Особенности устройства России как цивилизационно неоднородного общества

С середины XVI в. до начала XX в. Россия складывалась как цивилизационно неоднородное общество. Страна становилась огромным конгломератом народов, относящихся ко всем типам цивилизаций. Как же функционировало это общество, на чем держалось его единство?

Объединяющую роль играло мощное, централизованное государство, основанное на отношениях подданства. В советской историографии было принято рассматривать Россию по аналогии с западными колониальными империями. Утверждалось, что европейская часть России, населенная великороссами, является метрополией, остальное — близко расположенные колонии. Это не соответствует действительности. Россия устроена иначе, чем западные империи. В этом причина того, что Российская империя просуществовала почти до конца XX в. Дело в том, что Российская империя представляла собой унитарное государство. Так оно складывалось исторически, несмотря на многонациональность. Что в связи с этим следует отметить?

1. Территория России представляла единое экономическое пространство. Всем нужен был донецкий уголь, кавказская нефть, уральский металл. В 1754 г. при Елизавете Петровне были отменены внутренние таможенные сборы (пошлины), отменена русско-украинская таможенная граница. Это означало, что складывался единый всероссийский рынок, единое экономическое пространство, которое скрепляло прочнее чем цемент.

2. На всей территории России действовали единые законы Российской империи. При Николае I был создан единый «Свод законов Российской империи».

3. По всей России существовало единое административное деление, была общероссийская система администрации, делопроизводства и суда. Деление государства на части осуществлялось исключительно по административному принципу. Национально-этническое расселение в расчет не принималось. Основа территориального деления — губерния. При Петре I их было 8, в конце XVIII н. — 50; н 1914 г. — 78. Во главе губерний — губернаторы, подчиненные царю.

4. Включение новых территорий в унитарную систему России происходило с учетом особенностей вхождения.

Белоруссия, Литва, Уфимская и Оренбургская губернии, Сибирь почти без переходного периода были включены в унитарную государственную систему. На других территориях действие законов России вводилось поэтапно. Например, большая часть территории Прибалтики была включена в состав России в ходе Северной войны (1700—1721 гг.). Законы России на этой территории в полном объеме стали действовать с 1783 г., то есть только через 62 года.

Более длительный период адаптации был для Украины. При ее вхождении в состав России за ней сохранялось особое устройство, управление — гетманство. Украина оставалась единой территорией, со своим судом, своим войском и даже таможенной границей. Однако на протяжении XVIII в. медленно, но неуклонно автономия Украины ликвидировалась и вводились в действие законы России. В 1764 г. было «упразднено гетманство, и территория Украины была разделена на две губернии: Слободскую и Новороссийскую. Затем была ликвидирована Запорожская Сечь. С 1782 г., через 128 лет после вхождения в состав России, на территории Украины начали действовать все законы империи. К началу XIX в. от особенностей Украины не осталось ничего. То же самое произошло с Польшей и ее автономией, но в более короткий срок.

Однако были анклавы, которые не были интегрированы в систему унитарной России. Великое княжество Финляндское, включенное в состав России в 1808—1809 гг., на протяжении 100 лет сохраняло автономию, особое внутреннее устройство и даже валюту. Царские наместники не вмешивались в жизнь Финляндии. В 1910 г. в наказание за сепаратистские тенденции, проявленные в ходе революции 1905—1907 гг.,

Финляндия была лишена автономии, но это ничего не изменило. Неинтегрированность Финляндии в общероссийскую государственную систему облегчила ее уход из России в 1917 г. Автономно в составе России на правах протектората существовали Бухарский эмират, Хивинское ханство. Но это были небольшие анклавы. Большая часть территорий медленно, но неуклонно интегрировалась в единую экономическую, политическую и правовую систему. Унитарность государства создавала взаимозависимость отдельных ее частей. Поэтому при всем цивилизационном разнообразии это государство трудно разделить.

Еще один фактор, который обеспечивал единство этого конгломерата, — руссификаторская политика. Огромное государство, где доля русских сокращалась, по-прежнему оставалось русским. Православие было государственной религией, хотя среди населения были представлены все крупные религиозные системы: католичество, протестанство, буддизм, исламьи т.д.

Русификаторская политика была призвана сгладить межцивилизационные различия. Осуществлялась она путем создания русскоязычных анклавов в национальных районах. Не. поголовного крещения населения в православие, а путем создания русскоязычных анклавов! Они создавались за счет переселения русских на новые территории и за счет приобщения к русской культуре, к русскому миропониманию части местного населения. Такая политика проводилась по отношению ко всем регионам, однако и степень, и последствия были разными.

В отношении народов, тяготеющих к третьему типу она означала сдерживающее, тормозящее влияние, привнесение в западную среду восточных черт, особенно в организации общества. Сама по себе русификаторская политика не меняла ментальности, но вызывал протест властный деспотизм самодержавия.

В отношении народов, развивающихся по второму типу, наоборот, русификация несла европейские черты: элементы классовой структуры, рыночные связи, распространение европейской культуры. Но следует отметить, что по отношению к районам Средней Азии, эта политика была малорезультативной. Элементы прогрессивного типа развития имели очаговый характер, причем, как правило, там было русскоязычное население. Русскоязычные анклавы в Средней Азии увеличились в период активного строительства железной дороги (конец XIX — начало XX вв.). И сама железная дорога, и предприятия, возникшие вокруг нее, обслуживались русскими специалистами, русскими рабочими. Но все равно, эти анклавы по отношению к массе коренного населения были малочисленны. На жизнь и быт коренного населения русификация в царское время имела малое влияние. Сохранялось традиционное социальное устройство, культурные традиции и т.п. Например, туркмены Средней Амударьи, жившие под властью Бухары, в большинстве просто увидели русских впервые через много лет после установления протектората России над Бухарским эмиратом (1868 г.).

В отношении первого типа русификация означала разрушение, ассимиляцию, насаждение русского типа. Приход русских этим народам дал не столько блага цивилизации, сколько алкоголь, тиф, другие болезни. По данным на 1889 г. полностью вымерли многие племена: омохи, котты, хойданы, шелаги, анюиты, маторы, асаны и т.д. От большого племени юкагиров осталось 18 чел. Соприкосновение малых народов Сибири с русскими оказалось крайне разрушительным: рушились основы жизни, истреблялась природа, ассимилировались племена. В 1906 г. в знак протеста одно из племен чукчей на племенном совете приняло решение о невозможности дальнейшего существования и коллективном самоубийстве. Они привели свое решение в исполнение.

Особо следует сказать о Белоруссии и Украине. Когда и как появились названия народов и их территорий известно мало. Белорусский народ формировался под сильным влиянием Литвы и Польши, имел общие исторические корни с русским народом. Происхождение термина Белая Русь до конца не выяснено. Возможно он возник в XIII в. как противопоставление термину «Русь Черная (червленная)», которым обозначалась часть территории западной Руси. В XIV в. по отношению к поднепровским землям появилось название Малая Русь. Наряду с этим закрепилось название Украина (край, родина). После вхождения в состав России население Украины стали называть малороссами, а край — Малороссия. Это название вошло в титул царя. Имеющие общие с великороссами исторические корни, общие черты в культуре, прежде всего в духовной, и общественном сознании, белорусы и украинцы сложились в самостоятельные этносы, имеющие в национально-этническом плане отличие от великороссов. Складывание этих народов происходило под влиянием западной традиции (в составе Литвы и Речи Посполитой), а не московской. Великороссия же до 1913 г. не хотела признавать право украинцев и белорусов на самостоятельное, особое развитие, на национальную самобытность. Стремление развивать национальную культуру подавлялось жестче, чем в других районах. По отношению к ним русификаторская политика была более жесткой и последствия ее более ощутимы. Созданы были русифицированные анклавы, мощно влияющие на развитие и как ответ — ярко выраженная националистическая реакция.

Таким образом: мощное деспотическое государство, опираясь на русскоязычные анклавы стягивало «этот пестрый конгломерат в единое общество. При ослаблении государства (в результате кризиса или революции) возникала угроза распада общества по линиям межцивилизационных границ. Самое уязвимое место России — линия межцивилизационных границ. Первыми уходили районы, тяготеющие к западному типу. Районы восточного типа отходили под угрозой их более глубокой европеизации. Россия, цивилизационно неоднородный конгломерат, распадалась трижды. Два раза н XX в. Первый произошел после провозглашения Советской власти в 1917 г., второй — после поражения путча в августе 1991 г. И тогда, после 1917 г., и теперь, на глазах современников, распад шел по тому же сценарию. Тогда первыми ушли районы западного типа: Финляндия, Польша, Прибалтика. И сейчас первой ушла Прибалтика.

При распаде государства в наиболее тяжелом положении оказываются русскоязычные анклавы. Они являются заложниками унитарного государства.

Опыт первого распада, учит, что унитарность России и наличие значительных по численности русскоязычных анклавов являются сильнейшими стимулами восстановления цивилизационно неоднородного общества. После первого распада, тяжелой гражданской войны государство восстановилось уже через пять лет, в 1922 г. был провозглашен СССР. Что будет после нанышнего распада?

С ростом империи происходят изменения и в общественном сознании русских- Сложившийся еще во времена Московской Руси приоритет государственности (этатизм) перерос в великодержавность. Обратите внимание: русский национализм, как таковой, появляется лишь в периоды распада. Национальное самосознание русских своеобразно. Они открыты для контактов с другими народами. Объединяя в богатейшей и разнообразной культуре разные цивилизационные характеристики, русские толерантны к любой национальной среде, они к тому же всегда жили в полиэтнической среде. А. Герцен сказал так: «...Мы выше зоологической щепетильности и весьма безразличны к расовой чистоте; это нисколько не мешает нам быть вполне славянами. Мы довольны тем, что в наших жилах течет финская и монгольская кровь, это ставит нас в родственные, братские отношения с теми расами — париями, о которых человеколюбивая демократия Европы не может упомянуть без презрения и оскорблений». На этой почве проросли зерна идеологии интернационализма.

Когда речь идет о русских, это вовсе не значит, что имеются в виду русские по-крови. феномен русских заключается в том, что не только они сами аккумулировали разные расовые и этнонациональные линии, но они включают также значительное число нерусских. Можно согласиться с мнением известного отечественного социолога, большая часть жизни которого прошла в США, П. Сорокина. Отмечая близость украинцев и белорусов к русским, вместе с тем он отмечает, что русский народ нельзя рассматривать без «русифицированных и ассимилированных групп», то есть той части нерусского населения, которая принимала ценности русской культуры, русский язык как свои собственные. За время существования российской империи эти группы непрерывно росли и были довольно многочисленны. Поэтому у русского народа национальные ценности ассоциировались с державой. Огромное унитарное государство рассматривалось как государство русское, а история страны как история русских. Это подпитывалось тем, что огромные территории осваивались русскими, осваивались трудно, ценой каторжного труда, самоотречения и подвига. Рабочие на бакинских нефтепромыслах, к примеру, в большинстве были русские. А это каторжный труд. Можем ли мы привести такой же пример, положим, в отношении Британской империи? Разве Англия позволила бы своим рабочим работать в Индии наравне с индусами, да еще в большинстве! Гордая метрополия и униженная колония представляли собой несравнимые категории. В России иначе. Территории, присоединенные к государству, рассматривались как русские, хотя они были населены другими народами. Значит русские везде дома — на нефтепромыслах Кавказа, в шахтах Донбасса, в пустынях Средней Азии. Будучи рядом с другими народами в беде и в радости, в труде и отдыхе, русские впитывали все лучшее в многонациональной культуре, обогащая свою. Русская культура не мыслима без грузина Ш. Руставели, киргиза Ч. Айтматова и многих других известных людей. В этом — один из секретов богатства русской культуры.

Государство, как главное национальное достижение, как главная национальная гордость являлось важнейшим приоритетом общественного сознания русских. Любое ослабление государства, а тем более крушение державы становилось сильнейшим ударом по национальному самосознанию, вело к росту национализма. Национализм в буквальном смысле проявляется в периоды распада. Так было в 1917—1918 гг., когда развалилась Российская империя, так происходит и после развала СССР в первой половине 90-х гг. XX в.

Пространство между двумя центрами цивилизационного развития — Востоком и Западом — мозаично, нестабильно, остроконфликтно. Языки цивилизационной экспансии захватывали эту территорию то с Востока, то с Запада. В местах локальных стыков создавалась напряженность и нестабильность. Наличие мощного государства на этом пространстве стабилизировало ситуацию, обеспечило необходимые условия для жизни. Но за эту стабильность народы заплатили дорогую цену: русификация, задержка развития национальной культуры, усредненность, стирание самобытных различий и т.д. Но где такая ценность, как стабильность, стоит дешево?