Теоритические основы геополитики

 

 

• Геополитика: объект, предмет, методы, функции

• Основные идеи и принципы классиков геополитики

• Современные геополитические теории и школы Запада

• Русская школа геополитики

• Неоевразийство в системе геополитического знания

 

ГЛАВА 1

ГЕОПОЛИТИКА: объект, предмет, методы, функции

Понятие геополитики • Источники геополитики • Объект и предмет геополитики • Геополитические эпохи • Основные законы геополитики • Категории геополитики • Методы гео­политической науки • Функции геополитики

 

Возникновение геополитики как науки на рубеже XIX—XX вв. обуслов­лено не только логикой развития научного знания, но в первую очередь потребностью осмысления новых политических реалий. Эта наука появи­лась в то время, когда мир как единое целое разделился между основными противоборствующими центрами. Новый раздел мира — это по сути «пере­дел уже поделенного», т.е. переход от одного «владельца» к другому, а не от бесхозяйственности к «хозяину». Переделы мира привели к тому, что уровень конфликтности в мире значительно вырос. Это обстоятельство под­толкнуло научные поиски, нацеленные на совершенствование приемов борьбы главных геополитических сил на мировой арене. В конце XX в. еще раз подтвердилось, что экономический фактор — один из ведущих в геопо­литическом балансе сил.

 

Понятие геополитики

До сих пор в научной литературе нет четкой и полной формули­ровки понятия «геополитика». Это характерная черта всех формиру­ющихся наук. Споры об объекте и предмете геополитики идут око­ло сотни лет. Понятие «геополитика» трактуется чаще всего чрезвычайно широко. В итоге эта наука лишается свойственных ей черт, границы ее становятся чрезвычайно размытыми, переходящи­ми в предмет экономических, политических, военно-стратегичес­ких, природно-ресурсных, экологических и иных дисциплин, меж­дународных отношений, внешней политики и т.д.

Многие исследователи видят в геополитике науку, изучающую комплекс географических, исторических, политических и других факторов, взаимодействующих между собой и оказывающих боль­шое влияние на стратегический потенциал государства.

В СССР долгое время геополитика считалась буржуазной лже­наукой, оправдывающей территориальную экспансию империалис­тических государств. В 80-х гг. XX в. произошла переоценка этого направления научной мысли. Советский философский энциклопе­дический словарь (1989) уже не дает такой жесткой негативной оцен­ки геополитики, но определяет ее как западную политологическую концепцию, утверждающую, что «политика государств, в особенно­сти внешняя, в основном предопределена различными географичес­кими факторами: пространственным расположением, наличием либо отсутствием определенных природных ресурсов, климатом, плотно­стью населения и темпами его прироста и т.п.»[1].

Шведский ученый Рудольф Челлен (1864—1922) ввел в научное обращение понятие «геополитика». Выступающую же под этим име­нем науку он определял как «доктрину, рассматривающую государ­ство как географический организм или пространственный феномен»[2].

Более обстоятельное определение дано в немецком журнале 2еЙ8сппп тйг СеороИйк: «Геополитика есть наука об отношении земли и политических процессов. Она зиждется на широком фундаменте географии, прежде всего географии политической, которая есть на­ука о политических организмах в пространстве и об их структуре. Более того, геополитика имеет целью обеспечить надлежащим сред­ством политическое действие и придать направление политической жизни в целом. Тем самым геополитика становится искусством, именно искусством руководства практической политикой. Геополи­тика — это географический разум государства»[3].

Геополитика рассматривает государство не в статике, как посто­янное, неизменное образование, а в динамике — как живое суще­ство. Такой подход предложил немецкий теоретик Фридрих Ратцель (1844—1904). Геополитика изучает государство в основном в его отношении к окружению, прежде всего к пространству, и ставит целью решать проблемы, возникающие из пространственных отно­шений. По мнению Ф. Ратцеля, в отличие от политической геогра­фии геополитику не интересуют такие вопросы, как положение, форма, размеры или границы государства, его экономика, торговля, культура. Все это в большей мере относится к сфере политической географии, которая чаще ограничивается описанием статического состояния государства, хотя может постигать и динамику его про­шлого развития.

Геополитика изучает политические явления в их пространствен­ном взаимоотношении, в их влиянии на Землю, на культурные фак­торы. Это географически интерпретированная политика, промежу­точная наука, не имеющая независимого поля исследования. Больше тяготея к политике, она концентрирует внимание на политических явлениях и стремится дать географическую интерпретацию и анализ географических аспектов этих явлений.

Политолог Э.А. Поздняков утверждает, что геополитика главное внимание направляет на раскрытие и изучение возможностей ак­тивного использования политикой факторов физической среды и воздействия на нее в интересах военно-политической, экономичес­кой и экологической безопасности государства. Практическая гео­политика изучает все, что связано с территориальными проблемами государства, его границами, с рациональным использованием и рас­пределением ресурсов, включая и людские[4].

Итак, можно сформулировать краткое определение: геополитика — наука, система знаний о контроле над пространством.

Геополитика рассматривает пространство с точки зрения поли­тики (государства). Она более динамична по сравнению с полити­ческой географией. В рамках этой науки выделяются два направ­ления: геополитика предписывающая, или доктринально-нормативная, и геополитика оценочно-концептуальная. К первому течению можно причислить немецкую школу Хаусхофера, ко второму — англо­американскую школу (Макиндер, Спайкмен, Коэн), хотя четкие разграничительные линии между этими школами провести очень трудно.

Геополитика все больше обогащается и наполняется конкрет­ным содержанием, все активнее способствует изменениям в совре­менном мире. Конечно, это становится возможным потому, что она опирается на научную базу многих дисциплин. Геополитика стала не только реальным инструментом изменения мира, но все больше служит ключом к прогнозированию политики ведущих стран и кон­тинентов.

 

Источники геополитики

Геополитика, как и большинство дисциплин, появившихся на стыке веков, возникла на базе трех научных подходов: цивилизационного, военно-стратегического и теорий географического де­терминизма.

Основоположником цивилизационного подхода к историческому процессу считается русский ученый Николай Яковлевич Данилевс­кий (1822—1885) — биолог, историк, социолог, автор книги «Рос­сия и Европа». По его мнению, главными действующими субъек­тами на подмостках театра истории являются не государства или отдельные нации, а огромные культурно-религиозные общности. Их он назвал «культурно-историческими типами». Впоследствии эти общности, а книга Данилевского вышла в 1868 г., стали назы­вать «цивилизациями».

Первым среди русских исследователей Данилевский сформули­ровал и научно обосновал тезис отчужденности Европы от России. Причина этой отчужденности, по его мнению, кроется в принципи­альном цивилизационном различии двух мировых сил: «Европа не признает нас своими. Европейцы видят в России и славянах не только чуждое, но и враждебное начало»[5]. Он сформулировал самое важное требование приведения внешней политики России в соот­ветствие с объективными задачами развития и укрепления «сла­вянского культурно-исторического типа». Гораздо позже этот прин­цип — зона влияния одной цивилизации — получил название «большого пространства».

В конце XIX — начале XX в. концепция Данилевского получила развитие в работах русского философа К.Н. Леонтьева (1831—1891), немецкого философа О. Шпенглера (1880—1936), русского ученого-евразийца П.Н. Савицкого (1895—1968), его ученика Л.Н. Гумилева (1912—1992). Наиболее же обстоятельно рассмотрел и развил эту концепцию крупнейший английский ученый-историк и социолог Арнольд Тойнби (1889—1975). В своей многотомной работе «Пости­жение истории» он дал подробную классификацию цивилизаций. В особый тип цивилизации он выделил «православно-русскую». А. Тойнби предложил довольно оригинальную теорию истоков и развития цивилизаций как «Вызова-и-Ответа».

Теория цивилизаций занимает умы ученых-геополитиков и в конце XX в. Так, много споров вызвала книга профессора Гарвардского университета Сэмуэля Хантингтона (р. 1927) «Столкновение цивилизаций?» (1993). Автор утверждает, что в XXI в. основным источником конфликтов будут не экономика или идеология, а ци-вилизационные различия. Он считает, что «столкновение цивилиза­ций станет доминирующим фактором мировой политики. Линии разлома между цивилизациями — это и есть линии будущих фрон­тов». Картина мира в XXI в. видится ему как результат взаимодей­ствия и соперничества «семи-восьми крупных цивилизаций», среди которых будет и «православно-славянская», противостоящая насиль­ственной вестернизации»[6].

По мнению многих ученых, разрабатывающих цивилизационную теорию, географические границы цивилизаций определяют пре­делы «естественного» влияния великих держав, сферы их жизнен­ных интересов и территории военно-политического контроля. В таком методологическом подходе к геополитике просматривается тенден­ция увести данную науку из зоны географии, сделать ее универ­сальной дисциплиной.

Вторым источником геополитики, как считают многие ученые, были военно-стратегические теории. Признанными авторами таких теорий считаются Н. Макиавелли (1469—1527), К. фон Клаузевиц (1780—1831), Х.И. Мольтке (1848—1916) идр. Но наиболее сильное влияние на разработку и углубление этих теорий оказал американс­кий военно-морской теоретик, историк Альфред Мэхен ( 1840—1914). В 1890 г. был напечатан капитальный труд адмирала-ученого «Вли­яние морской мощи на историю». Подробно о содержании книги сказано в главе 2, сейчас же только отметим, что перу Мэхена при­надлежит также книга «Проблема Азии и ее воздействие на между­народную политику» (1900) и много статей на военно-политические темы. Этот автор ввел в научный оборот термин «прибрежные на­ции». В частности, адмирал писал: «Политика изменялась как с ду­хом века, так и с характером и проницательностью правителей: но история прибрежных наций определялась не столько ловкостью и предусмотрительностью правительств, сколько условиями положе­ния, протяженности и очертания береговой линии, численностью и характером народа, т.е. вообще тем, что называется естественными условиями»[7].

На территории мирового пространства Мэхен выделил особую сферу между 30-й и 40-й параллелями — «зону конфликта», в кото­рой, по его мнению, неизбежно и вне зависимости от воли конкретных политиков сталкиваются интересы «морской империи», конт­ролирующей океанские просторы, и «сухопутной державы», опира­ющейся на континентальное ядро Евразии (читай: Англии и России того времени).

Морская империя, чтобы выжить, должна отбросить континен­тальную державу как можно дальше в глубь Евразии; империи важ­но завоевать прибрежную территорию, поставить под контроль «при­брежные нации, для чего надо окружить противника кольцом военно-морских баз».

Видным разработчиком военно-стратегических концепций был русский генерал-фельдмаршал (последний фельдмаршал России) Д.А. Милютин (1816—1912).

Военно-стратегические теории внесли в методологию геополи­тики идею ключевых пунктов и зон, позволяющих контролировать значительные территории потенциального противника. В наше вре­мя — время космических технологий (оборона, коммуникации) — эти подходы получают качественно новое значение.

Третьим теоретическим источником геополитики являются кон­цепции географического детерминизма. Это наиболее древний источ­ник познания. Идеи о влиянии географической среды (климата, почв, рек, морей и пр.) на историю и человека встречаем у Геродота, Гип­пократа, Фукидида и других античных авторов. Полибий (ок. 200 — ок. 120 гг. до н. э.), например, объяснял суровость нравов жителей Аркадии господством туманного и холодного климата: «По этой... причине народы представляют столь резкие отличия в характере, стро­ении тела и в цвете кожи, а также в большинстве занятий»[8].

Аристотель (384—322 гг. до н. э.) в труде «Политика» подчер­кивал особенность геополитического положения острова Крит: «Ос­тров Крит как бы предназначен к господству над Грецией, и геогра­фическое положение его прекрасно: он соприкасается с морем, вокруг которого почти все греки имеют свои места поселения; с одной стороны он находится на небольшом расстоянии от Пелопоннеса, с другой — от Азии...»[9]

Европейская эпоха великих географических открытий явилась новым этапом развития идей географического детерминизма. Фран­цузский ученый Жан Боден (1530—1596) в работе «Шесть книг о государстве» (1577) вновь поднял интерес к проблеме географичес­кого детерминизма. Различия и изменения в государственном уст­ройстве он объяснял тремя причинами: Божественной Волей, человеческим произволом и влиянием природы. На первое место по силе влияния природы он ставил географические причины, а наи­большее значение среди всех географических факторов придавал климату. Земной шар Боден делил на три части: жаркую — эквато­риальную, холодную — полярную и умеренную — среднюю. Вслед за греческим мыслителем Полибием он утверждал, что характер наро­дов в первую очередь зависит от климатических условий места их развития. На севере живут более сильные физически и воинственные люди, на юге — более одаренные. При правильном взгляде на исто­рию, полагал Боден, видно, что «величайшие полководцы приходят с севера, а искусство, философия и математика рождаются на юге».

Идеи географического детерминизма нашли широкое распрост­ранение в XVIII—XIX вв. Особенно популярны они были во Фран­ции. В своей работе «О духе законов» (1748) Шарль Монтескье главную причину в законодательном устройстве государств вслед за Боденом видел в особенностях климата. В холодном климате, пола­гал Монтескье, люди более нравственны. В умеренном климате люди нравственно более неустойчивы, потому что недостаточно опреде­ленные свойства этого климата не в состоянии дать им устойчи­вость. А жаркий климат ослабляет характер людей, что, по мысли Монтескье, привело к развитию рабства[10].

Начиная с первой четверти XIX в. школа географического де­терминизма перемещается в Германию. Ее основателями считают А. фон Гумбольдта и К. Рихтера.

Александр фон Гумбольдт (1769—1859) свою концепцию о тесных взаимотношениях между человеком, государством и миром окружаю­щей природы строил на большом эмпирическом материале, на успе­хах естественных наук. Его главная мысль — география должна да­вать полную картину окружающего мира и служить целям человека. По сути, это социологическо-философское воззрение на отношения человека и природы. «...Созерцание телесных предметов,— утверждал он,— в виде одного, внутренними силами двигающегося и оживлен­ного целого, как отдельная наука имеет совершенно самобытный ха­рактер»[11]. Гумбольдт — автор сравнительного метода в географии.

Карл Риттер (1779—1858) также успешно развивал идеи гео­графического детерминизма существование народов: их развитие идет в русле, проложенном физической природой — почвой, климатом, географическим положением. Он пришел к выводу, что «Европа счастливым своим климатом и умеренностью времен года обязана ограниченности своего пространства»[12]. По глубочайшему убежде­нию Риттера, Земля и все находящееся на ней было сотворено Божественным Провидением. Он сконструировал иерархическую схему регионального движения Земли: сухопутная (континенталь­ная) полусфера и полусфера водная (морская). Континентальную полусферу он разделил на два больших региона: Старый Свет и Новый Свет. Старый Свет распространяется у него с Востока на Запад. Климат его в большей степени однообразен, чем в Новом Свете, простирающемся с Севера на Юг. Последний отличается климатическим разнообразием. Такое климатическое различие, по мнению Риттера, наложило существенный отпечаток на характер народов, населяющих конкретный регион, на взаимоотношения на­родов данных регионов.

О влиянии окружающей природы на человека и общество и наоборот указывали основатели классической немецкой философии И. Кант, Г.В. Ф. Гегель, Л. Фейербах. У нас нет возможности под­робно изложить их взгляды на этот предмет, поэтому остановимся на основных идеях Георга Вильгельма Фридриха Гегеля (1770—1831). В своей работе «Философия истории» он говорит о роли географи­ческих факторов в жизни народов. А в курсе лекций по философии истории у него есть специальный раздел «Географическая основа всемирной истории». В нем он обосновывает и те естественные свой­ства стран, которые «раз и навсегда исключают их из всемирного исторического движения»[13]. Причиной такого движения является жаркий или излишне холодный климат. В своих работах этот эн­циклопедически образованный человек тем не менее географичес­кий детерминизм объединяет с расизмом. У него только страны Западной Европы и США являются носителями исторического про­гресса. Народы же других регионов и частей света, в том числе и России, рассматриваются им как стоящие ниже европейцев. Так, порабощение коренных жителей Мексики и Перу испанскими кон­кистадорами Гегель объясняет тем, что индейцы «во всех отношени­ях, даже в отношении роста, стоят ниже европейцев»[14].

Тот или другой общественный строй философ выводит из ком­бинации трех «географических различий». Земная поверхность у него выступает как:

• безводное плоскогорье со степями и равнинами;

• низменности, переходные страны, орошаемые реками;

• прибрежные страны, непосредственно прилегающие к морю.

Отсюда вытекает, что «скотоводство является занятием обитате­лей плоскогорий, что земледелием и промышленным трудом зани­маются жители низменностей; наконец, торговля и судоходство со­ставляют третий принцип. Патриархальная самостоятельность, тесно связанная с первым принципом, собственность и отношения гос­подства и порабощения — со вторым, а гражданская свобода — с третьим принципом»[15]. Нетрудно рассмотреть в этих географических изысканиях философа попытку доказать превосходство немцев, ан­глосаксов, французов, испанцев и выходцев из этих стран, заселив­ших Американский материк, над всеми другими народами. Точку зрения Гегеля впоследствии развивали не только немецкие, но и многие другие западно-европейские ученые.

Безусловно, не простое копирование гегелевских схем, но свое видение исследуемого источника было у профессора географии Лон­донского университета Генри Томаса Бокля (1821—1862), который не ограничивался только рамками влияния климата на обществен­ный строй. В книге «История цивилизации в Англии» он высказал идею о совокупности условий географической среды, влияющей на жизнь общества. Бокль выделяет четыре группы факторов: климат, пищу, почву и общий вид природы. По его мнению, главная причи­на цивилизации в древнем мире — плодородие почвы, в Европе — климат»[16].

Но Бокль признавал и влияние развитого человеческого разума на исторический процесс, т.е. что уровень экономического благосо­стояния зависит не от благости природы, а от энергии человека. Эта энергия безгранична в отличие от ограниченности и стабильности естественных ресурсов. Качество почвы, количество пищи, ее сто­имость, по мнению ученого, напрямую связаны с уровнем жизни населения. Плодородная почва дает избыток продовольствия, быст­ро растет население, что ведет к уменьшению заработной платы работников. Более дешевая пища также порождает быстрый прирост населения, что, с одной стороны, ведет к нищете работающих, а с другой — к быстрому обогащению правящей верхушки.

Ландшафт у Бокля действует на накопление и распределение умственного капитала. У него ландшафт может возбуждать вообра­жение (виды грозной природы), способствовать развитию рассудка, логике мышления. Возбуждает воображение ландшафт тропиков и прилегающих к ним пространств. Здесь преобладают силы природы и именно здесь поэтому и возникли древнейшие цивилизации. Лан­дшафты, воспламеняющие воображение, подвигающие к умствен­ной деятельности, направленной, в частности, на подчинение при­роды человеку, были в Европе, а вне оной, наоборот, шло подчинение человека природе.

Во французской географической школе, кроме Монтескье, сле­дует, на наш взгляд, назвать имена Жана Батиста Дюбо (1670— 1742), который считал, климатические условия страны основным фактором развития искусства, и Ипполита Адольфа Тэна (1828— 1893), утверждавшего, что на строй общества влияют не только географические и климатические условия, но и характер расы, со­стояние умов и нравов. Социолог Эдмон Демолен (1852—1907) стал основателем социальной географии, нового течения в социологии, изучающего влияние местных условий на формирование обществен­ных типов.

Русская школа географического детерминизма развивалась в боль­шей степени учеными-историками: Б.Н. Чичериным, С.М. Соловь­евым, В.О. Ключевским, А.П. Щаповым и др.

Наибольший вклад в развитие этой школы внес, по нашему мнению, Сергей Михайлович Соловьев (1820—1879). Он значительно глубже Б.Н. Чичерина рассмотрел проблему географической детер­минации русской государственности. Москва смогла объединить рус­ские земли и создать сильное централизованное государство благо­даря особенностям ее географического положения и природных условий. Природа среднерусской равнины была не очень щедра на дары: небогатая гумусом почва, продолжительные и суровые зимы, короткое, часто дождливое лето и т.п. приучили жителей русской равнины вообще и Московского княжества в частности к упорному интенсивному труду (особенно — коротким летом), к коллектив­ным формам организации труда и образа жизни, к твердости в пре­одолении трудностей, сообразительности, творческому отношению к решению тех или иных житейских, бытовых, трудовых, военных и прочих проблем. Суровую природу Центральной России Соловьев называл мачехой. Природно-климатические условия русской равни­ны были значительно тяжелее по сравнению со средой обитания народов Западной Европы. Соловьев в этом природно-климатическом неравенстве видел причины отставания России от Западной Европы. (Монголо-татарское нашествие задержало это развитие еще на 250 лет. — Н. Н.) Народам, населяющим русскую равнину, при­ходилось вести суровую жизнь, постоянно бороться за выживание, отвоевывать у окружающей природы, представляющей собой участ­ки плодородной земли, леса, болота, каменистые плато, жизненное пространство. Эти сложные условия наложили свой специфический отпечаток на весь уклад жизни народа[17].

По мнению другого русского историка Василия Осиповича Ключевс­кого (1841—1911), в судьбе каждого народа «встречаем силу, которая держит в своих руках колыбель каждого народа,— природу его страны»[18].

Глубокий след в русской научной мысли оставили работы Льва Ильича Мечникова. Остановимся на главном произведении ученого: «Цивилизация и великие исторические реки. Географическая тео­рия развития современного общества». Этот труд был опубликован спустя год после его смерти. В нем он выступил как крупный гео­граф, социолог, прекрасно владеющий пером и словом публицист. Мечников видел в качестве основы исторического развития гидро­сферу. По его мнению, водные пути выступают своего рода синте­затором географических условий. Они более существенно влияли на человека, чем другие элементы географической среды.

Ученый разделил человеческую историю на три периода, каж­дый из которых был связан с водой. Основу цивилизаций этих периодов составляли: река, море, океан. Речной период — четыре древнейших цивилизации (Египет на Ниле, Месопотамия на Тифе и Ефрате, Индия на Инде и Ганге, Китай на Янцзы и Хуанхэ). Этот ранний период в истории человечества характеризуется такими глав­ными чертами, как деспотизм и рабство. Морской (средиземномор­ский или средневековый) период начинается у него с основания Карфагена и заканчивается правлением Карла Великого. Изначаль­но он характеризуется рабством, затем — подневольным трудом кре­постных, феодальными федерациями. Океанический период начи­нается с открытия Америки. Охватывая новое и новейшее время, он, по сути, как полагал ученый, только начинается и несет уничто­жение принуждения, свободу, равенство, братство. Равенство Лев Ильич понимал как полную ликвидацию социальной дифференциа­ции, как и И. Кант, полагал, что наступит равенство всех перед законом, а братство у него предполагало солидарность согласованных индивидуальных сил. В работах ученого видны отголоски идей фран­цузских просветителей, русских левых эмигрантов, революционеров-народников — Н.П. Огарева, П.Л. Лаврова и НА. Шевелева.

Но наиболее глубоко, обстоятельно идеи влияния географических факторов, в частности почвы и пространства, были развиты Ф. Ратцелем и Р. Челленом.

 

1.5. Объект и предмет геополитики [19]

Термин «геополитика» существует уже более сотни лет. Долгое время в спорах о сущности и границах геополитики как науки воп­рос об ее объекте не выделялся. Нет даже намека об объекте геопо­литики в солидной работе А. Дугина, в монографии и «Введении в глобалистику» К. Гаджиева, в «Геополитике» Э. Позднякова, в од­ноименных работах Ю. Тихонравова и других авторов. В определен­ной степени это можно объяснить тем, что наша планета — Земля, а отношения людей, складывающиеся на Земле сотни тысяч лет, яв­ляются предметом изучения многих естественных, военных, гума­нитарных и иных наук. Поэтому, не претендуя на слово в после­дней инстанции, мы бы хотели предложить следующее определение объекта геополитики: это планетарное пространство — твердая суша, вода (моря и океаны), воздушная оболочка, окутывающая земной шар, на котором миллионы лет идет великое противостояние моря и суши, воздуха и земной коры, т.е. планетарное пространство с госу­дарствами, их границами, ресурсами т.д. Короче говоря, объектом геополитики как науки является планетарное пространство, геопо­литические процессы и явления в мировом сообществе как системе.

Предметом любой науки являются вовлеченные в процесс прак­тической деятельности человека стороны, свойства, отношения ре­альных объектов, которые в данных исторических условиях подле­жат познанию. Предмет геополитики — это взаимоотношения между геополитическими субъектами при решении мировых и региональ­ных проблем (с учетом влияния всех видов пространства).

Конечно, предмет познания не тождествен объекту, это какой-то элемент объекта, интересующего нас. Поэтому предметом геополити­ки при самом первом приближении, общем взгляде, мы полагаем, является контроль над планетарным пространством. Но сразу же встает вопрос: каким образом осуществляется этот контроль, каков его ме­ханизм, какие факторы — «узлы» — механизма являются главными, какова роль субъектов, запускающих этот механизм в действие и т.п.?

Роль тех или иных факторов исторически менялась. Например, еще две сотни лет назад на первом месте стояли географические, природно-климатические, пространственные и экономические фак­торы, уровень развития производительных сил с соответствующей производственно-материальной базой. В начале XXI в. мы являемся свидетелями переходного периода от одной модели мирового поряд­ка к другой — глобалистской. Геополитическая ситуация в мире стала менее устойчивой, так как в ней действует значительно боль­ше факторов, чем их было, скажем, 150—200 лет тому назад. Все также продолжают действовать географическая среда, пространство; геополитика опирается на такие дисциплины, как география, исто­рия, экономика, демография, этнография, религоведение, экология, военное дело и стратегия, идеология и социология, политология и т.п. Но в XXI в. вышли на первый план и активно заявляют о себе, утверждая свое первенство, информационно-военные, инфор­мационно-технологические, информационно-финансовые, информа­ционно-культурные и другие подобные факторы. Это означает вы­сокую степень зависимости систем государственного, военного, экономического управления от информационно-компьютерных тех­нологий, используемых в глобальных компьютерных системах.

В качестве предмета геополитики все более активно выступают информационные войны (времен «холодной войны» или современ­ных «горячих войн» — в Ираке, Югославии, Афганистане), наце­ленные на информационно-психологическое поражение противни­ка, на формирование общественного мнения. Таким образом, мы видим, что предмет геополитики постоянно меняется, в то время как объект остается более или менее стабильным.

Выходит, что геополитика — это сфера деятельности и наука, изу­чающая закономерности и движущие силы развития политических от­ношений стран и регионов с учетом всех видов земного пространства (континентального, регионального), положения стран, влияния на эту деятельность морских, воздушно-космических, демографических, ин­формационных, оборонных, духовно-нравственных, социально-эконо­мических, коммуникационных и других факторов.

Геополитика стала комплексной многоуровневой дисциплиной, как стал многополярным и многомерным мир, как стала многоуров­невой глобальная мировая политика. Современная геополитика ана­лизирует развитие событий на глобальном, региональном, субрегио­нальном и внутригосударственном уровнях, отражающих интересы государств. Под воздействием новых обстоятельств мир постоянно меняется, его база насыщается новыми элементами, которые не от­меняют географические факторы, а добавляются к ним и формиру­ют геополитическую модель современного мира. Эта модель нахо­дится скорее в динамике, чем в статике.

С середины XX в. в результате бурно протекающей научно-технической революции к новым элементам предмета геополитики добавились технико-экономические процессы, чье влияние на по­литическую ситуацию в мире в конце столетия резко возросло. Об­щественное разделение труда, связанное во многом с НТР, добычей природных ископаемых, их переработкой, утилизацией отходов и другими факторами, привело к реальной глобализации экономичес­ких процессов. Это выразилось не только в технико-технологичес­ком и организационном плане. Глобализация видна также в между­народной торговле, межгосударственном движении капиталов и инвестиций, перемещении рабочей силы и валюты, активизации информационных потоков и т.д. Эти и другие процессы оказывают все большее влияние на все сферы международной жизни. Эконо­мические факторы в XXI в. будут оказывать еще большее влияние, и экономические конфликты лишь закрепятся на первом месте сре­ди всех видов межгосударственных, межнациональных конфликтов. Для их решения будет чаще использоваться сила — военная и воен­но-политическая, которая, в свою очередь, зависит от состояния экономики. Поэтому сегодня любой анализ геополитической ситуа­ции без анализа экономических факторов не позволит сделать науч­но обоснованных выводов и дать разумные рекомендации полити­ческим лидерам.

Экономические процессы, научно-техническая революция все больше влияют на окружающую географическую среду, экологи­ческую обстановку, на самого человека, общество (размещение про­изводства, перемещение рабочей силы, строительство новых городов и т.д.). Экономические интересы выступают на первый план при установлении всех форм международных отношений. А так как гло­бальные экономические процессы, протекающие на планете, отли­чаются высокой динамичностью, то они предопределяют нестабиль­ность современной геополитической ситуации.

На второе место в геополитике отошли собственно географичес­кие условия жизнедеятельности стран. Но эти два важных фактора не могут исчерпывающе характеризовать геополитическое положе­ние современного мира, динамику отношений между государствами и народами, окончательно определить место страны или группы стран в мировых отношениях и мировой политике. Кроме того, существу­ет еще ряд обстоятельств, оказывающих большое влияние на геопо­литику и служащих предметом ее исследования.

• В результате научно-технической революции появились но­вейшие военно-технические средства: оружие массового поражения и средства его доставки, обнаружения и поражения оружия против­ника, управления войсками и их маневрами и т.д. Современное со­стояние дел в военной сфере таково, что ставит под сомнение ос­новной тезис отцов геополитики о неуязвимости стран Северной Атлантики — «внешнего полумесяца», или «Хартленда».

• Научно-техническая революция внесла существенный вклад в развитие электронных средств связи. Они сформировали «коммуникативное» мировое сообщество, в частности сеть Интернет. Страны и народы, разделенные ранее огромными расстояниями, сейчас стали соседями в плане электронного общения. От состояния электронной связи во многом зависит протекание жизни во всех сферах общества, но сейчас на первое место выходят военная и экономическая.

• Важное значение приобрели темпы развития наук, занимаю­щихся разработкой новой техники и технологии, а также обще­ственно-политических наук, обеспечивающих стратегию и тактику геополитической линии в международных отношениях.

• Близко к предыдущему фактору примыкает уровень образова­ния и культуры населения. От этих качеств в немалой степени за­висят применение на практике тонких технологий, развитие эконо­мической сферы и науки, военного дела и т.д.

• Уровень культуры влияет на состояние мировых религий, ко­торые в последние десятилетия XX в. оказывают все большее воз­действие на геополитический баланс сил (особенно ислам).

• Немаловажное значение имеет и эффективность деятельности политического режима государства, уровень мышления и компетен­тности правящей элиты, уважение населения страны, общества к законам и указам.

Результатом научно-технического прогресса явилось снижение роли отдельных географических элементов: больших пространств, океанов, морей, гор, рек, лесов, степей. Вместе с этим понизился и ранг многих видов коммуникаций: железных дорог, водных путей сообщения. Но одновременно возросла роль трубопроводов, авто­транспорта и воздушных перевозок; увеличилось значение относи­тельно малых стран, обладающих научным потенциалом, технологи­ями и финансами.

При решении геополитических и региональных проблем сейчас все чаще применяется военная сила, так называемые «локальные войны» (Ирак, Югославия, Чечня, Карабах, Абхазия и т.д.). В буду­щем частота применения силы, по нашему мнению, возрастет, по­скольку обострятся главные противоречия планеты: передел мира и источников сырья, экономическое противостояние, борьба за рын­ки сбыта и пр. Отсюда будут возрастать требования к качеству во­оруженных сил: их обученности и оснащенности, управлению ими и т.д. Предметом все большей озабоченности для человечества ста­новится расширение числа ядерных держав, а для России — появле­ние нового элемента геополитики — расширение НАТО, присвоив­шего себе право международного арбитра.

Большое влияние на геополитический баланс сил оказывает де­мографическая ситуация в странах Юго-Восточной Азии, юга Азиатского континента. Здесь возникает комплекс проблем — эконо­мических, социальных, военных, экологических и др.