Создание правоспособности юридического лица учредительными документами.

По логике О.А. Красавчикова организационные предпосылки создаются и, в случае с избранием руководящего органа кооперативной организации, делегата для участия в работе вышестоящего органа системы кооперативной или общественной организации. Означает ли это, что закрепляемы в современном гражданском законодательстве избрание гражданина в качестве органа юридического лица в отношениях можно квалифицировать также как и выдачу доверенности?

Некоторыми учеными была поддержана позиция, согласно которой правовые связи корпорации имеют форму корпоративной правоспособности^[389]. В ст. 18 ГК РФ помимо прочих названы способности граждан создавать юридические лица самостоятельно или совместно с другими гражданами и юридическими лицами. Однако, В.А. Белов настаивает на том, что корпоративную правоспособность лицо приобретает только становясь участником корпорации: «статус участника выражается именно в способности приобрести субъективные права, немыслимые без участия в корпорации»^[390]. Логика автора понятна и могла бы быть принята, если бы не одно обстоятельство: корпоративные права передаваемы. Причем они относятся к числу объектов, которые для повышения оборотоспособности облекаются даже в форму ценных бумаг, как например, права акционеров – в акции. Передать же правовые способности невозможно: согласно п. 3 ст. 22 ГК РФ полный или частичный отказ гражданина от правоспособности или дееспособности и другие сделки направленные на ограничение правоспособности или дееспособности ничтожны, за исключением случаев, когда такие сделки допускаются законом. Действующее гражданское законодательство не дает оснований реально рассуждать о том, что к таким допускаемым законом сделкам относятся, например, приобретение акций. При этом имущественные права отнесены к объектам гражданских прав (ст. 128 ГК РФ). Поэтому в рамках правоспособности рассматривать корпоративные права нельзя.

Юридические лица действуют на основании учредительных документов. В учредительных документах, в основном, определяется правовое положение юридических лиц как участников гражданского оборота, что позволяет отнести их положения к частно-автономным регуляторам как вспомогательным средствам гражданско-правового регулирования.

К учредительным документам в действующем гражданском законодательстве относится устав и учредительный договор. Также согласно п. 3 ст. 52 ГК РФ в случаях, предусмотренных законом, учреждение может действовать на основании единого типового устава, утвержденного его учредителем или уполномоченным им органом для учреждений, созданных для осуществления деятельности в определенных сферах. В новой редакции ст. 52 ГК РФ в качестве учредительных документов большинства юридических лиц определен устав, а учредительный договор признан учредительным документом только хозяйственных товариществ, что, без сомнения, устраняет ряд проблем в понимании и применении этих актов. Тем более, что в п. 1 ст. 52 ГК РФ указано на возможность применения к учредительному договору правил об уставе юридического лица. Т.о. основным, в определении регулирующей силы учредительных документов остается вопрос о гражданско-правовой природе устава.

Юридическая сила учредительных документов основана на воле утвердивших их лиц. Они могут приниматься различными субъектами права: физическими и юридическими лицами, а также публичными образованиями, как например, устав унитарных предприятий^[391]. Акты, которыми ранее утверждались учредительные документы, также различались. К их числу относились решения об учреждении юридического лица, а также договоры учредителей о создании юридического лица. Теперь в ст. 50.1 ГК РФ только решение обозначено в качестве такого акта. Однако его правовая природа также не обозначена в законе. Между тем вопрос этот имеет принципиальное значение, поскольку позволяет решить проблему правовой природы учредительных документов. Поэтому имеет смысл исследовать в совокупности все акты, направленные на создание юридического лица вместе. Сначала рассмотрим высказанные учеными мнения по поводу всех актов учредителей, направленных на создание юридического лица.

Несмотря на значимость учредительных документов, правовая природа этих актов – предмет активного спора как в науке, так и в правоприменительной практике.

Относительно решения учредителей о создании юридического лица учеными отмечается следующее. По мнению Г.В. Цепова решение учредительного собрания (учредителей) о создании акционерного общества имеет двойственную природу^[392]. С одной стороны, – считает ученый, – оно представляет собой условную сделку, в соответствии с которой учредители (учредитель) обязуется выкупить акции созданного ими общества. Условием является факт регистрации общества. Если учредитель один – это односторонняя сделка. Если учредителей несколько – это договор о совместной деятельности между ними, который, в части, определяющей их обязательства перед обществом по выкупу акций, является договором в пользу третьего лица с отлагательным условием (регистрацией общества). Причем автор проводит различие между решением учредителей и решением учредительного собрания. Последнее, по его мнению, фикция, поскольку учредительное собрание проводится до государственной регистрации общества^[393].

Н.В. Козлова пришла к выводу о том, что решение учредителей, будь то гражданин, юридическое лицо или публично-правовое образование, о создании нового субъекта права является по своей природе гражданско-правовой сделкой корпоративного характера. При этом решение единственного учредителя она понимает как одностороннюю корпоративную сделку, а решение общего собрания двух и более учредителей – как многостороннюю сделку^[394].

Устав согласно ч. 1 ст. 52 ГК РФ служит правовым основанием деятельности большинства юридических лиц. Однако его определение в законодательстве отсутствует. В литературе было высказано несколько мнений относительно того, что представляет собой устав с точки зрения права. Исторически первым является понимание его как договора либо правового феномена, основанного на договоре или содержащего в себе договор (элемент договора). Такая точка зрения поддерживалась как зарубежной доктриной^[395], так и дореволюционными отечественными цивилистами. Так, Г.Ф.Шершеневич писал: «В действительности юридическая сила устава заключается в его договорном характере, который приобретается им с момента состоявшейся подписи»^[396]. При подобном понимании устав юридического лица рассматривается как особый договор, явно выраженный или подразумеваемый, который конституирует юридическое лицо путем закрепления отношений между лицами, подписавшими устав. Однако, как отмечает Д.И. Степанов, с развитием гражданского оборота и распространением «компаний одного лица», создаваемых в форме хозяйственных обществ (в отечественной терминологии) понимание устава как договорного инструмента утратило свое значение^[397].

Невозможность обозначения устава через конструкцию договора сегодня компенсируется определением устава как сделки. Так, Н.В. Козлова считает, что устав является корпоративной сделкой особого рода^[398]. Указанная позиция оспаривается в науке^[399] и не находит своего подтверждения в судебной практике^[400]. Так, федеральный арбитражный суд Московского округа в своих решениях неоднократно приходил к выводу, что устав юридического лица сделкой не является^[401].

Некоторые ученые считают, что предписания, содержащиеся в уставе, обладают признаками норм: регулируют типичные ситуации, рассчитаны на многократное повторение, имеют общий характер^[402]. Утверждения о нормативном характере положений устава послужили основанием возникновения в науке предположения о том, что по своей правовой природе он относится к локальным нормативным актам. Т.И. Кашанина считает, что для устава характерны следующие признаки: 1) он содержит не персонифицированные нормы. Даже в том случае, если в организации всего лишь один учредитель (участник), нормы, содержащиеся в уставе такой организации, не становятся персонифицированными, поскольку личность учредителя (участника) отделена от личности юридического лица и независима от него; 2) нормы устава рассчитаны только на участников организации; 3) наличие санкций не характерно для норм, содержащихся в уставе, поскольку они относятся к такой разновидности норм, как исходные (отправные, учредительные), и представляют собой нормы опосредованного регулирования^[403]. К сторонникам такого подхода можно отнести отечественных правоведов Д.М. Генкина^[404], Л.Б. Гальперина^[405], Л.И. Антонову^[406], И.В. Елисеева^[407], И.С. Шиткину^[408] и др.

Д.И. Степанов считает, что устав юридического лица есть акт применения права^[409]. Автор отмечает, что «устав, детализируя нормы права, может включать в себя наряду с юридическими также и фактические положения (сведения)»^[410], которые не относятся к нормам, но выступают в качестве выражения индивидуального регулирования общественных отношений. Включение указанных сведений представляет собой правоприменительную деятельность учредителей (участников) юридического лица, поскольку носит индивидуальный характер. В более поздней работе Д.И. Степановым высказано и другое предположение о правовой природе устава. Он определил его как форму, обрамляющую содержание, т.е. форму сделки по созданию юридического лица и задающую содержание на будущее тех корпоративных отношений, которые будут возникать в связи с деятельностью конкретной корпорации^[411].

В правовой квалификации учредительного договора большинство исследователей не видят каких-либо проблем и определяют его как сделку^[412]. При этом отмечают ее особый (корпоративный) характер^[413]. Однако, в свете установления возможности применения к учредительному договору правил об уставе юридического лица позиция требует переосмысления.

Исследователи отмечают, что специфика учредительного договора обусловлена более широкой по сравнению с другими договорами направленностью и той ролью, которую он играет в регламентации корпоративных отношений. Его заключение преследует следующие цели. Во-первых, этот акт выступает основанием возникновения обязательственных отношений, которые складываются между учредителями с момента заключения учредительного договора до государственной регистрации юридического лица. Во-вторых, он является частью юридического состава возникновения и прекращения корпоративных отношений, складывающихся между участниками общества и обществом, а также участниками между собой с момента государственной регистрации юридического лица. Учеными выделяется и третья функция учредительного договора – определение статуса юридического лица^[414].

Такое обилие функций у учредительного договора даёт основание некоторым учёным считать его особым актом. С точки зрения Е.Г. Сироты перечисленные функции учредительного договора позволяют сделать вывод о его дуалистической публично-частной правовой природе. По мнению автора, частноправовой аспект состоит в сделочной природе учредительного договора, публично-правовой аспект проявляется в наличии императивного подхода к определению учредительного договора. При этом, недостижение соглашения по ним ведёт к незаключенности данного договора, а возможность включения каких-либо иных условий по усмотрению субъектов не предусмотрена. В то же время, считает Е.Г. Сирота, это не означает, что в рамках указанных законом условий учредителям нельзя сформировать собственные правила, поскольку условия определены в законе только путём перечисления, а не содержательного описания. Соответственно, автор считает, что учредительный договор содержит правила поведения, подлежащие неоднократному применению, не прекращающие своего действия их исполнением, которые направлены на упорядочение типичных внутриорганизационных отношений в юридическом лице. Так, содержащиеся в учредительном договоре правила о порядке распределения между учредителями прибыли, выхода учредителей из состава общества, управления деятельностью юридического лица действуют всякий раз, когда возникает определенная ситуация, предусмотренная им. «Таким образом, правила, содержащиеся в учредительном договоре и направленные на регламентацию корпоративных отношений, характеризуются повторяемостью, поскольку рассчитаны на неограниченное число однотипных случаев, и типичностью, так как круг ситуаций определён типовыми признаками»^[415].

Исходя из вышесказанного, Е.Г. Сирота утверждает, что с момента создания юридического лица учредительный договор трансформируется, приобретая черты локального корпоративного акта, что не исключает его сделочной природы. При этом относимость правил к персонально определённому кругу лиц, указанных в договоре, не умаляет его значения как акта, заключающего в себе черты акта локального регулирования, поскольку, как уже было сказано, круг субъектов, на которых распространяется правовая энергия учредительного договора не исчерпывается лицами, зафиксированными в нём, в частности, деятельность самого общества подвергается правовой регламентации посредством учредительного договора.

Из краткого обзора высказанных мнений по поводу актов, направленных на создание юридического лица, можно сделать только вывод о том, что единый процесс образования нового субъекта гражданских отношений представляет собой «набор» различных явлений, правовая природа которых ученым и практикам не вполне ясна.

Очевидно то, что учредительные документы в отличие от решения об учреждении юридического лица, содержат положения, которые неперсонифицированы, т.е. не содержат указаний конкретным лицам, но в то же время не предназначены для регулирования отношений неопределенного круга лиц.

Выше уже было отмечено, что некоторые ученые предлагают определять учредительные документы в качестве публично-частных актов, локальных нормативных актов. Приверженцы нормативного (поднормативного) понимания учредительного договора и устава в полном соответствии с действительностью указывают на то, что учредители, заключая учредительный договор и утверждая устав, могут обозначать в нем такие правила, которые будут обязательны для тех лиц, которые не участвуют в их создании. Однако означает ли это, что рассматриваемые акты являются публичными (нормативными, поднормативными, ненормативными)?

Ответ не может быть положительным, поскольку наличие таких свойств объясняется иначе. Представляется, что возможно это благодаря наличию в таких актах частно-автономных регуляторов.

Думается, что правовая природа учредительных документов неизменна даже в случае утверждения их в соответствии с законом публичными образованиями. Представляется верным мнение Н.В. Козловой, которая считает, что с позиции цивилистической теории правовой акт компетентного органа, оформляющий решение публичного образования о создании юридического лица носит индивидуальный, ненормативный распорядительный характер^[416]. Действительно, в данном случае публичное образование действует не как наделенное властью лицо, а как субъект гражданского права. Это означает, что независимо от того, частным или публичным лицом утверждаются учредительные документы юридических лиц, содержащиеся в них положения носят частно-автономный характер.

Наличие частно-автономных регуляторов в учредительных документах не позволяет отнести эти акты к нормативно-правовым. Однако указывает на их волевой характер.

Все акты учредителей носят волевой характер. Причем они направлены на единую цель – создание юридического лица. Действуя с этой целью, учредители должны наделить его правосубъектностью (правоспособностью). Обусловлено это искусственной природой юридического лица.

Отметим при этом, что правосубъектность представляет собой предпосылку возникновения гражданских правоотношений. Т. е. без правосубъектности юридические факты не способны повлечь для лица юридических последствий. Полагаем, что при понимании связи правосубъектности и рассматриваемых актов следует отталкиваться от следующего соображения, высказанного О.А. Красавчиковым: «Правосубъектность в отличие от нормы права, регулирующей данный вид общественных отношений, не является мерилом поведения любого и каждого участника общественною отношения, а служит мерилом способности обладать соответствующими правами определенными субъектами»^[417]. Ведь последняя неодинакова у различных субъектов права. Наиболее наглядно, считал автор, это положение вырисовывается «…применительно к юридическим лицам, правосубъектность которых определяется их уставами (положениями) (курсив мой – О.Р.) в соответствии с теми целями и задачами, для достижения которых было создано (образовано) данное юридическое лицо»^[418]. Соответственно, учредительные документы и иные акты учредителей направлены на определение правосубъектности создаваемого юридического лица как предпосылки возникновения у него гражданских прав и обязанностей.

В ГК РФ закреплено несколько порядков создания учредительных документов юридического лица. Основной состоит в принятии решения об учреждении юридического лица, которым утверждается устав. Порядок создания учредительного документа хозяйственных товариществ иной. Их учредительный документ – учредительный договор – заключается учредителями.

Основной порядок создания учредительных документов юридического лица неоднороден. В ст. 50.1 ГК РФ закреплено, что юридическое лицо может быть создано на основании решения учредителя (учредителей) об учреждении юридического лица. В п. 2 той же статьи уточнено, что в случае учреждения юридического лица одним лицом решение о его создании принимается этим лицом единолично, а в случае создания юридического лица двумя или более учредителями указанное решение принимается всеми учредителями единогласно. Иными словами различен способ образования воли учредителя (учредителей), оформляемой решением об учреждении юридического лица, Это обстоятельство влияет на правовую квалификацию рассматриваемых актов о создании юридического лица.

Отмеченная выше специфика направленности уставов и решений об учреждении юридического лица позволяет отнести их к гражданско-правовым актам. Однако при их квалификации следует учитывать способ волеобразования.

Если решение об учреждении принимается несколькими учредителями, то оно, как и утверждаемый им устав, относится к решениям собраний. Последние согласно п. 2 ст. 181.1 ГК РФ порождают правовые последствия, на которые направлены и потому определение правового положения юридического лица охватывается ими. Это дает основание для утверждения о том, что устав юридического лица, если он утверждается путем голосования учредителей, представляет собой решение собрания.

Однако не все уставы принимаются таким образом, поскольку юридическое лицо может учреждаться согласно ст. 50.1 ГК РФ и единолично. Кроме того, это положение конкретизировано относительно отдельных юридических лиц. Так, в абз. 1 п. 2 ст. 66 ГК РФ закреплено, что в случаях, предусмотренных законом, хозяйственное общество может быть создано одним лицом, которое становится его единственным участником; в п. 2 ст. 123.21 ГК РФ закреплено, что при создании учреждения не допускается соучредительство нескольких лиц; в абз. 2 п. 1 ст. 123.24 ГК РФ установлено, что автономная некоммерческая организация может быть создана одним лицом (может иметь одного учредителя). Поэтому проблема определения правовой природы таких учредительных документов юридического лица остается неразрешенной в новейшем гражданском законодательстве.

При ее решении, очевидно, следует отталкиваться от того, что граждане обладают правовой способностью к созданию юридических лиц (ст. 18 ГК РФ). Они реализуют эту способность, совершая волевое действие, определенное законом. Единоличный учредитель совершает одностороннее волевое действие, а учредители хозяйственного товарищества согласуют свою волю. Эти действия, направляются единой волей к созданию юридического лица, что, несомненно, связано с возникновением, изменением, прекращением гражданских прав и обязанностей. Поэтому принятые путем единогласного голосования решения об учреждении юридического лица и утверждаемые им уставы представляют собой решения собраний. Уставы, утверждаемые учредителем единолично, относятся к односторонним сделкам.

Создание учредительного документа – учредительного договора – хозяйственных товариществ имеет отличный порядок, поскольку исключает необходимость принятия отдельного решения об учреждении юридического лица.

В нем зафиксированы одновременно и соглашение учредителей о создании юридического лица, и положения о правоспособности юридического лица – хозяйственного товарищества.

Соглашения учредителей носит персонифицированный характер, а положения о правоспособности – неперсонифицированы. Тем не менее, по своей правовой сущности указанный акт относится к двусторонним сделкам, поскольку в его основе лежит согласованная воля учредителей, направленная на определение гражданского-правового положения создаваемого хозяйственного товарищества. Поэтому учредительный договор – это гражданско-правовой договор, оформляющий совершение учредителями сделки о создании хозяйственного товарищества и определяющий его правоспособность.

Из вышеизложенного следует, что учредительные документы юридического лица представляют собой утвержденные путем совершения учредителем (учредителями) сделки или решением собрания акты, определяющие в своих частно-автономных положениях его правоспособность.