Структура гражданского правоотношения.

В научных исследованиях указывается на сложное строение правоотношения^[624], состоящее из нескольких элементов. Традиционной является позиция, выработанная ещё дореволюционными цивилистами, согласно которой выделяются четыре элемента гражданского правоотношения — субъект, объект, право и обязанность^[625]. Позднее эта позиция трансформируется.

О.С. Иоффе и М.Д. Шаргородский ограничивают состав правоотношенияего юридическим содержанием, субъектами и объектами^[626]. Появляются и нетрадиционные воззрения на внутреннее устройство правоотношения. Так, Р.О. Халфина включает в число элементов правоотношения реальное поведение его участников, однако исключает объект^[627].

С.С. Алексеев, выделяя и объект и субъекта, содержание правоотношения определяет не только в юридическом, но и в материальном смысле, включая в него реальное поведение субъектов^[628]. При этом он считает, что в правоотношении, понимаемом исключительно как идеологическая форма общественных (фактических) отношений, ничего иного, кроме прав и обязанностей, быть не может^[629]. Однако, учитывая недостаточную философскую обоснованность включения в правоотношение каких-либо элементов, С.С. Алексеев отмечает, что «элемент» как термин «может быть применен здесь лишь в условном его значении»^[630]. Таким образом, считает В.Н. Протасов, автор как бы снимает относительно элементов правоотношения те требования, которые предъявляются к элементам в философии и теории систем, и, прежде всего то, что элемент правоотношения должен быть его частью, внутренним компонентом^[631]. С.С. Алексеев поясняет необходимость такого условного описания элементов правоотношения тем, что свойства, присущие общественному отношению как явлению объективной реальности, находят своё выражение не только непосредственно в поведении людей. По его мнению, они выражаются, также в положении участников данного общественного отношения, его объектов и во внешних условиях его движения. Поэтому он считает, что термин «элемент (сторона) общественного отношения» следует употреблять в специфическом смысле – для обозначения таких явлений объективной реальности, в которых выражаются свойства общественных отношений^[632]. Предстваляется, С.С. Алексеевым верно отмечена специфика элементов правоотношения. Однако она является не результатом двойственной природы правоотношения, а лишь проявлением его идеальной сущности, которая выражается в отражении объективной реальности – деятельности – через понятие правоотношения.

Выше было показано, что понятие «гражданское правоотношение» опосредует не только связь субъектов, но и ту правовую деятельность, результатом которой является отношение. Однако, в этом понятии акцент сделан не на всей деятельности, а только на взаимодействии субъектов. Исходя из этого и нужно, думается, определять содержание понятия «правоотношение».

В чем состоит содержание правоотношения как понятия? Известный учёный-логик Е. К. Войшвилло, посвятивший понятию монографическое исследование, пишет: «понятие как форма (вид) мысли, или как мысленное образование, есть результат обобщения предметов некоторого класса и мысленного выделения самого этого класса по определенной совокупности общих для предметов этого класса - и в совокупности отличительных для них – признаков»^[633]. Следовательно, с позиции логики содержанием понятия называется совокупность существенных и отличительных признаков предмета, качества или множества однородных предметов, отражённых в этом понятии. При этом подчеркивается, что о содержании понятия нельзя говорить в отрыве от его объёма. Объёмом понятия называется множество обобщённых в нем предметов.

Итак, для того, чтобы определить содержание понятия «правоотношение» необходимо было бы обратиться к анализу социальных взаимодействий субъектов права, чтобы выявить их отличительные признаки. Но этот анализ уже давно проведен многими правоведами, в том числе и цивилистами. Большинством из них признано, что гражданское правоотношение состоит из следующих элементов, которые, по нашему мнению, и являются признаками, составляющими содержание понятия «гражданское правоотношение»: субъекты, объекты, субъективные права и обязанности.

Субъективные права и обязанности вслед за О.С. Иоффе и М.Д. Шаргородским большинство цивилистов объединяют в рамках единого элемента под названием «содержание». Следует отметить, что это не отвечает смыслу понятия «содержание», поскольку оно обозначает как весь объём понятия, так и его часть – субъективные права и обязанности. В.Н. Протасов верно отмечает, что «не содержание – элемент состава, а напротив – состав есть одна из сторон содержания (наряду со структурой). Содержанием может быть только единство состава и структуры – структурно-организованное единство элементов. А тот факт, что категория «содержание» – элемент системы понятий теории правоотношения ещё не означает, что реальное содержание правоотношения является именно элементом правоотношения»^[634].

Действительно, в данном случае понятие «содержание» используется одновременно в двух смыслах: как совокупность всех элементов правоотношения, так и совокупность только двух его элементов. Несмотря на то, что связь прав и обязанностей является важным элементом структуры правоотношения, она не исчерпывает всего содержания правоотношения. Следует согласиться с В.Н. Протасовым в том, что содержание не может быть элементом правоотношения, равно как и любого понятия. Следует отметить, что обычно под содержанием правоотношения понимают его сугубо правовую специфику. Думается более точно обозначать корреспондирующие друг другу субъективные гражданские права и обязанности как юридическое содержание гражданского правоотношения.

Некоторые учёные возражают против включения в состав правоотношения как субъектов так и объектов, поскольку они не являются его внутренними составляющими. Если понятие «правоотношение» рассматривать с философской точки зрения, то подобные возражения вполне обоснованы. Однако, если определять гражданское правоотношение как понятие, опосредующее деятельность, а точнее взаимодействие, то все сомнения в том, что субъект и объект являются элементами его содержания отпадают, поскольку, как уже было сказано выше, структура деятельности включает в себя все эти элементы.

Если рассматривать структуру правоотношения как простую «кальку» структуры деятельности, то встает вопрос о включении в состав понятия гражданского правоотношения таких элементов как цель, орудия и результат. Очевидно, два последних элемента, столь важные для реальной деятельности, не находят своего отражения в структуре гражданского правоотношения по той причине, что в большинстве своём не влияют на квалификацию отношений в качестве правовых. Лишь в ряде случаев указанные элементы деятельности имеют правовое значение. Так, если разграничивать обязательства по перевозке, то морская перевозка будет отличаться от воздушной именно по орудию. Или работы от услуг отличаются по результату, точнее, его выраженности. Однако значение орудия, используемые в тех же работах или услугах, никак не характеризует их с правовой точки зрения. Поэтому такие элементы деятельности, как орудие и результат, не входят в число признаков, обязательно необходимых для определения любых отношений как правовых.

Вопрос о соотношении цели деятельности и отражающего её правоотношения более сложен. Так, учёные исследовавшие проблемы обязательств, уделяли достаточно большое внимание вопросу о его цели^[635]. Обсуждается в литературе и цель охранительного правоотношения^[636]. Во всех указанных случаях цивилисты и теоретики права говорят о цели той деятельности, которая опосредуется понятием правоотношение, а не о цели правоотношения как средства гражданско-правовой деятельности. Именно поэтому, очевидно, М.М. Агарков воспроизводит дискуссию немецких и французских правоведов о каузальных сделках, а исследователи охранительных правоотношений связывают их цель с мерами ответственности. Иными словами, можно говорить о цели фактических и правовых действий, квалифицируемых как юридические факты или действия по осуществлению и исполнению прав и обязанностей, существование которых свидетельствует о наличии правоотношения, но не о цели самого правоотношения.

Поэтому следует согласиться с И.Л. Брауде, который не находил места цели в структуре гражданского правоотношения. Хотя его вывод о том, что «цель правоотношения – это предпосылка его существования, так же как мотив – предпосылка действий лица»^[637] несколько неточен. Цель – составная часть всей гражданско-правовой деятельности, в которой правоотношение выступает в качестве средства. Точно так же как молоток, будучи орудием (средством) строительной деятельности, не имеет собственной цели, но отвечает цели строительной деятельности, так же и понятие правоотношения используется для достижения гражданско-правовой цели, будучи специфичным отражением регулируемой деятельности. Цель деятельности определяет выбор орудия, но не служит его предпосылкой.

При этом важно понимать, что цель деятельности, отражаемой понятием правоотношение, и цель гражданско-правовой деятельности различны. Для последней важно не столько то, чтобы субъекты удовлетворили свои интересы, сколько создание условий для этого. Поэтому понятие правоотношения должно отражать не просто всю регулируемую деятельность, а те её составляющие, которые необходимы для гражданско-правовой деятельности, а именно – субъект, объект, субъективные гражданские права и обязанности.

Итак, гражданское правоотношение представляет собой средство мыслительной (идеальной) фиксации имущественных и личных неимущественных отношений как связи гражданских прав и обязанностей субъектов по поводу объектов гражданского оборота необходимое для подведения жизненных обстоятельств под нормы гражданского права и ненормативные регуляторы (субзумпции).