Сглаживание межцивилизационных различий, курс на создание однородного социума на интернациональной основе

Ярко выраженная антизападность общественной системы, дистанцирование от рынка и западных форм демократии — характерная черта СССР. На II конгрессе Коммунистического Интернационала в 1920 г. В.И. Ленин откровенно признал, что Восток примет эту систему раньше Запада и «похоронит Запад в яме, которую тот сам себе вырыл». Отрицание Запада и западных ценностей осуществлялось под флагом социалистической идеи в марксистско-ленинском варианте. СССР оказался более «сдвинутым» на Восток, чем дореволюционная Россия, включая Московское царство. Однако страной полностью восточного типа СССР стать не мог. Он по-прежнему являлся цивилизационно-неоднородным обществом. При переходе к индустриальному обществу эта неоднородность сказывалась крайне болезненно. Сохранялся колоссальный перепад в ценностных ориентациях и образе жизни: от кочевого или полукочевого образа жизни народов Сибири, Казахстана, Средней Азии до индустриального быта центральной России или Украины. Сейчас постоянно слышны обвинения в адрес русского народа в оккупации, русификации, шовинизме. Утверждается, что преобразования в стране после революции 1917 г. и гражданской войны осуществлялись в интересах русских. Однако все было не так просто. На самом деле русский народ заплатил самую высокую цену за так называемое «строительство социализма в СССР».

Деспотическая система власти, общественная организация восточного типа для устойчивости стремилась уничтожить цивилизационные различия. Индустриализация, которая вела к унификации разных народов, как каток прошлась по многонациональной территории Советского Союза. Стирание различий шло под лозунгом «выравнивания уровней развития». На Х съезде РКП(б) в марте 1921 г. были сформулированы задачи в области «ликвидации фактического неравенства наций и народностей», развития государственности народов, входивших в РСФСР. На практике это означало ликвидацию цивилизационных различий, создание унифицированного индустриального общества. Это унифицированное общество складывалось на основе единой сиетемы ценностей — социалистической (коммунистической) идеи, единой «церкви» — партии (КПСС), единого языка — русского, который столетиями утверждался как язык межнационального общения на просторах Евразии, Опорой в разрушении цивилизационного многообразия России являлись партийные организации и русскоязычные анклавы. Для обществ, относящихся к первому типу цивилизации, это означало переход на оседлый образ жизни и включение в плановую экономику. Переделка жизни кочевых и полукочевых народов началась в 20-е годы и особенно активно осуществлялась на рубеже 20— 30-х гг. В первых лекциях говорилось о последствиях этой переделки для малых народов Сибири. Теперь обратимся к Казахстану.

На рубеже 20—30-х гг. в рамках коллективизации в плановом порядке переводились на оседлый образ жизни казахи. Проблема эта рассматривалась исключительно в хозяйственно-технологическом плане, цивилизационные особенности казахского народа не принимались в расчет. Кочевое и полукочевое население Казахстана имело апробированную на протяжении многих столетий социальную организацию, многоуровневый комплекс институциональных связей, соответствующих этому типу цивилизации, богатейшую, уникальную культуру. Прочные общинные структуры, коллективистская, корпоративная психология, мифологизированное восприятие мира неизбежно будут сказываться в последующем. Одномоментно в историческом плане в административном порядке началось разрушение богатейшего типа кочевой цивилизции.

Перевод на оседлость проводился вульгарно примитивно, Для одних администраторов это означало стягивание с огромного радиуса сотен и сотен кочевых хозяйств в одно место. Для других — создание в буквальном смысле переселенческих деревень. Многочисленные юрты выстраивались прямо на снегу в идеально правильные квадраты. Одновременно из оседающего казахского населения создавались колхозы. В постановлении Казкрайкома ВКП(б) (1929 г.) говорилось: «Поставить весь план практических работ в области форсирования оседания и хозяйственного укрепления населения с таким расчетом, чтобы оседание производилось на основе стопроцентной коллективизации всех оседающих бедняцко-середняцких хозяйств». Казахи, издревле занимавшиеся кочевым скотоводством, поголовно зачислялись в неведомые им артели. При переводе на оседлость применялись насилие, террор. Тургайские работники поставили задачу: «Весь скот обобществить не оставляя ни единого козленка в индивидуальном пользовании». Это означало, что люди лишались элементарных средств к существованию, ведь скот был единственным источником продуктов питания. Скопление большого количества обобществленного скота в одном месте при отсутствии запаса кормов, привело к массовой гибели скота. Скотогонные пути превратились в гигантские «овечьи кладбища». Это была катастрофа, разрушение жизнеобеспечивающего потенциала. Голод был неизбежен. Волнения охватили казахское население ряда районов: Зыряновского, Усть-Каменогорского и др. Восставшие казахи откочевывали от колхозов и вливались в басмаческое движение, которое подучило новый импульс.

Особенно тяжелым стало положение зимой 1932—1933 гг. Голод принял масштабный характер. Без лошадей, верблюдов голодному кочевнику трудно было двинуться с места, чтобы покинуть район голода. Свирепствовал брюшной тиф, который ранее был здесь неизвестен. Потери были колоссальными. Примерные масштабы гибели от голода — 2 млн. человек. Половина из уцелевших все-таки поднялась и откочевала из Казахстана. Частично — за рубеж (в Китай, Монголию, Афганистан, Иран, Турцию), частично — в Туркмению, Узбекистан, Киргизию, Таджикистан, Западную Сибирь. Численность казахского народа восстановилась лишь к концу 60-х гг. XX в. Но цивилизация погибла безвозвратно. Перевод кочевников и полукочевников на оседлый образ жизни в Сибири, Казахстане, Средней Азии сопровождался разрушением богатейшей культуры этих цивилизаций, невосполнимыми потерями. Насаждалась под видом социалистической, технократизированная культура.

Индустриализация вела к размыванию этнических границ. Мощные миграционные потоки, прежде всего русского и русскоязычного населения, направлялись в разные районы для освоения природных богатств, строительства ГЭС, предприятий.

Сопротивление крестьянства насильственной коллективизации ликвидировалось за счет депортации больших масс населения в Сибирь, в северные районы. Это касалось не только русских, но и других народов. С 1931 г. производилась массовая высылка украинцев в восточные области СССР. Только в первые два месяца были высланы 300 тысяч человек. Сопротивление украинского крестьянства было сломлено лишь в 1931—1933 гг. путем организации искусственного голода (по разным оценкам погибло от 4 до 7 млн. человек). Многонациональные потоки в этнические границы коренных народов вели к расширению русскоязычных анклавов и превращению городского населения в русскоязычное.

В огромном унитарном государстве шел процесс смешения населения, стирание межнациональных различий, разрушения специфических культур и создание технократизированной, индустриальной культуры на основе социалистической идеи. В годы Великой Отечественной войны были выселены с исторических территорий и сосланы в Сибирь, Казахстан, Среднюю Азию немцы Поволжья, крымские татары, чеченцы, ингуши, балкарцы и другие народы. Промышленное строительство в довоенные и послевоенные годы сопровождалось не только созданием национальных кадров индустриальных рабочих, но и притоком большого числа рабочих из русских, славянских областей. Индустриализация, создание тяжелой, прежде всего оборонной промышленности сопровождались невиданным ранее организованным переселением народов с середины 20-х до конца 50-х гг. В годы Великой Отечественной войны осуществлялась массовая эвакуация населения, предприятий, театров, ВУЗов и т.д. Это также способствовало стиранию межцивилизационных различий, унификации жизни. Восток России стал промышленным в такой же степени как и Запад. В годы войны и восточных районах страны производилось ¾ чугуна, стали, проката. Там находилось ¾ военных заводов. Где раньше шумела тайга, встали индустриальные гиганты. Освоение целинных земель изменило национальный состав Казахстана.

Территория СССР постепенно увеличивалась, приближаясь к границам российской империи. Значительно расширились границы государства в ходе второй мировой войны. На первом ее этапе, в 1939—1940 гг., по договору Риббентропа-Молотова в состав СССР были включены Бессарабия, Западная Украина и Западная Белоруссия, Литва, Латвия, Эстония. Была сделана попытка вернуть в лоно империи Финляндию в ходе советско-финской войны 1940 г. Однако Финляндия оказалась крепким орешком. Понеся тяжелые потери СССР отступил, произошел размен территорий. К СССР отошли территории, прилегающие к Ленинграду, к Финляндии — район Петсамо на Кольском полуострове. В 1944 г. в состав СССР вошел Урянхайский край — Тувинская народная республика, бывший протекторат России. Почти три десятилетия Тува лавировала между тремя гигантами: СССР, Китаем и Японией. В условиях мировой войны, активного наступления японского милитаризма на Дальнем Востоке, Тува оказалась в составе СССР. С победой над Японией, на завершающем этапе второй мировой войны, СССР присоединил Южные Курилы, Южный Сахалин. Страна-победительница включила в состав также Восточную Пруссию с Кёнигсбертом (Калининград).

Территории, включенные теперь уже в другую страну, если ее сравнивать с дореволюционной Россией, подлежали немедленной советизации, то есть распространению на эти районы единой восточного типа общественной организации. Советизация сопровождалась массовыми репрессиями, ликвидацией собственников. Проводилось огосударствление и коллективизация. Этот процесс осложнялся тем, что западные территории в ходе Великой Отечественной войны оказались оккупированными фашистской Германией. Оперативные штабы и тройки НКВД, занимавшиеся после освобождения этих территорий Советской Армией выявлением лиц, сотрудничавших с оккупантами, мели под одну гребенку и тех, кто был недоволен советизацией. Репрессивные меры распространялись и на членов семей обвиняемых. К концу 1947 г. только из Западной Украины отправлены были на спецпоселения в Кемеровскую и Омскую области, в Красноярский край и другие места 25,9 тысяч семей (не менее 75 тысяч человек). Переселенцы направлялись работать на предприятия горнодобывающей промышленности, на угольные шахты, лесоразработки. В ходе коллективизации осуществлялись депортации зажиточных крестьян, даже если они не оказывали открытого сопротивления. В мае—июне 1948 г. из Литвы было выселено свыше 19,3 тысячи семей (около 70 тысяч человек).

Удельный вес коренных национальностей снизился в населении всех (кроме РСФСР) республик. Практически все регионы превратились в многонациональные. Особенно высокими темпами шла миграция из Центральной России. Это привело к тому, что во всех республиках вырос удельный вес русского населения. В 1959 г. он колебался от 3,2% в Армении, до 43% в Казахстане. Индустриализация несла урбанизацию, технологизацию жизни. Атеизация ломала духовно-нравственные основы жизни народов. Характерно, что в нынешней Российской Федерации, по данным переписи 1989 г., лишь 10,3 млн. человек (то есть 7% населения) проживает в «своих» национальных образованиях, остальные — за их пределами. В Татарстане, например, 1,8 млн. татар и 1,9 млн. нетатарского населения. В Чечне 0.7 млн. чеченцев и 0,5 млн. нечеченского населения, 3,8 млн. татар живет вне Татарстана, 4,4 млн. украинцев — за пределами Украины, 25 млн. русских — за пределами нынешней России.

Технический прогресс как асфальтовый каток уничтожал национальные различия, национальные традиции, национальную культуру, в том числе и русскую. Создавалось впечатление, что возникает новая индустриальная цивилизация: безнациональная, рациональная, подавляющая личность, технологичная (новая историческая общность — советский народ). Но как показал исторический опыт, цивилизационные механизмы обладают колоссальной устойчивостью. Создать принципиально новую цивилизацию не удалось. На практике работали те же механизмы унитарного государства, что и в дореволюционной России. Стирание межцивилизационных различий вылилось в русификацию более жесткую, чем при царизме. Русская культура, по-прежнему впитывавшая в себя многонациональные традиции, была лишена духовной базы (христианства), в значительной мере технократизирована. Именно она стала базой, на которой формировалась «новая историческая общность — советский народ». Процессы русификации за 70 лет зашли довольно далеко и это породило слой людей, которые потеряли связь с национальной средой, культурой. Председатель Русского общества в Крыму А. Лось утверждал: «Все мы русские, россияне. Существуем вместе столетия, и 70 лет — в СССР. Все владеют русским языком, на всей территории бывшего СССР создан новый этнос «российский народ». Однако это явный перехлест. Сообщества, входившие в состав России-СССР сохранили свое цивилизационное своеобразие, но оно в значительной мере было деформировано, размыто мощными русскоязычными анклавами.

В период веры в мировую пролетарскую революцию (до начала 30-х гг.) все русское оплевывалось и отвергалось. Однако постепенно ситуация менялась. С середины 30-х гг. началось постепенное возвращение к традиционным понятиям: Россию и ее историю вновь трактовали как русскую историю, писали о «прогрессивности собирания земли русской», «о великой державе». Особенно много в исторической науке, а также в литературе, искусстве уделялось восхвалению эпохи Петра I. От откровенного отрицания всего дореволюционного перешли к превознесению преобразовательной деятельности Петра. Образ сильной личности, преобразователя, решительно боровшегося за изменение отсталой России, несомненно, импонировал Сталину. Вновь поднимался на щит русский патриотизм, привлекалось внимание к памятникам русской военной славы. Публиковались многочисленные работы, в которых прославлялись боевые победы русской армии в войне 1812 г., подчеркивались достижения выдающихся полководцев. Таким образом, после периода ломки, цивилизационно-неоднородное общество в более восточном варианте вернулось в исходное состояние: унитарное, жестко централизованное, многонациональное государство с мощными русскоязычными анклавами, которые обеспечивали единство.

Особенно ясно это стало в годы Великой Отечественной войны. Русский патриотизм стал одним из важнейших источников победы. К русской теме постоянно обращался

И.В. Сталин, особенно в первый, наиболее сложный период войны. 6 ноября 1941 г. он говорил о невозможности победить «...великую русскую нацию, нацию Плеханова и Ленина, Белинского и Чернышевского, Пушкина и Толстого, Глинки и Чайковского, Горького и Чехова, Сеченова и Павлова, Репина и Сурикова, Суворова и Кутузова». В 1943 г. были учреждены ордена А. Невского, А. Суворова, М. Кутузова, других видных военачальников» флотоводцев, введена Георгиевская лента, возвращена дореволюционная военная форма русской армии. Православие получило большую свободу, чем другие конфессии. В 1943 г. по приказу И.В. Сталина были срочно собраны в Кремле на совещание высшие иерархи православной церкви и поставлена задача «большевистскими темпами» восстановить нормальное отправление религиозных обрядов.

В послевоенное десятилетие великодержавность и даже великорусский шовинизм проявляются в действиях власти. 24 мая 1945 г. на приеме в Кремле в честь командующих войсками Красной Армии И.В. Сталин предложил поднять бокал «за великий русский народ» как «наиболее выдающуюся нацию из всех наций, входящих в состав Союза». «Великий русский народ» отличала, как утверждала официальная пропаганда, «более высокая, чем у других «советскость и социалистичность». Тем самым утверждалось руководящее положение русских в Советском Союзе (партийные, государственные органы формировались в основном из русских). Все вернулось на круги своя. Советский Союз отличался от царской России лишь большей «восточностью» общественной организации. Коммунистическая (социалистическая) идея в марксистском варианте стала знаменем модернизации (без рынка и демократии), перехода к индустриальному обществу огромного, сложного конгломерата.