Шотландия Мэри: логово похоти

Мэри родила сына, ставшего позже Джеймсом I, королем Англии. Во время торжеств по поводу рождения ребенка муж королевы, лорд Дарнли, отсутствовал.

Непостоянная любовь Мэри продолжала искать новый объект своего вожделения, пока не остановилась на графе Бо- туэлле. Они оба достаточно явно нарушили супружескую вер­ность, в то время как жена Ботуэлла находилась дома.

Предполагалось, что Дарнли был болен; когда же он вер­нулся в Эдинбург, эти предположения стали реальностью. Ли­цо Дарнли было покрыто гнойными язвами, красноречиво свидетельствовавшими о том, что он был болен сифилисом. Мэри сидела у его кровати и утешала до самого утра. Стоило ей только покинуть его дом, как тот был полностью уничтожен взрывом порохового заряда, а Дарнли после был обнаружен мертвым в саду. Ни у кого из шотландцев не возникало сомне­ний в совершенном убийстве; их вопросительные взгляды бы­ли устремлены в сторону Ботуэлла.

Три месяца спустя Ботуэлл остановил (по предваритель­ной договоренности с Мэри) королевский кортеж. На глазах у всех он похитил королеву, отвез ее в Данбар и инсцениро­вал изнасилование. Конечно же, все это было заранее спла­нировано. Несмотря на многочисленных свидетелей произо­шедшего, Ботуэлл и Мэри "вынуждены" были пожениться. Жена Ботуэлла обратилась с протестом к католическому ду­ховенству, надеясь, что таким образом она сможет остано­вить заключение брака. Граф щедро заплатил священникам за то, чтобы они "обнаружили", что его жена на самом деле приходится ему кузиной, и таким образом их брак нелеги­тимен. Несмотря на все препятствия, возникавшие у них на пути, Мэри и Ботуэлл поженились в мае 1567 года. Это была их фатальная ошибка.

Вся шотландская знать была потрясена аморальностью сво­ей королевы и объединилась против нее и Ботуэлла, стремясь арестовать обоих. В июне Мэри сдалась в их руки. Ботуэллу же удалось сбежать на корабле в Норвегию.

Мэри была привезена назад, в Эдинбург, сопровождаемая негодующей толпой, требовавшей ее смерти. На следующий день Мэри, королева Шотландии, была заключена в замке Лохлевен. Шотландское правительство объявило о созыве Со­вета лордов.⁹⁴

 

Обезглавлена!

Арест Мэри совпал с окончанием визита Нокса в Англию; услышав новости, он ринулся в Шотландию, как лев к добыче. Нокс немедленно созвал собрание Генеральной ассамблеи протестантов, которая, однако, собрала лишь небольшое ко­личество участников, поскольку дворянство пребывало в пол­ном замешательстве из-за отвратительных действий Мэри и Ботуэлла. Ассамблея приняла решение о том, что присутство­вавшие на ней протестантские служители пройдут по всей Шотландии и соберут всех дворян-протестантов на новое со­брание, которое состоится в июле.

Каждый день Нокс сотрясал Шотландию своими пропове­дями, в которых заявлял, что Мэри должна быть предана смер­ти за убийство и прелюбодеяние, иначе гнев Божий обрушит­ся на всю страну. Когда шотландские дворяне встретились в июле, их число снова оказалось в меньшинстве. К голосу столь небольшой группы служителей никто не хотел прислушивать­ся, и правительство постановило не казнить Мэри, но заста­вить ее отказаться от трона и своего маленького сына.

Нокс считал, что протестанты допустили ошибку, не каз­нив Мэри. Он знал, что, несмотря на ее заточение, королеву могут освободить.

Действительно, в мае 1568 года Мэри сбежала из Лохлевена и собрала небольшую армию из дворян, желавших сражаться за нее. Услышав об этом, протестанты испугались и объявили пост. Недовольный тем, что его не слушают, Нокс написал об­ращение к протестантам, в котором заявил, что побег Мэри произошел только потому, что они с милосердием отнеслись к убийце, идолопоклоннице и прелюбодейке. Нокс был убежден, что все возможные бедствия стали бы справедливым наказа­нием за эту ошибку.

Бедствия, однако, не наступили. Армия Мэри была с легко­стью разбита, а сама она бежала в Англию, надеясь укрыться при дворе Елизаветы I. Но та считала Мэри своей соперницей, претендующей на английский трон, и бросила ее в тюрьму, где та вынуждена была провести последующие девятнадцать лет. Позже, все еще находясь в тюрьме, Мэри была обвинена в за­говоре с целью убийства Елизаветы. Так и не признав своей ви­ны, Мэри, королева Шотландии, была обезглавлена 8 февраля 1587 года.⁹⁵

 

"Лежащий полумертвым в Сент-Эндрюсе"

К концу 1568 года, когда Мэри покинула Шотландию, Нокс сконцентрировал свое внимание на вопросах, связанных с со­зданием и продвижением в Шотландии протестантской церк­ви. Нокс почувствовал, что его борьба подошла к концу, напи­сав своему другу, что теперь его "дух спокоен, и есть время по­размышлять о смерти".⁹⁶

Осенью того же года у Нокса случился инсульт, временно парализовавший его язык. На протяжении нескольких дней реформатор не мог говорить, что принесло значительное об­легчение его врагам. Вокруг распространялись слухи о том, что Нокс больше никогда не сможет проповедовать, а другие гово­рили, что он и вовсе уже мертв.⁹⁷ Однако спустя всего лишь не­сколько дней Нокс снова был за кафедрой, проповедуя с преж­ним рвением.

Хотя Мэри и сбежала в Англию, Нокс продолжал высту­пать против нее в своих проповедях. Это вызывало недоволь­ство у многих людей, и на некоторое время Нокс утратил часть своего авторитета. Однажды ночью рядом с домом Нокса прозвучал выстрел, и пуля наверняка бы поразила ре­форматора, если бы он сидел на своем привычном месте. Друзья, охраняющие дом Нокса, умоляли его покинуть Эдинбург. Он некоторое время сопротивлялся, но в конце концов с явной неохотой перебрался в Сент-Эндрюс.

Однако и там стареющий Нокс не смог обрести такого же­лаемого спокойствия. Казалось, что весь город был наполнен его врагами и сторонниками сбежавшей королевы Мэри. На протяжении следующих пятнадцати месяцев Нокс беспрес­танно спорил с ними, осуждая их идолопоклонство и защищая свои убеждения.

После перенесенного инсульта Нокс был настолько не­мощным, что при ходьбе ему приходилось, с одной стороны, опираться на руку своего помощника, Ричарда Бэннетайна, а с другой — на трость. Иногда, поддерживаемый Бэннетайном, Нокс спускался во внутренний двор замка, где общался со сту­дентами, увещевая тех придерживаться дела Реформации и продолжать его. По воскресеньям Ноксу помогали подняться за кафедру. Не обращая внимания на свою телесную немощь, за кафедрой Нокс преображался. Один студент писал, что Нокс был настолько решительным и энергичным, что, как иногда казалось, под его напором кафедра разлетится, а сам он просто вылетит из-за нее!⁹⁸

В то время Нокс впервые начал упоминать о своем возрасте в письмах. В них он смешивал наставления с жалобами на те­лесную немощь. Свои письма Нокс подписывал так: "Лежа­щий полумертвым в Сент-Эндрюсе".⁹⁹

Несмотря на свое "полумертвое" состояние, Нокс начал борьбу, которая после его смерти оказала значительное влия­ние на будущее шотландской церкви. Эта борьба касалась во­проса о назначении епископов. Нокс распорядился, чтобы по­сле смерти старых католических священников на их места на­значались молодые протестантские епископы. Правила, в установлении которых Нокс принимал участие еще в 1571 го­ду, существуют в Шотландии и по сей день!

 

Несмотря на слабость Нокса, его голос продолжал греметь!

В 1572 году Нокс был очень болен. Тем не менее он продол­жал писать, а его последний опубликованный памфлет "Ответ на письмо иезуита по имени Тайри" пользовался большим успе­хом. Этот памфлет Нокс написал в постели, будучи способным подняться с нее лишь один раз за всю неделю.

Даже находясь в таком немощном состоянии, Нокс умуд­рился совершить путешествие из Сент-Эндрюса в Эдинбург. В августе он выступил с проповедью в своем приходе впервые за последние шестнадцать месяцев, однако голос реформатора был настолько слаб, что его никто не мог услышать. Чтобы ре­шить эту проблему, Нокс решил выступать в меньшем поме­щении. На протяжении двух последующих месяцев Нокс вы­ступал с проповедью каждое воскресенье. Один человек отме­тил, что, несмотря на то, что голос Нокса с трудом можно бы­ло услышать даже в небольшом помещении, он продолжал проповедовать так же горячо и страстно, как и раньше.¹⁰⁰

Примерно в это же время берегов Шотландии достигло изве­стие о резне, учиненной против французских протестантов в Варфоломеевскую ночь. В тот самый момент французский по­сол находился на богослужении в церкви Нокса. Для реформа­тора это был слишком удобный момент, чтобы им не воспользо­ваться. Еле слышным голосом Нокс попросил посла передать французскому королю, что он является убийцей, а Божья кара постигнет не только его самого, но также и его потомков.¹⁰¹

В сентябре Нокс ушел с должности пастора Эдинбурга, ко­торую впоследствии занял Джеймс Лоусон, помощник ректора Абердинского университета. В ноябре его рукоположил в эту должность сам Нокс. После окончания богослужения он вы­шел из своей церкви в последний раз. Прихожане сопровожда­ли Нокса от церкви до самых дверей его дома.

 

Смерть героя

Два дня спустя на Нокса напал приступ сильнейшего каш­ля, он окончательно подорвал его и без того ослабленное здо­ровье. Разум Нокса помутился - в пятницу он встал с кровати и начал одеваться, думая, что наступило воскресенье. В вос­кресенье же Нокс остался в кровати и отказался от еды, думая, что наступил объявленный им пост. К удивлению близких Ноксу людей, на следующий день его разум прояснился на­столько, что реформатор позвал к своей кровати пресвитеров и дьяконов своей церкви и выступил перед ними с длинной про­поведью. Прочитав девятый псалом, Нокс вверил их в руки Божьи. Служители покинули комнату Нокса в слезах.

Каждый день жена Нокса, Маргарет, или его помощник, Бэннетайн, читали ему 17-ю главу из Евангелия от Иоанна. Иногда он просил, чтобы ему прочитали проповеди Кальвина; в другое время Нокс был более расположен слушать псалмы. Время от времени реформатор казался настолько невосприим­чивым к окружающему, что его спрашивали, слышит ли он. На это Нокс отвечал: "Я слышу и понимаю гораздо лучше".

Несмотря на немощь, в которой пребывали тело и разум Нок­са, его воля была по-прежнему несломлена. Пока Нокс мог гово­рить, он продолжал осуждать королевскую власть. Также он по­просил пригласить гробовщика и заказал для себя гроб.

Иногда во время сна Нокс бормотал себе под нос: "Живи во Христе! Церковь! Господь, положи конец этим беспокойст­вам!"¹⁰²

Утром 24 ноября 1572 года Нокс попытался подняться с кровати, но не смог. Он попросил жену прочитать ему не­сколько отрывков из Библии. Ближе к обеду Нокс попросил ее прочитать 17-ю главу из Евангелия от Иоанна, где, как он сам сказал, он "впервые бросил якорь". Именно эта глава в молодости укрепила Нокса в его стремлении следовать за Господом.

Поздно вечером люди, собравшиеся у постели Нокса, пре­клонили колени для молитвы. Сам же реформатор лежал непо­движно. Кто-то спросил: "Сэр, вы слышите молитву?" Нокс ответил: "Я слышу Бога так же, как вы слышите молитвы этих людей, и я благодарю Его за этот чистейший небесный звук". После этого Нокс неожиданно воскликнул: "Все, свершилось!" - и глубоко вздохнул.

Бэннетайн присел у кровати Нокса и попросил его вспомнить обещания, данные в Новом Завете. Не зная, слышит ли он его, Бэннетайн попросил подать ему знак. Нокс собрал оставшиеся силы и приподнял одну руку - после этого он скончался.¹⁰³

Перед самой смертью Нокса Шотландию продолжали со­трясать волнения на религиозной почве, однако реформатор испытывал внутренние мир и спокойствие, поскольку, несмо­тря ни на что, остался верен себе и Богу. Со своей частью шот­ландской Реформации он прекрасно справился.

Два дня спустя, 26 ноября, Нокс был похоронен во дворе своей церкви в Эдинбурге. На его похоронах присутствовали все шотландские дворяне. Регент Шотландии зачитал эпита­фию Нокса, которая гласила: "Здесь лежит тот, кто никому не льстил и никого не боялся".¹⁰⁴