Соотношение мер защиты, ответственности и мер оперативного воздействия.

Следует обратить внимание на то, что меры гражданско-правовой ответственности корреспондируют не правам на защиту, а их осуществлению. В связи с этим необходимо уточнить соотношение мер защиты, мер ответственности, а также мер оперативного воздействия, разграничение которых активно поддерживается в цивилистике.

К выводу о необходимости различения мер защиты и мер ответственности впервые пришёл С.С. Алексеев^[957]. Он разграничивает их, исходя, прежде всего, из следующего: если основанием юридической ответственности является правонарушение (виновное, осуждаемое обществом деяние, приносящее вред обществу), то для применения мер защиты достаточно объективно противоправного поведения – того, что под несколько иным углом зрения может быть названо «правовая аномалия». Иными словами, вина не входит в фактическое основание мер защиты: это основание ограничивается самим по себе фактом нарушения права, интереса управомоченного. Кроме того, учёный видит различия в функциях и в целях рассматриваемых мер: если главная функция юридической ответственности – штрафная (виновное лицо «держит ответ»), то функция мер защиты сводится к восстановительным задачам, к тому, чтобы обеспечить исполнение юридической обязанности, защиту права^[958]. Идея разграничения мер защиты и ответственности нашла широкую поддержку в правоведении, в том числе и в гражданском праве^[959].

Предствляется, что основной причиной появления идеи разграничения мер защиты и мер ответственности стал недостаток теоретического внимания к проблемам защиты субъективных гражданских прав. С.С. Алексеев указывает на это, когда говорит, что «вполне обоснованная концентрация внимания в юридической литературе на тех значительных социальных целях, которые достигаются при помощи мер ответственности, не должна приводить к тому, чтобы в тени остались, так сказать, первичные юридические санкции – меры защиты»^[960]. И действительно, меры защиты стали исследоваться гораздо активнее. Кроме того, было привлечено внимание к анализу функций мер охраны.

Однако с идеей о разграничении указанных мер согласились не все ученые. Наиболее последовательно отрицает такое деление В.А. Тархов. По его мнению, если допустить, что привлечение к ответственности и применение мер защиты – не одно и то же, то логически основания и условия привлечения к ответственности непригодны для определения обстоятельств применения мер защиты, что ведет к проблемам в судебной практике^[961]. Разумеется, меры защиты и меры ответственности – не одно и то же, хотя довод о единстве их оснований более чем справедлив. Выдвигаемый С.С. Алексеевым аргумент о том, что основанием юридической ответственности является правонарушение, а мер защиты – объективно противоправное поведение, поскольку вина не входит в фактическое основание мер защиты, является не вполне корректным. Ответственность возникает, как уже было сказано выше, при любом нарушении субъективного гражданского права, а вот для уточнения её мер, действительно необходимо в ряде случаев наличие вины.

При этом будет противоречием действующему праву утверждение о том, что для определения мер по исполнению охранительной обязанности, корреспондирующей осуществлению права на защиту, вина не имеет значения. Например, виндикационному требованию (типичной мере защиты) соответствует обязанность по возврату вещи её собственнику. Однако, это требование может быть и не удовлетворено, если ответчик приобрёл вещь возмездно и является добросовестным, т.е. приобретатель не знал и не мог знать о том, что приобрел вещь у неуправомоченного отчуждателя, иными словами был виновен^[962]. И наоборот, для привлечения к ответственности за вред, причиненный деятельностью, содержащей повышенную опасность для окружающих, не требуется наличие вины причинителя вреда (п. 1 ст. 1079 ГК РФ). Т.е. критерий вины не является универсальным и, как следствие, довод о том, что меры ответственности и меры защиты возникают из различных оснований, не может быть принят.

Думается, различие указанных мер действительно существует, однако основано оно на том, что меры защиты есть правовые действия по осуществлению охранительного права, а меры ответственности – правовые действия по исполнению охранительной обязанности. Именно такое соотношение мер закреплено в ГК РФ. К тому же выводу пришёл В.А. Хохлов^[963]. Он обращает внимание на то, что в ст. 15 ГК РФ возмещение убытков, единодушно определяемое в науке как мера ответственности, закрепляется как возможность требования лицом, право которого нарушено, полного возмещения причиненных ему убытков, т.е. как право. А в п. 1 ст. 400 ГК РФ возмещение убытков даже прямо названо правом.

Единственное, что стоит уточнить в данном случае, это соотношение возможности требования возмещения убытков и действий по возмещению убытков. Первое является охранительным субъективным гражданским правом, а второе – правовым действием по исполнению соответствующей охранительной обязанности – мерой ответственности. Здесь встаёт закономерный вопрос о месте в этой схеме ответственности. Ответ далеко не очевиден и требует дополнительного анализа соотношения охранительных субъективных гражданских прав и обязанностей, а также действий по их осуществлению и исполнению.

Для решения указанной проблемы представляется плодотворным использование идеи, высказанной В.А. Хохловым о том, что ответственность – это правомочие права кредитора (пострадавшего)^[964]. Логика учёного проста – если определять ответственность через обязанность нарушителя (должника), создается иллюзия отсутствия ответственности: нет мер, нет и её самой; если же опираться на понятие гражданско-правовой ответственности как прежде всего права кредитора (пострадавшего), то ситуация становится понятной: ответственность существует в виде правомочия, реализация которого зависит от волеизъявления управомоченного лица^[965].

Действительно, ответственность явно не совпадает со своими мерами, ведь последние даже не определяются через неё. Меры гражданско-правовой ответственности – это правовые действия по исполнению гражданской субъективной обязанности охранительного характера, а ответственность, как отмечено выше, упорядочение этих действий, их определение, конкретизация. Другими словами, гражданско-правовая ответственность – это явление не субъективного, а объективного права; законодательно установленная процедура определения содержания (размера, порядка, последовательности, суммы и т.д.) конкретной меры. Следуя этой процедуре, потерпевший, определяет свои неполученные выгоды во время чужого незаконного владения вещью, исчисляет убытки, соотнося их с неустойкой и т.п. В этом смысле привлечение к гражданско-правовой ответственности (но не сама гражданско-правовая ответственность) выступает в качестве правового действия по осуществлению охранительного права (права на защиту). Привлекать к ответственности, т.е. следовать процедуре определения действий по исполнению охранительной обязанности, может и правоохранительный орган, только в этом случае, как уже указывалось выше, процесс приобретает юридический, а не только правовой, характер.

Понимание мер ответственности как исполнения охранительной субъективной гражданской обязанности, иначе говоря, как признания нарушителем обязанности восстановить нарушенное положение потерпевшего, приводит к тому, что отсутствие такого признания не позволит квалифицировать действия в качестве указанных мер. Это противоречит сложившемуся мнению о принудительном характере ответственности, исключающем необходимость ставить вопрос о каком бы то ни было отношении нарушителя к тем мерам, которые его заставляют совершить. Общее заключение таково: применение ответственности не зависит от воли и желания правонарушителя^[966].

Действительно, в случае отказа нарушителя признать право потерпевшего, последний может обратиться с иском в суд и потребовать привлечения его к ответственности. В этом случае суд может принять решение о применении правового принуждения, состоящее в ограничении свободы воли нарушителя, иными словами о замене признания им права потерпевшего решением суда. Ведь суд не может сделать ничего иного: заставить совершить нарушителя правовые действия – не в его власти. Если лицо не захочет, к примеру, самостоятельно уплачивать неустойку, то принудить его делать это невозможно. Применение силы, конечно, может быть и могло бы решить эту проблему, но суд действует в сфере права, а не произвола.

К. Цвайгерт и Х. Кётц считают, что в основе этого принципа заложена идея, что человек – свободно и ответственно действующая личность и его нельзя принудить против его воли к определенному поведению силой государственной власти^[967]. Г.Ф. Шершеневич пояснял это следующим образом: «К чему бы ни было обязано известное лицо, какими бы тяжелыми последствиями ни угрожало ему неисполенение, но его воля всегда способна уклонится в противоположную сторону, а с тем вместе утратиться объект обязательства»^[968]. Поэтому суд вправе предписать совершение действий за счет ответчика, но не вправе принудить самого ответчика к исполнению действий. Следовательно, не будет исполнением охранительной обязанности например, насильное отобрание у продавца проданной вещи, пока она не была передана.

Необходимо оговорить ещё несколько моментов. При понимании гражданско-правовой ответственности как упорядочения исполнения охранительной обязанности становится очевидной её близость с обеспечением исполнения обязательств, которые также представляют собой установленные в порядке, определенном законом процедуры упорядочения исполнения, носящее, в отличие от ответственности, не общегражданский, а подотраслевой (обязательственно-правовой) характер. И здесь возникает соблазн определить то, что называют ответственностью – обеспечением, как это делали римляне^[969]. Такая замена решает несколько проблем. Во-первых, появляется возможность избавиться от «груза» постоянного смешения с юридической, публичной и, в частности, уголовной, ответственностью. Кроме того, можно будет «оторваться» от исторического наследия – тесной связи с обязательственным правом, ведь гражданско-правовая ответственность мыслится и как вещная, и как корпоративная, и как ответственность за нарушения в сфере нематериальных прав, а также интеллектуальных прав^[970]. Однако в этом случае мы потеряем, по крайней мере, два признака, которые характеризуют ответственность.

Во-первых, обеспечение включает в себя в качестве основания не только неправомерные действия, но и события. А ответственность подразумевает непременно наличие лица, нарушившего права, ведь она предназначена не просто для восстановления положения пострадавшего лица, а для восстановления мира в общественных отношениях. Во-вторых, обеспечение охватывает не только исполнение обязанностей, но и осуществление соответствующих прав, чего никак не скажешь об ответственности, которая имеет место только при осуществлении пострадавшим права на защиту. В-третьих, мерами ответственности, как уже указывалось выше, не исчерпываются все действия по исполнению охранительных обязанностей. Поэтому разумнее сохранить различение мер ответственности и обеспечения, помня о единстве их правовой природы.

Субъекты, привлекаемые к ответственности.

Думается, сфера реализации, прежде всего, охранительных прав и обязанностей доступна только гражданам, обладающим правосубъектностью, о привлечение к ответственности (в узком смысле) иных лиц невозможно.

Это соображение полностью подтверждается положениями ГК РФ о физических лицах. Имущественную ответственность за причинение малолетним вреда, а также по сделкам малолетнего, в том числе по сделкам, совершенным им самостоятельно несут его родители, усыновители или опекуны (п. 3 ст. 28 ГК РФ), что объясняется полной недееспособностью малолетних. Несовершеннолетние, будучи частично дееспособными, самостоятельно отвечают за вред и несут имущественную ответственность по сделкам, составляющих объём их сделкоспособности (п. 3 ст. 26 ГК РФ). Кстати, следует отметить, что законодатель, говоря об ответственности этих граждан, не разделяет ответственность на обязательственную или ответственность в сфере интеллектуальных прав, что косвенно подтверждает изложенную выше идею об общегражданском характере ответственности.

Однако возникает проблема с определением «человеческо-правовой» составляющей ответственности юридических лиц. В п. 1 ст. 48, п. 1 ст. 56 ГК РФ закреплено, что юридические лица отвечают по своим обязательствам принадлежащим им имуществом. Означает ли это, что юридические лица могут быть субъектами ответственности? Безусловно, исходя из сказанного выше о юридическом лице как субъекте гражданского права, ответ должен быть отрицательный. Ведь действует в гражданском обороте всегда гражданин, только в случае с юридическим лицом, выступающий от юридического лица имени в качестве его органа. А законодатель в указанных положениях, по существу, определяет всего лишь источник средств, из которых будет производиться восстановление положения потерпевшего в случае возникновения охранительного обязательства, стороной которого может оказаться юридическое лицо. Он говорит о том, что это имущество не учредителей (участников) или собственника имущества юридического лица, а то, которое принадлежит самому юридическому лицу.

Сказанное, конечно, не означает, «очеловечивания» юридического лица или согласия с теорией фикции. Юридическое лицо не может быть субъектом ответственности (причем ни правовой, ни юридической), но является участником охранительных отношений (и в этом смысле не фиктивным, а реальным лицом). Как следствие, оно выступает носителем охранительных обязанностей, но не их исполнителем, иначе говоря, может отвечать, но не может нести ответственность.

Обозначение в качестве субъектов ответственности граждан, действующих от имени юридического лица, помогает решить проблему вины юридического лица. Хотя прежде чем рассуждать об этом, зададимся вопросом о значении вины для гражданско-правовой ответственности. В науке господствует позиция, согласно которой вина является условием возложения мер ответственности, однако закреплены и случаи ответственности без вины.

Если следовать излагаемому здесь взгляду на ответственность как на упорядочение исполнения обязанности по восстановлению нарушенного положения потерпевшего, то наличие вины потерпевшего не может иметь какого-либо существенного значения. Как отмечает И.А. Покровский именно так решался этот вопрос в древнем праве. Однако уже римляне сформулировали принцип вины. Без наличия последней нарушение признавалось случаем, за который никто не отвечает. Но со второй половины XIX в. изменившиеся обстоятельства жизни потребовали пересмотра принципа вины. Были даже высказаны предложения по возврату к древнейшему порядку привлечения к ответственности без вины. На поиски этического оправдания принципа причинения (ответственности только за причинение вреда) было потрачено немало усилий, но уже к началу XX в. стало ясно, что ни одно высказанное по этому поводу возражение не имеет универсального значения и, самое главное, не может заменить этически ясного принципа вины. Да и в практическом плане, как отмечал И.А. Покровский, возложение ответственности за всякий случайный вред «погрузило бы всю нашу жизнь в пучину случайностей», наиболее верным избавлением от которых стало бы воздержание от всякой активности даже в самых примитивных формах^[971]. Поэтому действующее гражданское законодательство как России, так и зарубежных стран так или иначе в качестве основного начала ответственности сохраняют принцип вины, разумеется, при отдельных исключениях из него (например, ответственность предпринимателей, владельца источника повышенной опасности и т.п.).

Следует при этом только уточнить, что вина в гражданском праве не имеет значения для самой процедуры ответственности, т.е. определения мер ответственности. Она необходима для квалификации той конфликтной ситуации, в которой эта процедура будет применена, иными словами для применения или реализации соответствующих нормативных положений. В ст. 401 ГК РФ это правило закреплено тем, что вина названа основанием ответственности за нарушение обязательств.

Сказанное позволяет сделать вывод о том, что вина значима для охранительных правоотношений, в том числе и тех, в которых участвуют юридические лица. Однако проблема в том, что вина может быть понимаема только как психическое отношение гражданина к совершаемым им деяниям. Отсутствие «людского субстрата» у юридического лица делают невозможным обнаружение у него вины. Поэтому вина в гражданском праве определяется как непринятие правонарушителем всех возможных мер по предотвращению неблагоприятных последствий своего поведения, необходимых при той степени заботливости и осмотрительности, которая требовалась от него по характеру лежащих на нём обязанностей и конкретным условиям оборота^[972], что соответствует определению невиновного лица, данному в абз. 2 п. 1 ст. 410 ГК РФ.

Кроме того, в науке высказана критика понимания вины как психического явления. Например, В.В. Витрянский приходит к выводу о том, что для оценки вины должника не имеют никакого правового значения индивидуальные качества должника и тем более его «психические переживания» в связи с совершенным им правонарушением, а вместо этого используется абстрактная модель ожидаемого поведения в той или иной ситуации разумного и добросовестного участника имущественного оборота^[973]. Однако понимание вины как модели поведения может привести к смешению её с противоправным поведением или даже нормой права, что, конечно, не добавляет ясности этому явлению. Кроме того, отметим, что «психические переживания» важны для гражданского права. Например, судебные инстанции, вынося решения по различным спорам, часто ссылаются на то, что лицо не могло не знать о каких либо обстоятельствах^[974], что, представляется собой, несомненно, психическое явление. Т.о. отрицать субъективный, «человеческий» момент в понимании вины – значит противоречить действительности.

Вместе с тем, безусловно, важным для осмысления особенности вины в гражданском праве, является указание на то, что она должна быть выражена внешне. Как верно отмечает В.А. Белов, арбитражная практика видит в обстоятельствах, описанных в абз. 2 п. 1 ст. 401 ГК РФ, те внешние (объективные) признаки, по наличию которых представляется возможность судить о внутреннем (волевом) субъективном психическом отношении должника к нарушению обязательства. Все те действия, которые требуются от должника характером обязательства и условиями оборота, являются актами проявления вовне воли к надлежащему исполнению обязательства. Напротив, предполагаемое (согласно п. 2 ст. 401 ГК) отсутствие таких действий свидетельствует о ненадлежащем субъективном психическом отношении должника-нарушителя к своему нарушению, т.е. о его вине^[975].

Думается, что то видение юридического лица, а также гражданско-правовой ответственности и её мер, которое было изложено выше, снимает проблему принципиальной особости вины в гражданском праве. Виновными могут быть только граждане, выступающие в качестве органов юридического лица от его имени. Разумеется, это не означает, что личная ответственность руководителей, учредителей или участников юридического лица есть ответственность самого юридического лица. Это, по сути, означало бы поддержку теории фикции юридического лица^[976]. Необходимо делать различие между действиями указанных граждан от своего лица и от имени юридического лица. Этот подход поддерживается Н.Д. Егоровым, который считает, что, например, вина коммерческой организации, допустившей прострочку в поставке продукции из-за нехватки рабочей силы или оборудования, выражается в виновном поведении руководителя коммерческой организации, который не принял своевременно мер по устранению этих недостатков в деятельности коммерческой организации^[977]. В судебной практике встречаются примеры оценки отношения организации к чему-либо, выраженного посредством его органа^[978].

Вопросы для самопроверки к главе 5.

1. Понятие осуществления субъективных гражданских прав и исполнения обязанностей

2. Состояние исследований категории «осуществление субъективных гражданских прав».

3. Отличительные черты осуществления субъективных гражданских прав

4. Различие действий по осуществлению субъективных гражданских прав и гражданско-правовых актов.

5. Пределы осуществления субъективных гражданских прав.

6. Сущность злоупотребления субъективным гражданским правом.

7. Соотношение злоупотребления гражданскими субъективными правами с иными действиями.

8. Последствия злоупотребления субъективными гражданскими правами

9. Научная дискуссия о правовой природе исполнении субъективной гражданской обязанности.

10. Исполнение субъективных гражданских прав как явление правовой реальности.

11. Проблема исполнения обязательства из договора купли-продажи (проблема вещно-правовых договоров).

12. Права на защиту как охранительные гражданские субъективные права: понятие, основания возникновения.

13. Самозащита как основное правомочие права на защиту.

14. Меры ответственности как мера исполнения: понятие, субъекты.

15. Генезис цивилистических исследований ответственности.

16. Соотношение мер защиты, ответственности и мер оперативного воздействия.

17. Субъекты, привлекаемые к ответственности.

 

Задания к главе 5.

1. Подготовить доклад по одной из следующих тем:

«Научные воззрения В.П. Грибанова на осуществление и защиту гражданских прав»

«Научные воззрения С.Н. Братуся на гражданско-правовую ответственность»

2. Провести анализ постановлений Верховного суда РФ, Высшего арбитражного суда РФ и выделить из них те, в которых разрешаемая судом проблема, связанная с пониманием особенностей осуществления гражданских прав и исполнения обязанностей.

3. Провести по приведенной выше схеме анализ одного из выявленных в ходе анализа постановления.

4.Разрешить спор, изложив решение по следующей схеме:

1. Суть спора.

2. Правовая проблема, подлежащая гражданско-правовой квалификации, и варианты ее решения.

3. Выводы судов по сходным спорам.

4. Итоговая позиция по делу.

Между ОАО "Река" (далее - общество "Река", продавец) и ООО "Рио" (далее - общество "Рио", покупатель) 25 августа 2004 г. был заключен договор купли-продажи акций. Согласно условиям договора продавец должен был переоформить акции в собственность покупателя посредством представления передаточного распоряжения держателю реестра акционеров эмитента, а покупатель после получения акций должен был их оплатить.

Продавец подписал передаточное распоряжение и передал его покупателю, видимо, полагая, что покупатель в дальнейшем сам представит передаточное распоряжение реестродержателю. Однако данное распоряжение сразу после его передачи покупателю не было представлено держателю реестра акционеров.

Покупатель передал реестродержателю передаточное распоряжение только через шесть лет, в связи с чем акции были зачислены регистратором на счет общества "Рио" 15 ноября 2010 г. Во исполнение договора 29 ноября 2010 г. покупатель перечислил продавцу сумму денежных средств в счет оплаты акций.

Полагая, что договор купли-продажи акций от 25.08.2004 является недействительной сделкой, акционер общества "Река" (далее - акционер) обратился в арбитражный суд с иском к обществам "Река" и "Рио" о признании этой сделки недействительной и применении двусторонней реституции.

В обоснование заявленных требований акционер указал на следующее:

- названный договор является сделкой с заинтересованностью, которая в нарушение ст. ст. 81 - 84 Федерального закона от 26.12.1995 N 208-ФЗ "Об акционерных обществах" не была одобрена собранием акционеров общества "Река";

- общество "Рио", злоупотребляя своими правами, в одностороннем порядке по прошествии шести лет со дня подписания договора определило возможность его исполнения (без подтверждения продавцом воли на исполнение договора), что повлекло для акционера и общества "Река" существенные убытки. Данные убытки, в частности, выразились в том, что с момента заключения договора в 2004 г. стоимость акций значительно изменилась и уплаченная истцу как акционеру в 2010 г. сумма уже не соответствовала реальной стоимости актива.

 

Итоговая система контроля

Если верных ответов 25 из 30, то тест пройден успешно.

1. Предмет частного права представляет собой:
1. Гражданские правоотношения;
2. Реальные общественные отношения, урегулированные нормами гражданского права
3. реальные общественные отношения,

1. Частная автономия в гражданском праве – это:
1. Децентрализация
2. Диспозитивность
3. Дозволительность
4. Индивидуальное самоопределение
2. Механизм гражданско-правового регулирования включает в себя:

a. нормы, правоположения практики, индивидуальные предписания, права и обязанности, нормативные и индивидуальные акты

b. нормы гражданского права и основанные на них частно-автономные положения

c. договор и договорное обязательство, вина, презумпции, юридические фикции, и др.

1. Гражданское правоотношение необходимо для:

a. Регулирования общественных отношений в сфере гражданского оборота;

b. Упорядочения гражданско-правового материала, прежде всего, в целях его применения;

c. Упорядочения гражданско-правового материала, прежде всего, в целях его научного изучения и преподавания.

1. Опосредуют ли гражданские правоотношения только общественные отношения или ещё какие-либо?
1. Нет, они опосредуют только общественные фактические отношения.
2. Да, они опосредуют не только общественные, но и иные отношения, такие как «человек-вещь».
3. Нет, они опосредуют только отношения, урегулированные нормами гражданского права.
2. Как соотносятся термины «субъект гражданского права» и «субъект гражданских правоотношений»?
1. Это одно и то же.
2. Субъект права – абстрактное понятие, а субъект гражданских правоотношений – участник конкретных отношений.
3. Субъект права – физическое лицо, а субъект гражданских правоотношений – гражданин.
3. Юридическое лицо обладает дееспособностью?
1. Да, обладает, поскольку иначе оно не может быть субъектом гражданских правоотношений.
2. Нет, поскольку для дееспособности необходима воля, а она присуща только человеку.
3. Обладает, но она очень незначительна.
4. Объекты гражданского правоотношения это:
1. То, в отношении чего возможны акты распоряжения
2. Вещи и действия.
3. Гражданско-правовая фактическая деятельность.
5. Как соотносятся объекты гражданского правоотношения и объекты гражданских прав?
1. Объекты гражданских прав – это материальные и нематериальные блага, а объекты гражданского правоотношения – это фактическая деятельность.
2. Объекты гражданских прав – это материальные и нематериальные блага, а объекты гражданского правоотношения – это вещи и действия.
3. Это одно и то же.
6. Какие основные теории субъективных гражданских прав были созданы в науке гражданского права?
1. Теория воли
2. Теория желания
3. Теория интереса
4. Теория цели
5. Теория действия
6. Теория власти
7. Теория результата
8. Теория господства
9. Теория блага
7. Секундарные права – это:
1. Различные варианты действий реальной деятельности, оцениваемых как юридические составы, юридические факты, их элементы
2. Вид субъективных гражданских прав
3. Права ожидания
8. Притязание (право на защиту)– это:
1. Субъективное гражданское право
2. Одно из правомочий субъективного гражданского права
3. Одна из разновидностей субъективных гражданских прав.
9. Как соотносится субъективное гражданское право на защиту и государственное принуждение?
1. Право на защиту может быть осуществлено только путем государственного принуждения
2. Право на защиту может быть осуществлено не только с помощью государственного принуждения
3. Право на защиту никак не связано с государственным принуждением.
10. Подрядчик не вправе требовать от заказчика снабжения материалами и оборудованием. Это означает отсутствие субъективной гражданской обязанности в данном правоотношении?
1. Требование заказчика не является субъективным гражданским правом и поэтому отсутствует корреспондирующая обязанность.
2. Да, она отсутствует.
3. Нет, она носит пассивный характер, но не отсутствует.
11. «Специализированные нормы» – дефиниции, презумпции, фикции – представляют собой:
1. Самостоятельный вид норм гражданского права
2. Элементы гипотез норм гражданского права
3. «Нормы понимания» текста закона
12. К дозволению освобождения относятся:
1. преимущественная покупка
2. прощение долга
3. самовольная постройка
13. Выберете правильное утверждение:
1. запретительные и обязывающие нормы в гражданском праве преобладают над дозволительными
2. запретительных и обязывающих норм в гражданском праве гораздо меньше, чем дозволительных
3. в гражданском праве все виды норм (запретительные, обязывающие, дозволительные) представлены равным образом.
14. В основе гражданского права лежат:
1. абсолютно-неопределённые диспозитивные дозволительные нормы
2. относительно-неопределённые диспозитивные дозволительные нормы
3. абсолютно-неопределённые диспозитивные разрешительные нормы
15. Относятся ли нормы права, включаемые субъектами в юридический акт, к его положениям или сохраняют собственное значение?
1. Сохраняют собственное значение
2. Относятся к положениям юридического акта
3. Сохраняют значение нормы права
16. Положения кодексов корпоративного поведения являются
1. Локальными нормами гражданского права
2. частно-автономными положениями при включении их в корпоративные юридические акты
3. нормами гражданского права
17. Исполнение обязанностей является:
1. Сделкой
2. Юридическим фактом
3. Фактом реальной жизни
18. Договор – это:
1. правоотношение
2. документ
3. правоприменительный акт.
4. правовой акт и одновременно источник права.
5. юридический факт волевого характера
19. Какова роль в механизме гражданско-правового регулирования тех односторонних сделок, которые не одобряются другой стороной по причине ее принципиального отсутствия?
1. Они являются секундарными правами
2. они устанавливают, изменяют, прекращают действие частно-автономных положений
3. они являются локальными
20. Меры отказного порядка являются:
1. секундарными правами
2. мера оперативного воздействия на нарушителя гражданских прав
3. действие по осуществлению обязательственного права, влекущее прекращение отношений
21. Учредительный договор – это:
1. Сделка
2. Корпоративная многосторонняя сделка
3. одновременно и юридический факт и действия по реализации части возникших прав и обязанностей.
22. Право на защиту представляет собой
1. Правомочие любого субъективного гражданского права
2. Самостоятельное субъективное гражданское право
3. Возможность, составляющую правосубъектность лица
23. Гражданско-правовая ответственность – это
1. Законодательно установленная процедура определения содержания (размера, порядка, последовательности, суммы и т.д.) конкретной меры
2. Субъективное гражданское право
3. Правомочие субъективного охранительного гражданского права
24. Решение собрания является
1. Сделкой
2. Договором
3. Самостоятельным видом гражданско-правовых актов
25. Осуществление субъективного гражданского права есть
1. Правовое отражение действия (мера) по его реализации в форме правомочия
2. Составная часть гражданского правоотношения
3. Фактическое действие
26. Гражданско-правовой акт представляет собой
1. нормативно-правовой акт
2. результаты как правомерных, так и противоправных действий
3. юридический документ, т.е. внешнее словесно-документально оформленное выражение воли, закрепляющее правомерное либо противоправное поведение и соответствующий результат.
4. действия (поведения), причем как правомерного, так и противоправного характера
5. внешне оформленные (в документе или действии) результаты деятельности по реализации процедурных дозволительных диспозитивных норм гражданского права, направленной на возникновение и прекращение гражданских прав и обязанностей
27. Какие из приведённых ниже утверждений наиболее обоснованы:
1. Гражданско-правовой договор – это всегда индивидуально-правовой акт, который источником права быть не может, т. к. не содержит в себе правовых норм
2. некоторые гражданско-правовые договоры из общей массы договоров и соглашений имеют нормативный характер, и потому являются источниками права;
3. любой гражданско-правовой договор содержит нормы права особого вида – локальные, или «микронормы», поэтому договоры являются источниками п

Вопросы для зачета

 

1. Понятие механизма правового регулирования.

2. Научные воззрения на средства гражданско-правового регулирования.

3. Понятие и признаки средств гражданско-правового регулирования.

4. Понятие метода правового регулирования.

5. Особенности метода частно-правового регулирования.

6. Черты метода гражданско-правового регулирования.

7. Содержание метода гражданско-правового регулирования.

8. Влияние метода гражданско-правового регулирования на механизм гражданско-правового регулирования.

9. Состав элементов механизма гражданско-правового регулирования и их взаимосвязь.

10. Научные классификации элементов механизма гражданско-правового регулирования.

11. Основные элементы механизма гражданско-правового регулирования и их классификация.

12. Вспомогательные элементы механизма гражданско-правового регулирования.

13. Действие механизма гражданско-правового регулирования.

14. Стадии правового и гражданско-правового регулирования.

15. Логика и этапы субзумпции (схема рассуждения при подведении жизненных обстоятельств под требования норм гражданского права и ненормативных гражданско-правовых регуляторов).

16. Понятие нормы гражданского права.

17. Дозволительность норм гражданского права.

18. Двузвенность структуры норм гражданского права.

19. Особенности источников гражданского права как внешней формы выражения гражданско-правовых норм.

20. Теории, объясняющие силу юридических актов.

21. Понятие и признаки частно-автономных регуляторов.

22. Соотношение содержания частно-автономных регуляторов и норм гражданского права.

23. Соотношение содержания частно-автономных регуляторов и положений так называемого «мягкого права» (lex mercatoria).

24. Соотношение содержания частно-автономных регуляторов, примерных условий договоров и условий договоров присоединения.

25. Ненормативные гражданско-правовые публичные регуляторы поведения: понятие и виды

26. Ненормативные гражданско-правовые публичные регуляторы, оформленные административными актами (административные предписания).

27. Ненормативные гражданско-правовые публичные регуляторы, содержащиеся в судебных актах (судебные предписания).

28. Соотношение судебных актов и судебных прецедентов.

29. Дискуссия о правовой природе суде