Со смертью все не закончилось

Стоял 1564 год. Женевские церкви являли собой пример для протестантских церквей во всем известном на тот момент мире. Академия была переполнена молодыми студентами, ис­кавшими свое служение; многие из них горели желанием стать миссионерами и нести послание Реформации в опасные и не­изведанные земли. Работы Кальвина, являвшиеся источником просвещения для многих людей, читавших их, пользовались огромным спросом. За пять лет до этого Кальвин, в конце кон­цов, стал гражданином Женевы, города, чьим слугой он скромно себя называл.

Беспрерывная работа и служение имели негативные по­следствия для здоровья Кальвина. Кроме проблем с желудком, его теперь мучила еще и мигрень. Легкие Кальвина были по­стоянно воспалены и кровоточили, его колени страдали от ар­трита, а камни в почках причиняли нестерпимую боль.

Несмотря на все эти проблемы, Кальвин выступал с пропо­ведями каждый, без исключения, день. Когда боль не позволя­ла ему самостоятельно взойти за кафедру, его на кресле выно­сили на специальную платформу. Когда же врач Кальвина за­претил ему покидать свою комнату, слушатели плотно запол­няли ее, часами слушая своего учителя. В те моменты, когда Кальвин был настолько болен, что не мог пошевелить своим телом, он диктовал письма, лежа в кровати. Когда же окружав­шие Кальвина люди просили его дать отдохнуть своему телу, тот с упреком отвечал им: "Как! Вы хотите, чтобы Господь, придя, обнаружил меня праздно проводящим время?"⁴⁷

Кальвин в преклонном возрасте проповедует в кафедральном соборе Святого Петра Траст "Знамя истины"

Последний раз Кальвин проповедовал в церкви 6 февраля 1564 года. Последний же раз он посетил ее во время Пасхаль­ной службы, приняв Причастие от Беза, своего хорошего дру­га. В начале апреля Кальвин попрощался с советом и служите­лями церкви, написав письмо, в котором он подробно изло­жил свои цели, предпринимаемые усилия и ошибки. Кальвин диктовал письмо спокойным и уверенным голосом, утверж­дая: "Мои грехи всегда были противны мне, а страх Божий все­гда присутствовал в моем сердце".⁴⁸

Кроме этого, Кальвин написал письма своим близким друзь­ям, назвав Фареля лучшим из них. Он просил Фареля никогда не забывать их дружбу и совместное служение. Кальвин напомнил Фарелю также и о том, что их обоих ждет награда на Небесах.

К середине мая здоровье практически покинуло Кальвина. Он находился при смерти, пребывая в состоянии комы, когда присутствовавшие в комнате начали сетовать, что они будут делать после его смерти. Не открывая глаз, Кальвин сказал им, что, если они будут уповать на Господа, им ни о чем более не придется беспокоиться.

После этих слов Кальвин уже больше ни к кому не обра­щался; его голос слышали только произносящим молитвы. 27 мая 1564 года в возрасте пятидесяти четырех лет Кальвин покинул этот мир и отправился на встречу с Господом.

Близкий друг Кальвина Беза присутствовал при его смерти. В связи с этим он написал следующие слова: "В тот день вмес­те с заходом солнца ярчайший свет, направлявший в этом ми­ре Божью церковь, был взят обратно на Небо".⁴⁹

На следующий день тело Кальвина было завернуто в про­стой саван и положено в деревянный гроб. Его похоронили в неотмеченной могиле на общем кладбище. Вплоть до сего­дняшнего дня, как того и хотел Кальвин, никто не знает, где он погребен. Его главная цель заключалась в постоянном указании на Иисуса Христа; умирая, Кальвин не хотел ниче­го иного.

Беза заместил Кальвина на его посту председателя Препо­добной Гильдии. В свой первый день на этом посту он так ото­звался о своем предшественнике: "Я знал его на протяжении шестнадцати лет и считаю, что имею полное право сказать, что в этом человеке всем нам был явлен пример жизни и смерти настоящего христианина, такого христианина, чье значение будет очень сложно недооценить и которому еще тяжелее бу­дет подражать".⁵⁰

Правительство и жители Женевы с глубокой скорбью встретили известие о смерти Кальвина. Во время своего спе­циального заседания, посвященного Кальвину, женевские власти заявили следующее: "Бог отметил его исключительным величием".⁵¹

Сегодня в Женеве вы можете обнаружить памятник, воз­двигнутый в честь Реформации, которая преобразила город. На камне выгравированы имена четырех человек - Жана Кальвина, Жуиломе Фареля, Теодора Беза и Джона Нокса.

Кажется несколько странным смотреть на эти имена, те­перь лишь вырезанные на камне воспоминания, и думать, что когда-то они были живыми людьми, в чьей жизни было место и страданиям, и трагедиям, и гонениям, и победам. Несмотря на то, что сейчас эти имена принадлежат камню, голоса носив­ших их людей мы можем до сих пор слышать из тьмы веков. Истины, которые они отстаивали, продолжают обезоруживать извращенные учения и открывать нашему взору Божествен­ные сокровища, которые скрываются внутри каждого мужчи­ны и каждой женщины, слышащих их голос. Эти люди явля­ются большим, нежели просто воспоминания; они вечно жи­вы и поддерживают нас с Небес, видя, как мы получаем из рук Господа огромные полномочия и стремимся принести народам Евангелие Иисуса Христа.

Заканчивая эту главу, я не могу подвести под ней черту слова­ми, лучшими, чем слова самого Кальвина: "Мне достаточно жить и умереть для Христа, Который для всех Своих последова­телей является приобретением, как в жизни, так и в смерти".⁵²

 

Учение Кальвина

Вашему вниманию предлагается краткое обобщение теоло­гических убеждений Кальвина. Опять позвольте подчеркнуть, что эти примеры не являют всей полноты его учения, посколь­ку оно было заключено во многие и многие тома. Если у вас возникнет желание глубже исследовать какие-нибудь из пере­численных ниже концепций, я лишь поддержу вас в этом стремлении.

 

Предопределение

Возможно, одним из наиболее популярных учений Кальви­на является учение о предопределении. Прежде чем я приступ­лю к краткому обобщению для вас того, во что верил Кальвин, мне кажется важным обрисовать сопутствовавший этому фак­ту исторический контекст.

В отличие от современных представлений, начало учению о предопределении было положено не Кальвином. Он не явля­ется "отцом предопределения".

Эта доктрина существовала еще до начала Кальвином свое­го служения, но именно он сделал ее известной. На самом же деле о предопределении первым заговорил Августин, человек, бывший до своего обращения ко Христу языческим филосо­фом. В молодости Кальвин посещал университет, основанный Августином, и пребывал под влиянием метода его мышления. Позже Мартин Лютер и многие другие протестанты твердо придерживались веры в предопределение. Кальвин в этом во­просе последовал за своими предшественниками.

Когда Кальвин стал пастором, он заметил, что разные люди по-разному реагируют на проповедь Евангелия. Он приводил пример, в котором утверждал, что, если проповедь была про­читана перед сотней человек, двадцать из них примут услы­шанное и станут расти, тогда как остальные просто посмеют­ся или станут зевать. Кальвину это не совсем нравилось, и, используя свой аналитический склад ума, он стал пытаться объяснить причину такого отношения. Он исследовал Библию и пришел к выводу, что причина того, почему некоторые люди принимают Господа со смирением, а другие отвергают Его, объясняется доктриной о предопределении.

Кальвин сделал учение о предопределении известным, ког­да ему предложили выступить в его защиту. Учение Августина подвергалось серьезным нападкам, и, благодаря умению Каль­вина вести дебаты, он был избран для того, чтобы дать ответ его противникам. Ответ Кальвина был настолько совершен­ным, что он стал известен как главный поборник предопреде­ления. На самом деле, когда католическая церковь начала об­винять Кальвина в изобретении этой теологии, он напомнил ей о католическом же епископе Августине. Утверждая, что он всего лишь обращался к работам Августина, Кальвин заявил: "Августин сформировал настолько богатую систему убежде­ний, что, если бы мне пришлось письменно изложить свои взгляды, было бы достаточно представить сочинение, состоя­щие исключительно из его цитат".⁵³ Когда же у Кальвина спро­сили, почему он так рьяно защищает учение о предопределе­нии, он ответил: "Даже собака лает, когда нападают на ее хозя­ина: как же могу молчать я, когда атаке подвергается честь мо­его Господа?"⁵⁴

Кальвин дважды дискутировал по поводу этой доктрины: первый раз — с католической церковью, а второй - с монахом- кармелитом, ставшим протестантом, по имени Жером Больсек. До этих двух явных атак Кальвин лишь слегка упоминал о своей позиции в этом вопросе. Однако после вышеупомяну­тых споров он решил прояснить свои убеждения и начал мно­го писать о них. Нам остается только гадать, ассоциировался бы сегодня Кальвин так сильно с этой своей доктриной, если бы два диспута, о которых говорилось несколько выше, не произошли.

Необходимо знать также и то, что не все жители Женевы разделяли взгляд Кальвина на предопределение; но, более чем вероятно, это учение было близко всем его студентам и друзь­ям, таким как Джон Нокс.

Говоря кратко, Кальвин утверждал, что предопределение подобно натянутому над бездной канату - оно одновременно является и пугающим и поразительным. Он предупреждал, что каждый человек должен был сохранять равновесие на этом ка­нате, крепко держась за Библию.

Кальвин говорил, что Бог "не дает беспорядочно всем лю­дям надежду на спасение, но некоторым дарует то, чего лиша­ет других".⁵⁵ Основываясь на отрывках из Писания, таких как, к примеру, Римлянам 9:18, где говорится: "Итак, кого хочет, милует; а кого хочет, ожесточает", Кальвин верил, что Бог уже определил судьбу каждого человека. Одни люди были со­зданы для вечной жизни, другие же - для вечного проклятия. Кальвин верил, что предопределение было подобно монете, одна сторона которой представляла Божью милость, а другая - Его наказание. Кальвин считал, что Бог должен был проявлять по отношению к человеку обе Свои стороны, иначе Он был бы несовершенным. Люди, которым Бог определил вечную жизнь, являются избранными.

Где же в этой всей системе было место Божьей милости? Кальвин был уверен, что человечество обретало милость через Иисуса Христа и Его жертву на кресте. Нам может показаться, что в подобном учении не остается места для милости, однако это не так. Кальвин, в соответствии с написанным в Римлянам 10:8, рассматривал Слово Божье как Слово веры. "Вера не бу­дет прочной до тех пор, пока она не будет подкреплена Божь­ей милостью".⁵⁶ Говоря другими словами, человек не будет иметь веру и не сможет поверить в истинность Слова Божьего до тех пор, пока не обретет Божью милость, а милость дарует­ся лишь избранным.

Кальвин считал откровение прогрессивным. Если человек совершал успехи в постижении Божьего откровения и понима­нии Его доброты и милости по отношению к себе, он являлся одним из избранных. Факт избрания человека обнаруживался и подтверждался его возрастающим пониманием Христовой жертвы, избавляющей от последствий греха.⁵⁷

Кальвин верил, что избранные также должны быть напол­нены радостью, зная, что они обладают Божьими благослове­ниями и Его расположением, и ничто не может у них этого от­нять. Несмотря на то, что каждый человек заслуживает осуж­дения, избранные вместо него получали Божью милость и пы­тались жить в соответствии с ней каждый день. Они никогда не должны были праздно проводить время и забывать посвящать его Богу. Неизбранных же это абсолютно не беспокоило, и они ничего не хотели слышать о Боге и Его принципах.

А как же проповедование Евангелия? Оно играет важней­шую роль в христианстве. Человек может верить в предопреде­ление, но он никогда не знает, кого избрал Бог. Поэтому Еван­гелие должно быть дано каждому человеку, и результаты этого в конце концов проявят себя.

Кальвин никогда не пытался понять причины существова­ния доктрины предопределения и предупреждал других, чтобы они не пытались понять этого. Он знал, что его заявления име­ли нравственное объяснение. Кальвин говорил, что основание Божьей праведности выше основания праведности человечес­кой и мы никогда не сможем постичь всех глубин Божьей му­дрости. Кальвин никогда не пытался понять Божью мудрость полностью и не претендовал на это, ибо ни один человек не мог понять полностью личность Бога.

 

Церковь

Учение о церкви представляло для Кальвина особую важ­ность. Как и Лютер, он называл церковь "католической", имея в виду ее всемирный характер, а не связь с римско-католической церковью.

Кальвин верил, что истинная церковь являлась незримой, не ограниченной какими-либо стенами. Ее членами были из­бранники Божьи, чье членство подтверждалось верой, любо­вью, примерным образом жизни и участием.

Кальвин был убежден, что и в истинной церкви будут су­ществовать лицемерные и неверные учения, но никто не дол­жен из-за них отделяться от Тела Христова. До тех пор пока в церкви проповедуется, что Иисус Христос является Сыном Божьим, а человек должен заново родиться и принять Его ми­лость; что Библия является записанным Словом Божьим и что таинства выражают почтение Иисусу Христу, к иным невер­ным учениям необходимо относиться с терпением и работать над их постепенным искоренением. Кальвин считал, что нет в мире человека, который был бы полностью свободен от неве­дения и ошибок при истолковании.

Также Кальвин был убежден, что истинная церковь должна практиковать дисциплину, включая право отлучения наруши­телей. Кальвин считал дисциплину мышцами и связками церкви, которые необходимо поддерживать в форме, чтобы святость Причастия оставалась незапятнанной.

Он рассматривал всемирную церковь как кормилицу ис­тинной христианской жизни, которая защищает и направ­ляет нас, обучая Христовым истинам, и которую мы не должны покидать на протяжении всей своей жизни. Каль­вин считал, что Божьи дети воспитывались внутри-церковным служением.

Он также рассматривал Реформацию как восстановление истинной церкви, которая, до того момента, была практичес­ки запрещена и едва различалась. Кальвин считал себя челове­ком, не имеющим никакой иной цели в жизни, кроме как вос­становление истинной церкви.

 

Причастие

Кальвин неоднократно писал о Причастии в различных своих трактатах, потому что оно представляло для него исклю­чительную важность. В отличие от Лютера, Кальвин считал, что во время Причастия Христос присутствует в духовной фор­ме. По этой причине он осуждал любое проявление сомни­тельного поведения участвовавших в нем верующих, поскольку оно свидетельствовало об их высокомерии и неуважении к Ии­сусу Христу и часто превращалось в явное богохульство. Каль­вин был убежден, что верующие, принимающие участие в При­частии, не очистившись от своих грехов через покаяние, будут наказаны физическими недугами, а иногда даже смертью. Он верил, что, если верующий будет причащаться с раскаянием и почтением, внутри него появится огромная сила, которая помо­жет ему вести победоносную христианскую жизнь. Также Каль­вин считал, что в Причастии должно использоваться вино, а не виноградный сок. На его взгляд, вино, содержащее алкоголь, символизировало вдохновляющую силу Святого Духа, Который присутствовал в очищающей Крови Христа.

 

Дела

Кальвин считал, что все добрые дела являются плодом ве­ры. Христианская жизнь отмечена не только верой и знанием, но также наполнена различными обязанностями. Ни одна сфера жизни верующего не избавлена от необходимости слу­жить Богу и другим людям.

Кроме своей твердой убежденности в необходимости жерт­вовать и служить, Кальвин подчеркивал важность присутствия в христианах смирения, что означало отказ от чувства превос­ходства над другими, а также от любви к себе. Он считал, что служители должны были отвечать Божьему призыву, и был очень недоволен, видя, как некоторые из них ставили себя вы­ше других. Кальвин был твердо уверен, что христиане должны любить своих ближних и служить им вне зависимости от того, добры они или злы, привлекают или отталкивают!

Что касается служения, которое распространялось дальше церковной жизни и служения ближнему, Кальвин не делал различий между светскими и церковными обязанностями. Он считал все материальное имущество принадлежащим Богу и говорил, что оно должно содействовать выполняемому служе­нию. Кальвин отрицал, что материальное благополучие явля­ется единственным знаком расположенности Бога, и сравни­вал считавших так людей с саддукеями, которые не верили в вечную жизнь. Несомненно, эта непоколебимая убежденность была вызвана финансовыми злоупотреблениями и чрезмерной роскошью, в которой пребывала католическая церковь того времени. В действительности Кальвин считал, что слишком большое материальное благополучие является поводом для беспокойства, а не лекарством от него, и лишь неправедные могли думать иначе. Хотя Кальвин и верил в то, что успех в де­лах может быть Божьим благословением, а несчастье - Его проклятием, это не было абсолютно верным правилом. Свои работы, посвященные этому вопросу, Кальвин насыщал цита­тами из Библии и комментариями.

Если вы хотите подробнее познакомиться с основными убеждениями Кальвина, я предлагаю вам уделить время про­чтению его "Институтов христианской религии", книги, кото­рая подробно излагает его мысли.