Еще много лет назад нокс знал, что он вернется в сент-эндрюс и будет проповедовать там. Его не смогли остановить ни королевы, ни трудности, ни галеры

 

Нокса не могли остановить жестокие королевы, варварские казни, ссылки, армии, пытки на галерах. Более того, много лет назад он сказал пророческие слова, что однажды снова будет стоять в замке Сент-Эндрюс и проповедовать. Никто не мог помешать ему - особенно еретик-архиепископ!

Протестанты начали выкрикивать, что Евангелие Христа бу­дет проповедовано, несмотря на все попытки сатаны помешать этому. Множество конных воинов прикрывали Нокса сзади. Однако не они придавали ему силы идти вперед. Нокс был дви­жим осознанием того, что Бог дал ему желание снова пропове­довать в замке. Оно горело внутри у реформатора на протяже­нии долгих тринадцати лет, и наконец этот день настал.

Нокс ответил архиепископу: "Что касается чувства страха, ко­торое может возникнуть у меня, пусть никто об этом не беспоко­ится, ибо вся моя жизнь в руках Божьих, славы Которого я ищу. Я не желаю, чтобы меня защищали чья-либо рука или оружие".⁶⁴ Слова Нокса пошатнули смелость архиепископа. Хэмиль- тон оглянулся вокруг и увидел сотни энергичных шотландских протестантов, чьи глаза горели диким пламенем; эти люди бы­ли готовы в любую минуту наброситься на него, получив сиг­нал от Нокса. Он не на шутку испугался за свою жизнь и при­казал своим воинам отойти в сторону.

Нокс без препятствий вошел в замок и на следующий день проповедовал перед многочисленными слушателями. В зале также присутствовали и многие представители католического духовенства. Они пришли с намерением найти в словах Нокса какую-либо ошибку, однако были поражены своим же собст­венным оружием.

Нокс встал за кафедру с четким осознанием того, что ис­полняет пророчество. В своей проповеди он затронул новоза­ветную историю о том, как Иисус изгнал торговцев из храма. Нокс настолько умело применил Слово Божье к данной ситу­ации, что католические священники оказались словно загип­нотизированными. Сила его слов была настолько велика, что в зале воцарилась полная тишина. Никто ничего не мог возра­зить ему.

Нокс планировал подкрепить свои слова, не имевшие ана­логов в шотландской истории, конкретными действиями. Что­бы показать, насколько сильно он ассоциирует католические образы с той мерзостью, которую Иисус выгнал из храма, Нокс поджег образы на глазах всех присутствовавших. Священники были настолько ошеломлены, что даже не двинулись с места!

Нокс проповедовал на протяжении еще трех дней, и к тому времени все католические церкви в округе были оставлены!

Люди, сыплющиеся с Небес

Услышав о последней победе Нокса, регентша была вне се­бя от ярости. Собрав армию, она направилась из своего дворца в Фолкленде в Сент-Эндрюс.

Дворяне, поддерживавшие Нокса, собрали три тысячи чело­век, готовых встретить ее. Нокс писал об этом: "Бог настолько ум­ножил наше число, что казалось, люди сыпятся прямо с Небес".⁶⁵

Когда регентша и ее армия прибыли в Сент-Эндрюс, там их ожидало полное фиаско. Ей не оставалось ничего, кроме как отступить. Регентша попыталась выдвинуть протестан­там два условия, на которых те могли получить амнистию: во-первых, если они пообещают больше не разрушать собст­венность католической церкви, и, во-вторых, если они пре­кратят публичные проповеди. Протестанты с негодованием отклонили оба условия.

После недельных переговоров было объявлено перемирие. Несмотря на заключенное перемирие, его условия еще не были до конца согласованы. Протестанты стали крушить еще боль­ше монастырей, переворачивая алтари и сжигая образы, в то время как монахи и священники лишь беспомощно взирали на них. Подобное мародерство стало охватывать все большее ко­личество городов. Нокс и другие дворяне попытались вме­шаться и прекратить этот разбой, однако протестанты притес­нялись и подвергались гонениям слишком долгое время. Сила была на их стороне, и они не хотели упускать столь благопри­ятный момент.

Нокс, понимая, что практически ничего не может сделать для предотвращения дальнейшего разрушения церковной соб­ственности, писал: "Реформация - это нечто неистовое, ибо противники упрямы..."⁶⁶

Много раз Нокс стоял и наблюдал за тем, как люди грабили и расхищали монастыри. Его уверенность в том, что все закон­чится хорошо, была подкреплена словами одной пожилой женщины, которая подошла к Ноксу, наблюдавшему за тем, как монастырь сгорает дотла, и сказала:

"Сколько я себя помню, это место было не чем иным, как притоном, полным разврата. Невозможно предста­вить, сколько жен изменили там своим мужьям и сколь­ко девушек было лишено девственности "грязными жи­вотными", обитающими в этом притоне; в особенности тем нечестивым человеком, которого они называли епи­скопом. Если бы все люди знали то, что знаю я, они воз­несли бы хвалу Господу, и никто не был бы возмущен".⁶⁷

После этих слов Нокс успокоился, считая, что происходя­щее является проявлением Божьего правосудия.

Шотландцы испытывали мистическое почтение к прекрас­ным статуям и образам, наполнявшим их страну; протестанты же хотели избавить их от этого неуместного почтения. Они на­правились в Эдинбург, чтобы продолжить свою разрушитель­ную миссию, однако горожане уже успели опередить их. Каждое католическое произведение искусства, каждая статуя и каж­дый образ, притягивающие к себе людское почитание, были разрушены.

До этого момента Нокс был единственным реформатором, позволяющим уничтожать образы и произведения искусства. Как и пророки древности, он верил в горячие действия. Нокс не просто писал и предлагал разрушать алтари Ваала; он сам разру­шал их. Подобно Давиду, Нокс не был удовлетворен лишь тем, что поверг Голиафа на землю — он отрубил ему голову!

 

"Где же теперь Бог Джона Нокса?"

Ноксу сильно не хватало его семьи. Он постоянно писал Мэрджори в Женеву и просил ее прибыть вместе с детьми в Шотландию. В конце 1559 года они наконец-таки встретились с ним в Сент-Эндрюсе. Из-за царившего в Шотландии насилия миссис Боуз вернулась в Англию и некоторое время жила там.

Франция являлась важным политическим и религиозным со­юзником регентши; та же чрезвычайно нуждалась в ее помощи. Французы ответили на просьбу регентши согласием и присла­ли в Шотландию свои войска, чтобы помочь ей победить во вспыхнувшей гражданской войне. Вражеские войска высади­лись на берег в январе 1560 года; партизанская война между ними и протестантами проходила в глубоком снегу.

Нокс отправил Елизавете I письмо с просьбой срочно вме­шаться и защитить свои интересы в Шотландии. Еще до полу­чения этого письма она отправила на помощь шотландцам флот, состоявший из четырнадцати кораблей, который воз­главлял один из ее лучших капитанов.

В то время французы опустошили Файф. Они грабили дома и вешали их обитателей. Протестанты мало что могли проти­вопоставить мощной французской армии. Регентша, к тому времени уже серьезно больная, измученная подагрой и водян­кой, услышав новости, засмеялась и сказала: "И где же теперь Бог Джона Нокса? Мой Бог сейчас гораздо сильнее".⁶⁸

Протестанты презирали регентшу за ее безжалостность. Од­нажды отряд французских солдат убил нескольких британцев, после чего французы сняли с тел всю одежду и повесили их на стене в лучах солнца. Регентше зрелище пришлось по душе, и она сказала, что никогда еще не видела такого прекрасного го­белена, пожелав, чтобы он стал еще больше.

Джон Нокс проповедует перед лордами конгрегации, 10 июня 1559 года Архив картин "Норт Винд"

На протяжении следующих шести месяцев британцы и французы сражались за Шотландию, и, казалось, успех сопут­ствовал французам. Нокс, однако, не был пассивным все это время. Поскольку большинство людей принимало участие в войне, мало кто мог слушать его проповеди, поэтому он про­должил писать книги, а также начал создавать церковную сис­тему, основанную на кальвинистских убеждениях людей, пре­бывавших в замке Сент-Эндрюс.

В скором времени каждый протестант был обязан по вос­кресеньям посещать церковь при замке. Этот закон со всей строгостью воплощался в жизнь. Благодаря введенному обяза­тельному посещению Нокс получил возможность выступать с проповедями перед удрученными неудачно складывавшимся ходом войны солдатами и вдохновлять их снова бросаться в бой. Нокс яростно проповедовал о том, что они уступают, так как надеются не на Бога, а на человека. Реформатор громо­гласно говорил: "Да, независимо от того, что станет с нами и нашими бренными телами, я не сомневаюсь, что (вопреки са­тане) наше дело победит в Шотландии. Ибо мы боремся за ис­тину вечного Бога, и она восторжествует..."⁶⁹ Слова Нокса и его внутренняя сила вдохнули новую жизнь в сердца воинов-протестантов.

Когда уже начало казаться, что Шотландия проиграет бит­ву за свою свободу, пришла помощь. В страну ворвалась бри­танская армия и взяла верх над французскими войсками. Ре­гентша Мэри, будучи в то время уже очень больной, попро­сила о предоставлении ей убежища в Эдинбургском замке, который являлся нейтральной зоной. Убежище ей было пре­доставлено.

Спустя некоторое время Нокс узнал, проповедуя в Эдинбур­ге, что Мэри умерла. Это произошло утром 11 июня 1560 года. Вместе с ее смертью прекратилась и борьба за Шотландию. В июле французы и британцы покинули эту страну.

Позже стали говорить, что Нокс наконец-то расквитался с регентшей, молясь о ее смерти.⁷⁰