силыофициально определили демократизацию как процесс перехода от командно-административной полити­ческой системы, воплощением которой было тоталитарное государство, державшее под контролем все, на­чиная от плановой экономики и кончая мировоззрением граждан, к правовому государству. Последнему вменялось в обязанность создание новых для России демократических институтов и поддержка процесса формирования гражданского общества.

На практике на первом этапе демократизация в России предстала как разрушение партийно-бюрократической системы управления страной и внедрение в политическую практику норм и стандартов по образцу западной демократии, воспринимаемой как некий эталон, как имманентное свойство «цивилизованных государств».

Ликвидация партийной монополии на власть, утверждение политического и идеологического плюрализма, многопартийности, гласности, новой реально действующей избирательной системы отмечались «политическими социологами» как положительные мо­менты процесса демократизации страны и формирования гражданского общества. Однако, и это тоже нашло отражение в социологических исследованиях, непоследовательность, субъективизм, игнорирование мнения большинства, попустительство грабительской приватизации (и чаще ее непосредственная поддерж­ка) привели на практике не столько к утверждению демократических порядков, сколько к потере автори­тета власти, ее ослаблению, минимизации ее роли в решении насущных проблем. Обозначилась и быст­ро обострилась проблема «власть и общество».

Стало ясно, что в процессе объявленного перехода от социалистической командно-административной системы к правовому государству и гражданскому об­ществу преодолеть отчуждение народа от власти не удалось. Изменилась форма последней, но мало из­менилось реальное положение дел. Власть осталась по сути бесконтрольной, а участие населения во влас­ти эпизодическим, связанным главным образом с выборами. Демократия как народовластие не состоялась. Демократическая политическая культура не сложи­лась.

Исследователи отмечали, что проявившиеся в поли­тической сфере тенденции теснейшим образом зави­сели от того, что происходило в экономике и социаль­ной сфере. Навязанный обществу курс экономических реформ показал свою полную несостоятельность. Бу­дучи во многом «подсказан» западными экспертами, он не учитывал российской ментальности, состояния массового сознания, российского опыта экономиче­ского строительства и ранее проведенных реформ, реальных интересов разных социальных групп. В ре­зультате поразивший общество системный кризис не только не был преодолен, но еще больше усугубился. Посткоммунистическая либерализация дала простор для формирования новой политической элиты, отра­жающей групповые интересы новых собственников и мало заботящейся об общегосударственном благе.

Более того, снижение жизненного уровня населе­ния в конце 90-х годов, неясность дальнейших пер­спектив и неуверенность в завтрашнем дне создали почву для усиления протестных движений. Экономи­ческое недовольство разных групп населения приоб­ретало все больше политический характер. Проведен­ные в 90-е годы социологические исследования за­фиксировали рост недоверия масс политическому режиму, позволили выявить причины и мотивацию политического поведения разных групп населения, со­ставляющих в своей совокупности новую социальную структуру общества.

Отсутствие развитого среднего класса при наличии незначительных по численности групп богатых и сверхбогатых людей, слоя мелких собственников, люмпенизированных и маргинальных групп делают социально-политическую ситуацию в обществе в це­лом весьма нестабильной.

Вместе с тем рост недовольства и усиление протестного потенциала не означает неизбежность социаль­ного взрыва и новых политических потрясений. Как показали социологические опросы, наиболее сильно распространено недовольство статус-кво среди отно­сительно пассивной части населения, ориентирую­щейся главным образом на ценности и установки со­ветского периода истории страны. Более того, социа­льное недовольство концентрируется главным образом в шахтерских поселках, «закрытых городах», сельской местности.

Конечно, это не говорит о том, что массовые актив­ные выступления (особенно в столице и других боль­ших городах) вовсе невозможны. При дальнейшем ухудшении социально-экономического положения, растущей угрозе межнациональных конфликтов и се­паратизма, активизации радикальной оппозиции их вероятность значительно возрастает. Попытки властей стабилизировать «номенклатурный капитализм» вряд ли принесут желаемый результат. Компромисс между интересами политической элиты (особенно ее кор­румпированной части) и интересами большинства населения невозможен. Нынешний политический ре­жим, чтобы сохранить самого себя, становится все более авторитарным, теряя полностью социальную опору.

Богатый эмпирический материал, полученные тео­ретические выводы убедительно свидетельствуют, что в социологической науке обозначилась новая, относи­тельно самостоятельная область научных исследова­ний — широко использующая общесоциологические методы, но имеющая свой предмет, свои исследова­тельские задачи, свою концептуальную базу. Эта новая область социологического знания позволяет выявить социальную детерминированность политических процессов, политической деятельности и полити­ческого поведения разных групп населения с учетом изменяющихся условий.

Особенно высоким был ее вклад в анализ такого нового явления в жизни российского общества в пост­советский период, как реальные, свободные выборы в условиях многопартийности и идеологического плюрализма. В изучении электорального поведения как одной из разновидности политического поведе­ния масс накоплен, пожалуй, самый значительный опыт, сравнимый только с изучением общественного мнения.

Переход от авторитарной (командно-бюрократи­ческой) системы к демократической сопряжен со зна­чительными трудностями, отнюдь не только теорети­ческого характера. Отсутствие необходимых знаний и навыков, опыта в формировании и отстаивании (за­щите) своих интересов, слабая законодательная база, перекосы в разделении полномочий в структуре влас­ти, коррупция, низкий жизненный уровень большин­ства населения создали предпосылки для различного рода анархистских и экстремистских проявлений, со­здающих угрозу действительной демократизации по­литической жизни.

Естественно, что эти проблемы не могли не при­влечь внимание специализирующихся в области поли­тической социологии ученых, так же как и проблемы прав большинства и меньшинства, власти и оппози­ции, противоборства и сотрудничества, централизма и децентрализации власти и т. д.

Ориентация на наиболее важные проблемы вза­имодействия различных политических сил, отражаю­щих интересы определенных социальных групп, ана­лиз в режиме мониторинга социально-политических ситуаций в регионах страны и в стране в целом, поис­ки путей политического сотрудничества и стабиль­ности выдвинули политическую социологию в ранг востребованных обществом наук. Утверждение ВАКом соответствующей специализации привлекло к иссле­довательской работе значительное число молодых ученых.

Однако следует признать, что политическая социо­логия как наука находится в настоящее время в стадии становления. Она во многом повторяет путь, пройден­ный, например, экономической социологией, утверж­дение которой также потребовало значительного вре­мени и усилий. То же можно сказать и о военной социологии.

Дальнейшая институционализация политической социологии предполагает систематический анализ и обобщение накопленной исследователями инфор­мации, с одной стороны, и своевременную подготовку в нужных количествах научных кадров — с другой.

Интенсивно развивающаяся политическая социо­логия способна сыграть положительную роль в обес­печении необходимой социально-политической ин­формацией органов управления страной.

Добытые ею знания будут полезны и для широких масс населения, помогая российским гражданам по­нять суть происходящих в политической сфере про­цессов и делая сознательным их участие в полити­ческой жизни страны.

 

Глава первая

Политической социологии

Политическая социология, как всякая иная наука имеет свою структуру. Схематично ее можно пред­ставить как совокупность нескольких разделов: ис­торического, общетеоретического и специализиро­ванных.

Исторический раздел должен включать системати­зированные знания о самом процессе становления данной науки, этапах ее развития, появлении основ­ных теорий и концепций.

Общетеоретическая часть содержит обоснование подходов к изучению социальных основ установив­шейся в обществе власти, социальной природы дей­ствующих в обществе политических сил и институтов, их целей и методов функционирования. Эта часть яв­ляется по существу социологической теорией полити­ки¹⁸. Она выполняет роль непосредственной мето­дологии по отношению к специальным разделам, занимающимся анализом отдельных областей полити­ческой деятельности и отдельных политических ин­ститутов. К ним относится изучение:

1) политических процессов;

2) политических партий, движений;

3) политического поведения;

4) политического сознания;

5) политической культуры;

6) политических конфликтов;

7) внешнеполитической деятельности;

8) социально-политического прогнозирования.

Специальный раздел политической социологии должны составлять методы и процедуры исследования политических отношений, процессов, явлений.

Политическая социология теснейшим образом связана с другими науками: историей, социальной психологией, политологией, юриспруденцией. Ей свойственны те же функции, что и социологии в целом.

Говоря об основных направлениях научных иссле­дований политической социологии, можно отметить в качестве таковых следующие:

1. Диагноз социально-политического развития и социально-политических ситуаций, определение показателей политической стабильности общества, выявление условий и причин, вызывающих «функцио­нальные расстройства» политической системы и нахо­ждение путей их преодоления.

2. Выявление и анализ политических интересов со­циальных групп, движений, организаций, разработка путей и способов обеспечения их политического со­гласия.

3. Социально-политическая экспертиза принимае­мых решений.

4. Прогнозирование возможных политических из­менений, выявление зон политической напряжен­ности и предотвращение возможных конфликтов.

5. Разработка технологии преодоления кризисных ситуаций.

6. Определение путей выхода из возникшего кон­фликта (внутри страны или на международной арене).

В целом в понятийный аппарат политической со­циологии входят такие понятия, как «социально-поли­тические процессы», «социальный механизм власти», «социально-политическая стабильность», «полити­ческое согласие», «поддержание социального поряд­ка», «политическое взаимодействие», «социально-по­литический конфликт», «социально-политический кризис», «политическое сознание», «политическое по­ведение», «политическое движение», «политическая позиция», «лидерство», «заинтересованная группа», «оппозиция», «политический интерес», «политический риск», «политический экстремизм», «политическая культура», «политическое давление», «политическая идеология», «политическое сотрудничество», «электо­ральное поведение».

Иначе говоря, есть понятия, которые разрабатыва­ются преимущественно в рамках политической со­циологии, и понятия, общие для социологии, юрис­пруденции, политологии (например, государственный аппарат, политический процесс, политическая культу­ра, политический конфликт и т. п.).

Что более актуально из того, чем занимается поли­тическая социология? Какие проблемы политической деятельности и политических отношений приобрета­ют сейчас наибольшую важность? В их числе можно назвать следующие:

1. Социальные аспекты демократизации обще­ственной жизни, легитимность власти.

2. Социальное партнерство и достижение полити­ческой стабильности.

3. Реформы и методы деятельности политических институтов в условиях многопартийности.

4. Власть и политическое участие разных групп на­селения.

5. Выборы и политическое поведение масс.

6. Социально-политические представления и цен­ности разных групп населения, их эволюция.

7. Основные тенденции в массовом политическом сознании.

8. Механизмы власти, их социальная обусловлен­ность, тенденции изменения, повышение эффектив­ности работы федеральных и местных органов власти.

9. Политическая культура как процесс, ее социаль­но-экономическая обусловленность.

10. Показатели оценки социально-политической ситуации, возможные пути ее оптимизации.

11. Бюрократия, ее социальные источники и грани­цы влияния.

12. Типология политических лидеров, рейтинг их популярности.

13. Политическое доминирование и оппозиция.

14. Социальная напряженность и политический протест.

15. Социальные истоки политических движений и национальное самосознание.

16. Политический экстремизм и сепаратизм.

17. Политические партии и борьба за власть.

18. Политические конфликты и гражданское со­гласие.

19- Политический плюрализм и его перспективы.

20. Социально-политические аспекты регионализации и федерализма.

21. Политические элиты и децентрализация власти.

Разумеется, это только круг проблем в «первом при­ближении». Их изучение политическая социология должна вести в содружестве с другими науками, откли­каясь на потребности политической практики, учиты­вая имеющийся опыт и достижения политической со­циологии в других странах.

Особую значимость приобретают сегодня пробле­мы политической стабильности общества и конструк­тивной направленности политической активности масс, их консолидация во имя действительного реше­ния назревших проблем.

Уместно вспомнить о том, какое место проблемам стабильности политического режима традиционно уделяют американские социологи. «Если стабильность общества является центральным вопросом социоло­гии в целом, — пишет С. Липсет, — то стабильность специфической институциональной структуры или политического режима — социальные условия демо­кратии — основной вопрос политической социологии»¹⁹.

Подтверждением этого положения являются мно­гочисленные исследования проблем «функционально­го расстройства политической системы», научные по­иски путей достижения «политического согласия», предупреждения или разрешения политических кон­фликтов, разработка моделей политического поведе­ния различных социальных групп в изменяющихся условиях.

Сегодня возникают новые проблемы и коллизии, в частности, в связи с деятельностью оппозиционных политических сил и отношением к ним президента и правительства. Каковы место этих сил в полити­ческой системе, их роль и перспективы, чьи интересы они выражают? Как к ним относятся разные группы населения?

Политический и идеологический плюрализм ста­новится нормой политической жизни, внося в нее много нового и непривычного. С помощью каких средств и методов можно достичь гражданского со­гласия, исключить насилие в любых его формах в условиях обострившейся борьбы за власть, втяги­вающей в свою орбиту все новые и новые слои и груп­пы населения?

Разгосударствление собственности, ее приватиза­ция, развитие частного предпринимательства приво­дят к изменениям не только в социальной структуре общества, но и в его политической организации. Объективно это вызывает дальнейшее усиление поли­тического противостояния разных социальных сил. Понять и исследовать связанные с этим процессы — насущная задача политической социологии.

В структуре политической социологии одним из ее разделов должно быть изучение внешнеполитической деятельности. Это объясняется прежде всего той ро­лью, которая отводится ей в решении проблем каквыживания человечества, так и обновления общества.

Сложившаяся в связи с балканским кризисом 1999 г. ситуация вызвала серьезные изменения в со­циально-политических представлениях и установках разных групп населения в нашей стране.

В процессе осознания населением реальных внеш­них и внутренних угроз происходят изменения в об­щественной психологии и в общественном мнении, что так или иначе влияет на политическое поведение людей, усиливая потенциал протестных движений и общее недовольство.

Социально-политические представления являются основными компонентами массового сознания, по ко­торым можно судить о его состоянии и господствую­щих в нем тенденциях. Именно в них отражается нормативно-ценностный подход различных групп на­селения (и населения в целом) к деятельности полити­ческих институтов и организаций, всей политической системы, к принципам и нормам ее функционирова­ния. Радикальные изменения в системе политических ценностей, интересов, установок способны вызвать состояние напряженности в политическом сознании, инициировать возникновение «конфликтных потен­циалов». Своевременное их обнаружение средствами социологии имеет не только научную, но и практиче­ски-политическую ценность.

В социально-политических представлениях отра­жается отношение не только к настоящему, но и к прошлому (отсюда во многом и к будущему). В хо­де реформ переоценивается опыт прошлого и настоя­щего, происходит существенное обновление знаний и оценок, идет освобождение массового сознания от разного рода мифов, фальсификаций и полуправды. Все это объективно способствует правильному пони­манию не только истории, но и роли России в обще­цивилизованных процессах, ее вклада в решение насущных проблем современности, ее принципиальных возможностей влиять на мировые процессы в настоя­щее время.

Реальное воздействие реформ на международную обстановку предполагает постоянный научный анализ происходящих изменений, в том числе и в сфере массового политического сознания. Знать и правиль­но выражать то, что народ сознает, было и останется важнейшим условием успеха во всех сферах сози­дания и прежде всего в процессе преодоления затянувшегося системного кризиса. В этом также может и должна сказать свое слово политическая социо­логия.

Систематически осуществляемые по сравнитель­ным методикам социологические исследования в сфе­ре политических отношений создают необходимые предпосылки для своевременного получения социаль­но-политической информации, на базе которой воз­можно принятие научно обоснованных управленче­ских решений. На этой же базе возможен и достовер­ный, многовариантный прогноз развития социально-политических отношений, политического поведения масс, деятельности новых политических структур в тех или иных условиях, определения их вероятных последствий.

С этой целью большую значимость приобретает организация превентивных (опережающих) исследо­ваний на основе применения целенаправленных вы­борок (например, лидеры политических движений, руководители предприятий, работники СМИ и т. п.). Более разнообразными и «гибкими» должны стать и методы сбора первичной информации. Опросные методы, доминирующие сегодня, должны дополниться методами углубленного интервью, бесед, анализа тек­стов (в том числе литературных произведений), при­менением тестовых методик и т. д.

Иначе говоря, общие для социологов проблемы ка­чества исследовательской деятельности актуальны и для специалистов в области политической социоло­гии. Тем более на нынешнем этапе ее становления и развития.

Цитируемая литература

¹ См. подробнее: Ядов В. А Размышления о предмете социологии // Социс. 1991. № 2. С. 14—15.

² См.: Руткевич М. Н. О. значении и структуре теоретического уровня социологических исследований // Социс. 1984. № 4. С. 20.

³ См.: Заславская Т. И., Рывкина Р. В. Экономическая социология: исторические предпосылки и объект изучения // Социология и пере­стройка. М, 1989. С. 19.

⁴ См.: Политическая социология в России / А. Н. Медушевский // Политическая энциклопедия: В 2 т. Т. 2. М., 1999. С. 211—213.

⁵ Sociologie politique. Paris, 1967. P. 24.

⁶ Smelser Neil. Sociology and the Other Social Sciences // Lazarsfeld P. F. etal. The people's choice. N. Y., 1969. P. 12.

⁷ Ibidem.

⁸ Bendix R. and Upset S. Political Sociology: An Essay and Bibliogra­phy // Current Sociology. Paris: UNESCO, 1957. Vol. VI. N 2. P. 87.

⁹ Janovitz M. Political sociology // International Encyclopedia. (N. Y.) 1968. Vol. 12. P. 299.

¹⁰ Geazer Natban. The Ideological uses of Sociology // The uses of Sociology. N. Y, 1967. P. 75.

¹¹ См.: Вятр Е. Социология политических отношений. М., 1979. С. 21—22.

¹² Там же. С. 423.

¹³ См.: Американская социология. М., 1972. С. 204.

¹⁴ Тощенко Ж. Т., Бойков В. Э. Политическая социология: состояние, проблемы, перспективы // Политическая социология: проблемы становления. Информационные материалы. Вып. 1. М., 1990. С. 9.

¹⁵ Пугачев В. П., Соловьев A.M. Введение в политологию: Учебник для вузов. М., 1999. С. 32.

¹⁶ Merton R. К. Social Theory and Social Structure. 2-nd ed. Glencoe, 1968. P. 39—72.

¹⁷ Социология / Г. В. Осипов, Ю. П. Коваленко, Н. И. Щипанов. М, 1990. С. 27.

¹⁸ См.: Вятр Е. Социология политических отношений; Бурдье П. Социология политики. М., 1993; Иванов В. Н., Смолянский В. Г. Политическая социология: очерки / Ред. Ж. Т. Тощенко. М., 1993.

¹⁹ Социология сегодня. Проблемы и перспективы. М., 1965. С. 91 — 92.

Глава вторая

 

СИСТЕМА СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКИХ

ПОКАЗАТЕЛЕЙ

Первостепенное значение для исследователей в области политической социологии имеет система (под­система) социально-политических показателей, явля­ющаяся неотъемлемой частью более общей системы социальных показателей, описывающих состояние всех сфер общественной жизнедеятельности с точки зрения их социальной сущности и возможных изме­нений.

Под социально-политическим показателем пони­мается оценка, которая фиксирует определенное от­ношение субъекта к объекту. Основанием для оценки могут выступать некие стандарты, представления, нор­мы. С их помощью путем сопоставления, сравнения оценивается состояние объекта (например, социаль­но-политическая ситуация) и происходящие в нем изменения¹.

Создавая подобную систему, работающие в области политической социологии исследователи должны исхо­дить из учета общего состояния социума, особенностей переживаемого им исторического периода. Основная характеристика состояния российского общества в современных условиях состоит в том, что оно пе­реживает переходный период, отягченный системным кризисом, и это обстоятельство накладывает отпеча­ток на все процессы и явления, в том числе и со­циально-политические, находящиеся в теснейшем вза­имодействии прежде всего с социально-экономиче­скими процессами.

Понять и правильно оценить происходящее воз­можно, четко ответив на вопрос: куда движется обще­ство, от чего к чему совершается переход. Следует подчеркнуть, что в теоретических разработках и науч­ных проектах, содержащих попытки ответить на этот вопрос, сложилась некая многовариантность. Еще в 1986—1991 гг. обосновывалось положение о том, что общество начало движение от модели «реального социализма» к модели социализма демократического. Или другой вариант: от административно-командной модели социализма к «естественно-исторической».

После крушения социалистического эксперимента, официального отказа от социализма и начала рыноч­ных реформ декларировалась точка зрения, что мы уходим от государственно-монополистического со­циализма к демократическому государству с рыноч­ной экономикой или «российское общество сегодня находится на переломном этапе перехода от общества традиционного типа к современному»². Можно было бы привести и другие характеристики и оценки со­стояния российского общества и его ближайших пер­спектив.

Вместе с тем дать достаточно обоснованный ответ на этот вопрос — значит и найти необходимую «точку отсчета» движения и развития. В этой связи наиболее корректным представляется мнение, что мы уходим от государственно-монополистического социализма, со­зданного в стране, не имевшей необходимых эконо­мических, культурных, социальных предпосылок для социалистического строительства, что обусловило значительные деформации и отступления от социа­листических идеалов, целей и методов.

Отвечая на вопрос, «от чего к чему совершается переход», исследователи должны также дать фундаме­нтальную характеристику экономических, социальных, политических и духовных основ нынешнего, ут­верждающегося строя в России. Согласны ли мы, на­пример, что нынешний общественный строй — это «номенклатурная демократия», или «симбиоз комму­нистического тоталитаризма и его мобилизационной экономики с сегодняшними спекулятивно-мафиозны­ми зачатками капитализма»³, или государственный ка­питализм с зачатками гражданского общества, или это возврат к «дикому» рыночному капитализму времен первоначального накопления или даже, может быть, к феодализму. «Было бы ошибкой думать, что в России осуществилась реставрация капитализма. На самом де­ле в обществе складывается совсем иная, неофеодаль­ная форма господства, при которой не созданная тру­дом и предприимчивостью собственность является ис­точником власти, а, наоборот, власть становится источником собственности»⁴. Определений такого ро­да (или несколько иного) уже немало в нашей и зару­бежной литературе.

Одним из наиболее адекватных нынешнему состоя­нию представляется определение, в соответствии с ко­торым в России под давлением политической оппози­ции и при постоянных уступках находящихся у власти реформаторов складывается государственный капита­лизм с такими характерными чертами, как наличие смешанной экономики при ведущей роли государ­ственного сектора производства и государственной собственности, а также авторитарной системы управ­ления, многопартийности и плюрализма. При этом многими исследователями отмечается провал эконо­мических реформ, выполнивших только разрушитель­ные задачи и не решивших главной — вывода страны из кризиса и создания необходимых механизмов и условий повышения материального и культурного уровня масс, укрепления Российского государства, его экономической и политической независимости.

Это вынужденный, стихийно сложившийся этап на пути создания адекватной для условий России модели общественного устройства. Последняя будет при благоприятных условиях скорее всего близка по своей сущности к модели демократического социализма шведского образца. При неблагоприятном развитии событий, углублении кризиса, ухудшении социально-политической ситуации движение к названной модели может быть серьезно затруднено и даже деформирова­но. Нынешний этап может затянуться и могут появить­ся некоторые новые моменты, отдаляющие страну от демократии и гражданского общества. Сейчас трудно прогнозировать, как будут развиваться события. Ясно, что переходный период будет длительным, не исклю­чающим серьезных коллизий и конфликтов.

Нельзя не согласиться в этом плане смнением: «...еще нужно посмотреть, куда приведет нынешний переходный период, хотя совершенно ясно, что ка­питалисты пытаются навязать бывшим странам «ре­ального социализма» типичный «манчестерский капи­тализм» (свободный рынок) в его самом диком виде». В этой связи нельзя исключить даже возможности «восстания тех, кто предпочтет переориентацию на «третий путь» — к социальной рыночной экономике с сильным участием в экономической жизни обще­ственного сектора в самых различных формах»⁵.

Переходный период в развитии любого общества отличают определенные, наиболее характерные чер­ты, независимо от конкретного содержания и направ­ленности социальных процессов. К ним можно отнес­ти: неустойчивость, быструю смену форм и методов экономической и политической деятельности, интен­сивную борьбу нового и старого, появление новых социальных групп и интересов, многоукладность, осо­бую роль государства в экономике и т. д.

Но наряду с общими, свойственными любому пере­ходному периоду чертами есть и специфические, ха­рактерные для конкретно взятой страны. Для России такой специфической чертой переходного периода является социальная неопределенность (аморфность). Она выражается, во-первых, в отсутствии четко опре­деленной цели, придающей смысл «общему делу» и со­ставляющей ядро государственной идеологии. Во-вто­рых, в отсутствии понятной и поддерживаемой боль­шинством населения программы общественных преобразований. В-третьих, в непоследовательности и противоречивости применяемых методов и средств в решении насущных проблем, шараханий из одной крайности в другую. В-четвертых, в размытости, не­определенности норм (юридических, социальных, мо­ральных). Последнее обстоятельство стимулирует маргинализацию общества. Эти и другие черты и свойства переходного периода весьма затрудняют применение уже устоявшихся и привычных исследо­вательских процедур. В проведенных ранее исследова­ниях в качестве базовых использовались такие катего­рии, как «функционирование» и «развитие». Они не потеряли своего значения, но, по всей вероятности, должны быть дополнены более адекватной для нынеш­них условий категорией «становление». Для переходно­го периода категория «становление» (рыночных от­ношений, демократии, гражданского общества и т. д.) наиболее точно отражает существо позитивных изме­нений в соотнесении с моделью (целью процессов).

Процесс становления означает накопление, созда­ние предпосылок для нормального, стабильного функ­ционирования и развития. Почему потерпел пораже­ние режим, созданный КПСС? Одна из причин — не­способность к реформированию, т. е. к изменению в соответствии с новыми условиями и назревшими потребностями. Такая неспособность объяснима не­желанием, незаинтересованностью правящей партий­ной верхушки в каких бы то ни было серьезных ре­формах (особенно политического плана).

Наибольшую сложность для условий переходного периода представляет проблема закономерностей об­щественного развития. В доперестроечные времена исследователи, изучая общественные процессы, исхо­дили из таких закономерностей, как построение со­циально однородного общества, превращение труда в первую жизненную потребность, утверждение со­циальной справедливости и социального равенства, социалистический демократизм, развитие системы общественного самоуправления, дружба народов, все­стороннее развитие личности. Это были закономер­ности-постулаты. В них находили выражение не столько происходящие в обществе объективные про­цессы, сколько официально провозглашенные идеалы и цели. В новых условиях нужно ответить на вопрос: какое сочетание объективных и субъективных факто­ров определяет движение российского общества на современном этапе?

Очевидно, в переходный период сохраняет ак­туальность проблема социального выбора на разных уровнях общественной организации и, главное, мо­дели общественного устройства. Здесь возникает множество вариантов. В их числе ориентация на опыт других стран, на свой собственный опыт, успешные решения в прошлом. Есть и другие комбинированные возможности. От того, какая «ориентация» возоблада­ет, зависит и характер управляющих воздействий на все сферы общественной жизни.

Ориентированное определенным образом управле­ние неизбежно приобретает идеологическую окраску и делает актуальной проблему восприятия или оттор­жения насаждаемых или поддерживаемых сверху образцов, стандартов поведения и деятельности. Их со­отношение с российской действительностью и реаль­ными (а не надуманными) потребностями приоб­ретает решающее значение.

Очевидно, как и прежде, в процессе создания сис­темы социальных показателей необходимо методоло­гически корректно структурировать их в соответствии со сферами жизнедеятельности общества.

Основополагающее, «задающее» значение имеет, конечно, социальная сфера. Она в широком значении предстает как сфера взаимодействия (сотрудниче­ство, противостояние, конфликты и т. д.) различных общностей: социально-классовых, демографических, социально-профессиональных, национальных, тер­риториальных. Если раньше измерялась, главным образом, интенсивность складывания социально однородного общества, то теперь важно понять и изучить, в первую очередь, процессы социальной дифференциации. И здесь показатели отношения к собственности, участия в собственности, источники доходов, доступ к реал