Восточная Европа: новые геополитические реальности

На протяжении столетий Восточная Европа чаще всего была объек­том, а не субъектом глобальной мировой политики. В последние десятилетия с этим регионом напрямую связаны интересы держав Европы, а в XXI в.— и мира. Нередко она являлась источником конфликтов между великими державами. Обе мировые войны нача­лись в этом регионе, так как в нем сошлись главные геополитичес­кие противоречия между самыми могущественными странами.

Многое разделяет страны Восточной и Западной Европы — раз­ные социально-политические идеалы, конфессии, груз историчес­кой враждебности, этническая пестрота и т.п. И надо сказать, что торгово-экономические, экспортно-сырьевые и другие факторы пре­допределяют тяготение большей части Восточной Европы к России, а не к западным странам. На основе этого можно утверждать, что Запад вряд ли в исторической перспективе получит выигрыш, при­влекая к себе страны данного региона, добиваясь ослабления России. Да и культивирование у населения стран Восточной Европы неприязни к России — это тупиковый путь, и прежде всего для них самих. Россия тоже чрезвычайно заинтересована в нормализации отношений с соседями. История и география обусловили заинтере­сованность ее в добрососедских, торгово-экономических контактах с Восточной Европой. Они отвечают ее безопасности, коренным интересам.

В силу обстоятельств к концу XX в. Россия могла выходить на страны Восточной Европы только через суверенные государства — Украину и Белоруссию, исключением является анклав — Калинин­градская область, будущность которого тоже вызывает много вопро­сов. Этот фактор (ограничение, сужение географического простран­ства России) внес фундаментальные изменения в отечественные геополитические возможности. Изменения, произошедшие в регио­не за последние 12—15 лет, вновь превратили Европу в серьезный источник международной напряженности. Очаг этой напряженнос­ти—не только государства Восточной Европы, но также Калинин­градская область и страны Прибалтики.

Политико-психологический климат в регионе, за исключением Калининградского анклава, неблагоприятен для России. Но он также неблагоприятен и для Запада (в Польше, Словакии, например, чрез­вычайно сильны антигерманские настроения). Это объясняется во многом тем, что народы Восточной Европы десятилетиями были разменной монетой в руках политиков стран Запада. Положение стран — сателлитов той или иной державы, т.е. Запада или Восто­ка, давало, конечно, и определенные выгоды, но они не могли ослабить общего впечатления от их сугубо подчиненного положе­ния. Подобный статус-кво после войны устраивал в определенной мере и СССР, и Запад. Система государств-сателлитов, или клиен­тов, была своего рода буфером, «санитарным кордоном» между Во­стоком и Западом, обеспечивающим относительную безопасность существования двух блоков. И включение стран Восточной Евро­пы в сферу влияния Запада — далеко не однозначный историчес­кий факт.

В объединении Германии уже заложен узел многих европейских противоречий. Оно дало не только позитивные результаты. Даже для мощной экономики ФРГ объединение принесло пока больше минусов, чем плюсов. А присоединение государств Восточной Евро­пы к Западу произошло на правах бедных родственников. Это предопределяет качество всех отношений между странами Европы. В перспективе этот регион может превратиться в «Балканы». Собы­тия в Югославии — только предвестник обострения межнациональных и межгосударственных отношений. Распад Чехословакии — на­чало цепной реакции размежевания. Некоторые западные политологи утверждают, что Европа XXI в. будет иметь больше общего с Европой XIX в., чем с Европой середины прошедшего столетия. В XIX в. здесь царило буржуазное соперничество, приводившее к цепи бесконечных конфликтов. Сейчас, как и тогда, в качестве пороховой бочки высту­пает Югославия, где в течение почти десяти лет тлеет бикфордов шнур межнациональных конфликтов, периодически перерастающих в военное противостояние.

Структуры, созданные в Западной Европе после 1945 г., сейчас или значительно ослаблены, или сталкиваются с неопределенностью целей. «Фрагментация» нынешней Европы позволяет утверждать, что реальная угроза безопасности европейским государствам исхо­дит не извне, а друг от друга. Развитие Восточной Европы опреде­ляют такие факторы, как стремление к суверенности и возрожде­нию, а также рост национализма. Они носят объективный характер, этот процесс присущ почти всем без исключения странам мира. Набирает силу тенденция возрождения коалиций и союзов между группами государств. В Европе создаются подобные коалиции для решения в короткие сроки экономических, политических, террито­риальных, экологических и других важных проблем. Например, со­юзы Венгрии и Чехословакии, Польши, Австрии и Италии. Расши­ряются между ними двусторонние связи. Все больше умов захватывает идея создания системы европейской безопасности в противовес НАТО. Но в пику этой идее усиленно пропагандируется тезис за­падного «ядра мощи», причем страны Восточной Европы должны будут поддерживать усилия «ядра» в институционализации демок­ратии и становлении рыночной экономики.

Региональная геополитика выступает в этих концепциях как звено общей глобальной геополитики. Она должна способствовать реализации геополитических устремлений стран Запада, прежде всего США, Германии, Франции. Фактически транснациональные ком­пании меньше всего берут в расчет такие понятия, как суверенитет восточно-европейских государств, что идет в разрез с основными тенденциями, протекающими в регионе. Мы уже отмечали выше особую роль объединенной Германии в комплексе отношений в Европе. Ее даже называют господином политико-экономического европейского баланса, а экономическое и дипломатическое влия­ние чувствуется не только в регионе, но почти во всех уголках Земли.

Мы уже говорили о том, что возможно возрождение, хотя в иных формах и при иной аргументации, старой концепции общеевропейской роли Германии, а в перспективе — претензий на роль мирового гегемона. Многие европейцы (особенно французы и анг­личане) высказывают опасения, что в центре континента может по­явиться «Четвертый рейх». Об этом в свое время предупреждала М.С. Горбачева бывший премьер-министр Англии М. Тэтчер. Именно этим можно объяснить вновь вспыхнувшую страсть в Германии к публичным обсуждениям концепций отцов-геополитиков, особенно концепции «Центральной (Срединной) Европы» (Mitteleuropa). Ав­тор ее — «отец немецкого либерализма» Ф. Науманн (1860—1919). Его работа «Mitteleuropa» во время Первой мировой войны была практически настольной книгой в Германии и Австрии.

Отсюда рукой подать до тезиса П. де Лагарде, который в середи­не XIX в. требовал для Германии доступа к Средиземному морю, в частности овладения портом Триест, а также устьем Дуная. Эти идеи высказывал в антиславянской статье один из основателей марксизма Ф. Энгельс. В 1849 г. он писал, что словенцы и хорваты отрезают Германию и Венгрию от Адриатического моря, а Германия и Венгрия не могут дать отрезать себя от Адриатического моря по «географичес­ким и коммерческим соображениям, которые... представляют для Гер­мании и Венгрии такой же жизненный вопрос, как, например, для Польши берег Балтийского моря от Данцига до Риги»[211].

Нельзя забывать и такое немаловажное обстоятельство, как рас­тущее желание немцев «восстановить историческую справедливость». Сделать это можно, как они полагают, путем возвращения террито­рии бывшей Восточной Пруссии и земель, принадлежащих сейчас Польше. Варшава находится в полной зависимости от США, Герма­нии, НАТО и ЕС. Хотя в Польше и сейчас, через столько лет после Второй мировой войны, не только среди обывателей, но и среди правящей элиты сильны антигерманские настроения, тем не менее глобализм США диктует полякам, как им жить.

Практически Польша потеряла независимость, и, как пишет польский журналист Б. Тейковский, «не надо ходить туда, где нас хотят уничтожить...» Он видит Польшу в системе славянских на­родов. Сейчас американский империализм диктует свой глобализм всему миру. В результате 80% населения планеты будет жить в условиях бедности, 15% — удовлетворительно и только 5% — в богатстве, в основном американцы. «Сегодня Германия,— пишет далее автор,— с другими странами скупила в Польше десятки ты­сяч гектаров земли, 60% торговли, 70% — промышленности, 80% — банков, 90% издаваемых газет, программ радио и телевидения. Во­оруженными силами руководят США и НАТО. Атлантисты гото­вятся к войне с Россией, и с этой целью блок НАТО создал в Щецине военную базу»[212].

Мир значительно изменился не только за последние 150 лет, но даже за последнюю половину XX в. Признаком этих перемен могут служить весомые шаги в Европе — в экономике, финансах, полити­ке. Целенаправленно осуществляется курс на интеграцию стран За­падной Европы: упрочнение экономических связей, политического союза (Европарламент в Страсбурге), финансов (в Европе делает пер­вые шаги новая общеевропейская валюта — евро).

Скорее всего усилия Германии будут направлены на Восток, как на наиболее слабое звено в окружающих ее странах. И применять она будет не военные, а экономические средства. Экономический поход на Восток, по сути, уже начался. Кредитная (в меньшей сте­пени инвестиционная) экспансия ведется против всех стран, вклю­чая, конечно, и Россию. Направление экспансии на Запад исключа­ется по многим причинам. Важнейшие из них — экономическая и политическая стабильность больших стран Западной Европы, а так­же присутствие войск США.

Нейтрализация влияния, экспансии Германии может быть осу­ществлена активизацией внешней политики России, более тесным сотрудничеством с другими мощными европейскими державами, и прежде всего с Францией. Второе средство, играющее вспомогатель­ную роль,— подключение РФ к западно-европейским структурам. Важно только не сводить роль России к сырьевому придатку Евро­пы (хотя энергоносители тоже можно превратить в козырную кар­ту), а главным образом активно включиться в межгосударственную кооперацию, в общественное разделение труда, когда каждый зави­сит от каждого. В иных случаях, особенно при социально-экономи­ческих потрясениях, в Германии могут значительно окрепнуть пока что довольно слабые реваншистские силы, которые при определен­ных условиях смогут оказывать серьезное влияние на внешнеполи­тический курс страны. Таким образом, лидерам стран Восточной Европы надо помнить, что германский экспансионизм в его потен­циале сохранился. Надо не забывать об этом и народам стран При­балтики, которые добровольно стремятся в геополитическое поле Запада, прежде всего Северной Европы и Германии.

Суммируя сказанное, можно сделать вывод, что в Европе идет процесс возврата от биполярной военно-политической структуры к динамично развивающейся многополярной системе международных отношений. Военные проблемы в данном процессе пока играют важ­ную роль, но к концу XX в. центр тяжести переместился в сторону финансово-экономических проблем — это во-первых. Во-вторых, в Европе формируется фрагментарная система национальных государств (страны Прибалтики тяготеют больше к Скандинавии, Польша, Вен­грия, Чехия — к Германии и т.д.). Страны Восточной Европы обра­зуют временные коалиции, которые текучи, меняют свои ориенти­ры, исходя из сиюминутных интересов (чаще всего финансовых, экономических, политических, военных). Эти интересы нередко формулируются политиками-однодневками, носят субъективно-вку­совой характер, не отмечены печатью серьезного анализа с позиций присущей современности глубокой всеобъемлющей взаимозависи­мости. Но нельзя забывать, что эта взаимозависимость может быть разрушена ростом национализма и сепаратизма национальных госу­дарств (как произошло со странами восточного блока, с Советским Союзом). Трения на национальной основе стали одним из важней­ших признаков и тревог не только стран Прибалтики, Восточной и Западной Европы, но и всего мира.

Восточная и Западная Европа в потенциале могут рассматри­ваться как геополитическое кризисное ядро, способное взорвать общестратегическую обстановку. Исчезновение Варшавского бло­ка сняло вопрос системного противостояния, изменило расстанов­ку геополитических сил, ее структуру, внесло много новых эле­ментов. К началу XXI в. Россия осталась, по сути, одна против системы стран Восточной и Западной Европы, а в ее двери все настойчивее стучится монстр, оставшийся как орудие устрашения и экспансии, т.е. НАТО.

Блок НАТО появился в конце 40-х гг. XX в. по инициативе и главном участии (военном, политическом, финансовом, информа­ционно-пропагандистском и т.д.) Соединенных Штатов. Опасность его для мира первым осознал, как мы отмечали ранее, экс-прези­дент Франции Шарль де Голль. Еще в 1966 г. он предупреждал о грядущей американской экспансии под прикрытием НАТО: «Учас­тие того или иного государства в НАТО, где безраздельно команду­ют американцы, может легко вовлечь это государство помимо его воли в опасную военную авантюру». Слова генерала оказались про­роческими. Блок участвует в авантюре в Косово, влезает в Македо­нию, участвует в маневрах в Грузии, проводит учения на Украине и в Узбекистане. Сейчас его регулярные вооруженные силы насчитывают почти 6 млн военнослужащих, более 20 тыс. танков, около 25 тыс. боевых самолетов и вертолетов, до 3 тыс. кораблей различных типов.

После разрушения СССР, кажется, ушли в прошлое страшилки, поддерживающие, оправдывающие существование НАТО. Но в конце XX — начале XXI в. американцы нашли «новые» аргументы. Эта важнейшая часть военно-политической системы индустриально раз­витых государств стала рассматриваться с подачи США как самый действенный инструмент борьбы с новыми угрозами — региональны­ми конфликтами, терроризмом, торговлей наркотиками, распростра­нением ядерного оружия. Союзники по НАТО приняли эту идеоло­гию и пригласили Россию участвовать в натовской «программе мира».

Чем же ответила Россия на движение НАТО на Восток, т.е. к ее границам? Практически ничем, если проанализировать новую кон­цепцию внешней политики страны. Министр иностранных дел в довольно популярной статье, опубликованной в «Независимой газе­те», дал основание для таких выводов.

Рефреном повторяющиеся слова: Россия должна защищать свои национальные интересы, руководствоваться реалистическими, праг­матическими соображениями, завершать внутренние преобразования, отстаивать Договор по ПРО от 1972 г., который был и остается крае­угольным камнем стратегической стабильности, строить многовек­торную российскую внешнюю политику (эту идею он считает одной из наиболее фундаментальных, положенных в основу обновленной российской внешнеполитической концепции). Вот, пожалуй, и все основные моменты новой концепции. А что касается последней идеи — многовекторности, то ее осуществлял еще Ярослав Мудрый, а в конце XIX в. успешно реализовал однокашник А.С. Пушкина-лицеиста — русский дипломат канцлер Александр Горчаков.

 

Россия и страны прибалтики

Самое пристальное внимание геополитиков привлекает Прибал­тийский регион, особенно в вопросе об участии в НАТО Литвы, Латвии и Эстонии. Для России это не академический спор, если учесть, что она кровно заинтересована в выходах на Балтику. Балтий­ский регион имеет исключительно важное значение для всех евро­пейских государств. Их связывают с Прибалтикой коммуникации, торгово-экономические отношения, исторические корни. Особенно это касается Скандинавских стран (Финляндия, Швеция, Дания, Нор­вегия). При соблюдении определенных условий данный регион мо­жет в начале XXI в. стать одним из генераторов мира и сотрудниче­ства для всей Европы. Геополитические интересы России здесь совпадают с интересами большинства стран Европы. А главное — Россия должна иметь надежный спокойный морской путь в европейские страны.

Таким образом, Россия объективно заинтересована в геополити­ческой стабильности не только Калининградского анклава, но и стран Прибалтики. Она твердо настроена развивать добрые отношения с Литвой, Латвией и Эстонией, чтобы они не тревожились за свое мирное будущее, не имели оснований для беспокойства по поводу их включения в буферную зону, в «санитарный кордон» между Восто­ком и Западом. Это станет важным фактором создания обстановки для спокойной и созидательной жизни многочисленного русского, украинского и белорусского населения в странах Прибалтики.

Пока же в столицах этих государств преобладает мнение, что спокойствие может гарантировать только пребывание в НАТО. В обо­снование этого выбора обычно приводятся следующие аргументы: необходимость оградить свою независимость и суверенитет от по­тенциальной угрозы с Востока, открыть простор для интеграции стран Прибалтики в западную экономику, цивилизацию, гаранти­ровать их социальное развитие.

Все эти аргументы в основном надуманны и активно раздуваются заинтересованными политиками, СМИ. Российских войск в Прибал­тике нет, в конце 1998 г. прекратил свое существование последний военный объект в Латвии — база слежения в Скрунде. Реформирова­ние, а точнее, возрождение экономики России является императи­вом, диктующим продолжение ее курса на углубление мирных от­ношений со всеми соседями. Поэтому цели, сформулированные политиками стран Прибалтики: слияние с западной цивилизацией, экономикой, утверждение принципов демократии, прав человека, экономическое процветание — могут быть достигнуты и без участия в НАТО, без многомиллиардных сумм, которые придется заплатить за вхождение в эту военно-политическую группировку.

Наше отрицательное отношение к расширению Североатланти­ческого альянса на Восток, в том числе за счет приема стран При­балтики, обосновано конкретными причинами. Во-первых, их при­ем в НАГО в военном отношении сильно затрагивает оборонные интересы России и Белоруссии: от Эстонии, Латвии и Литвы рукой подать до Москвы, Санкт-Петербурга, Минска и других жизненных центров. Во-вторых, усилится углубление раскола в Европе, про­изойдет наращивание военно-политической мощи за счет стран При­балтики и Восточной Европы. Альянс остается замкнутой организа­цией, имеющей геостратегические планы, недоступные для малых государств, хотя и формально входящих в НАТО. В-третьих, суще­ственно подрывается значение Основополагающего акта Россия — НАТО, в котором Россия четко высказала свою озабоченность рас­ширением альянса. Отсюда вытекает четвертый момент противоре­чий: Россия вынуждена будет предпринять меры по укреплению военной инфраструктуры, обороноспособности.

Заверения, которые мы получаем от западных политиков, что «русским надо перестать нервничать» по поводу расширения НАТО и «перестать смотреть на Балтийский регион как на коридор для вторжения иностранных армий», не могут приниматься всерьез. История знает тысячи случаев, когда вслед за подобными успокои­тельными заявлениями, договорами о вечном мире, дружбе или ней­тралитете начинались кровопролитнейшие войны. В связи с этим можно задать встречный вопрос: зачем втягивать страны Прибалти­ки в НАТО, если Россию президент США в Варшаве и Любляне в июне 2001 г. называл своим партнером? В геополитике нет постоян­ных партнеров, друзей, союзников. Вспомним слова императора Александра III, о том что у России есть только два союзника — ее армия и флот.

При строительстве двусторонних и многосторонних отношений со странами Прибалтики нам надо помнить еще об одном аспекте: мирные экономические, торговые, транспортные связи со странами-соседями приносят немалые доходы балтийским государствам, обес­печивают их прогресс в экономике. И естественно, для Москвы небезразлично, что за счет российских средств будет оплачиваться выживание прибалтов и вхождение их в военную структуру альян­са. Россия не может равнодушно отнестись и к тому, что в военных городках, солдатских казармах, пунктах ПВО, военно-морских ба­зах, созданных руками и на деньги русских людей, разместятся во­еннослужащие Североатлантического блока.

Следующий аспект отношений России и прибалтийских госу­дарств состоит в том, что в последних существует внутригосудар­ственный сепаратизм, воинствующий национализм, неконтролируе­мая миграция, сложные экологические и другие проблемы, решать которые нужно с определенным государством, а не альянсу в целом. Да и в Европе есть государства — не члены НАТО, которые не боятся за свою национальную безопасность (Швеция, Финляндия, Швейцария и др.). Их нейтралитет предполагает приоритет нацио­нальных интересов, а не подчинение их геополитической сверхдер­жаве, определяющей геостратегический курс альянса. Постоянный нейтралитет, например, обеспечил многовековую стабильность Швей­царии и Швеции, гарантировал их от втягивания в различные кон­фликты. Кроме того, подобный статус позволяет им заметно влиять на политическое решение многих сложных вопросов. Именно этими добрыми делами остался в памяти народов мира бывший пре­мьер Швеции Улоф Пальме.

Понимая многостороннюю важность нейтралитета, Москва выс­тупает за то, чтобы прибалтийские страны, весь Балтийский регион был внеблоковым, нейтральным и превратился в зону устойчивого развития, безопасности и стабильности. Россия готова гарантиро­вать безопасность этим странам в виде одностороннего обязатель­ства, подкрепленного в международно-правовом плане посредством заключения многостороннего соглашения о добрососедстве и взаим­ном обеспечении безопасности. К этим гарантиям могут присоеди­ниться другие страны: США, Германия, Великобритания, Франция и международные организации, включая военные. Параллельно могут быть разработаны меры доверия в военной, экономической и соци­альной сферах, которые смогут подкрепить политические гарантии. В плане военно-политических отношений можно ввести режим доверия в приграничной полосе, безвизовые поездки жителей, отказ от военной деятельности, налаживание совместного контроля за воз­душным пространством всего прибалтийского региона, запрет на проведение военно-морских учений в нежелательных регионах Балти­ки. В экономической сфере в XXI в. можно создать единый топливно-сырьевой и энергетический комплекс, единую информационную структуру: дороги, порты, систему энерго-, тепло- и водоснабжения. В социальной и гуманитарной сферах возможны развитие контак­тов между людьми и организациями, совместные действия, взаимо­помощь по обеспечению прав русских, украинцев, белорусов, поля­ков, других нацменьшинств, на практике испытывающих большие трудности выживания в атмосфере национализма, захватившего быв­шие советские прибалтийские республики, а также сотрудничество в борьбе с распространением наркотиков, отравляющих и радиаци­онных материалов, с преступностью и терроризмом.

Политические лидеры прибалтийских стран, безусловно, пони­мают важность и выгодность добрососедских отношений с Россией. Но они испытывает давление со стороны сильных соседей и в боль­шей степени со стороны США — мощной геополитической сверх­державы, стремящейся к монопольному миру. Например, Германия в настоящее время играет заметную роль в экономике стран Балтии. Для Латвии она является вторым по объему оборота торговым парт­нером (около 13% экспорта и 15% импорта), занимает третье место по объемам иностранных инвестиций в республику[213]. В Литве Германия является основным иностранным инвестором. США, в свою очередь, оказывают балтийским странам помощь в рамках проекта «Поддержка восточно-европейской демократии». Это передача тех­нического опыта на краткосрочной и долгосрочной основе, капита­ловложения и поддержка кредитных возможностей частных пред­приятий в целях продвижения экономических реформ. После подписания странами Балтии рамочного документа программы НАТО «Партнерство ради мира» активизировалось американо-балтийское сотрудничество и в военной области.

Тем не менее сравнительно недавние договоренности с Литвой о государственной границе и разграничении континентального шель­фа показали, что экополитические, военные, геополитические инте­ресы России и стран Прибалтики диктуют им генеральную линию взаимоотношений: добрососедскую, взаимоуважительную, учитыва­ющую интересы всех стран.

Большое значение в Прибалтийском регионе в конце XX в. стал играть многосторонний форум — Совет государств Балтийского моря. В мае 1996 г. на острове Готланд состоялась встреча глав Совета под девизом: «Партнерство во имя культуры». В ней приняли участие 11 премьер-министров стран-участниц. Сотрудничество Москвы со столицами Балтийского региона может стать очередным шагом в процессе сближения с ЕС. Политические лидеры Дании, Финлян­дии и Швеции взяли на себя роль «старшего брата» в отношении стран Прибалтики, поэтому любые шаги Москвы здесь восприни­маются ими (особенно датчанами) с большой настороженностью. В оценке действий России и стран Прибалтики у их скандинавских покровителей чаще всего проявляются двойные стандарты. Особен­но это видно при их оценках гражданских прав русских и русско­язычных в Латвии, Эстонии и Литве, а также в неурегулированнос­ти территориальных вопросов с Эстонией и Латвией, сложностей транспортировки российских грузов через Литву в Калининградскую область и заявлений балтийских политиков о статусе последней.

В интересах как стран Запада, так и России активно использо­вать инфраструктуру и транспорт прибалтийских государств для со­здания прочных добрососедских и взаимовыгодных связей. Одно­сторонняя ориентация Литвы, Латвии и Эстонии на Скандинавские страны в частности и на Запад вообще может оказаться в недалекой перспективе дестабилизирующим фактором. Полномасштабное член­ство соседей-прибалтов в НАТО (о чем особенно активно хлопочет Копенгаген, готовый присоединить их к альянсу де-факто, т.е. про­тащить через «черный ход») в обозримом будущем остается неприемлемым для Москвы. И присоединение к НАТО де-факто может привести к былому расколу Европы, усилению конфронтации в мире. В силу динамических изменений в геополитическом балансе сил Прибалтика может превратиться в передовой военный плацдарм для силового давления на Россию.

О подобных перспективах говорят многие политические шаги нынешних лидеров прибалтийских государств. Так, в литовском парламенте был рассмотрен вопрос о пересмотре конституции. Зако­нодатели решили, чтобы конституция не запрещала размещение ино­странных войск и ядерного оружия на территории Литвы. Латвийс­кий сейм в августе 1996 г. принял декларацию «Об оккупации». Балтийский Совет 13 ноября 1994 г. принял резолюцию «О демили­таризации и статусе Калининградской области». Во всех Прибал­тийских республиках идет процесс активного вытеснения русских и русскоязычных из важнейших сфер политической и социальной жизни и просто грубое выселение этнических русских «на их исто­рическую родину», т.е. политики Литвы, Латвии и Эстонии готовят почву, общественное мнение для реализации договоренностей по расширению инфраструктуры НАТО, а в перспективе — для ввода иностранных войск и ядерного оружия.

Поэтому даже отзыв территориальных претензий к России и Белоруссии со стороны стран-соседей, урегулирование пограничных проблем и подписание договоров о границе, смягчение прессинга по отношению к русскоязычным гражданам и нацменьшинствам не устраняют противоречий сторон. Из «патронирующих» прибалтий­цев государств наиболее сбалансированную позицию занимает пра­вительство Швеции. Оно неизменно напоминает латышам и эстон­цам о положении русских, проживающих в этих странах. В основном же почти все малые страны Северной Европы против решений, ко­торые бы дестабилизировали, а тем более взорвали спокойную жизнь населения этого региона, против таких решений, которые втянули бы страны Балтии в геополитические игры великих держав.