Геополитические последствия распада СССР для России

Крупнейший мыслитель XVIII в. Ш. Монтескье утверждал, что малые государства погибают чаще всего от удара внешнего врага, большие же — в результате внутренней измены. К сожалению, в истории России были, по мнению А.С. Пушкина, не только славные героические времена, когда она вошла в Европу как спущен­ный корабль — при стуке топора и громе пушек — в годы правле­ния Петра Великого, но и подлые времена смуты, когда Гришка Отрепьев привел в свою страну грабителей разных мастей и нацио­нальностей. В затылок Гришке Отрепьеву и ему подобных будут смотреть предатели Горбачев, Яковлев, Ельцин, которые нанесли страшный удар по всему геополитическому устройству Европы на­чала 90-х гг. XX в.

Крупнейшая национальная катастрофа произошла с Советским Союзом в декабре 1991 г. как результат сговора полупьяных вож­дей: Ельцина, Кравчука и Шушкевича. Как гениально предсказал Ш. Монтескье судьбу великой страны!

Итогом беловежского сговора стало то, что СССР, как писал М. Цукерман — главный редактор крупнейшего американского еже­недельника «Юнайтед Стейтс ньюс энд уорлд рипорт», в одночасье потерял имя, флаг, объединяющую идеологию и половину террито­рии. Россия территориально отброшена к границам XVI в. Натовским самолетам сейчас требуется только минута, чтобы достичь Калининг­рада, четыре — Минска, около 12—15 минут — Москвы. Вслед заПольшей, Чехией, Венгрией в двери НАТО стучатся страны Прибал­тики, Грузия и Азербайджан, т.е. агрессивный блок стремится охва­тить Россию с трех сторон: запада, северо-запада и юга.

Значение распада Советского Союза и системы социализма с позиций нынешнего дня оценить чрезвычайно трудно. Время, про­шедшее с момента фактического развала СССР, по меркам истории слишком мало. Поэтому даже границы России нельзя пока считать окончательно определившимися, а ее геополитическое положение еще неопределеннее: политическая система, характер международ­ных отношений, положение в геополитическом пространстве быв­шего СССР очень зыбки.

Распад Советского Союза, появление 15 суверенных государств можно считать состоявшимися в политическом и правовом смыслах. И далеко не все независимые государства — осколки СССР — горят желанием найти какие-либо формы объединения с Россией. Связу­ющим звеном в первую очередь остаются ранее сложившиеся эко­номические связи. Все республики бывшего СССР страдают от на­рушения этих связей.

Рынки республик десятилетиями были приспособлены к това­рам друг друга, спрос на которые на Западе, в Японии, во многих странах Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР), за исключением сырья и некоторых товаров, тонких технологий, практически отсут­ствует или ограничен. При попытках выйти со своими товарами на рынки конвертируемых валют республики СНГ конкурируют друг с другом и терпят взаимный ущерб.

Кроме того, в России и во всех странах ближнего зарубежья действуют хорошо организованные криминальные и полукриминаль­ные структуры, которые контролируют, по различным данным, от 40 до 80% экономики стран СНГ.

К числу факторов, которые еще как-то связывают бывшие со­ветские республики, относятся: демографические, социальные, куль­турные, психологические. В последнее время представители многих правящих национальных элит осознали опасность со стороны более могущественных соседей и для них все более явственно вырисовы­вается фактор национальной безопасности (Армения, Таджикистан, Казахстан, Узбекистан, Киргизия и т.д.).

Межнациональные противоречия, существующие почти во всех бывших братских республиках (если не произойдет нового объеди­нения, решающего и эти проблемы), будут сопровождаться насили­ями, конфликтами, кровопролитиями не год и не два, а десятиле­тия. Это, безусловно, затормозит социально-экономическое развитие всех стран — очагов межнациональных противоречий, отбросит их в ряды государств третьего мира.

Очень важный момент в политических, экономических и иных отношениях государств на постсоветском пространстве — сохране­ние единого социального пространства. Вариантов решения этой проблемы пока нет, но для начала можно взять схему, по которой формируется Европейское сообщество, где национальная безопас­ность каждого государства определяется готовностью действовать согласованно во многих сферах общественной жизни, и прежде все­го в социально-экономической. И если меняется экономический или социальный уклад, то делается это более или менее согласован­но. А упор на национально-государственный эгоизм порождает встреч­ный эгоизм, что хорошо отслеживается, например, на истории пост­советских отношений между Прибалтикой и Россией. Попытки государств-суверенов самостоятельно решить проблемы националь­ной безопасности чаще всего оканчиваются неудачей.

Итак, можно утверждать, что от разрушения СССР имеется боль­ше потерь, чем приобретений. Перечислим «чисто» геополитические потери России.

• Утрачено более 5 млн км² территории (СССР).

• Потеряны выходы к Балтике (кроме Санкт-Петербурга и «анк­лавного» Калининграда) и к Черному морю.

• В ресурсном отношении потеряны шельфы морей: Черного, Каспийского, Балтийского.

• Произошел «сдвиг» всей нашей территории на север и восток.

• Потеряны прямые сухопутные выходы к Центральной и За­падной Европе.

• На новых рубежах России появилось нескольких маложизнес­пособных стран, экономически слабых соседей, «осколков» — по терминологии американских геополитиков (уровень ВВП в 1997 г. в Армении составлял 20% уровня 1991 г., Азербайджане — 23%, Киргизии — 20%). В итоге, как и СССР, Россия к концу XX в. была вынуждена в тяжелых условиях оставаться для них донором.

• Русская нация вошла в число «рассеченных народов в главной полосе расселения, на главной магистрали Запад — Восток».

• На юге Россия практически выполняет роль защитника Европы от исламского фундаментализма. Это противостояние включает РФ в военную конфронтацию в Таджикистане, а в начале XXI в. такая ситуация возможно сложится и в других республиках Средней Азии.

• На востоке России — «вакуум» по населению (всего 8 млн человек живет на Дальнем Востоке) при экономической насыщен­ности региона. В Сибири и на Дальнем Востоке, в Забайкалье и Приморье России противостоит третье по силе государство мира — КНР. По обеим сторонам Амура районы различаются по плотности населения на два порядка. Китайскую и вьетнамскую эмиграцию специалисты оценивают в таких цифрах: от 150 тыс. человек до 500 тыс., а иногда и до 2 млн (например, так считают эксперты Института Европы РАН).

• Россия получила необустроенные границы.

• Последствия развала СССР вылились в попытки конфедерали-зации России.

Мы являемся очевидцами переходного периода от одной модели мирового порядка к другой — глобалистской. Это порождает неустой­чивость и противоречивость геополитической ситуации в мире. Как мы уже говорили, ситуация предопределена геополитическими, ин­формационно-технологическими, экономическими и военными фак­торами. В числе основных геополитических факторов можно назвать:

• решающую роль стран «морской цивилизации» во главе с США;

• утрату странами «морской цивилизации», включая и США, самодостаточности в результате сверхпотребления;

• активное формирование единой мировой системы власти (Ев­ропа — США — Канада — Мексика).

Информационно-технологические факторы оказывают огром­ное влияние на геополитический расклад сил. «Морская цивилиза­ция» здесь значительно превосходит Россию. Уровень развития и применение компьютерных технологий в Западной Европе и Северной Америке во всех сферах жизнедеятельности на порядок выше, чем в нашей стране. В этом их сильная и слабая сторона. Высокая степень зависимости системы государственного и военного управле­ния США и Западной Европы от глобальных компьютерных сис­тем, созданных на базе информационно-компьютерных технологий, при относительно слабой их защищенности от различного рода взлом­щиков («компьютерных медвежатников») нередко делает эти стра­ны уязвимыми при организации хранения тех или иных секретов.

В военной сфере России похвастаться особо нечем. Ратифика­ция Госдумой Договора по СНВ-2 по сути лишает ее мощнейшего вида вооружений — многозарядных ракет СС-18 («Сатана»), в то время как американцы упорно стремятся выйти из Договора по ПРО 1972 г. По оценкам американских специалистов, сейчас воен­ный бюджет России в 7—8 раз меньше, чем в 1990 г. На 2000 г. он был увеличен до 6 млрд долл., а расходы Пентагона составили 268 млрд — т.е. возросли почти на 13 млрд долл.

Разрушительная реформа наших вооруженных сил продолжает­ся. Намечено очередное сокращение ударной группировки ракетных войск стратегического назначения: из 19 ракетных дивизий (более 750 пусковых установок) планируется оставить лишь две, с пяти­кратным сокращением пусковых установок. На вооружении оста­нутся лишь моноблочные ракеты[142]. Кроме того, важнейшим воен­ным фактором является выход на первый план информационной войны, информационного поражения противника, что упорно де­монстрировали страны—члены НАТО во время военных операций в Иране и Югославии. Там же были испытаны виды оружия, создан­ные на базе новых физических принципов.

Но на этом трансформации в геополитической жизни России не заканчиваются. Они будут продолжаться в обозримом будущем. И воз­можны такие варианты развития событий:

• полная дезинтеграция союза — останутся лишь минимальные двусторонние связи;

• дезинтеграция, сопровождаемая нарастанием конфликтов, при­обретающих хронический характер;

• постоянное исчерпание дезинтеграционных процессов, нара­щивание многостороннего сотрудничества, различные формы объе­динения и, наконец, политическое объединение государств СНГ (спер­ва России и Белоруссии, затем союз с Казахстаном, Киргизией и Арменией, а потом и с большинством республик).

Полная дезинтеграция стран Содружества может способствовать, вслед за другими республиками, распаду России. В данном случае начнется своего рода «выпадание» из России целых регионов: Та­тарстана, Башкортостана, Якутии, Красноярского и Приморского краев, Калининградской области. В случае ослабления центра «от­кусывать» от страны лакомые кусочки будут властные структуры, местные элиты, криминальные организации. За всеми этими про­цессами со всей очевидностью будут стоять олигархи-банкиры, те, кто сейчас имеет реальную власть в стране. К подобному сценарию российские элиты подталкивают и поощряют западные политики.

И тогда на территории нынешней РФ могут возникнуть три «суверенных» республики (по замыслам 3. Бжезинского) или не­сколько «самостоятельных» «России» со своими экономическими и политическими интересами, своим политическим и социальным ли­цом. Катализатором подобных процессов могут оказаться как внут­ренние, так и внешние конфликты, в которые может быть втянут центр, а также сильные экономические и финансовые потрясения. Безусловно, эти и другие тенденции не могут проявиться без актив­ного содействия или противодействия политических лидеров Моск­вы или субъектов Федерации, реализации их политической воли.

В связи с развалом СССР среди множества вопросов возникает главный: «Почему произошел этот развал? Почему огромная сверх­держава рухнула почти в одночасье?». Ответить на него не просто, но объективные причины, хотя бы эскизно, обозначить можно.

Первая группа причин связана с географическим фактором — это огромные размеры СССР. Исторически они несли России, а потом Советскому Союзу благо, например во время войны, когда необъятные просторы Руси, а потом России, СССР губили немало войск завоевателей: будь то татаро-монгольские орды или литовские и польские захватчики, армии Наполеона или Гитлера. Но большие пространства — это не только благо. С тех пор как во второй полови­не XX в. мировое развитие двинулось по пути интенсификации про­изводства, в СССР на всю территорию просто не хватало населения. Создание инфраструктуры, сопоставимой с европейскими стандарта­ми, обходилось Советскому Союзу многократно дороже. Например, среднее «плечо» транспортировки грузов (топлива, различного сырья от мест добычи до переработки) в 3—5 раз длиннее, чем в США.

Вторая группа причин связана с экономическим фактором. Эк­стенсивный путь хозяйствования, избранный еще в конце 50-х гг., объективно тормозил развитие СССР. Стремление к созданию в промышленности монополий при оценке эффективности работы суммой прибыли сделало их невосприимчивыми к научно-техническому прогрессу. Состояние технологий и организации труда в бывшем СССР и в современной России пока не дает возможности «отыграть» один из главных геополитических факторов современ­ности — экономический.

Известно, что наибольший промышленный потенциал создан в США, странах Европы и Японии. Россия сейчас занимает место где-то в третьем десятке стран мира. До разграбления, т.е. до так называемых «реформ» СССР ежегодно выпускал 67% промышлен­ной продукции относительно США. Сейчас этот показатель равен 6%. К середине 1999 г. доля России в объеме общемирового производства была чуть более 1%, тогда как доля США — около 20%. В 1990 г. валовой внутренний продукт СССР уступал американскому на '/₃, а российский к концу XX в. — уже в 20 раз!

Третья группа причин связана с политическим фактором. Авто­ритарное руководство и управление страной и народным хозяйством несли как положительные, так и отрицательные черты. Эффектив­ность руководства и управления во многом зависела от интеллекта, профессиональной подготовки, личностных (в том числе психоло­гических) качеств субъекта политического руководства и управле­ния. Во второй половине XX в. эти качества субъектов власти напоминали (за редким исключением) затухающую синусоиду. В силу раздробленности элиты на местах (в республиках, краях, областях) было невозможно эффективно противостоять ошибочным решени­ям центра.

Почти все перечисленные факторы, способствующие разруше­нию СССР, действуют и сейчас. Но к ним добавились новые, в числе которых наиболее мощными являются ослабление экономи­ческих связей между регионами, падение научно-технического по­тенциала федерации и др.

Ослабление научно-технического потенциала страны связано с «утечкой умов», обусловленной бедственным положением науки и образования, разрушением передовых технологий. Число научных работников России сократилось более чем на 1/₃ и сейчас составляет около 350 тыс. человек против 1,2 млн в 1991 г. 25% эмигрантов из России — люди с законченным и незаконченным высшим образова­нием. Доля Москвы и Санкт-Петербурга в их числе составляет 41%. Тотальное и скоростное разрушение военно-промышленного комп­лекса отнимает у страны как минимум 20 млрд долл. в год.

К последствиям геополитического развала СССР надо отнести и усиливающиеся региональные контрасты: разница в доходах населения страны составляет приблизительно 1:14. В перспективе можно ожидать еще большего разрыва в доходах. Тому есть несколько причин:

• увеличение вывоза сырья (нефть, газ, руды, алмазы, драгметаллы и др.) из ресурсных районов страны (это стимулируется Запа­дом, Китаем и Японией, другими странами АТР);

• влияние мощного лобби, особенно информационного, прежде всего олигархов, представляющих топливно-энергетический комп­лекс, финансовые структуры в Москве;

• в Москве, Санкт-Петербурге, Екатеринбурге оборачивается бо­лее 95% финансов России.

Москва — единственное безресурсное исключение — находится в числе благополучных регионов. Объясняется это тем, что здесь вращается около 80% капиталов страны плюс субвенции, которые она получает, выполняя столичные функции.

Большинство районов России не просто депрессивные, а бездей­ствующие. Это Кабардино-Балкария, Дагестан, Карачаево-Черкессия, Калмыкия, Адыгея, Чечня, Ингушетия. В Ингушетии, например, на каждое рабочее место приходится 197 безработных. Приблизительно такое же положение сохраняется в Дагестане.

Богатые регионы стремятся выделиться, получить особый статус выхода на мировой рынок (Якутия), добиться национально-госу­дарственного образования (Татарстан, Башкортостан и др.) или от­деления (например, Чечня). В этом шаге региональные элиты видят средство для укрепления своей власти. Бедные регионы, естествен­но, стремятся получить больше дотаций за счет особых отношений с «властвующими» элитами Москвы. Но возможности центра за годы реформ резко ослабли. Правительство, как показывает практика, к концу XX в. неспособно обеспечивать эффективное экономическое взаимодействие субъектов Федерации.

Растянутость коммуникаций России (особенно в Сибири и на Дальнем Востоке), затруднение передвижения людей (прежде всего по экономическим причинам) значительно способствуют дезинтег­рации страны. Поэтому и «дальневосточный торс» и в целом «си­бирский хребет» России не так уж надежны и прочны, как прежде, т.е. в условиях абсолютной централизации власти. Безусловно, если завоз зерна и топлива на Дальний Восток из центра дороже, чем из США и Японии, зачем Дальнему Востоку центр? Таким образом, пока правительство перекладывает решения острых социально-эко­номических вопросов на субъектов Федерации, оно «подогревает» еще один мощный фактор дезинтеграции России.

Результатом развала СССР явилась и сложная демографическая ситуация в РФ. За годы реформ она стала катастрофической. По данным Госкомстата, население России (несмотря на довольно ак­тивную иммиграцию русских, украинцев, белорусов из стран ближнего зарубежья — Прибалтики, Казахстана, Таджикистана и других регионов) убывает: за 1993 г. оно уменьшилось на 804 тыс. человек, за 1996 г. — на 912 тыс., за 1997 г. — почти на 1,5 млн человек, в 2000 г. — почти на 1 млн.

Экономическое, демографическое, научное и техническое ослаб­ление России означает уменьшение ее международной роли, катаст­рофическое падение имиджа страны.

Внешние проблемы России теснейшим образом переплетены с внутренними, которые ползучим образом перерастают во внешние (Чечня, Абхазия, Грузия, в перспективе — дестабилизация Дагеста­на, Ингушетии и всего Кавказского региона). Возникает и пробле­ма границ страны: с Прибалтикой, Китаем, Японией и другими государствами. С проблемой границ связаны еще и такие геополи­тические аспекты, как выход к морям, включенность в мировые коммуникации и пространственное положение по отношению к цен­трам сегодняшней и будущей мировой активности.

Проблема доступа к морям может рассматриваться в военном, внеш­неэкономическом и ресурсном планах. Реальное военное значение Чер­ного и Балтийского морей имеет для страны региональный характер. Если же Россия отдаст Японии четыре острова, то в 2000-х гг. она потеряет выход и в Тихий океан, т.е. полностью лишится доступа к портам, через которые пока идет основной поток ее экспорта.

Почти аналогичное положение сложилось в автомобильных, же­лезнодорожных, авиационных, трубопроводных коммуникациях, в средствах связи, т.е. почти все пути, ведущие из России, стали меж­дународными. А это создает комплекс хозяйственных и социальных проблем. Произошло геополитическое оттеснение нашей страны от мировых коммуникаций в северо-восточный угол Евразии.

В силу недееспособности России в ООН в перспективе может быть поставлен вопрос о перераспределении территорий под предло­гом охраны окружающей среды или по любому другому поводу.

Иными словами, в ближайшем будущем надо решить проблему новых экономических взаимоотношений с внешним миром, которые позволили бы обеспечить максимум социальной стабильности внутри России. А без возрождения экономики, прежде всего эффективно дей­ствующих сельского хозяйства и промышленности, это невозможно.

Усугубляет положение отсутствие научной концепции геополи­тических отношений России: не обозначены и не защищаются сфе­ры ее интересов. Они становятся все более нероссийскими: вступле­ние в программу «Партнерство во имя мира» без уяснения целей НАТО, недооценка роли и целей великого Китая и всего района АТР — самого мощного и динамичного в мире.

Самой историей России отведена роль «атланта» мирового циви­лизованного равновесия между Западом и Востоком. Раздробленная на части, она не сможет выполнить роль мирового силового барьера. Подобно волнам цунами геополитический дисбаланс станет распро­страняться по всем направлениям на внешний мир, сметая на своем пути не только государства, но и народы. Эту проблему обстоятель­но исследовал в свое время русский мыслитель И.А. Ильин. Для восстановления функции равновесия надо не осуществлять поли­тику «вестернизации» России, а создавать евразийско-азиатский союз, что во внутренней политике означало бы сплочение тех стран СНГ, которые этого хотят, во внешней преодоление односторон­ней ориентации, смена ее на балансируемое равноудаление при опоре на свои силы.

Из сказанного можно сделать следующий вывод: геополитичес­кая уязвимость России очевидна, более того, она возрастает, и это особенно опасно в условиях «третьего передела мира», продвижения НАТО к границам России, войн НАТО в Европе.