Соотношение кондикционных и деликтных правоотношений (п. 2473-2479)

 

2473. Основанием возникновения деликтного правоотношения является сложный юридический состав, рассмотренный в гл. XXIV Учебника. Основанием возникновения кондикционных требований и обязанностей является неосновательное обогащение, неважно, от каких причин произошедшее (см. § 1 настоящей главы); не исключено, что таковое может быть вызвано событием или действиями других, по отношению к обогатившемуся и потерпевшему, лиц. Соответственно, в деле возникновения кондикционных правоотношений, по общему правилу, не может играть какой-либо роли вина обогатившегося. Вместе с тем, умышленное и грубо неосторожное поведение обогатившегося может вызвать возникновение дополнительной кондикционной обязанности по возмещению доходов (в том числе и абстрактных), либо уплате процентов (при денежном обогащении) (п. 2469 Учебника), а также — может привести к утрате встречных кондикционных требований о возмещении сумм необходимых расходов на содержание и стоимости неотделимых улучшений предмета обогащения (п. 2471 Учебника). В деликтных же правоотношениях форма вины правонарушителя, как правило, никакого юридического значения не имеет.

2474. Неосновательное обогащение совсем не обязательно должно иметь вредоносный для потерпевшего, характер; так, ни один из случаев неосновательного сбережения наличного имущества потерпевшего не уменьшает (другое дело, что оно не увеличивается, хотя должно было бы увеличиться); деликт же по самому своему определению всегда есть деяние вредоносное, т.е., реально умаляющее наличное имущество потерпевшего или приводящее к необходимости такого умаления. Напротив, вредоносное противоправное деяние далеко не в каждом случае приводит к обогащению причинителя вреда; так, при уничтожении чужого имущества происходит умаление имущественных интересов потерпевшего, но увеличения имущества причинителя это событие не влечет. Неосновательное обогащение, как это явствует уже из самого наименования института, всегда предполагает обогащение пассивного субъекта кондикционного правоотношения.

2475. Проблема разграничения деликтных и кондикционных обязательств в общем виде разрешается достаточно просто, чего нельзя сказать о ее частном случае. Мы имеем в виду разграничение деликта и случаев неосновательного приобретения чужого имущества, последовавшего в результате совершения виновного противоправного вредоносного деяния. В литературе отмечается, что такое разграничение провести невозможно, и если неосновательное обогащение является результатом правонарушения (деликта), то в таких случаях возможно предъявление как иска из причинения вреда, так и иска из неосновательного обогащения, на усмотрение потерпевшего (В. С. Ем, В. Т. Смирнов, Ю.К. Толстой)*. Естественно, что такое усмотрение хотя и будет основываться на соображениях практической целесообразности, тем не менее, должно ограничиваться чертами, характерными для кондикционного и деликтного требований в их чистом виде. Ранее считалось, что наличествующие условия для предъявления деликтного требования исключают требование кондикционное (В. Т. Смирнов; Е. А. Флейшиц). Существовала и промежуточная позиция, сторонники которой допускали предъявление кондикционных требований лишь при отсутствии оснований для предъявления требования о возмещении умышленно причиненного вреда (A.M. Белякова, О. С. Иоффе, В. А. Рясенцев).

* См.: См.: Гражданское право: Учебник / Под ред. Е. А. Суханова. Изд.-е 2-е. Т. 2. Пт. 2. С 466-467; Гражданское право: Учебник. Ч. 2 / Под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого. С. 771; То же. Ч. 3 Изд.-е 3-е. С. 80.

 

2476. Указание ст. 1103 ГК о том, что нормы гл.60 (о кондикционных правоотношениях) применяются, в частности, и к правоотношениям по возмещению вреда, в том числе причиненного недобросовестным поведением обогатившегося лица, исключают любые точки зрения, в которых присутствует грань между деликтом и кондикцией, проводимая по признаку вины обогатившегося. Более того, буквальное толкование этой нормы приводит к странному результату: нормы о неосновательном обогащении следует применять к любому деликту, в том числе и тогда, когда самого-то обогащения... вовсе не было (!), например, при причинении вреда посредством уничтожения имущества потерпевшего. Абсурдность результата буквального толкования проявляется не только в терминологическом плане, но и в существе отношений: при отсутствии обогащения необходилюсти в применении норм гл. 60 ГК просто не возникает; все возникающие отношения вполне охватываются нормами деликтного права. Абсурдность результата буквального толкования свидетель-, ствует о его неправильности.

2477. Из нормы ст. 1103 ГК ни в коем случае нельзя делать вывода о том, что деликт является видом кондикции. При таком подходе проведение разграничения действительно невозможно. Но все становится на свои места, если вспомнить, что основным в деликте является умаление (ухудшение) имущественной и правовой сферы потерпевшего, причем, ни при каких условиях не сопровождаемое улучшением правовой сферы причинителя вреда. Рассмотрим пример. Вор (пожалуй, самый классический делинквент) получает владение похищенной вещью (улучшает свое имущественное положение), но не становится ее собственником (не улучшает своей правовой сферы). В то же время вор, продавший похищенную вещь, становится собственником денег, вырученных от ее продажи, т.е., улучшает как свое имущественное, так и свое правовое положение. Чего вправе требовать потерпевший—возмещения стоимости похищенной вещи, или выдачи выручки, полученной вором от ее продажи? Нормы ст. 15 и 1064 ГК отвечают однозначно: убытков в размере стоимости похищенного, понесенных в связи с хищением расходов и упущенной, вследствие хищения, выгоды, причем, п. 2 ст. 15 добавляет, что «если лицо, нарушившее право, получило вследствие этого доходы, лицо, право которого нарушено, вправе требовать возмещения наряду с другими убытками упущенной выгоды в размере не меньшем, чем такие доходы». Следовательно, сколь бы удачно вор ни продал вещь, требования потерпевшего не выйдут за рамки деликтных.

2478. «Центром тяжести» кондикции является улучшение не только имущественной, но и правовой сферы обогатившегося лица. Пример. В течение некоторого времени лицо сдавало в поднаем чужую комнату, пользуясь отсутствием соседа в связи с его длительной командировкой. Состояние комнаты постепенно ухудшалось. Чего вправе потребовать возвратившийся сосед и на каком основании? Несомненно, возмещения убытков, в сумме расходов, которые потребуется произвести для приведения комнаты в прежнее состояние, а также — упущенной выгоды в размере не меньшем, чем те доходы, которые извлекло лицо, сдававшее его комнату в поднаем. Снова все покрывается деликтным иском. Место для кондикции остается лишь в том случае, когда сдававшаяся в поднаем комната сохранила надлежащее состояние, например, за счет поднанимателей, по мере надобности ремонтировавших ее. Деликту места здесь нет, ибо нет умаления имущественного права, а объектом кондикционного требования нанимателя комнаты станут денежные суммы, поступившие в собственность обогатившегося соседа от поднанимателей.

2479. Таким образом, разграничение деликта и кондикции, возникшей вследствие противоправных действий обогатившегося, должно проводиться по двум критериям: привели ли действия обогатившегося (1) к умалению наличного имущества потерпевшего и (2) к поступлению какого-либо имущества в собственность (в иное абсолютное право) обогатившегося. Отрицательный ответ на первый вопрос и положительный на второй означает классическую кондикцию; положительный на первый и отрицательный на второй — классический деликт; отрицательные ответы на оба вопроса — отсутствие как деликта, так и кондикции. Положительные ответы на оба вопроса мыслимы лишь в «пограничной» ситуации, охватываемой, как было показано выше, нормами деликтного права.

§ 4. Соотношение кондикционного требования и виндикационного притязания (п. 2480—2482)

 

2480. Главными отличительными чертами виндикационного притязания (§ 9 гл. XLVII Учебника) следует назвать:

1) специфический субъектный состав (может быть заявлено только собственником вещи, лишенным владения ею, к ее владельцу, не являющемуся собственником);

2) специфический объект — индивидуально определенная вещь;

3) специфическое содержание — требование о возврате (передаче) вещи;

4) специфические основания для отказа в удовлетворении по отношению к владельцу, являющемуся добросовестным приобретателем (см. ст. 302 ГК);

5) правовые последствия удовлетворения виндикационного иска выражаются в восстановлении нарушенной имущественной сферы собственника имущества без нарушения правовой сферы ответчика.

2481. В случае же с кондикционными требованиями все обстоит иначе:

1) обладателем кондикционного требования является лицо, лишившееся титула собственности на имущество, или потерпевшее от умаления его иного законного имущественного интереса, в то время, как носителем корреспондирующей этому требованию обязанности выступает лицо, являющееся собственником неосновательно приобретенного или сбереженного;

2) объектом кондикционного правоотношения, по общему правилу, не могут быть индивидуально-определенные вещи*;

* Исключение составляет требование, предусмотренное п. 2 ст. 231 ГК — о возврате безнадзорных животных их новым собственником прежнему.

 

3) содержанием кондикционного обязательства является, как правило, уплата денег или передача вещей, определенных родовыми признаками;

4) кондикционные отношения устанавливаются и реализуются независимо от добросовестности обязанного лица;

5) реализация кондикционных правоотношений означает вторжение в имущественную сферу обязанного лица.

2482. Нормами о неосновательном обогащении, имеющими. значение в сфере применения к виндикационным требованиям, являются правила п. 2 ст. 1105 и ст. 1107 ГК. Они применяются субсидиарно по отношению к ст. 303, содержащей постановления о расчетах при возврате имущества из чужого незаконного владения.

§ 5. Соотношение кондикционного требования с обязательствами возврата, а также с требованиями, составляющими содержание договорной ответственности (п. 2483—2485)

 

2483. С кондикционными правоотношениями не нужно смешивать обязательственные правоотношения, содержанием ряда из которых также могут быть действия по возврату или выдаче той или иной, ранее переданной вещи (обязательство возврата заложенного и арендованного имущества, возврата предметов найма и ссуды, сумм займа и кредита; возврата инструментов, оборудования и остатка материалов подрядчиком, выдачи груза, предмета хранения и т. п.). Но не нужно забывать, что обязательства возврата всегда возникают из договоров или из указанных в них юридических фактов, в то время, как обязанности по возврату неосновательного обогащения возникают, как раз, помимо договоров, а точнее — независимо от их наличия или отсутствия. Далее, содержанием обязательства может быть только возврат или выдача вещи, но не возмещение и не компенсация, в то время, как содержанием кондикционных обязанностей чаще всего становятся именно действия по возмещению и компенсации. Наконец, обязательственная обязанность возврата или выдачи может лежать только на лице, либо вовсе не обладающем абсолютным правом на имущество, либо обладающем им па «менее сильном» абсолютном праве, чем то, которое имеет на то же самое имущество активный субъект. Кондикцион-ная же обязанность — это обязанность равного по отношению к равному, т.е., в частности, обязанность собственника вещи перед собственником же, причем, не обязательно, что той же самой вещи.

2484. Точно также не следует путать обязанности кондикционные с обязанностями возврата и возмещения отнятого и умаленного при нарушении обязательств. Так, например, в соответствии с п. 1 ст. 466, п. 1 ст. 468 и п. 3 ст. 487 ГК покупатель, предварительно оплативший товар, но получивший его в меньшем количестве или в ассортименте ином, чем предусмотрено договором, вправе потребовать от продавца возврата излишне (неосновательно) уплаченной денежной суммы. К подобным отношениям (отношениям договорной ответственности) действительно применяются (в субсидиарном порядке) нормы об обязательствах из неосновательного обогащения (ст. 1103), однако это не означает, что они составляют разновидность кондикционных обязанностей. Как уже указывалось, обязанности возмещения отнятого и умаленного возникают из факта гражданского правонарушения, в то время, как обязанности возмещения неосновательно приобретенного и сбереженного — из иных юридических фактов (см. выше). Кроме того, при неосновательном обогащении всегда имеет место обогащение пассивного субъекта, в то время, как при отобрании и умалении этого может и не произойти.

2485. Доцентом кафедры гражданского права юридического факультета МГУ В. С. Емом было предложено толкование ст. 1103 ГК в том смысле, что таковая предусматривает применение норм гл. 60 ГК лишь к отношениям, возникшим из передачи недолжного «в связи с обязательством», а не «по обязательству». Так, предварительная оплата товара — это уплата по обязательству, а потому, даже если в ответ на нее не последовало передачи товара, кондикции не возникает. Другое дело — повторная оплата товара. Ее нельзя признать произведенной по обязательству (условия обязательства двойной оплаты одного и того же товара не предусматривают), но не будь обязательства этой оплаты совершено бы и не было. Получается, что оплата оказывается произведенной в связи с обязательством*. Данная точка зрения представляется новой, довольно перспективной и заслуживающей самого пристального внимания и развития, естественно, при условии точного разграничения понятий о предоставлении (сбережении) по обязательству и в связи с ним.

* Другие примеры, приведенные В. С. Емом — отгрузка не заказанного товара, предоставление в аренду вещей, не оговоренных в договоре. См.: Гражданское право: Учебник / Под ред. Е. А. Суханова. Изд.-е 2-е. Т. 2. Пт. 2. М., 2000. С- 463.