Боевые самолеты и «контрольные списки»

В 1975 г. один палестинский консультант при правительстве Ирака отправил резкое послание. Ирак, менявший свою полити­ческую ориентацию от Советского Союза к Западу, намеревался закупить 60 военных самолетов, стоивших тогда около 300 млн. долл. Этот консультант, Саид К. Абуриш, пытался вести перегово­ры с одной британской фирмой, но правительство не гарантирова­ло поставку запасных частей. Тогда иракцы обратились к францу­зам, которые согласились продать им «Мираж F-1» и гарантировали поставку запасных частей. Но иракцы сочли, что французы завы­сили цену. По словам Абуриша, являвшегося посредником в сдел­ке, он тогда сказал иракской стороне: «Какую бы скидку вы ни запрашивали, становится ясно, что эти ублюдки договорились меж­ду собой. У вас неограниченный счет, так используйте его, чтобы дать взятку, подкупить или запугать кого-нибудь».

По иронии судьбы, как он сам рассказывал, он в конце кон­цов получил нужную информацию в картотеке Института мира в Стокгольме, который не имел ничего общего с торговцами воен­ными самолетами. И когда Жак Ширак, бывший в то время пре­мьер-министром Франции, приехал в Багдад с визитом, иракский лидер Саддам Хусейн предъявил ему бумагу с ценами, запрашива­емыми другими странами. По утверждению Абуриша, Ширак «доб­ровольно вызвался немедленно скинуть 1 750 000 долларов с цены каждого самолета». Самолеты эти были использованы в ирано-ирак­ской войне, которая закончилась в 1988 г.²⁶

Эта была обычная операция по добыванию коммерческой ин­формации, которая осуществлялась в интересах правительства. Экономическая выгода от сделки, т.е. 1,75 млн. долл. умноженные на 60 самолетов, что составило в сумме свыше 100 млн., не идет ни в какое сравнение со скромной взяткой, которую призывал запла­тить Абуриш, и это убедительно демонстрирует, какую огромную пользу может приносить добывание коммерческой информации. И случай с Абуришем всего лишь пустяк. Это просто пример того, что представляет собой «микроразведка».

А теперь рассмотрим потенциальные возможности «макрораз­ведки». Когда Великобритания в 1973 г. вела переговоры о вступ-

лении в Общий рынок, ее делегаты располагали информацией, полученной от перехвата сообщений, которыми обменивались дру­гие европейские страны. Полученную от этого обстоятельства вы­году трудно определить в цифрах, но сэкономленные иракцами 100 млн. в сравнении с ней ничтожная мелочь. Данная операция представляет собой пример макроразведки.

Сегодня Агентство национальной безопасности США и Глав­ное управление правительственных коммуникаций (GCHQ) Вели­кобритании имеют так называемые контрольные списки, куда за­несены компании и организации, к которым они проявляют особый интерес. Туда входят банки, нефтяные компании, торговые орга­низации, чья деятельность может поколебать мировые цены, по­ложим, на нефть или зерно²⁷.

Советский Союз также уделяет пристальное внимание эконо­мическим данным. Как говорил бывший сотрудник АНБ Раймонд Тейт, «на протяжении многих лет Советский Союз манипулировал группой коммерческих рынков в мире», используя свои разведы­вательные возможности.

Но по утверждению бывшего замминистра торговли Соеди­ненных Штатов Лайонела Олмера, японцы «имеют самую усовер­шенствованную и организованную систему экономической разведки в мире при посредстве «оперативников», работающих в их внеш­неторговых офисах. Японский внешнеторговый консорциум явля­ется основным сборщиком коммерческих сведений. Японские тор­говые компании в своей работе умело пользуются информацией, они активно действуют повсюду, от Африки до Восточной Евро­пы. Нам неизвестно, сколь многими из полученных данных они делятся с правительством, но предполагаем, что почти всеми».

Вспоминая о времени работы в министерстве торговли, Олмер говорил: «Однажды мы потратили год, пытаясь доказать, что японцы тайно манипулируют курсом иены, это было в 1983 году. Нам так и не удалось ничего обнаружить, чтобы доказать, что правитель­ство то повышало, то понижало валютный курс. Но мы непремен­но хотели узнать это». Вот пример макроразведки.

В 1988-1989 гг. происходили сложные коммерческие перего­воры между Японией и Соединенными Штатами относительно ус­ловий совместного производства самолета-истребителя FSX. Та­кие переговоры, говорил Олмер, «шли бы с большей пользой, если

бы наше правительство было лучше информировано об истинных намерениях японской стороны... Не рассматривали ли они дан­ный проект как трамплин с тем, чтобы в дальнейшем побороться с нами в этой области? Мы то и дело сталкивались с непоследова­тельностью». А в данном случае на карту была поставлена не про­дажа нескольких самолетов, а судьба целых отраслей²⁸.

Однако это только первые стычки в экономической разведы­вательной войне, которая будет усугубляться в ближайшие решаю­щие десятилетия и самым тесным образом увязываться с прави­тельственной политикой и стратегией корпораций.

Ведущие мировые разведывательные службы все больше со­средоточиваются на экономическом шпионаже, и это обусловлено целым рядом факторов. Первое: так как «холодная война» окончи­лась, все крупные разведорганы начали подыскивать себе новые задания, чтобы оправдывать свой бюджет. Второе: поскольку но­вая система создания материальных благ порождала глобализацию промышленности, все большее число компаний связывало свои интересы с заграницей, а интересы эти следовало оберегать. Про­мышленные круги оказывали давление на правительство, настаи­вая на обеспечении политической поддержки и проведении эко­номической разведки, ведь частной фирме такое могло быть недоступно. Подобного рода давление могло проявить себя только при проходящей глобализации, получалось, что государственная разведка становилась на защиту частных интересов.

Помимо этого, имеется еще один поразительный, оставшийся незамеченным факт. Когда компании, чтобы работать в условиях суперсимволической экономики, начинают все больше полагаться на электронную аппаратуру, внутреннюю связь, наземные систе­мы связи для передачи информации за стены фирмы, осуществ­лять непосредственный обмен сведениями между своими компью­терами и компьютерами других компаний, вся деловая система целиком становится более уязвимой для электронного контроля, проводимого такими ведомствами, как Агентство национальной безопасности, Главное управление правительственных коммуни­каций, Тобецу, и их советскими коллегами. Огромные потоки цен­нейшей коммерческой информации, некогда малодоступной, ста­нут заманчивой целью для разведывательных организаций.

И наконец, по мере роста ставок в мировом торговом сопер­ничестве параллельно будет нарастать соперничество между раз­ведками разных стран, будет происходить процесс, аналогичный гонке вооружений. Успех разведывательной службы какой-либо страны будет тут же подгонять все другие непременно превзойти ее, и с каждым таким шагом ставки будут повышаться.

Разведывательная деятельность, в значительно большей степени, чем когда-либо прежде, будет направлена не только на решение пра­вительственных задач, но и на поддержку стратегии корпораций, по­скольку будет считаться, что могущество корпораций непременно способствует национальному могуществу. Вот почему следует ожи­дать более пристального внимания к любому виду экономической деятельности в интересующих странах, большего подслушивания во время решающих коммерческих переговоров, большего воровства про­граммного обеспечения, большего похищения ценных сведений и тому подобного. Оборудование электронного наблюдения может быть вне­дрено в коммерческую службу, и целая армия хорошо обученных спе­циалистов сможет ответить на любой из вопросов вроде тех, над ре­шением которых годами бился Олмер во время работы в американском министерстве торговли.

Все это приведет к быстрому подъему в области шифровально­го дела и дешифровки, поскольку и компании, и отдельные лица будут заинтересованы защитить свои секреты от чужих глаз и ушей. А отсюда станет процветать коррупция — продажа «с черного хода» предназначенных для правительства сведений частным компани­ям, осуществляемая агентами или бывшими агентами. В условиях отсутствия «работающего» международного закона подобная прак­тика будет порождать серьезные международные конфликты.

ЛИНИЯ «X» ДЖЕЙМСА БОНДА

Как и военная мощь, экономическая сила основывается на сумме знаний. Сложная современная техника — это воплощенное знание. С распространением суперновой экономики возрастает ценность передового технического опыта.

В январе 1985 г. в Северную Америку прибыло почти 200 000 тонн 96-дюймовой углеродистой стали, цена которой была на 40% ниже аналогичной канадской стали. А история этой партии товара началась за 30 лет до момента поставки, когда румынский дикта­тор Николае Чаушеску подключил к осуществлению программы ядерного развития страны свое управление внешней разведки DIE.

По утверждению бывшего главы этого ведомства Йона Паче­пы, который впоследствии перебежал на Запад, большое число специально подготовленных инженеров, снабженных фальшивы­ми документами, посылалось за границу с тем, чтобы они устрои­лись на работу в ядерную промышленность. По словам Пачепы, эти шпионы теперь достигли должностей в General Electric, Combustion Engineering, их филиалах, сходных предприятиях в Канаде, в компаниях Simens, Kraftwerke и AEG в Западной Герма­нии и «Ансальдо Нуклеари Импьянте» в Италии. Добытые ими сведения стекались в Бухарест.

Зная, что у канадцев существовали трудности с продажей их реакторов CANDU, Чаушеску, использовав свою разведслужбу, намекнул им, что Румыния могла бы купить даже 20 таких реакто­ров. И действительно, 27 октября 1977 г. румыны подписали с ка­надской стороной соглашение, по условиям которого 4 реактора должны были быть целиком построены канадцами, а остальные при участии румынских специалистов. Вслед за тем Канада ра­душно принимала румынских инженеров-ядерщиков, многие из которых работали на разведку.

В результате, утверждает Пачепа, «румынские разведорганы вскоре располагали информацией, касавшейся примерно 75% тех­нологии CANDU-600, сведениями о современной системе безо­пасности для ядерных установок, технологии и оборудовании для производства тяжелой воды, строительными чертежами и рабочи­ми планами, относящимися к ядерным установкам, смонтирован­ным в Канаде, Западной Германии и Франции».

Более того, Румынии удалось вытянуть из Канады кредит в 1 млрд. долл., который предполагалось частично использовать для платежа участвующим в проекте канадским фирмам, остальная сум­ма должна была поступить Канаде в форме встречных поставок или бартера.

К марту 1982 г. вся коммерческая сделка, как это бывает, рас­строилась. Но Румыния уже прикарманила авансовый транш в сум­ме 320 млн. долл. А помимо того, Румыния уже имела больше тех­нологии, чем ей было нужно. Теперь оставалось только отправить Канаде товары по условиям бартерного соглашения. Вот почему румынская сталь оказалась в Канаде и стала продаваться дешевле отечественной продукции²⁹.

Жульничество румын, сочетавшее промышленный шпионаж и экономическое мошенничество, не столь уж редкий в мире слу­чай, как это может показаться, ведь в наше время исследователь­ские расходы стремительно возрастают, в сравнении с ними сто­имость украденных технологий чрезвычайно невелика.

Действительно, как считает бывший глава французской раз­ведки граф де Маранш, «в любой разведслужбе, заслуживающей так называться, вы без труда обнаружите случаи, когда успешное проведение какой-либо операции компенсировало целые годовые бюджеты. Конечно же, разведка приносит не фактические деньги, а дает прибыль промышленности страны»³⁰.

Именно это обстоятельство, а не просто военные соображе­ния, объясняет, почему шпионы кишат вокруг любого центра но­вой технологии, почему внимание Советского Союза и других стран притягивает Силиконовая долина, почему русские даже пытались купить три калифорнийских банка, один из которых предоставля­ет кредиты компаниям, работающим там. (По словам работавшего здесь бывшего офицера КГБ, «из Японии даже была вывезена спе­циальная аудиоаппаратура, которая использовалась в резиденции КГБ для прослушивания радиосвязи между ведущими наблюдение сотрудниками японской национальной полиции»³¹.)

Румынская разведывательная система была создана по совет­скому образцу, в СССР существовал мощнейший аппарат техни­ческого шпионажа — так называемая Линия Икс КГБ, Управле­ние Т, отдел научной и технической разведки³².

В отчете госдепартамента США за 1987 г., который основы­вался на данных ЦРУ, содержалось обвинение, что примерно треть должностных лиц советской Торгово-промышленной палаты аб­солютно точно или предположительно являются офицерами КГБ или ГРУ. «Принимая ежегодно свыше 20 торговых выставок и около 100 делегаций западных деловых кругов, инспектируя каждый год

тысячи товаров, сотрудники данной организации имеют широкий доступ к импортному оборудованию». Особое внимание советской стороны обращено на роботов, глубоководную морскую техноло­гию и промышленные химические препараты.

Поскольку для многих стран отсутствие твердой валюты не дает возможности законным путем приобретать технологии и ноу-хау, они стремятся завладеть ими нелегально. Это подразумевает в бу­дущем усиление технического шпионажа со стороны бедных стран Африки, Азии и Латинской Америки. Если они сами будут не в состоянии воспользоваться информацией, полученной их инжене­рами и учеными, то по крайней мере смогут торговать ею. И дей­ствительно, этот аспект технического шпионажа — существование рынка «перепродажи» — часто не принимается во внимание.

К тому же, когда возрастает роль знания для экономической, военной и политической власти, технический шпионаж приводит к углубляющимся разногласиям между бывшими союзниками.

В этой связи стоит отметить недавнее обвинение, что фран­цузская разведка перехватила трансатлантические сообщения, на­правленные концерном IBM группе Булл, и таким образом вне­дрила агентов в американскую компьютерную фирму.

Доказательством может служить КОКОМ. КОКОМ — это бази­рующийся в Париже Комитет по координации экспорта стратегичес­ких товаров, объединивший 16 стран и призванный препятствовать утечке западной высокоэффективной техники или технологии в страны советского блока. КОКОМ, где все больше разгораются распри среди его членов, сейчас находится на грани распада. Входящие в него страны все активнее проявляют недовольство из-за ограничений в торговле и обвиняют друг друга в использовании такого положения в интере­сах собственной коммерческой выгоды.

По инициативе европейцев и японцев происходит сокращение списка стратегических товаров и стран, на которые наложено эм­барго. Но когда в 1983 г. Соединенные Штаты, основная сила пос­ле КОКОМа, предположили исключить Китай из этого списка, было выражено решительное несогласие. По словам профессора Такехико Ямамото из университета Сидауоки, западноевропейские страны, «опасаясь, что США воцарятся на китайском рынке, яро­стно сопротивлялись этому предположению и воздержались от его рассмотрения»³³.

В Японии недавно произошел скандал, связанный с деятель­ностью компании «Тошиба». Его вызвала дополнительная несанк­ционированная продажа этой фирмой советской стороне высоко­сложного оборудования для шлифовки винтовых лопастей подводной лодки. Под сильным давлением США Япония была вынуждена ужесточить внутренний экспортный контроль, чтобы не допустить повторения подобного инцидента. Однако в итоге она лишилась части китайского рынка. Так, экспорт японских стан­ков в Китай только за 1987 г. упал на 65,9%. Япония пришла в ярость, когда в Шанхае внезапно объявилась американская маши­ностроительная фирма «Цинциннати Милакрон».

Подобный тип коммерческой войны угрожает теперь самому существованию КОКОМа. Помимо того, европейская экономи­ческая интеграция подразумевает ослабление экспортного контро­ля отдельно взятых европейских стран, чтобы товары могли сво­бодно курсировать среди 12 государств Общего рынка.

Как мы уже видели, укрепление суперновой мировой эконо­мики ведет к созданию транснациональных или многонациональ­ных коммерческих объединений, а также многочисленных, не со­блюдающих границ коммерческих ассоциаций и совместных предприятий. Это усиливает циркуляцию информации, и стано­вится гораздо сложнее держать ее в секрете.

Вследствие всех этих обстоятельств, современные высоко­эффективные технологии становятся главным объектом для раз­ведок мира. Шпион будущего мало похож на Джеймса Бонда, у которого главным преимуществом были его кулаки, это прежде всего инженер Линии Икс, который спокойно сидит на своем рабочем месте, листает страницы справочников и нажимает на клавиши компьютера.

ВРЕМЯ ЭКОЛОГИЧЕСКИХ ВОЙН

Еще одно выгодное занятие для завтрашних шпионов — окру­жающая среда. Проблемы окружающей среды теперь уже переста­ют иметь обособленный характер и становятся общим делом, ведь

загрязнение Рейна в такой же степени затрагивает Голландию, как и Германию, а для кислотных дождей не существует границ, и вырубка лесов в бассейне Амазонки беспокоит весь мир.

Возрастающая сумма знаний об окружающей среде может по­мочь в решении подобных проблем, но вместе с тем предоставляет возможность влияния на соседние страны. Яркий пример этому — случай 1989 г., когда Турция объявила Ираку и Сирии, что она на месяц пустит воды реки Евфрат по другому руслу. Отвод воды ста­вил под удар сельское хозяйство Ирака и электроснабжение Си­рии. Турки объяснили свое решение необходимостью проведения ремонтных работ на плотине Ататюрк. Однако скептики утверж­дали, что причина тут совсем иная.

По другую сторону южной границы Турции, в Ираке и Сирии расположены небольшие базы курдских сепаратистов, относящих­ся к марксистской Курдской рабочей партии. Отряды боевиков проникали оттуда в Турцию. Турция требовала от Ирака и Сирии, чтобы они обеспечили охрану границ и воспрепятствовали перехо­ду через них курдов. Однако набеги боевиков продолжались, и тогда Турция объявила о закрытии плотины. Это сообщение последова­ло спустя четыре дня после нападения боевиков на турецкое селе­ние, расположенное на границе с Ираком, когда погибли 28 чело­век. Турецкая пресса потребовала репрессивных мер против баз боевиков на контролируемой Сирией территории³⁴.

Действительно ли было необходимо отвести воды Евфрата или же это предназначалось, чтобы вынудить правительства Ирака и Сирии провести военные операции против боевиков, но данное решение имело явный экологический подтекст, это, можно ска­зать, был первый удар в экологической войне, которой в предсто­ящие десятилетия суждено стать довольно распространенной и весь­ма изощренной. Ведь когда-нибудь страны смогут наслать на противника насекомых, подвергнутых генетическим изменениям, или попытаться изменить погодные условия.

Когда наступит такое время, разведка будет обеспечивать бое­припасами для ведения экологических войн.

Если же взять положительную сторону, то разведывательные организации, располагающие спутниковыми системами дистанци­онного зондирования, вполне могут выполнять задания по про-

верке выполнения договоров об охране окружающей среды точно так же, как они контролируют ныне соглашения об ограничении вооружений.

Так как экологическая война и экологическая угроза станут частью новой мировой системы, экологическая разведка будет са­мым тесным образом увязана с политическими и военными пла­нами.

Таким образом, новая система создания материальных благ начинает видоизменять одну из универсальных функций нации-государства — проведение внешней разведки. Однако же то, на чем мы остановили внимание, всего лишь явления, лежащие на поверхности. А есть и другие, более глубинные.

ПРИВАТИЗАЦИЯ ШПИОНАЖА

Мы повсюду наблюдаем слияние сбора разведывательной ин­формации, осуществляемой по правительственной линии, и част­ной разведывательной деятельности в масштабах, прежде неведо­мых в капиталистической экономике.

Правительства и компании давно уже поддерживали отноше­ния друг с другом. Некоторые крупные фирмы с давних пор слу­жили «прикрытием» для правительственных разведчиков. Напри­мер, Bechtel Corporation, находящаяся в Сан-Франциско строительная фирма, которая имеет на сотни миллионов долларов контрактов на Среднем Востоке, предоставляла должности опера­тивникам ЦРУ. Взамен фирма получала от ЦРУ информацию, имевшую коммерческую ценность³⁵.

Некогда американские торговые фирмы предоставляли «кры­шу» примерно двумстам работавшим за границей агентам спец­служб, выдавая их за своих сотрудников³⁶. Компаниям возмеща­лись эти расходы. С другой стороны, в то время как во многих странах принято исходить из того, что деловые люди должны со­трудничать с разведорганами, и с этой целью на них даже может оказываться определенное давление, в Соединенных Штатах нет подобной практики. У американских коммерсантов, даже у тех,

кто связан с высокопоставленными зарубежными политиками, американская разведслужба никогда не требует отчета³⁷.

Граница между государственным и частным шпионажем будет продолжать стираться. По мере развития многонациональных кор­пораций во многих из них были созданы собственные частные раз­ведывательные сети. Это равным образом относится и к европей­ским нефтяным компаниях или банкам, и к японским торговым фирмам, и к американским строительным фирмам. Конечно же, вполне вероятны контакты между разведывательными отделами фирм и государственными разведслужбами своей страны или же той страны, где разворачивается деятельность фирмы.

Помимо осуществления разведывательных операций за грани­цей, с недавних пор набирает размах так называемая конкурент­ная разведка в отечественной промышленности, о чем шла речь в 14-й главе. Хотя она обязана проводиться в рамках закона, зачас­тую она осуществляется пусть на простейшем уровне, но теми же методами и приемами, которые используют в своих операциях го­сударственные разведорганы. Возможности для неофициальных свя­зей с правительством возрастают, когда эти фирмы нанимают быв­ших шпионов и аналитиков, состоявших прежде на государственной службе.

Подобных инцестуальных взаимоотношений будет становить­ся все больше вследствие происходящей реструктуризации миро­вого бизнеса, что приводит к сложным межнациональным дело­вым альянсам. Компания, входящая в некий «стратегический альянс» с другой фирмой, может и не знать, что некоторые из ее партнерских операций фактически были шпионской деятельнос­тью, проводимой в интересах другого правительства. Или же дан­ное обстоятельство может заинтересовать ее, и тогда она станет требовать от государственной спецслужбы своей страны выяснить положение.

Происходящие изменения неизбежно приведут к вовлечению бывшей «частной» коммерческой деятельности в государственную сферу, к ее политизации, непрерывному потоку обвинений, вза­имных упреков, перетасовок и громких скандалов.

По мере преобразования деловых отношений на первый план выдвигается разведка, осуществляемая по индивидуальному зака­зу, а не массовый сбор разведывательных данных. Правительствен-

ных политических деятелей интересуют более конкретизирован­ные и точные сведения. Это требует сбора информации в соответ­ствии с требованием заказчика или, как минимум, ориентирован­ного на потребителя анализа информации.

Для удовлетворения нарастающих потребностей, особенно в сфере экономики, технологии и окружающей среды, необходима тщательно отобранная тактическая информация по столь широко­му кругу вопросов, что даже такие крупные поставщики информа­ции, как ЦРУ, будут не в состоянии подбирать, вводить в штат и оплачивать всех нужных специалистов. Поэтому разведывательные службы будут делать то, что подходит компаниям. Все большая часть работы станет производиться вне их рамок, а это разрушит вертикальную интеграцию, присущую разведывательной деятель­ности, ориентированной на массовое производство.

Разведывательные службы всегда делают определенную дого­ворную работу на стороне. Как ЦРУ, так и французская разведка нанимают гангстеров и мафиози для выполнения определенных заданий. Разведывательные службы нередко учреждают псевдофир­мы, подобные известной компании, поставлявшей «превосходные заграничные тренчи» («Foreign Excellent. Trench Coat Company»), которая использовалась в качестве прикрытия для разведыватель­ной сети «Красной капеллы» в работе против нацистов во время Второй мировой войны, или «частные» аэрокомпании ЦРУ, ис­пользовавшиеся во время вьетнамской войны. Вскоре разведчики в гораздо большей степени, чем раньше, будут вынуждены пола­гаться на независимых внешних поставщиков информации и кон­сультантов.

Начало этому процессу уже положено с появлением частных исследовательских бюро, специализирующихся во всех областях — от анализа политического риска до поисков технической инфор­мации. Фирма Business Environment Risk Information, расположен­ная в городе Лонг-Бич, штат Калифорния, иногда делала чудо­вищные промахи, но, например, в декабре 1980 г. сообщала своим подписчикам, что египетский президент Анвар Садат будет убит. Это произошло десять месяцев спустя. Она так же верно, за девять месяцев до события, предсказала вторжение Ирака в Иран. Еще в 1985 г., до того как начался бум в этой области, существовало де­сятка два подобных информационных бюро.

Большинство из них привлекало к сотрудничеству бывших крупных чиновников или агентов разведки. Наиболее известной является ассоциация Киссинджера, где в разное время работали бывший советник президента Буша по национальной безопаснос­ти Брент Скаукрофт, второе лицо в госдепартаменте Лоренс Игле­бургер, бывший глава министерства финансов Уильям Саймон и, конечно же, сам Генри Киссинджер, в прошлом советник прези­дента по вопросам национальной безопасности и государственный секретарь США. У руководства подобными фирмами обычно сто­ят люди, связанные с разведкой, вроде Уильяма Ф. Колби, бывше­го шефа ЦРУ, который, выйдя в отставку, основал в Вашингтоне собственное агентство. Колби говорил: «Экспертный бизнес во многом схож с занятием разведкой».

Частные разведывательные фирмы способны составлять кон­куренцию государственным органам, они в состоянии привлекать к работе лучших профессионалов, предлагая лучшие условия, чем государственная служба, они могут браться за решение задач, для которых обычно плохо годятся крупные бюрократические разве­дывательные организации.

Таким образом, мы можем наблюдать все более тесное объе­динение или взаимопроникновение коммерческой и государствен­ной разведывательной деятельности.