Миссионерская деятельность на острове под названием манхэттен

Церковь Надежды Пришествия находится на 87-й улице в верхнем Ист Сайде Манхэттена, одном из самых богатых и влиятельных районов Америки. Он находится на расстоянии менее квартала от сказочной Парк Авеню.

Здание было построено в 1956 году одной из немецких церквей, которые были созданы в Нью-Йорк Сити в начале 20-го века. К концу 1970-х богослужение больше не проводилось на немецком языке, вспоминает д-р Джон Паулин, который был пастором в этой церкви до того, как стать исследователем Нового Завета, профессором семинарии университета Андрюса и деканом факультета религии университета Лома Линда. В 1980-х, когда ряд молодых адвентистов стали переезжать в город, чтобы закончить школу или начать карьеру, они нашли здесь дом в церкви.

Было время, когда она могла стать Бразильской иммигрантской церковью, но прихожане решили, что хотя бы одна Адвентистская церковь на самом урбанизированном острове в Америке должна продолжать концентрироваться на «неверующем большинстве». Они чувствовали, что Бог призвал их быть миссионерским аванпостом в секулярном городе.

На субботние богослужения в среднем приходит 150 человек, и почти всегда есть гости, приходящие впервые. Некоторые спрашивают привратников: «Что это за церковь?», а потом остаются, чтобы послушать первую адвентистскую проповедь. Это полная разнообразия, многонациональная церковь. Многие члены из иммигрантских семей являются молодыми людьми свободных профессий второго поколения. Их устремления и нужды отличаются от устремлений и нужд вновь прибывших, часто бедных людей, которые стекаются во многие адвентистские церкви в этом городе.

В основном члены заняты карьерой и образованием. Некоторые работают банкирами, финансистами, юристами, журналистами, в легкой промышленности и здравоохранении. Другие являются учителями, музыкантами, менеджерами, есть антрополог. Одной из сильных сторон этой церкви является то, что ее члены придают большое значение словам одобрения и созданию атмосферы, чтобы все чувствовали себя как дома. «Я чувствую, что могу прийти в эту церковь без галстука», - говорит один молодой человек. «Это самая доброжелательная адвентистская церковь в стране».

«Мы сконцентрировались на работе с неверующими», - вспоминает Самир Селманович, который был пастором в этой церкви на рубеже веков и во время трагических событий 11 сентября. Он вырос в секуляризованной исламской семье в Хорватии и стал инженером. Он познакомился с Христом и адвентистской вестью через служение медицинского евангелиста и со временем получил степень доктора религии в университете Андрюса. У Селмановича есть инстинктивное понимание постмодернистского мышления, озадачивающего организованную, структурную религию. Он преуспевает в ведении неформальных личных бесед по неструктурированному изучению Библии, что является его главным евангельским методом.

События 11 сентября 2001 года способствовали тому, что церковь Надежды Пришествия стала известной всей стране. Террористы из числа исламских фундаменталистов направили два самолета с невинными гражданами в Мировой Торговый центр, при этом начался пожар, уничтоживший башни-близнецы и многочисленных прохожих. В двух других авиакатастрофах, совершенных теми же террористами в тот день, погибли 3000 американцев. Эта трагедия, возможно, стала самым известным событием 21 века.

В Мировом Торговом центре (МТЦ) погиб один из членов церкви «Надежда пришествия» Майкл Бакш, таким образом, церковь бесповоротно была захвачена этими событиями. Вместе с двумя другими окрестными адвентистскими церквами община быстро организовала служение оказания помощи в кризисных ситуациях. Адвентистское городское служение (АГС) – городское миссионерское агентство, в создании которого в 1999 году принимала участие церковь «Надежды Пришествия» – мобилизовала добровольцев со всей страны для обеспечения этого проекта дополнительными кадрами и собрала средства для помощи поместным церквам.

Целью было добиться реакции от общества. Беспрецедентная трагедия парализовала город и оказала глубокое влияние на людей. Среди прочего, она в короткие сроки заставила многих людей, не посещающих церковь, задуматься о своих духовных нуждах и заинтересоваться религией. Эта ситуация вызвала необходимость в служении сострадания и необходимость поделиться соответствующими свидетельствами.

Джэнис Райт, координатор программы АГС, вышла из своей квартиры в центре города, как только услышала об этих событиях, и направилась в нижний Манхэттен, зайдя в адвентистскую церковь на Манхэттене на 11 улице, чтобы узнать, чем она может помочь. Она обнаружила, что пастор и один из членов открыли церковь для прохожих, предлагая им прохладительные напитки. Пастор был очень рад получить помощь от другого пастора в разговоре с напуганными людьми, некоторые из которых были спасшимися из МТЦ, остановившимися в церкви. Райт провела здесь следующие два дня, беседуя с многими людьми, молясь с некоторыми из них и выслушивая многих из них. Она была одной из выступавших на межконфессиональном служении в Абиссинийской Баптистской церкви в Гарлеме 12 сентября, организованном Нью-Йоркским Советом Церквей. Она неделями каждый день продолжала служение людям на тротуарах в районе Уолл Стрит.

Всего более 50 добровольцев приехали в Нью-Йорк для работы в проекте, базирующемся в церкви «Надежда Пришествия». Д-р Шэрон Питмэн, директор программы социальной работы в университете Андрюса и д-р Зак Плантак, зав.кафедрой религии в Коламбия Юнион Колледж, на следующий день после трагедии связались с АГС и предложили для оказания помощи добровольцев из своих университетов. Д-р Бев Баклз, профессор социальной работы в университете Лома Линда также присоединилась к ним. Первые добровольцы из КЮК прибыли в четверг, а первая команда из УЭ – в пятницу. Дополнительные бригады прибыли примерно спустя десять дней, что позволило предыдущим бригадам вернуться домой. После этого меньшее количество добровольцев приезжали, чтобы продолжать оказывать помощь.

Добровольцы КЮК остановились на квартирах АГС в Хобокене, в то время как большинство добровольцев из УЭ расположились в церкви «Надежда Пришествия», где спали на полу, пользовались церковной кухней и единственным душем. Джона Гавина, преподавателя социальной работы, как в КЮК, так и в УЭ, АГС попросило приехать в Нью-Йорк, чтобы на месте быть координатором проекта. Он целый месяц работал с пасторами и добровольцами. Селманович выразил глубокую благодарность за эту дополнительную помощь во время неимоверных переживаний. Он занимался не только трагической потерей члена церкви, но пытался охватить побольше людей в этой чрезвычайной ситуации, а также общался с многочисленными репортерами, телевизионными группами и представителями церквей.

Половину добровольцев представляли преподаватели и профессионалы, занятые социальной работой и душевным здоровьем. Многие другие были студенты, выступающие в роли профессионалов под присмотром своих преподавателей, вместе с профессионалами из членов церквей, пасторами и сотрудниками АГС. Служение оказания помощи в кризисных ситуациях предоставило населению ряд услуг, таких как: (1) семинары по стрессу, как помочь и т.д.; (2) центр для приходящих в церковь «Надежда Пришествия» для индивидуального консультирования; (3) ежедневные неформальные молитвенные собрания по вечерам в церкви «Надежда Пришествия»; (4) открытая группа поддержки, работающая по вечерам в Хобокене; (5) раздача на улицах листовок, содержащих информацию о мероприятиях, как на Манхэттене, так и в Хобокене, что дало возможность побеседовать со многими людьми на улицах и станциях метро; (6) расклейка постеров в витринах магазинов и на станциях метро; (7) распространение информации об услугах, предоставляемых многими другими агентствами и отдельными помощниками для получения необходимой людям помощи; (8) обучение, как помочь людям справиться с эмоциональным и духовным кризисом, возникшем в результате трагедии. Уполномоченные профессионалы по социальной работе и душевному здоровью из добровольцев также помогали Красному Кресту в морге и семейном центре в нижнем Манхэттене, ведя душеспасительные беседы.

Пасторы провели специальные богослужения, молитвенные служения и служения поминовения для всего района. АГС поместило в четверг в «Нью-Йорк Таймс» объявление, приглашая население на специальные службы в церкви «Надежда Пришествия», в Хобокене и адвентистской церкви на Манхэттене. Церкви были переполнены людьми, которые пришли туда впервые.

Позже добровольцы написали множество историй, характеризующие данное служение с разных сторон. Один вспомнил женщину, которая «зашла, говоря, что она просто хотела увидеть церковь. Когда я рассказал, чем мы занимаемся и спросил, не нужна ли ей помощь, она ответила, что очень нужна. Когда я спросил, каким образом ее коснулось это горе, в ее глазах появились слезы, и она рассказала о том, как ее сестра почти избежала смерти. Затем она начала рассказывать о всех других, еще более тяжелых потерях, произошедших в ее жизни за последние несколько недель – потеря работы, разрыв отношений, эмоциональное отдаление от семьи – и о той нестерпимой боли, которую они ей причинили. Она сказала, что просто зашла помолиться, и сказала, что была очень благодарна за полученные поддержку и совет, которые возродили в ней надежду и помогли ей составить планы на новое будущее».

Другой доброволец рассказал о молодой женщине, которая «была бездомной, беременной, вся в слезах и говорила о самоубийстве». Сначала, консультант подумал, что «ее история наигранная, нескладная и манипулирующая», но потом ему показалось, что «депрессия, боль и нужда были настоящими. Спустя несколько часов элементы рассказа сложились в единое целое, противоречия с реальностью исчезли, и многие члены церкви помогли ей поселиться в благополучном окружении».

Д-р Нэнси Карбонелл, доцент факультета психологии УЭ написала статью для журнала бывших студентов университета, в которой рассказала о своем опыте. «Мы ехали в колонне из трех фургонов, в которых находилось 15 добровольцев….Прибыв в Нью-Йорк, мы все еще не знали, как Бог собирается нас использовать. В ориентировке, предоставленной сотрудниками адвентистского городского служения, нам посоветовали оставаться на связи и что нам, возможно, понадобится день для того, чтобы оценить нужды людей. То, что мы будем делать, зависит от их нужд…и от того, куда нас пошлет Господь… На следующий день, в первую субботу после трагедии 11 сентября мы присутствовали, возможно, на самом трогательном и духовном служении в своей жизни. Церковь была заполнена до предела. Некоторые были членами церкви, некоторые нет. Люди, которые никогда не молились, вдруг почувствовали, что хотят именно этого. Люди, которые годами не ходили в церковь, вдруг почувствовали, что это именно то место, где они хотят находиться. Глубокая печаль, скрытая в надежде, наполнила все вокруг. Все ощутили необходимость просто объединиться и почувствовать близость друг друга... В последующие дни мы работали с людьми на улицах, мы обнимали тех, кто заходил в нашу церковь за утешением, мы беседовали с людьми в парках и навещали страдающих в приютах. Мы слушали рассказы тех, кто видел крушение близнецов… Мы слушали о дорогих людях, пропавших без вести и о страхах перед завтрашним днем. В их голосах мы слышали страх и шок и чувствовали их оцепенение…Мы узнали, что Бог послал нас сюда, чтобы находиться рядом с жителями Нью-Йорка в этот момент боли и печали, слушать их рассказы…обнимать их, отирать их слезы, молиться с ними, говорить им, что то, что они переживали, было нормальным и важным, и затем опять слушать. Нашим присутствием Бог хотел показать им, что Он был с ними и что они были не одиноки. Какая великая привилегия!»

Одна встреча была организована по просьбе члена церкви, позвонившего от имени молодой женщины. Доброволец думал, что у нее была проблема, связанная с трагедией 11 сентября, но «по мере того, как она продолжала рассказывать, выяснилось, что она посещала адвентистскую церковь и хотела принять крещение. Ее проблема заключалась в том, что ее мать исповедовала индуизм и угрожала, что отлучит ее от семьи, если она переедет или откажется от своего желания креститься. После этой катастрофы она больше не хотела откладывать и хотела креститься в течение последующих нескольких дней. Она была очень заинтересована тем, что собиралась сделать. Мы смогли помочь ей связаться с пастором из другой общины для поддержки и найти для нее, в случае необходимости, место, где она могла бы жить».

Утомленная после долгих, напряженных дней группа добровольцев ехала в метро, когда один из них пошутил «по поводу того, что мы еле держимся на ногах. Окружавшие нас выражали поддержку и, кажется, они разделяли с нами эти непринужденные моменты. На нас были значки «команда, оказывающая помощь в кризисных ситуациях», мы начали обсуждать, сколько еще нам предстоит пробыть здесь и нашу озабоченность тем, как мы выполняем пожелания местных руководителей. Мужчина рядом с нами повернулся и спросил, откуда мы. Он пребывал в депрессии и отчаянии. Мы сказали, что были из УЭ из Мичигана, и пытались решить, возвращаться ли нам домой или остаться еще на какое-то время. Он воскликнул: «Останьтесь!» Он начал говорить о том, как он был зол, что их безопасность была нарушена, и как ему было неприятно чувствовать, что он не способен защитить своих детей от бед. В процессе нашего разговора он еще два раза повторил: «Не уезжайте, останьтесь!».

Специальный человек из общины пришел в церковь, чтобы проводить урок, но в тот вечер никто не пришел. «Когда я вошел в комнату»,- вспоминает доброволец, - «он сразу же заметил мой значок «помощник в кризисных ситуациях» и сказал: «У вас есть несколько минут? Мне, правда, очень нужно поговорить». Он подробно рассказал о том, как ему удалось убежать от ужаса крушения башни. Он испытал неописуемый ужас, думая, что это была ядерная атака. Он бросился на поиски своей подруги. Но она погибла. Когда он рассказывал о том, что испытывает – это было эмоциональное изнасилование, потеря невинности – он продолжал со слезами на глазах: «Я думал, что лишился невинности, когда разошлись мои родители!» Будучи талантливой, интеллегентной, эмоционально экспрессивной и ответственной личностью, он принял мое приглашение присоединиться к группе поддержки… Он внес большой вклад в работу группы, и группа, в свою очередь, поддержала и утвердила его опыт. Когда группа собралась вместе однажды вечером, он выразил свою благодарность за то время, которое провел вместе с нами. Я постоянно испытываю чувство смирения при мысли о том, как много значит такое малое присутствие и забота!»

«Я слышал много душераздирающих историй», - написал другой доброволец. «Некоторые люди были напуганы, т.к. не знали, что происходит. Другие были напуганы, не зная, что произойдет дальше. Трудно вспомнить все рассказы. Но я знаю то, что мы им были нужны. Они были тронуты тем, насколько мы проявили о них заботу, что приехали, чтобы помочь им. Люди в городе были напуганы и нуждались в компании, в ком-нибудь, кому они могли бы поплакаться в жилетку, в руках, которые бы обняли их, и тех, кто мог бы выслушать рассказы об их муках. Мы были там, чтобы сделать все возможное для того, чтобы они почувствовали себя ближе друг к другу и нужду в Боге».

«Мое восприятие служения и взгляд на работу добровольцев бесповоротно изменились», - сказал мне один студент. «Все эти люди и их рассказы оказали на мою жизнь огромное влияние. Определенно, это был опыт, изменивший всю мою жизнь! Для меня это явилось еще одним подтверждением того, о чем я всегда думал, что адвентистская церковь имеет достаточно ресурсов, чтобы быстро и эффективно отреагировать в любой точке земного шара, если у нее правильное видение, хорошие руководители и стратегия».

«Мы много работаем в парке», - написал один преподаватель в электронном сообщении, которое дает настоящее представление о том, насколько полно добровольцы посвящали себя на служение. «Сюда приходит много травмированных людей. Женщина, больная смертельной болезнью, должна была умереть год назад, а теперь все ее друзья, поддерживавшие ее в прошлом году, мертвы. Она спрашивает, почему они? Почему не она? На этот вопрос невозможно найти подходящего ответа… Уже неделю или две каждый вечер группа поддержки работает от четырех до почти шести часов…. Мой коллега-руководитель называет это «партизанской терапией»…, это наилучшее название, какое я слышал. Одна женщина, с которой я работаю, была в другом здании и была свидетелем атаки, а сейчас ее мучают воспоминания. «Это нормально? Я сошла с ума? Я даже никого не потеряла?» Несколько позже она понимает, что нормальная и что знает массу навыков, над которыми начнет работать дома…. Другой мужчина был курьером в башнях, а теперь ему некуда приносить бумаги и он боится потерять работу. Еще один мужчина наблюдал, как на него на улице медленно надвигается облако, он испугался, что это газ, бактериологическая война, он запаниковал, и страх все еще не прошел. И так проходили дни. Ложились спать в 3 часа ночи и в 7 утра уже на ногах. Иногда удавалось что-нибудь перекусить».

Всего, в рамках четырехнедельного проекта были предоставлены консультации 556 человекам, и еще 93, посещавшим группы поддержки. Добровольцы неофициально побеседовали с 3750 человеками на улицах, раздали более 3000 неофициальных листовок и постеров, и провели три подготовительных собрания. Профессиональные консультанты и капеланы посвятили в общей сложности 27 дней Красному Кресту. В общей сложности добровольцы провели 1740 часов, беседуя с нуждающимися в этом людьми и 1467 часов на материально-техническое обеспечение, поездки и планирование, оказавшие большую помощь проекту.

На протяжении нескольких дней Селманович обсуждал с руководителями АГС необходимость начать вспомогательное служение, которое бы длилось, по меньшей мере, год. Около церкви «Надежда Пришествия» появилась пара – психолог и психиатр – которая продолжала возглавлять еженедельную группу поддержки вечерами по средам вместе с Селмановичем и его женой. Профессиональные добровольцы из УЭ и КЮК сделали презентационные материалы и буклеты о том, как воспринимать и справляться со стрессом в критических случаях, и члены церкви еще долго продолжали использовать их после того, как добровольцы разъехались по домам.

Одним из наиболее значимых результатов проекта является то, как он изменил отношение местных жителей к церкви «Надежда Пришествия». Только несколько членов церкви живет в Верхнем Ист Сайде и за десятки лет церковь не достигла больших успехов в работе с местными жителями. 11 октября д-р Ричард Джоелсон, уважаемый в Нью-Йорке врач, который живет через улицу от церкви, написал Селмановичу: «Как член общества и как человек, с 11 сентября принимавший участие в борьбе с последствиями катастрофы, я ценю ведущую роль, которую сыграли вы и ваша церковь в оказании помощи всем жертвам этой трагедии». Джоелсон вел групповые консультации для родителей, потерявших супругов в МТЦ, по контракту с «Кантор Фитцджеральд», ведущей торговой фирмой на Уолл Стрит, у которой в МТЦ были офисы. Он оказывал эти услуги в помещении церкви.

Дружеский евангелизм явился основой роста церкви «Надежда Пришествия». «Я обратила внимание на эту церковь, когда начинала задумываться над существованием Бога и христианства», - вспоминает Кристин Эргрен, которую крестил Селманович. «Я почувствовала безопасность. Люди были доброжелательными и в то же время не навязчивыми…. Мне понравилось то, что в церкви представлены различные культуры и…как серьезно адвентисты воспринимают Библию». И в то же время «никто не старался убедить меня…Мне понравилось то, что я могла задавать вопросы в Субботней школе, даже несмотря на то, что я могла выказать свое невежество».

С людьми, которые приезжают в этот город, с людьми, которые выросли в этом городе, контактировать нелегко. Нью-йоркцы – люди с сильной коммерческой, рыночной ориентацией. В конце концов, Уолл Стрит является финансовым центром мира! Они трудолюбивые и привыкли к жесткой конкуренции. У них высокоразвитое чувство социальной справедливости и межгрупповой конкуренции. Каждый человек имеет высокую степень отождествления с его или ее особым культурным происхождением, и религия, в основном, связана с этой культурой.

Требуется настоящее желание рисковать, глубокое чувство заботы для того, чтобы предложить дружбу тому, кто входит в церковные двери, но это именно такая церковь. Она предложила поразительное, для церкви, насчитывающей около 200 членов, количество и разнообразие вариантов Субботних школ. Каждую неделю собиралось семь взрослых классов. Субботняя школа проводится после богослужения, и на уроках в классах делятся опытами и изучают Библию. Обычные «церемонии открытия» сократили до пяти минут, а музыкальное служение включили в час поклонения, который наполнен богатым разнообразием музыки. Среди членов церкви есть ряд профессиональных музыкантов. Они свободно приглашают студентов и других музыкантов, с которыми встречаются, в церковь.

Церковь «Надежда Пришествия» хочет установить контакт с растущим числом адвентистской молодежи, приезжающей в Нью-Йорк, чтобы учиться в университете или начать карьеру. Часто именно в этот момент молодежь, воспитанная в адвентистских семьях, отдаляется от церкви, в общем-то, не собираясь ее оставлять. Молодые городские профессионалы обычно представляют собой временную группу. Как только мужчина или женщина присоединится к церкви, его или ее могут перевести или предложить лучшую работу где-нибудь еще. Членам церкви часто приходится в одно и то же время скорбеть о чьем-либо отъезде и поздравлять того же человека с продвижением по службе.

Другая динамика – долгое время, которое люди проводят на работе на ответственных должностях. Некоторые проводят ежедневно два-три часа в дороге на работу и с работы. Из-за этого трудно заинтересовать людей во многих традиционных видах вечерних собраний и мероприятий.

С тех пор, как уехал пастор Селманович, церковь возглавил миссионер-доброволец. Энтони Ромео зарабатывает на жизнь, занимаясь рекламой на Мэдисон Авеню. Руководители церкви остро ощущают необходимость в поиске новых жизнеспособных методов распространения вести. Как внести весомый вклад в общество и как установить контакт с десятками тысяч семей на Верхнем Ист Сайде – важнейшие темы на повестке дня.

Спустя несколько лет своего пребывания в Калифорнии, Селманович руководит Домом Веры, новым экспериментальным служением, которое стремится собрать вместе христиан, евреев и мусульман – всех Библейских народов – для диалога с преобладающим неверующим большинством. Его цель – познакомить секулярное общество с духовными ценностями. «Что действительно быстро всплывает на поверхность, - говорит он, - это нужда людей в подлинном обществе. Они ценят подлинность больше, чем программы. Это касается честности – кто ты и куда идешь?» Это реальность, которая переворачивает с ног на голову традиционные методы евангелизма. Принадлежность сейчас важнее веры.

«Люди самостоятельно идут к Богу, каждый из разных мест. И в тот момент, когда вы навяжете им какой-нибудь общепринятый метод, вы потеряете их. Им не нравится, когда их ограничивают каким-то рамками. Им не хочется принимать упрощенные ответы, но они имеют большую терпимость к загадкам в Божьих делах».

Церковь «Надежда Пришествия» продемонстрировала, что лучший способ достучаться до высоко секуляризованных людей - действовать в качестве Библейской церкви. Люди становятся последователями Христа через отношения в своих районах. «Было бы легко назвать проблему, найти решение и выполнить его. Проблема, и, одновременно, красота работы с постмодернистами заключается в том, что они склонны избегать какой-бы то ни было категоризации. Все возвращается к подходу «одна жизнь за один раз». Существует одно правило: никаких предписаний.

Это можно понять, продолжает он «когда вы познакомитесь и прочувствуете, как они были обмануты обещаниями современности. Недостаточно, когда что-то имеет большой смысл. Те вещи, о которые они обожглись, на определенном этапе тоже имели смысл. Они ожидают чего-то большего, чем рациональная истина. Нужно, чтобы истина была доказана также и на эмпирическом уровне, может быть даже в первую очередь на эмпирическом уровне».

То, что больше всего нужно применить в этом контексте, это «подлинный христианский опыт, индивидуальный и коллективный», - говорит Селманович. «Все вытекает из этого. Это значит уполномочить верующих и позволить Богу осуществлять контроль. Требуется большая смелость, чтобы научиться не испытывать дискомфорта от мессианства этого подхода к служению. Служение – это чудо. Чтобы его совершать, нужен Бог. Городская церковь должна рассматривать себя в качестве лаборатории. Мы экспериментируем, не боимся перемен и приветствуем вопросы. Люди, приходящие сюда, должны знать это».

Фактически люди, которых крестил Селманович, подтвердят, что это ключ к их решению принять Христа и присоединиться к церкви. Двое из обращенных им профессионалов являются журналистами. Для того, чтобы принародно поделиться свидетельствами во время крещения, они приготовили рукописи. Я получил разрешение полностью их опубликовать. Многие полагают, что в таком районе невозможно вести миссионерскую работу, но эти свидетельства показывают, как Бог работает во многих урбанизированных районах метрополии.

Кристофер Остер вырос в католической семье. «Я всегда хотел знать, и только недавно узнал, - написал он, - почему католическая месса называется «мессой». Она звучит, как масса, или кусок, или даже какой-то медицинский термин, обозначающий какую-то злокачественную опухоль. Даже когда я пытался угадать значение, все, что мне приходило на ум, было, что это относится к массам людей, которые ее посещают. Но даже это казалось холодным, мешковатым и на ум приходили те газетные фотографии, на которых люди на заднем плане серые и не в фокусе… Я посмотрел слово «месса» в словаре и, оказалось, что оно произошло от латинского слова «missa», что значит «посланный». В энциклопедии говорится, что его взяли из формулы, использующейся для роспуска церкви: Ita, Missa est («Идите, за Евхаристией послали»).

«Я вырос на ритуалах, которые делали не больше того, что вводили меня в состояние транса по утрам в воскресенье первые 18 лет моей жизни. Я все еще время от времени нахожусь в режиме мессы, ищу святую воду, когда вхожу в церковь, хочу перекреститься в конце проповеди и, даже, подавляю в себе желание сказать «Отец,…», когда разговариваю с пастором.

«Вы, протестанты, проводите «служения». Это слово имеет более целенаправленное название. Это звучит так, как будто церковь что-то подразумевает, как механик, чья работа заключается в обслуживании машины. Я всегда полагал, что это было просто другое название, подобно, как я ни разу не смотрел в словаре значение слова «месса». Сейчас у меня другое представление. Эта церковь, каждый ее член, оказали мне невероятную услугу.

«Церковь «Надежды Пришествия» довольно требовательна к себе. И поощряется немного конструктивной самокритики. Конечно же, предстоит еще многое сделать, чтобы распространить Божье слово. Конечно же, есть еще много работы, которую нужно сделать для общества. Да, возможно, существуют лучшие способы для привлечения новых членов. Без сомнений, мы могли бы найти лучшего солиста для служения «Четыре времени года». Хотя, я никогда не был разочарован по поводу последнего пункта.

«Я здесь, чтобы похлопать церковь по спине, потому что церковь «Надежды Пришествия» оказала мне неоценимую услугу. Она привела меня к Богу, ко Христу и, сделав это, спасла мою жизнь. В этой церкви нет ни одного члена, кто, хоть как-то не помог бы мне. Был ли это Джеймс Грин, который пел «Удивительную благодать» при моем первом посещении церкви, тем самым заставив меня вернуться в следующую субботу. Или нетрадиционные проповеди пастора Селмановича, наставляющие меня на истинный путь. Или Род Колберн, показавший мне, что даже пресвитер церкви может устроить вечеринку «Супер Боул».

«Все это незначительные вещи, не так ли? Вовсе нет. Меня бы здесь не было, если бы не эта благословенно разнообразная и открытая церковь. Поверьте, я бывал в других адвентистских церквах и они замечательные. Но я сомневаюсь, что они могли бы сделать для меня то, что сделала «Надежда Пришествия».

«Может ли какая другая церковь идти в ногу с разнообразными направлениями в музыке? Позволяется ли там членам церкви задавать вопросы, которые некоторые предпочли бы не слышать и некоторые из нас не всегда понимают? Есть ли у них почти боевые уроки Субботней школы, которые убеждают новичков, как я, что это не та церковь, которая закрыта для новых идей? Есть ли там такие пасторы с неполной нагрузкой, как Ричард Маркер, который выкраивал время, которого у него не было, из своего плотного расписания и ехал из пригородов, чтобы провести с моей подругой и со мной Библейские уроки? Если бы не эти уроки по изучению Библии, проводимые без намека на деноминационные предрассудки, не думаю, что было бы возможно завлечь меня назад в организованную религию.

«Есть ли в других церквах руководители, как Расс Анвар, который не просто поприветствовал меня в церкви, но сделал все возможное, чтобы пригласить меня к себе домой, когда он едва знал меня? Есть ли в них члены, как Ральф Кандалериа, который видел, насколько я был потерянным во время моего первого причастия здесь – впервые что-то для меня значащего – и сделал его не только сносным, но и даром? Есть ли там такие, как Тори Джоунс, который узнав, что я вегетарианец, начал рассовывать по моим карманам рекламки вегетарианских ресторанов? Или таких, как Алекс Питерс, чей словарный запас заставляет меня копаться в словаре каждый субботний вечер, и чьи идеи постоянно побуждают меня узнать больше об этой религии?

«Есть ли в них такие, как Джанлуко и Сильвия Баккиокки? Как я могу их отблагодарить? Как можно отблагодарить того, кто показал тебе, что такое настоящая дружба? У меня были собутыльники, партнеры по гольфу, коллеги по работе. До встречи с ними у меня никогда не было друзей, которым я мог бы полностью доверять.

«Несмотря на всю оказанную помощь, я еще не до конца открыл для себя адвентизм. Я только недавно услышал 27 доктрин. И только, когда несколько недель назад приехал отец Джанлуко, д-р Самюэль Баккиокки, я действительно понял, что такое рай, по мнению адвентистов. Откровенно говоря, меня все еще немного беспокоят многочисленные разговоры о потустороннем мире. Может быть, я перерасту это.

«Но что я знаю наверняка, так это то, что моя жизнь на этой планете, на этой работе, с моими друзьями, даже с моей, все еще, католической семьей – просто стала лучше. И дело не только в том, что я перестал выпивать три раза в неделю, или сбросил 30 фунтов, отказавшись от мяса, или, вдруг, обнаружил, что я стал лучше справляться с работой. Конечно же, я узнал, что Божий закон делает жизнь намного легче, но мои мирские друзья говорят, что хороший диетврач мог бы сделать то же самое. Самое лучшее в моих вновь обретенных отношениях со Христом – это то, что я вдруг захотел жить, что для меня важно, как проходит моя жизнь.

«Я, бывало, говорил своей подруге Наталии, что не собираюсь отказываться от мяса, потому что мы все все равно однажды умрем, и стоит ли беспокоиться, как скоро это произойдет? Теперь же я дорожу каждым днем, каждым новым ощущением, каждым новым знакомством. Я печатаю все это и мне это кажется каким-то глупым, как будто зомбированный фанатик, наслушавшийся Джерри Фэлвелла. Но все это истинная правда. Сейчас, когда, благодаря этой церкви у меня установились отношения с Богом, у меня появился вкус к жизни».

Ванесса Джордан представляет значительную группу молодежи во всех крупных городах – молодежь, которая выросла в адвентистской церкви, а затем отошла от нее и стала такой же неверующей, как секулярное большинство, хотя у них остались благословенные воспоминания о церкви. «Мне очень повезло, что я училась в начальной школе Р.Т. Хадсон, адвентистской школе здесь в Нью-Йорке, со второго по восьмой класс», - вспоминает она с теплотой.

«Я приняла крещение в адвентистской церкви, когда мне было 11 лет. С моей стороны это не было поспешным решением. Я сделал это не потому, что другие дети в моем классе крестились или потому, что этого хотели мои родители. Я приняла крещение, потому что я любила Иисуса. Он был моим другом, и я хотела показать Ему, что я чувствую. К сожалению, с годами я начала относиться к Иисусу так, как многие из нас относятся к хорошему, верному и заботливому другу, который всегда рядом с нами – я принимала Его как должное! Конечно же, я всегда начинала молиться, когда наступали тяжелые времена, но как только кризис миновал, возвращалось старое отношение и я опять «принимала Его как должное».

«Все изменилось, когда умер мой отец. Честно признаться, это был самый печальный день в моей жизни. Но, что интересно, это также был и самый счастливый день в моей жизни, потому что, потеряв земного отца, я обрела небесного. Я начала молиться ежедневно, а не только, когда у меня были проблемы. Я начала изучать Библию и проводить время со своим старым другом Иисусом. Не доставало только одного – я не ходила в церковь.

«За последние годы я бывала там несколько раз, в основном, по просьбе какого-нибудь друга, но мне не нравилось ни в одной церкви. Самое главное то, что они не привлекали мое сердце. Я ничего не имею против разговоров о высоком, но я хотела слышать об Иисусе и как Он умер для того, чтобы мы могли жить вечно. Я хотела услышать Божье Слово, а не какой-нибудь убаюкивающий семинар. И я пообещала Богу, что если Он приведет меня в соответствующую церковь, я буду ходить туда и, что еще важнее, я там останусь.

«Я начала поиски. Я составила список требований, которыми должна отвечать церковь, чтобы я могла там остаться. Вообще-то, это был даже не «список», а записочка. Я была готова. Охота началась! После нескольких лет походов, звонков и охоты я задумалась, найду ли я хоть когда-нибудь церковь? Помните, что с Богом нельзя меняться. Он – не игрок. Он верен Своему слову и слышит и отвечает на наши молитвы. Я так же обнаружила, что Он не позволит нам убежать от Него. Я забыла историю Ионы.

«Три года спустя после того, как я дала обет ходить в церковь, я нашла церковь «Надежды Пришествия». Я благодарю Бога, что сегодня я здесь, благодаря доброму и дружескому голосу, который ответил на мой телефонный звонок в 7.30 утра. Я уверена, что задавала столько много вопросов, что пастор Самир Селманович, должно быть, подумал, что у него берут интервью для отрывка передачи 20/20.! Но он был доброжелательным, понимающим и отвечал на каждый вопрос. А их у меня было очень много.

«Это произвело на меня приятное впечатление, так как мужчина в последней церкви, в которую я звонила, сказал: «Ну же, девушка, это церковь, а не наука о ракетах!» Как же он был не прав. Это было важнее науки о ракетах. Мы говорили о здоровье моей души! Я пообещала пастору Селмановичу, что приду в церковь в следующую субботу.

«При моем первом посещении церкви «Надежды Пришествия» я сразу же почувствовала ту же доброту в человеке, который приветствовал меня у входа со словами «С днем субботним», какую я слышала в голосе пастора по телефону. Когда я вышла вперед, чтобы познакомиться с пастором Селмановичем, я подумала: «Кажется, мне здесь нравится!» Когда я увидела пастора Селмановича, я совсем не удивилась, что у человека с добрым, теплым голосом, который я слышала по телефону, было соответствующее лицо.