От какого наследства отказались большевики

После событий августа 1991 г., казалось бы, что КПСС навсегда сойдет со сцены. Однако действительность свидетельствует о другом. В стране развернулся процесс восстановления КПСС в разных вариантах: РКРП, ВКП(б), КПСС, ДКПРФ и т.д. Любопытно, что ностальгию по райкомам, партсобраниям и другой партийной атрибутике испытывают не только часть номенклатуры, не нашедшая удовлетворения своим амбициям «в развороченном бурей быте», но и рядовые члены, особенно с большим партийным стажем. В чем же притягательность организации, с которой связано столько тяжелого, трагического в истории страны? Легче всего обвинить нынешних коммунистов в фанатизме, марксистском фундаментализме, приверженности к тоталитаризму и т.п. (хотя и это есть, особенно среди лидеров). Однако, если мы не осознаем в полной мере, в чем сущность этой организации, нас ждут большие испытания.

Не требует доказательства, что коммунистическая партия в советское время не являлась партией в буквальном смысле этого термина, хотя таковой себя называла. Для того чтобы разобраться, что же это было, надо отказаться от некоторых сложившихся стереотипов. Прежде всего надо перестать путать большевистскую партию до октябрьского вооруженного восстания 1917 г. и РКП(б)—ВКП(б)—КПСС. Это, как говорят в Одессе, две большие разницы. Большевистская фракция в РСДРП, превратившаяся затем в самостоятельную РСДРП(б), являлась элементом гражданского общества, самодеятельной политической организацией, вписавшейся в партийный спектр дореволюционной России. Большевистская партия с момента создания и до прихода к власти стояла на демократических позициях, вела активную борьбу против деспотической системы власти — самодержавия. Да! Организация была крайне леворадикальной. Да! В теории и практике этой партии было много такого, что пригодилось для последующей деятельности. Однако в пестром, крайне поляризованном спектре России это не выглядело чем-то экзотическим. Будучи противником парламентской демократии, лидер большевиков В. И. Ленин разделял идеи демократии советской. «Власть Советам» — это значит радикальная переделка всего старого государственного аппарата, этого чиновничьего аппарата, тормозящего все демократическое, устранение этого аппарата и замена его новым, народным, т.е. истинно демократическим аппаратом Советов,...предоставление почина и самодеятельности большинству народа не только в выборе депутатов, но и в управлении государством; в осуществлении реформ и преобразований», — писал Ленин в 1917 г.

Сущность этой организации стала кардинально меняться после того, как она стала правящей. Ранее приводились аргументы, подтверждающие, что компартия после октября 1917 г. имела прямое отношение к системе власти. Но как быть с теми сотнями тысяч, а затем миллионами членов, которые трудились в заводских цехах, лабораториях, на полях и военных полигонах? Очевидно, что к государственным структурам они не имели отношения.

Коммунистическая партия с приходом к власти за короткий период трансформировалась в колоссальную корпоративную общину. Ее целы обеспечить функционирование сложной общественной системы, которая выросла из хаоса и распада и не была естественной для России, — всех ее элементов — властных структур, экономики, культуры, идеологии. Задача коммунистической корпорации также быть хранительницей высших ценностей (ведь церковь в таком качестве не признавалась). Наличие такой общины было объективной необходимостью, иначе общество вновь рассыпалось бы на автономные части. Партийные организации, сформированные по территориально-производственному принципу, пронизывали все общество и стягивали его в единый монолит. Одной из главных задач был подбор, воспитание и расстановка кадров, не только номенклатуры, а любых кадров, связанных с организацией и руководством людьми: от колхозного бригадира до Председателя Совета Министров СССР, от председателя сельского Совета до Председателя Верховного Совета СССР. Партия вырабатывала политику и «правила игры», которые обеспечивали устойчивость системы. Партийные организации охватывали все районы и области, все предприятия, учреждения, военные подразделения, учебные заведения, колхозы и совхозы. Первичные организации контролировали, согласно Уставу КПСС, деятельность администрации предприятий, хозяйственных организаций, правительственных учреждений, колхозов, совхозов, НИИ и т.д. До 1988 г. в ЦК КПСС из 20 отделов 16 непосредственно 1 контролировали и руководили структурами госаппарата, народного хозяйства, науки, культуры. Как правило, структура IT дела ЦК точно соответствовала структуре отрасли. Каждое министерство, ведомство курировал определенный сектор отдела ЦК. Аппарат ЦК контролировал движение государственных кадров.

Партия полностью контролировала армию, КГБ, МВД, все силовые структуры. В части 2 статьи 118 Устава боевой службы внутренних войск было сказано, что политические органы призваны в этих войсках «обеспечить постоянное и безраздельное партийное влияние на всю жизнь и служебно-боевую деятельность внутренних войск». В статье 48 Устава внутренней службы вооруженных сил СССР было записано, что «командир (начальник) обязан твердо и последовательно проводить в жизнь политику Коммунистической партии». Таким образом, «человек с ружьем», с резиновой дубинкой и межконтинентальными баллистическими ракетами подчинялся Генеральному секретарю ЦК КПСС и Политбюро.

Особо следует обратить внимание на положение органов Госбезопасности. Их структура, названия менялись, но суть сохранялась. Они выросли из ВЧК как органы насилия, контроля над обществом (ГПУ, ОГПУ, МГБ, КГБ). Их главная задача — путем репрессивных мер обеспечить незыблемость системы власти. Репрессивные органы были неотделимы от партийных структур и, в сущности, всегда являлись вооруженным отрядом КПСС. Это по своей сути то же, что инквизиция в средневековой Европе. Беспрерывный поиск врагов системы и их уничтожение. Во времена, когда система казалась незыблемой, связь между «органами» и партией фиксировали документально. На заседании Президиума ЦК КПСС 9 января 1959 г. был утвержден проект положения о КГБ и его органах на местах. Это положение затем было проштамповано государственными органами и существовало до распада СССР. В нем говорилось: «Пункт 1. Комитет государственной безопасности при Совете Министров СССР и егс органы на местах являются политическими органами, осуществляющими мероприятия Центрального Комитета партии и Правительства... Пункт 2. Комитет государственной безопасности работает под непосредственным руководством и контролем ЦК КПСС. Пункт 14. Руководящие работники органов госбезопасности, входящие в номенклатуру ЦК КПСС, утверждаются в должности в ЦК КПСС. Работники, входящие в номенклатуру местных партийных органов, утверждаются в должности соответственно ЦК компартий союзных республик, крайкомами и обкомами КПСС. Перемещение работника с одной должности на другую, состоящего в номенклатуре ЦК КПСС или местных партийных органов, может быть произведено только после решения ЦК КПСС или местных партийных органов». Возможности карательных органов широко использовались партийной верхушкой в необъявленной войне против населения Советского Союза. В ЦК КПСС регулярно поступали отчеты о деятельности КГБ СССР и его органов на местах.

Любопытно, как воспринимался процесс трансформации партии в массах. С. Трофимов (ст. Шумаково, Курская обл.) писал И.В. Сталину: «... Прошу разъяснить мне, как понимать и растолковывать следующие вопросы: 1) Почему при столь долгом существовании партии внутри ее имеют место растратчики, волокитчики и даже бюрократы и т.д.? 2) Почему партийному такое громадное предпочтение: например, если двое безработных, один партиец, а другой рабочий, то место дают партийцу? 3) Почему существует протекционизм в Соввласти, даже в партии?...»

Компария была централизованной. Еще до революции централизм в партии был сильно выражен, несмотря на официально провозглашенный В.И. Лениным принцип демократического централизма. В условиях гражданской войны партия превратилась, по сути, в военную организацию. Однако и с переходом к нэпу жесткая централизованность не ослабла. В резолюции Х съезда РКП(б) говорилось, что «...партия должна овладеть достаточной эластичностью, чтобы в случае необходимости быстро перейти к системе боевых приказов». Нормы партийной демократии оставались, но они были формализованы и фактически превратились в фикцию. Проводилась аппаратная подготовка выборов, допускалась и прямая фальсификация. На выборах Генсека на XVII съезде ВКП(б) И.В. Сталин получил около 300-от голосов против.

Однако в протоколе было поставлено только три. Хотя формально в Уставе провозглашалось коллективное принятие решений, на самом деле все решалось узким кругом лиц, а часто одним лицом: В.И. Лениным, И.В. Сталиным.

Всесильное Политбюро представляло собой узкую коллегию. При В.И. Ленине в Политбюро входили всего 5 членов и 3 кандидата. И.В. Сталин расширил постоянный состав Политбюро. В 1927 г. членов Политбюро было 9, кандидатов 7. Но круг людей, которые имели отношение к принятию решений, сужался. Решения принимались единолично И.В. Сталиным. Тройки и пятерки, которые составлялись из разных членов Политбюро, лишь создавали видимость коллегиальности. Лидер имел безграничную власть в партии. Называли его по-разному. В.И. Ленина часто называли вождем, в партии особого поста он не имел, был рядовым членом Политбюро. И.В. Сталин с 1922 г. имел титул Генерального секретаря ЦК партии, хотя им никогда не пользовался. Он подписывал бумаги просто как секретарь ЦК. С 1934 г. пост Генсека фактически не используется. В 1952 г. пост Генсека был преобразован в пост Первого секретаря ЦК КПСС, но Л.И. Брежнев вернулся к сталинской структуре, восстановив Политбюро и пост Генсека. Последним Генсеком был М.С. Горбачев, с именем которого связано начало разрушения этой корпорации. Коллективные органы: съезды, пленумы ЦК по мере освобождения от черт политической организации теряли свое значение. И.В. Сталин собирал их все реже, а с конца 30-х гг. даже перестал их собирать совсем. XIX съезд КПСС состоялся в 1952 г. через 13 лет после XVIII съезда. Во времена лидерства Н.С. Хрущева, когда пугала непредсказуемость вождя, роль этих органов, как страхующих, возросла, но ненадолго. Во времена Л.И. Брежнева они превратились в торжественно-праздничные мероприятия.

Строгая корпоративная дисциплина поддерживалась системой партийных взысканий от порицания до исключения из партии. Корпоративность выражалась также в особых условиях приема (кандидатский стаж, рекомендации, в течение длительного времени наличие ограничений для определенных социальных групп, а в последние годы существования партии — жесткое регулирование социального состава). В компартию непросто было «войти», но практически невозможно было «выйти». Члена партии могли исключить, но добровольно уйти он не имел права.

Особое положение партии в общественной системе охранялось как писаными (начиная с 1936 г. Конституции СССР содержали положение о руководящей роли компартии в обществе), так и неписаными, которых было значительно больше, законами и правилами. Руководящие посты, независимо от уровня, могли быть заняты только членами компартии. Исключения были редкими и лишь подтверждали правило. Закрытость партии поддерживалась строгой секретностью. Все документы, даже самые невинные бумажки партбюро низового звена, объявлялись секретными. Чем выше был уровень партийного органа тем строже секретность. Для рядовых членов была доступна лишь небольшая часть информации о деятельности партии, для беспартийных — только то, что сообщала подконтрольная партии пресса.

Партийные собрания, конференции, съезды, выборы парторганов — все это, при всем формализме и заорганизованности, давало выход естественной потребности людей в демократии. Ориентация в социальных предпочтениях при выдвижении кадров на низшие массовые слои — рабочие, сельские бедняки, затем колхозники — создавало иллюзию равенства. Именно иллюзию! Дело в том, что эти слои наиболее зависимы от партийно-государственной системы. Более того, нравилась она им или нет, они в ней нуждались. Личность коммуниста была подчинена интересам партийной корпорации, которые идентифицировались с интересами общества. Не менее важной чертой был патернализм, внимание ко всем сторонам жизни и деятельности ее членов. Партийная организация контролировала все: деловую карьеру, личную жизнь, учебу и поведение детей, родственные связи и т.д. Комитет партийного контроля, персональные комиссии следили за каждым шагом. Контроль был жестким, но некоторым людям это давало определенное чувство защищенности, уверенности, что можно реализовать себя в жестоком мире. Люди, абсолютно преданные организации, могли с са мого низа социальной лестницы подняться на вершину власти: колхозный паренек мог стать Генеральным секретарем ЦК КПСС. Отмена в 1990 г. 6-й статьи Конституции СССР о руководящей роли КПСС мало что изменила. Колоссальная корпоративная община продолжала функционировать до августовских событий 1991 г., поскольку она оставалась несущей конструкцией не только для государственной власти, но всей общественной организации вообще.

Процесс трансформации компартии был запущен самой жизнью. Уже весной 1918 г., порывая с прошлым, партия приняла новое название — РКП(б), в 1925 г. она превратилась в ВКП(б), в 1952 г. — в КПСС. Это не простая замена слов, она отражала изменение сущности организации. Превращение партии большевиков в корпоративное объединение происходило болезненно и заняло отрезок времени — с октября 1917 г. до конца 20-х гг. В этот период преобразовалась теоретическая база коммунистов, она была приспособлена к реальным условиям. Марксизм присутствовал в виде истоков и теоретического инструментария. Внутрипартийная демократия свертывалась, а то, что осталось, — формализовалось.

Особую сложность представляло то, что создатели партии находились в ее рядах и, в большинстве, при всем радикализме не хотели отказаться от того, что было естественным для политической организации: дискуссии, борьба мнений, демократизм и т.п. Речь идет о так называемой ленинской гвардии. Трансформация рабочей партии в нечто иное ощущалось старыми членами, хотя было трудно понять, что происходит. Ю. Милонов говорил на IX съезде РКП(б): «... Нельзя же опираться на одно партийное и советское чиновничество?... Тут нужно констатировать отрыв определенных частей партии от рабочего класса. Наша партия перестает быть рабочей партией». Ближе всего к пониманию ситуации подошел в довоенное время М. Рютин, бывший первый секретарь Краснопресненского РК ВКП(б) г. Москвы, исключенный из партии в 1930 г. Он понял, что в советской действительности нет ничего общего с теми идеями, с которыми партия шла в революцию. Перерождение партии М. Рютин связывал с именем И.В. Сталина, которого противопоставлял основателю партии В.И. Ленину. Несмотря на то, что М. Рютин понимал весь ужас положения народа в условиях единоличной диктатуры партийного вождя, которая не сравнима по жестокости ни с одной монархией, он считал, что это поправимо, поскольку перерождение захватило только партийную верхушку. Он писал: «Переживая глубочайший кризис и оказавшись в верхушке, серьезно захваченной процессом перерождения, партия, однако, во всей своей основной массе несомненно здорова». В условиях нэпа, когда система власти находилась в состоянии кризиса, это стремление старой гвардии сохранить нормы жизни политической партии было опасно, грозило дальнейшим отступлением. Резолюция Х съезда РКП(б) «О единстве» положила конец борьбе мнений, фракционности. Она послужила основой для окончательного очищения РКП(б)—ВКП(б)—КПСС от черт, характерных для политической организации. Внутрипартийная борьба в 20-е гг, с ее неправедными методами позволила дезавуировать старые кадры партии, которые в 30-е гг. были уничтожены.

И.В. Сталин развернул процесс радикальной смены состава партии, чтобы исключить нормальные для политической организации рецидивы в новой корпоративной общине. В условиях разрушения социально-классовой структуры России, объявленный классовый характер приема означал, что в партию принимаются лица, заинтересованные в подобной системе, составляющие ее опору. Первая массированная атака по изменению состава партии — ленинский призыв, объявленный после смерти В.И. Ленина. Затем в партию хлынул поток новых членов из рабочих и беднейших крестьян. К 192$ г. в партии насчитывалось 1 млн. 200 тысяч человек (членов и кандидатов в члены). Из них с партстажем до 1917 г. — 8,5 тысяч. Всего три года назад в 1922 г. численность партии не превышала 532 тысяч членов.

В большинстве в партию шли выходцы из беднейших слоев общинной деревни. Они исповедовали коллективизм, были настроены антисобственнически, нуждались в социальной защите со стороны государства. В конце 20-х годов в партии было уже около двух миллионов человек, в 1934 г. — чуть менее трех миллионов. В конце своего существования партия насчитывала в своих рядах около 20 млн. человек. Коммунисты, пришедшие в партию из низов, не имели представления о западного типа демократии, механизмах функционирования гражданского общества, политических организаций и воспринимали как естественные порядки в компартии. Масштабные чистки, которые проводились с 1921 г., позволяли освободиться от тех, кто особо упорствовал в собственном мнении или его вообще имел.

Последний бой ленинская гвардия попыталась дать на XVII съезде ВКП(б) в январе 1934 г. Часть делегатов попыталась добиться смещения И.В. Сталина с поста Генсека. Многие видели вождем партии С.М. Кирова, руководителя Ленинградской партийной организации. С.М. Киров был человек сталинской когорты, предан системе, но многим он казался более человечным и с ним связывали возможность смягчения режима. Примерно четверть состава участников съезда (около 300 человек) проголосовали против введения И.В. Сталина в ЦК (против С.М. Кирова проголосовали только трое), Однако И.В. Сталина устранить не удалось. Он попросту скрыл результаты голосования, а с противниками жестоко расправился. Большая часть делегатов была репрессирована. В 1933—1934 гг. в ходе чистки в партии было исключено 16% ее состава. В отношении М. Рютина и его единомышленников, которые обличали перерождение партии, были использованы методы политической провокации. Им было предъявлено обвинение в государственном преступлении. И.В. Сталин требовал для М.Н. Рютина расстрела, но воспротивились С.М. Киров, Г.К. Орджоникидзе, В.В. Куйбышев. Приговор был по тем временам необычайно мягким — 10 лет тюрьмы. 1 декабря 1934 г. выстрелом из пистолета был убит С.М. Киров, первый секретарь Ленинградского обкома и Северо-Западного бюро ЦК ВКП(б), член ЦК, член Политбюро. К этому убийству несомненно руку приложил вождь партии И.В. Сталин (соперник был ему не нужен).

Масштаб репрессий в отношении членов Компартии был значителен, 80% большевиков с дореволюционным стажем были арестованы. Такая же судьба постигла 75% членов ЦК, избранных на XVII съезде ВКП(б), и 60% делегатов этого съезда. Всего в 30-е гг. было арестовано около 1 млн. 200 тысяч коммунистов. Интересно, что и с уничтожением старой партийной гвардии, в условиях тотального контроля возникали мысли о неправильном ходе дел в партии. Имеются сведения о создании в Воронеже нелегальной молодежной организации в конце 40-х гг. Ее участники, обеспокоенные гяжелым экономических положением в стране, «обожествлением» И.В. Сталина, пришли к выводу о необходимости созыва партийного съезда. Эта организация, насчитывавшая 50—60 человек, была раскрыта осенью 1949 г., а ее руководители осуждены.

Репрессии в партии были окружены строгой секретностью. После XX съезда КПСС (1956 г.) завеса тайны была приоткрыта. Г.Л. Смирнов, многие годы работавший в аппарате ЦК КПСС вспоминал о 50-х — начале 60-х гг.: «Мало сказать, что все были потрясены, это был сильнейший шок, все было за пределами нашего воображения. Казалось, рушились стены и небо. Инквизиция средневековья: ужас! Пытки подследственных, стальные стержни в столе самого Берия. Расстрелы без суда...». Смерть И.В. Сталина положила конец репрессиям. Но инакомыслие в партии преследовалось по-прежнему (административными мерами).

Постепенно РКП(б)—ВКП(б)—КПСС, используя свое монопольное положение во всех сферах общества, превратилась в колоссального корпоративного собственника. Ей принадлежали издательские комплексы, суперсовременные медицинские учреждения, роскошные дома отдыха и санатории, дачи, резиденции, множество жилых и нежилых зданий со всей инфраструктурой, колоссальный парк грузового и легкового автотранспорта и т.д. У партии фактически была тройная бухгалтерия:

1. Государственный бюджет, который тратился по указаниям Политбюро, в том числе на нужды партии.

2. Партийный бюджет, который никогда не публиковался. Было тайной за семью печатями, из чего он складывался и как тратился.

3. Секретная касса партии. Она начала складываться с первых дней пребывания у власти; на случай ухода в подполье, для поддержки мировой революции, для нужд партийной верхушки (не все были такими аскетами-фанатиками как В. И. Ленин), а затем вообще — на всякий случай.

Когда позиции СССР на мировой арене укрепились, а «органы» заимели широкую агентурную сеть за рубежом, компартия стала участвовать в зарубежных коммерческих предприятиях. Валюта, полученная от коммерческих операций, оставалась в заграничных банках. Секретную кассу партии пытаются найти за рубежом, но пока безуспешно.

Доктрина

С окончанием гражданской войны и перехода к нэпу остро встал вопрос о партийной доктрине, которая соответствовала бы ее задачам. Вторая программа партии (первая после прихода к власти), принятая в 1919 г, на VIII съезде РКП(б), была связана со старой доктриной и к реальной жизни имела малое отношение, хотя просуществовала до начала 60-х годов.

Лидеры и теоретики партии все дальше отходили от классического марксизма. Процесс вызревания новой доктрины тесно переплетался и крайне осложнялся личной борьбой за лидерство в верхах партии в связи с уходом В.И. Ленина с политической арены. Утвердившееся в последние годы в российской и зарубежной историографии представление о внутрипартийной борьбе в 20-е гг. только, как о борьбе за власть в партийной верхушке, является упрощенным. Это была борьба и за выбор пути, за выбор будущего для партии, которая представляла собой мощный политический механизм, не имеющий себе равных в стране (да и в мире не было тогда подобных аналогов) по организованности и возможностям влияния на все сферы жизни общества.

Критика старой доктрины, отказ от нее произошли в своеобразной форме борьбы против Л.Д. Троцкого и его «теории перманентной революции». При этом решался комплекс задач: происходила переориентация партии, новая доктрина подпиралась авторитетом В.И. Ленина и сохранялась преемственность на базе ленинского идейного наследия, но при I соответствующей его интерпретации, облегчалась смена лидеров в партийном руководстве. Суть проблемы, которая решалась в ходе борьбы против троцкизма, ясно сформулировал И. В. Сталин: «Троцкий не дает никакого просвета, ибо (согласно Троцкому — Л. С.) «противоречия в положении рабочего правительства... смогут найти свое разрешение только... на арене мировой «революции пролетариата». По этому длану для нашей революции остается лишь одна перспектива: «прозябать в своих собственных противоречиях и гнить на корню в ожидании мировой пролетарской революции». Решался в борьбе острейший вопрос о будущем партии: или она остается «у руля», или сойдет с исторической арены, или изменит свой характер.

И. В. Сталин выступил инициатором и вдохновителем разработки новой доктрины партии, которую условно можно назвать доктриной форсированного строительства социализма в СССР в условиях капиталистического окружения. Она позволяла вывести партию из кризиса, сохранить ее монопольное положение в политической системе, использовать накопленный в годы военного коммунизма опыт и созданные структуры, открывала перспективы оставаться партией правящей и в будущем. В этом главный секрет успеха И. В. Сталина. В работе «Об основах ленинизма», которая в последующее время наложила колоссальный отпечаток на трактовку истории партии, ее теории, стратегии и тактики, он сформулировал важный поворот: «Укрепив свою власть и поведя за собой крестьянство, пролетариат победившей страны может и должен построить социалистическое общество». Предусматривались ликвидация многоукладности и рыночных отношений даже в том урезанном виде, в котором они существовали в условиях нэпа, а также ускоренная индустриализация, насильственная коллективизация в сельском хозяйстве, укрепление и ужесточение административно-командной системы, основанной на режиме личной власти партийного вождя, применение принудительного труда и т.д. Поскольку оставалась фундаментальная цель, вытекающая из марксизма — победа социализма во всем мире, то новая доктрина Коммунистической партии включала ряд теоретических положений, увязывающих внутренние задачи с общемировыми процессами; положение о полной и окончательной победе социализма, теория общего кризиса капитализма и ряд других задач.

Яркий показатель изменений в теоретической базе большевиков: отношение к идее мировой революции как практической задаче. На завершающем этапе первой мировой войны и сразу после нее, когда Западную Европу потрясали революционные взрывы, победа мировой революции казалась близкой. Большевики всячески стремились содействовать победе революции в других странах. Подводя трехлетние итоги деятельности большевиков как правящей партии, В.И. Ленин сказал: «... Мы начали наше дело исключительно в расчете на мировую революцию», «...наша победа будет прочной победой только тогда, когда наше дело победит весь мир...». Ленинское теоретическое наследие в 20-е гг. подверглось выборке и соответствующей интерпретации. На первое место были выдвинуты положения, которые на самом деле занимали подчиненное положение, и на их основе создавалась теоретическая база новой доктрины. И.В. Сталин излагал позицию В.И. Ленина так: «Ленинская теория победы пролетарской революции в одной стране». Отвергая «теорию перманентной революции» Л.Д. Троцкого из-за положения о мировом характере революции, он восклицал: «Что общего между этой «теорией» и положением Ленина о возможности победы социализма «в одной, отдельно взятой капиталистической стране?» Ясно, что тут нет ничего общего». Были сделаны решающие выводы: «Несомненно, что универсальная теория одновременной победы революции в основных странах Европы, теория невозможности победы социализма в одной стране — оказалась искусственной, нежизнеспособной». Теперь мировая пролетарская революция трактовалась как длительный процесс, как целая эпоха, было введено положение об этапности мировой революции как процесса (теория общего кризиса капитализма). Хотя всплески надежд на победу революции в мировом масштабе нередки в 30—40-е гг., все же в целом позиция стала более умеренной.

Последующие поколения смотрели на идеи В.И. Ленина через призму сталинских работ. Активным участником разработки новой доктрины партии, борьбы за отказ от идеи мировой революции в старом понимании был Н.И. Бухарин. Его роль была ведущей в общетеоретическом обосновании доктрины, в увязывании ее с фундаментальными положениями марксизма-ленинизма, в полемике с критиками курса ВКП(б) как внутри страны, так и за рубежом. Будучи более сильным в теоретическом отношении, чем И.В. Сталин, он не уходил от болевых точек, которые находились в центре дискуссий, а выявлял их и пытался найти ответ. Интересна трактовка им острейшего вопроса о наличии предпосылок для перехода к социализму в СССР (И.В. Сталин вообще снимал эту проблему с обсуждения). Отметив, что «Ленин никогда не оспаривал утверждения, что материальных предпосылок для строительства социализма в России много, много меньше, чем в Западной Европе или Северной Америке», Бухарин утверждал следующее: «Особые условия рождения революции из империалистической войны, особое сочетание сил внутри страны, наличность известной материальной базы как отправного пункта движения — все это в совокупности дает почву для систематического продвижения вперед на рельсах социалистической революции». Как видно, позиция В.И. Ленина смягчена, хотя и с оговорками, но проводилась мысль, что минимум предпосылок для строительства социализма в стране есть.

Несмотря на значительный вклад в разработку новой доктрины партии, судьба Н.И. Бухарина печальна: чем большую определенность приобретала доктрина с точки зрения внутренних задач, тем яснее становились расхождения с И.В. Сталиным и теми, кто его поддерживал. Будучи стратегически един с большинством в партии по вопросу о строительстве социализма в одной стране, Н.И. Бухарин в ряде других вопросов стоял ближе к В.И. Ленину последнего периода его жизни. Он считал, что необходимо сохранить многоукладность, снизить уровень централизации в экономике и др. Что касается Л.Б. Каменева и Г.Е. Зиновьева, которые являлись активными участниками внутрипартийной борьбы в 20-е гг., то их позиция в доктринальных вопросах не была последовательной. Неопределенность их позиции говорит о том, что для них в тот момент более важное значение имели проблемы борьбы за лидерство в партии. В этом проявилась и уязвимость их положения, и, в определенной мере, обреченность: мало критиковать И.В. Сталина, надо было предложить партии платформу для деятельности. Объединение их с Л.Д. Троцким, который олицетворял для партии то, что лишало его перспективы на будущее, решило их судьбу окончательно. Дискуссии в партии завершились победой и поддержкой курса на форсированное строительство социализма в СССР. 1927 год: «От имени ВКП(б), от имени рабочего класса Советского Союза XV съезд выражает твердую пролетарскую уверенность в торжестве дела социализма в нашей стране, несмотря на все трудности». Утверждение новой доктрины партии потребовало пересмотра, а частично и разработки заново теоретических концепций, которые получили обобщенное название марксизма-ленинизма. Доктрина, разработанная в 20-е гг., оставалась неизменной на протяжении почти трех десятилетий. В дальнейшем в нее вносили некоторые коррективы, но суть ее оставалась прежней. Пока сохранялась система, в основных положениях оставалась действующей сталинская доктрина.

После смерти И.В. Сталина в марте 1953 г. компартия столкнулась с серьезными проблемами. Секретариат ЦК КПСС возглавил Н.С. Хрущев, известный партийный деятель, многие годы руководивший крупнейшими партийными организациями страны. Однако это не решало проблемы преемственности власти, так как на опустевшее место вождя были еще претенденты: Л.П. Берия, Г.М. Маленков. Трудность состояла в том, что невозможно было просто продолжать сталинский курс. Ценой безумного напряжения сил народа страна была восстановлена, поднята из военной разрухи. Но промышленность технически отставала от уровня развитых стран, производительность труда была низкой, деревня находилась в ужасающей нищете и производила мало продукции, уровень жизни народа был крайне низок (мизерная зарплата, жилье почти не строилось), миллионы людей находились в лагерях на положении рабов. Было очевидно, что изменения необходимы. Но какие? Также очевидно, что новые руководители, среди которых развертывалась жесткая борьба за лидерство, могли провести только те изменения, которые не подрывали систему. Никто не будет рубить сук, на котором сидит.

Арест и осуждение Л.П. Берия, затем дезавуирование Г.М. Маленкова и тех, кто его поддерживал, укрепили положение Н.С. Хрущева как единоличного лидера компартии, имеющего неограниченную власть в стране. С его именем связан период «оттепели» (1956 — середина 60-х гг.). В этот период произошел переход от тоталитарного к авторитарному режиму, наметилась тенденция к либерализации, которая в последующем была перекрыта. Отказ от наиболее жестких, тоталитарных сторон системы произошел в форме критики «культа личности» И.В. Сталина. Точкой отсчета нового периода стал XX съезд КПСС, состоявшийся в феврале 1956 г. В последний день его работы на закрытом заседании с докладом «О культе личности и его последствиях» выступил первый секретарь ЦК КПСС Н.С. Хрущев. В докладе были обнародованы и осуждены факты массовых репрессий, санкционированных И.В. Сталиным, прозвучала правда о гибели многих видных деятелей партии и государства. Доклад вызвал сильную реакцию: в зале стоял шум, некоторые падали в об морок. Однако в докладе не было дано объективной картины. Ни слова в адрес системы или указания на необходимость ее изменения. Данные о репрессиях, приведенные в докладе, не были ни полными, ни беспристрастными. Речь шла только о репрессиях конца 30-х гг. против партийных и государственных деятелей, а ответственность за трагические факты возлагались лично на И.В. Сталина. Доклад Н.С. Хрущева не обсуждался на съезде. Однако слухи о содержании доклада стали распространяться. 5—6 марта 1956 г., в третью годовщину со дня смерти И.В. Сталина, в Тбилиси прошли массовые демонстрации в защиту его имени (они были остановлены с помощью танков). За рубежом был опубликован полный текст доклада на XX съезде КПСС. Чтобы успокоить людей, было разрешено читать текст доклада на закрытых партийных собраниях. Хотя все жестко контролировалось на этих собраниях выплескивалась боль людей, ставились вопросы об ответственности партийных органов за репрессии. Это было охарактеризовано как «антисоветские и антипартийные выпады».

Чтобы не дать раскрутиться маховику критики и недовольства, 30 июня 1956 г. было принято специальное постановление ЦК КПСС «О преодолении культа личности и его последствий», которое подводило черту под прошлым и закрывало эти проблемы для обсуждения. В постановлены подтверждалась правильность и незыблемость линии ком партии, ее право на безраздельное руководство страной. В целом оценка роли И.В. Сталина была высокой, но указано на отдельные негативные явления. В ноябре 1957 г., в 40-летнюю годовщину революции, Н.С. Хрущев говорил: «Критикуя неправильные стороны деятельности Сталина, партия боролась и будет бороться со всеми, кто будет клеветать на Сталина». Компартия оставалась по сути такой же как прежде, изменилось очень немногое. Персональный состав партийных органов пополнился новыми людьми, которые имели высшее и среднее, как правило — техническое, образование. Сохранялось отрицание любых попыток обновления теоретической базы — марксизма-ленинизма. Догматическая, а порой и фанатическая приверженность постулатам, сформулированным в 20-е гг., все дальше уводила от реальности, увлекая людей в мир эфемерных, теоретизированных представлений, в которые каждый человек обязан был верить.

В 1959 г. Компартия сделала вывод о полной и окончательной победе социализма в СССР, о вступлении страны в «период развернутого строительства коммунизма». В 1961 г. на XXII съезде КПСС была принята новая, третья Программа партии (предыдущая была принята в 1918 г.), в которой коммунизм изображался как ближайшая реальность: «Нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме». На этом съезде продолжалась критика в адрес И.В. Сталина, было принято решение о выносе его тела из Мавзолея. Но сама партия не собиралась и не могла меняться. Было заявлено, что в партии полностью преодолены последствия культа личности, восстановлены ленинские нормы партийной жизни и коллективности руководства. В адрес нового партийного вождя Н.С. Хрущева лился поток ритуальных словословий: «верный ленинец», «выдающийся политический деятель и теоретик марксизма-ленинизма» и т.д.

Партия отказалась от репрессивных мер в обеспечении устойчивости в обществе, но сдавать позиции не собиралась. Опасаясь, что Н.С. Хрущев зайдет слишком далеко в обновлении общества, ЦК КПСС в октябре 1964 г. освободил его от всех постов в партии и государстве «в связи с преклонным возрастом и состоянием здоровья». Н.С. Хрущев, вернувшись с Пленума ЦК сказал: «Может быть самое главное из того, что я сделал, заключается в том, что они могли меня сн