Задачи и функции научного журнала

Научные журналы осуществляют важную, можно сказать — незаменимую функцию в становлении профессионального сообщества. Он предоставляет трибуну для лучших публикаций, с которых берет пример подрастающее поколение, которые цитируют и используют в своих диссертациях и иссле­дованиях, с которыми спорят или критикуют, которые служат авторитетом. Публикуя академические статьи из года в год, журнал способствует аккуму­ляции и приращению научных знаний. Старые подшивки журналов профес­сионалы редко выбрасывают, к ним обращаются вновь и вновь по проше­ствии времени. В отличие от газетных публикаций фундаментальные статьи не теряют своей актуальности и через многие десятилетия, помогая тем, кто занимается историей науки или прослеживает внутреннюю логику станов­ления научной мысли.

Публикация в ведущем периодическом издании по социологии является показателем общественного признания труда специалиста и служит профес­сиональной оценкой его конечных результатов.«В социологии и в других об-щественных науках не существует авторских свидетельств на изобретения, открытия и, если не считать отчетов и аналитических записок, публикация выступает пока единственной формой внедрения научных идей. Можно эффективно использовать социологические разработки в рамках отдельного предприятия или региона, но достижением они признаются лишь тогда, когда войдут в систему научных коммуникаций, т.е. будут опубликованы»⁸.

Кроме статей, называемых «нетленками», журналы публикуют очень быстро устаревающую текущую информацию. Она публикуется для того, чтобы сообщить о предстоящем или намечающемся событии. Таковы руб­рики «Хроника научной мысли», «Библиография», «Юбилейные даты», «Награждения», «Письма в редакцию» и «Рецензии». Редакция журнала считает необходимым откликаться на все более или менее серьезные собы-

Антор — редакция — читатель // Социологические исследования. 1984. № 3. С. 38.

тия академической жизни и исследовательские работы по социологии. В «American Sociological Review» большинство рецензий доброжелательные, а в случае резкой критики автору представляется возможность ответить своему оппоненту. Рубрики, содержание, полемические материалы и об­мен критическими репликами всегда привлекают внимание читателей. По­мимо своего чисто научного содержания они имеют важный социальный контекст: показывают правила хорошего тона в дискурсе, выявляют взаи­моотношения между персоналиями и научными школами, обнаруживают слабые места в аргументации и приемы защиты своей позиции, тенденции в научной моде и т.д.

Немалое значение имеют библиографические указатели, которые в аме­риканских социологических журналах содержат информацию по всем соци­альным наукам, включая не только книги, но и статьи в различных научных изданиях на всех основных языках науки. Кроме того, журнал предлагает информацию о защищенных докторских диссертациях, ориентируя аспиран­тов и докторантов, во-первых, на то, что уже сделано и что делать не надо, во-вторых, на новые или актуальные направления в науке.

Тематика публикуемых статей, отражаемая в оглавлении журнала, отра­жает общее состояние социологии и те сдвиги, которые происходят на пере­днем исследовательском крае. Ключевые мысли из статей помещают на об­ложку журнала. Они называются «криками» и способствуют привлечению читателей не только из среды социологов. Редакция любого журнала стре­мится привлечь в номер статьи хотя бы одного-двух известных социологов, которые называются «звездными». Они повышают привлекательность жур­нала для профессионального сообщества, его рейтинг среди аналогичных изданий и одновременно показывают, что если такие именитые ученые ока­зывают благосклонность этому журналу, то молодым специалистам необхо­димо приложить максимум усилий, чтобы туда попасть. Чем больше звезд­ных материалов, тем больше авторов предлагают редакции свои публикации, тем выше конкуренция за журнальные полосы и тем, следовательно, выше качество статей, поскольку редакции есть из чего выбирать.

Состав редколлегии и редакционного совета не меньше оглавления и со­держания рубрик отражает статус, направленность, идейные приоритеты журнала. За привлечение в свои ряды именитых и лучше всего зарубежных ученых, борются, кажется, все журналы. Стоит только взглянуть на их ти­тульные страницы — кажется, будто все звезды мировой социологии только и делают, что дружат с российскими журналами. Отечественные специали­сты в составе редколлегии не менее важны. Это узнаваемые и любимые ме­стной публикой имена. Они привлекают читателей, увеличивают тиражи, придают солидность журналу. Сегодня парадом звезд можно манипулировать по своему усмотрению, поэтому новые социологические журналы непремен­но включают бывших диссидентов, неформальных лидеров, представителей социологического андерграунда (если таковой существовал).

Но возникший в 1974 г. «Социс» обязан был ходить по ранжиру. На пет­лицы ему полагалось вывешивать немного партийных и академических звезд, а затем включать рядовой состав науки — действительно мыслящих и рабо­тающих ученых. Генералы от партии и академики от науки могли не являть­ся на заседания редколлегии, другие приходили, внося суматоху в ряды по­белевших от страха авторов. В первый состав редколлегии «Социологичес-

ких исследований» входили Г.М. Андреева, Ю.Е. Волков, А.Г. Здравомыслов, Т.И. Заславская, Л.Н. Коган, В.Д. Патрушев, В.И. Староверов, М.Н. Рутке-вич и др. В дальнейшем в соответствии с академическими требованиями редколлегия неоднократно обновлялась, и в ее состав входили Г.В. Осипов, В.Н. Иванов, Н.И. Лапин, Ю.В. Арутюнян, Г.С. Батыгин, В.И. Добреньков и другие известные социологи.

Редакция «Социса» в середине 1980-х гг. пыталась развеять убеждение мас­сового читателя в своей элитарности и недоступности (кстати сказать, и за­рубежные обозреватели признавали эксклюзивный характер единственного социологического журнала в СССР): «Кое-где бытует неправильное мнение, будто в "Социологических исследованиях" — престижном и авторитетном журнале — публикуются только работы маститых ученых или по крайней мере ведущих специалистов. Практика деятельности редколлегии со всей убеди­тельностью доказывает, что к статьям теоретиков предъявляются особенно высокие требования: например, процент статей докторов наук, направляе­мых после обсуждения редколлегией на доработку, несколько выше средне­го показателя по портфелю в целом. Это вполне закономерно. Труды веду­щих специалистов в известной мере выступают в качестве эталонных, и от их качества прежде всего зависит репутация издания. Среди отклоненных статей велико число не просто слабых, но в принципе ненаучных. На пер­вый взгляд в них есть атрибуты теоретичности, однако, используя обще­признанный в социологии категориальный аппарат, автор почти в каждый термин вкладывает свое собственное понимание, совершенно не сообразу­ясь с тем, как он будет воспринят читателем»⁹.

Журнальная публикация, представляющая на суд профессионалов резуль­таты фундаментатьного исследования автора, выполняет функцию сертифи-цикации научного продукта, его признания. В равной мере такую функцию выполняет монография, в меньшей степени — препринты, труды конферен­ций и тезисы, сборники студенческих и аспирантских работ, кафедральные работы. Однако журнальная публикация выставляет автора на суд не только профессионального сообщества, но и партийных органов. За деятельностью «Социса» с 1974 по 1989 г. пристально следили отдел науки и отдел пропа­ганды ЦК КПСС. Они первыми читали свежий номер, причем намного вни­мательнее самого пристрастного обывателя. Звонили в редакцию в случае на­добности, снимали материал с номера, вызывали на «ковер» главного редак­тора. И неизвестно, с кем важнее было находиться в дружеских отношениях бедному «Соцису» — с рядовыми подписчиками, тратившими собственные деньги на приобретение очередного номера, или со всемогущей партномен­клатурой, распределявшей государственные квоты на издание.

Идеология играла огромную роль не только в журналистике, но и в науке в целом: социологи, как и представители многих других специальностей, счи­тались прежде всего идеологическими работниками¹⁰. «Эмпирические иссле­дования рассматривались властями как канал утечки информации, дискреди­тирующей органы управления. Формально социология существует, но нахо-

⁹ Автор — редакция — читатель // Социологические исследования. 1984. № 3. С. 41.

¹⁰ «В ассоциации, — сообщил председатель Правления CCA X.H. Момджян в 1983 г., — 35 централь­ных и 150 региональных научно-исследовательских секций, работающих совместно с партийнымии государственными организациями над острыми социальными проблемами» (Советской социоло­гической ассоциации — 25 лет// Социологические исследования. 1983. № 4).

дится под бдительным партийным контролем: все полевые документы необ­ходимо было утверждать с партийным начальством, после чего доступ к рес­пондентам (и на предприятиях, и по месту жительства) осуществлялся при прямой поддержке партийных комитетов. Все труднее становилось публико­вать социально-критические работы. Зарубежные работы публиковались с пространными вступлениями, в которых эти работы подвергались основатель­ной критике. Ученые советы академических институтов постоянно вылавли­вали в докладах и рукописях идеологические ошибки»¹'.

Приходилось дружить с теми и другими, но, если можно так выразиться, разной дружбой. Две аудитории привлекали совершенно разные материалы в журнале: начальству нужны были парадные отчеты о достижениях социа­листического общества, укреплении его идеологических основ, соединении науки с практикой, читателям — критика партийных органов, выявление недостатков, несогласованности теории и практики, двойственных стандар­тов советской морали. Между молотом и наковальней крутились в те годы все редакции научных и общественных журналов. Но сложнее всего прихо­дилось философам и социологам: приходилось задабривать начальство, не поступаясь принципами научной истины. Это не всегда удавалось. «Социо­логические исследования все в большей мере выступают в качестве важного элемента принятия ответственных решений партийными и государственны­ми органами. Укрепление сотрудничества социологов с партийными коми­тетами, советскими, профсоюзными и хозяйственными работниками позво­ляет обобщать и распространять передовой опыт, своевременно внедрять перспективные нововведения, выявлять нерешенные проблемы и трудности.

Врезка

Различие между утверждением и констатацией состоит в том, что в случае утверждения аргу­ментатор высказывает свое мнение, и при этом обязан либо доказывать, либо быть готовым доказывать свою точку зрения, а в случае кон­статации аргументатор лишь констатирует факт положения дел, и, таким образом, оправданно или неоправданно уходит от обязанности дока­зывать правильность высказанной им пропози­ции. Нет ничего предосудительного в том, что автор в своей аргументации использует аргументы, основанные на ссылках на авторитет, традицию или мнение большинства, или стремится убе­дить посредством воздействия на чувства лю­дей, включая воздействие на их чувство юмора. Однако (особенно при апелляции к чувствам аудитории, или иначе — эмоциональных призы­вах) существует опасность того, что аргумента­тор может использовать эти призывы, чтобы избежать необходимости доказывать свою точ­ку зрения. Аргументатор не должен злоупотреб­лять апеллированием к незнанию, авторитету, мнению большинства, традиции.

В.Ю. Голубев

Аргументативный диалог

Когда аргументатор создает свою аргумента­цию, он всегда имеет в виду определенную аудиторию, перед которой он собирается изла­гать свои мысли. Соответственно, он стремит­ся подобрать такие средства убеждения, кото­рые были бы наиболее эффективны именно для этой аудитории. При этом аргументатор для достижения своей цели может апеллировать не только к разуму читателей или слушателей с помощью средств логики, но и воздействовать на их чувства. Здесь следует оговориться, что в категорию ошибок в использовании апелли­рования входят не только ошибки, связанные с воздействием на слушателей или читателей через их чувства, т.е. посредством апелляции к их чувствам, но и различные ошибки, возника­ющие в результате апеллирования к незнанию людей, авторитету, мнению большинства, тра­диции или чувству юмора.

" Бутенко И.А. Российское общество социологов: краткий курс истории объединения. М.: Изд-во «Институт социологии РАН», 2000. С. 17.

На страницах журнала регулярно выступают секретари республиканских, областных, городских и районных партийных организаций, руководители предприятий и учреждений, ответственные работники министерств и ве­домств», — рапортовал в своей юбилейной статье «Социс»¹². Дальше перечис­лялись примеры того, как верно служит социология делу марксизма-лени­низма: широкий общественный резонанс вызвали опыт формирования и использования трудовых ресурсов в Львовской области, мероприятия по укреплению семьи, намеченные постановлением ЦК Компартии Литвы, обсуждение перспектив научно-технического прогресса в Центре по изуче­нию общественного мнения ЦК Компартии Грузии, опыт идеологического воздействия на образ жизни различных категорий трудящихся, накопленный партийными организациями Азербайджана, и т.д.

Тем не менее, слово у «Социса», как показывают углубленные исследо­вания, часто расходилось с делом — и расхождение это было скорее в пользу читателя и профессиональной науки. Любопытные факты обнаружил Г.А. Ивахненко, проведя сравнительный анализ (методом индексирования отдельных лексических единиц в научных статьях) публикаций ИНИОНА и «Социса за период с 1987 по 1995 г. Он пришел к выводу, что журнал «Со­циологические исследования» изначально стремился стать профессиональ­ным журналом, несмотря на тесную связь с марксистско-ленинской фило­софией и научным коммунизмом¹³. Иначе говоря, в заголовках статей «Со­циса» идеологемы (исторический материализм, критика буржуазной идеологии и др.) встречаются даже чаще, чем в названиях советских книг, выпущенных в период застоя и хранящихся в ИНИОНе. Но в самом содер-

Первая ошибка — аргументатор просит аудито­рию принять истинность его тезиса, так как не существует доказательства противного. Апел­ляция к мнению людей или к мнению большин­ства — популистский прием в аргументации. Он состоит в том, что аргументатор ссылается на популярность того или иного мнения среди людей, доказывая тем самым его истинность. Часто, совершая эту ошибку, аргументатор ад­ресует свой призыв людям, обремененным предрассудками, утверждая, что они должны

поверить в истинность его тезиса, поскольку большинство людей в него верит. При этом он не приводит никаких доказательств.

Апелляция к человеческим чувствам — одна из наиболее распространенных ошибок. Аргумен­татор стремится заставить аудиторию принять его точку зрения, вызывая у людей чувства стра­ха или жалости, как по отношению к себе, так и по отношению к третьим лицам, о которых идет речь. Апеллирование к авторитету ошибочно в двух случаях. Во-первых, когда кажущийся ав­торитетным источник таковым в данной облас­ти не является. Во-вторых, когда ссылка на ав­торитет, даже при наличии у него необходимых экспертных знаний, используется, чтобы вос­препятствовать свободному и всестороннему рассмотрению проблемы. В последнем случае авторитетный источник характеризуется как непогрешимый, aero мнение — как достаточное для доказательства любого тезиса. Апелляция к традиции является ошибкой, если аргументатор требует признать что-то истинным только пото­му, что такова традиция. Другой ошибкой, по мнению К. Райбаки и Д. Райбаки'⁴, является неправомерное обращение к чувству юмора

¹² Автор — редакция — читатель // Социологические исследования. 1984. № 3. с. 36.

¹ -¹ Ивахненко Г.А. Динамика социологического знания (Сравнительный анализ методом семантичес­кого спектра материалов ИН ИОНа и журнала «Социологические исследования») // Социологичес­кие исследования. 1999. № 9. С. 137.

¹⁴ Rybacki К., Rybacki D. Advocacy and Opposition. An Introduction to Argumentation. New Jersey, 1991.

жании статей, в том, что скрыто под пологом, гораздо больше профессио­нального содержания и настоящей науки, чем идеологии.

В информационном поле науки академические журналы занимают цент­ральное место. В отличие от монографий, ежегодников и сборников они дают читателю свежую и разностороннюю информацию. Разнообразие рубрик и жанров, охватывающих все содержательное поле текущей науки, снижает монотонность восприятия, дает более многомерную и разнообразную когни­тивную панораму научной мысли.

Как правило, журнал является печатным органом какого-либо учрежде­ния — исследовательского института, научного центра фонда или факульте­та в университете, — поэтому основной корпус статей будет написан сотруд­никами этих учреждений. Так, долгие годы журнал «Социологические ис­следования» издавался под эгидой Института социологических исследований АН СССР, пока в 1990-е годы не выяснилось, что он все-таки является ор­ганом отделения философии и права АН СССР. Будучи центральным науч­ным учреждением, координирующим социологические разработки в различ­ных регионах страны, институт оказывал серьезное влияние на тематику своих исследований, а заодно и на содержание журнала. Правда, выходил небольшой казус: хотя ИСИ АН СССР считал «Социс» своей собственнос­тью, его сотрудники публиковались в нем неохотно. В передовой, посвящен­ной 10-летию «Социса», говорилось: «немногим больше 5% научных сотруд­ников института являются активными авторами журнала, редко появляют­ся статьи по итогам разработки плановых тем. Нуждается в улучшении и качество публикаций, которое должно соответствовать авторитету ведущего

читателей с помощью иронии или сарказма. Обращение к юмору может послужить причиной потери нити аргументации, а также средством намеренного отказа обсуждать контраргументы оппонента.

Апеллирование к эстетическому чувству читате­лей или слушателей — еще одна распространен­ная ошибка. Она состоит в том, что в угоду со­здания привлекательности сообщения аргумен-татор жертвует логической правильностью. Используя различные стилистические средства и риторические приемы, такие, как меткие срав­нения и сопоставления, парадоксы, паралле­лизм, повторы, риторические вопросы и т.д., автор аргументативного дискурса может наме­ренно или случайно уйти от обязанности дока­зывать выдвинутое им положение, поскольку тогда был бы невозможен тот стилистический эффект, которого он добивается. Ошибка апеллирования к незнанию состоит в том, что аргументатор, обращаясь к аудитории, стремится убедить ее, воспользовавшись незна­нием читателями точной формулировки аргу­мента оппонента.

В американском газетно-журнальном стиле речи можно выделить три типа подразумева-

емой критической дискуссии. Дискуссия пер­вого типа ведется по единой теме, ее участ­ники знают своего оппонента и прекрасно ос­ведомлены о выдвигаемых за и против аргу­ментах. Она напоминает обычный диалог. Ее можно встретить в рубрике писем в редакцию. В дискуссии второго типа аргументаторы не знают своего оппонента, но прекрасно осве­домлены о выдвигаемых аргументах. Данный тип дискуссии представлен в рубрике за и против. Наконец, дискуссия третьего типа ве­дется по более общей теме, ее участники не знают конкретного оппонента и недостаточно хорошо осведомлены о возможных аргумен­тах. Она представлена в статьях с выражени­ем точки зрения, комментариях и редакцион­ных статьях.

К числу других ошибок аргументирования отно­сятся поспешное обобщение, атака на личность оппонента и т.д.'⁵

Сокращено и адаптировано по источнику: Голу­бев В.Ю. Аргументативный диалог в американ­ской газете: взаимовлияние логического и язы­кового аспектов дискурса // http://www.argumen­tation. spb.ru/2000_1/papers/1_2000p5. htm

¹⁵ См.: Еемерен ван Ф., Гроотендорст Р. Аргументация, коммуникация и ошибки. СПб., 1992.

академического учреждения. Но, к сожалению, качество работ оставляет желать лучшего»¹⁶. С одной стороны, постоянно подчеркивалось, что ученые ИСИ АН СССР — ум, честь и гордость социологической науки, с другой — редакция отклоняла статьи этих самых ученых в виду низкого качества.

Структура журнала, как правило, отражена в названиях, количестве и пос­ледовательности его рубрик, которые выстраиваются по иерархии значимос­ти, и отражает степень значимости темы-рубрики в текущем фронте науки.

В ситуации журнальной монополии, а именно таковая существовала в СССР с 1974 по 1991 г., когда «Социс» был единственным периодическим изданием на всей территории страны, неизбежно формируются неписаные правила поведения, противоречащие или расходящиеся с теми нравственны­ми принципами, по которым живет все общество. Например, официальной нормой общежития в социалистическом обществе является равенство людей независимо от служебного ранга. Однако публикации в «Социсе» строились по иерархическому ранжиру. Статью академика или маститого профессора не напечатать было нельзя, даже если она была плохого качества. В первую и самую престижную рубрику «Теория и методология» не попадали авторы ниже доктора наук. Приближенные к редакции и непосредственные сотруд­ники могли по знакомству «устроить» публикацию, пройти успешно барье­ры редколлегии, как-то походатайствовать. Наибольшими привилегиями пользовался главный редактор и его замы, которые публиковали буквально всех своих аспирантов, друзей и знакомых. Правда, часто им самим прихо­дилось «дотягивать» слабые статьи либо просить кого-то из редакторов сде­лать подобное «одолжение».

Монопольный статус накладывает особую ответственность на роль и фун­кции главного редактора ведущего журнала. Как в советское время, так и сегодня (хотя ситуация на социологическом журнальном рынке серьезно изменилась) главный редактор должен выступить с так называемой «пере­довицей», где он либо разъясняет курс партии применительно к задачам со­циологии, либо критикует отдельных ученых, которые, по его мнению (точ­нее сказать, его личное мнение отражает групповое мнение номенклатурных работников), в чем-то отклонились, не туда пошли, что-то недопоняли и т.п. Функцию передовицы выполняют также собственные статьи главного редак­тора или ведущих ученых, помещенные в центральной рубрике, например, «Теории и методологии», где всему научному сообществу разъясняется, как надо правильно понимать предмет, объект структуру и методы социологии, какие понятия употреблять в научном обиходе, а каких следует избегать. Создается иллюзия того, что высказывается частное мнение автора статьи, но на самом деле ученым задаются четкие идеологические ориентиры, вы­веренные в вышестоящих инстанциях. При этом обращение к читателю идет не от первого лица (я считаю, мне кажется), а от второго (мы думаем, на наш взгляд), что лишь усиливает эффект присутствия коллективного мнения, которое якобы (или на самом деле) стоит за спиной автора и от имени кото­рого он поучает взрослых людей.

Сложность положения главного редактора заключается в том, что по сво­ему академическому профилю он узкий специалист. Так, до прихода в жур­нал и в первые годы А.Г. Харчев был ведущим в стране специалистом по

^ls Автор — редакция — читатель // Социологические исследования. 1984. № 3. С. 35.

социологии семьи, А.В. Дмитриев — политической социологии, Ж.Т. Тощен-ко — социологии труда и социальному планированию. Однако статус руко­водителя научного и общественно-политического журнала, каковым счита­ется «Социс», предполагает куда более широкий взгляд на вещи, умение ори­ентироваться во всех проблемах социологии, поддерживать любые школы и направления. Эволюция от специалиста к «дженералисту» наблюдается у всех руководителей «Социса» приблизительно во второй половине их пребывания на посту. Во всяком случае, у каждого из них были публикации по предмету социологии, тенденциям ее развития, современному состоянию общества.

Журнал выступает свободной трибуной обмена мнениями ученых по фун­даментальным и прикладным вопросам науки. Тем не менее в советское вре­мя КПСС осуществляла гласный и негласный контроль над всеми институ­циями академической науки, включая научные журналы.

В годы застоя, вспоминает С.С. Рапопорт, существовала особая процеду­ра контроля, которую должен был пройти рядовой научный сотрудник, же­лавший опубликовать статью в «академическом журнале: 1) для обсуждения текста в секторе нужны были две письменные рецензии, подписанные уче­ными не ниже кандидата наук (текст рецензии должен был быть положитель­ный плюс один абзац с указанием мелких недостатков; нередко "болванки" рецензии заготавливали сами авторы); 2) затем статья читалась и обсужда­лась в секторе, а протокол с рекомендацией публиковать прилагался к ста­тье; 3) затем текст читал руководитель научного учреждения, который под­писывал его в печать (тексты большого объема еще обсуждались на ученом совете, выделявшем своих рецензентов); 4) за дальнейшее прохождение тек­ста уже отвечали главный редактор журнала, редколлегия и непосредствен­ный редактор статьи; 5) наконец, важнейшая контрольная инстанция — цен­зура (Главлит), где надо было получить две санкции — сначала печатать, за­тем распространять тираж. Опубликованный текст попадал под контроль вышестоящих партийно-идеологических инстанций; их реакция имела чет­ко разработанную шкалу: нулевая — означала нормальное прохождение тек­ста; негативная — могла быть выполнена в форме телефонного звонка руко­водству института; более суровый вариант — рецензия или абзац в обзоре в официальной печати...»¹⁷.

Научному сотруднику приходилось проходить множество препятствий, прежде чем выбраться на административный простор, получить признание или добиться публикации. И везде действовал институт поручителей-покро­вителей: благосклонные рецензенты, звонок в редакцию, ходатайство науч­ного руководителя или члена редколлегии.

Научный журнал можно уподобить бассейну, в который втекает больше, чем вытекает. В роли фильтров выступают — редакция, осуществляющая первичную сортировку присылаемых материалов, и редколлегия, состоящая из авторитетных ученых, которые выносят окончательный вердикт статье. Например, в «American Sociological Review» до ³/₄ всех присылаемых статей отклоняется ввиду их низкого качества. При этом не играет никакой роли, прислан материал практическим или академическим социологом¹⁸. В 1984 г.

¹⁷ Рапопорт С.С. Социология времен тоталитаризма: компендиум для нынешних // Социологичес­кий журнал. 1998. № 1-2. С. 255.

¹⁸ Rossi P.H. Presidential Adress: The Challenge and Opportunities of Applied Social Research. Amer. Sociol.Rev. 1980. Vol. 45. № 6. P. 893, 896.

редакция «Социса» признавалась: она принимает к опубликованию примерно каждую вторую из поступающих рукописей — остальные отклоняются¹⁹. Но и у отклоненных статей положение было не столь безнадежным, как может показаться. Только 1—3% статей имели печать — никогда не будут опубли­кованы в журнале. Всем другим давался шанс на исправление. В «Социсе», например, и сейчас существует очень гибкая шкала приговора — от «полно­стью отклонить» (не отвечает научному уровню академического журнала, не соответствует профилю социологического издания) до «исправить, дорабо­тать». Редактор или член редколлегии, отвечающий заданное направление либо протежирующий автору, созванивается (встречается, списывается) с ним и в мягких пастельных тонах уговаривает его кое в чем пойти на уступ­ки журналу: что-то сократить, что-то расширить, сослаться на кого надо, вычеркнуть кого следует, убрать резкие оценки, добавить конкретики и т.д. Статьи, требующие косметического ремонта, возвращаются в редакцию че­рез неделю или месяц, нуждающиеся в коренной переработке — через пол­года или не возвращаются вовсе. Авторы различаются по уму, таланту и стыд­ливости. Профессионализм играет последнюю роль: одних он заставляет высокомерно отметать любые замечания, других загоняет в кропотливую и долговременную переработку материала. Маститых и ленивых ученых при­ходится прощать — редакции не с руки ссориться с теми, кто может нанести ей вред, пусть и моральный. Не ссорятся со скадалистами, нервными и от­кровенно шизоидными (такие тоже, к сожалению, попадаются в авторском корпусе).

Распространенные недостатки отклоняемых материалов — нет постанов­ки острых или актуальных проблем, проблема поставлена, но не проанали­зирована, рыхлая и непоследовательная логика изложения, непонятный или наукообразный язык, нечеткость используемых терминов, спорность аргу­ментации, отсутствие «паспорта» исследования (место, год, выборка, орга­низаторы), перечислительный характер подачи эмпирического материала («а теперь ответы на следующий вопрос анкеты») и др.

И в 1980-е, и в 1990-е гг. редакция журнала боролась с двумя крайностя­ми своих авторов — схоластическим теоретизированием и абстрактным эм­пиризмом. «Авторы отклоненных редакцией статей обычно исходят из лож­ного представления о теоретическом как о чем-то неконкретном, полагают, что стоит изложить ту или иную точку зрения, описать то или иное социаль­ное явление в достаточно общих терминах — это и будет теория». К ним при­мыкают статьи, «почти целиком состоящие из трюизмов, общих мест, кое-как замаскированных под философскую рефлексию...Что же касается откло­ненных статей прикладного, эмпирического характера, то их главный недостаток в следующем. Изготовлены они по такому рецепту: сначала выдвигается какой-либо тезис, затем следуют факты, призванные этот тезис проиллюстрировать, подкрепить... Если проанализировать причины, по ко­торым редакция отклоняет статьи, то обнаружится, что все они так или ина­че сводятся к двум основным: теоретическим статьям не хватает конкретно­сти, а материалам, содержащим эмпирическую информацию, — теоретичес­кой глубины»²⁰.

" Автор — редакция — читатель// Социологические исследования. 1984. № 3. С. 38. -"Там же. С. 41-42.

Выполнение функции научного фильтра для академического журнала выступает не менее важным делом, чем служение каналом научной комму­никации. Сообщество профессионалов, объединившееся вокруг периоди­ческого издания, стоит на страже высоких идеалов и чистоты академичес­ких знаний. Оно не допускает в свои ряды посторонних и случайных лю­дей, стремящихся превратить науку в способ извлечения прибыли, дополни­тельный заработок, трамплин для карь­еры или поприще для сомнительной деятельности. В передовой статье, по­священной юбилею «Социса», в част­ности, говорилось: «Еще приходится сталкиваться со стремлением получить ''теплое местечко" в науке, уклониться при этом от напряженного труда, с преобладанием личных и групповых интересов над общественными и, что греха таить, с самым обыкновенным рвачестом и невежеством. Однако "диссертабельности" с необходимостью предшествует "публикабельность", сопровождаемая всеми соответствующими атрибутами, главный среди ко­торых — убеждение в том, что в журнал можно только "пробиться", а ка­чество работы — вопрос второстепенный. Причем замечено, что "пробив­ная сила" прямо пропорциональна безграмотности автора. Что делать? Ре­шение этого вопроса зависит не от благих пожеланий, а от неуклонного проведения в науке принципа оплаты не степеней и дипломов, а конкрет­ного трудового вклада специалиста... Анализ показывает: чаще всего авто­ры ограничиваются беглым изложением результатов исследований, кото­рые мало что добавляют к уже известному. Порой статьи сводятся к уны­лому описанию табуляграмм, перечислению полученных распределений»²¹. Несомненно, журналы сыграли выдающуюся роль в развитии акаде­мической и научной социологии на ранних этапах. Их лицо и направленность задавалась главными редакторами, в числе которых находились такие вид­ные фигуры, как Э. Дюркгейм, Вебер, Л. Визе, А. Смолл, Вормс. Часто они служили средством кристаллизации научной школы, а затем ее рупором.

Учебники и статьи в академических журналах — два наиважнейших ка­нала общения как для ученых, так и для студентов. По мнению Горовитца, учебник — исключительно важный канал связи для 8 млн студентов США в деле приобщения их к академической социологии. По мнению Брауна и Гиммартена, журнальная статья — модель для всех желающих добиться на­учного успеха²².

ЗАРУБЕЖНЫЕ ЖУРНАЛЫ

Периодические издания по проблемам социологии стали выходить в раз­личных странах в конце XIX в., отражая процесс становления социологии как самостоятельной науки. Среди первых социологических журналов были: «Revue Internationale desociologie» (P., 1893); «American Journal of Sociology»

²¹ Автор — редакция — читатель// Социологические исследования. 1984. № 3. С. 38.

²² OromanerM. Inflientials in sociological textbooks and journals// The American Sociologist. 1980. Vol. 15.№ 3. P. 169.

(Chi. — N.Y., 1895); «Annee sociologique» Э. Дюркгейма (Р., 1898) и др. Со­циология в США не имела ни одного журнала до 1895 г., когда при Чикагс­ком университете был основан «American Journal of Sociology». Он выходил шесть раз в год. Вплоть до 1921 — 1922 гг. — времени организации еще двух социологических изданий («Journal of Applied Sociology» при университете Южной Каролины и «Journal of Social Forces» в Северной Каролине) — это был единственный периодический печатный орган социологов США.

Главным редактором первого социологического журнала являлся один из основоположников американской социологии, первый декан социологичес­кого факультета Чикагского университета А. Смолл (1854— 1926), выполняв­ший эти функции до конца своей жизни. Редакционный совет состоял из семи иностранных социологов (Г. Де Греефа, Э. Дюркгейма, Фиаминго, Маккен-зи, А. Шеффле, Манделло, Г. Зиммеля) и трех американцев (Э. Росса, У. Сам-нера, Л. Уорда). «AmericanJournal of Sociology» сразу же зарекомендовал себя как солидный теоретический орган, открывший свои полосы для публикаций трудов классиков и лидеров европейской социологической мысли²³. В 1906 г. «American Journal of Sociology» стал теоретическим органом только что создан­ного Американского социологического общества, а официальные лица пос­леднего взяли на себя функции совещательных редакторов журнала. Такое соглашение между Обществом и журналом продолжалось вплоть до 1936 г., когда Американским социологическим обществом было основано собствен­ное «American Sociological Review», редакторы которого стали избираться. В первое десятилетие XX в. в «American Journal of Sociology» печатались обсто­ятельные отчеты, занимавшие до полусотни страниц, о состоянии преподава­ния социологии во всех американских институтах. В них оценивался уровень теоретической и методической оснащенности программ подготовки специа­листов-социологов, атакже обсуждались актуальные проблемы социологичес­кого образования, требовавшие оперативного реагирования. Все это обеспе­чило журналу высокий международный авторитет. Журнал быстро завоевал репутацию самого значительного социологического издания в мире²⁴.

Хотя социологических журналов в США немало, только два из них — AJS и ASR — имеют самые высокие рейтинги. По мнению М. Ороманера, интел­лектуальную элиту в социологии составляют те, кого цитируют 8 и более раз, цитируемые 5 и более раз называются им известными социологами. В общей совокупности авторов этих двух журналов элита составляла в 1955 г. 3,2%, в 1970 — 1,4%. Среди них чаще всего встречаются три имени: Липсета, Мер-тона и Парсонса, чуть реже — Дэвиса и Дюркгейма, за ними идут Вебер, Кули, Самнер и Маркс²⁵.