Закулисные интриги и обходные пути

Все донесения поступают по каналам. Но одни каналы более пригодны, чем другие.

Все должностные лица знают, что «рассылка материалов по назначению», определяющая, кто имеет доступ к документу, пред­ставляет собой орудие власти. Исключение кого-либо из «списка адресатов» является способом не дать возможности ему (или ей) развернуться. Иногда человеком, «выпавшим» из «списка адреса­тов», оказывается высокопоставленное лицо.

Когда Джон X. Келли был послом Соединенных Штатов в Бей­руте, он отправлял донесения непосредственно в Совет националь­ной безопасности правительства, используя возможности ЦРУ, а не прибегая к обычным служебным инстанциям госдепартамента. Таким образом, он действовал в обход своего шефа, госсекретаря Джорджа П. Шульца.

Будучи в Вашингтоне, Келли также неоднократно встречался с Оливером Нортом и другими сотрудниками Совета националь­ной безопасности в связи с планом продажи оружия Ирану в об­мен на заложников. Шульц был против этого плана.

Узнав о бейрутском инциденте, Шульц пришел в ярость, пуб­лично осудил Келли и официально запретил персоналу госдепар­тамента передавать информацию, минуя учрежденческие инстан­ции без соответствующих инструкций, полученных от него или от президента. Однако маловероятно, чтобы не было случаев уклоне­ния от исполнения такого приказа. Обходные пути всегда исполь­зуются для перераспределения власти.

Узнав о случившемся, член конгресса Ли Гамильтон, возгла­вивший комитет по разведдеятельности, заявил: «Прежде, мне по­мнится, подобного не происходило, не было такого, чтобы абсо­лютно не считались с американским госсекретарем»¹⁰.

Что-то короткая у него память. Аналогичный случай действия «с черного хода» уже имел место, когда американский посол в Пакистане поддерживал тайные контакты с Советом националь­ной безопасности также в обход госсекретаря. Тогда эту закулис­ную игру затеял Генри Киссинджер, советник президента по воп­росам национальной безопасности. Киссинджер использовал такую тактику для подготовки тайной миссии президента Никсона в Китай, которая завершилась восстановлением отношений между двумя странами.

Киссинджер широко пользовался обходными путями, стремясь утаивать информацию от государственной бюрократической сис­темы и сосредоточивать ее в своих руках. Заручившись поддерж­кой президента, он однажды предложил послу США в Южной Корее Уильяму Дж. Портеру иметь контакт непосредственно с ним, ми­нуя своего начальника, госсекретаря Уильяма Роджерса.

Портер так писал в своем дневнике об этом случае: «Вовсю действовала тайная дипломатическая служба Никсона — Киссин­джера со своими шифровальными кодами и всем прочим... То, что президент решился создать суперсеть послов, руководимую своим советником по безопасности, без ведома госсекретаря, было но­вым явлением в американской истории... Я решил, что служу своей стране и должен согласиться»¹¹.

Когда начались переговоры с Советским Союзом по ограниче­нию стратегических вооружений, американскую делегацию в Же­неве возглавлял Джерард К. Смит. Но Киссинджер и Объединен­ный комитет начальников штабов Пентагона обеспечили собственный канал связи с тем, чтобы некоторые члены делегации могли контактировать непосредственно с ними без уведомления или согласия Смита.

Киссинджер также имел свой канал связи в Москве, снова в обход госдепартамента, предпочитая передавать послания в По­литбюро через Анатолия Добрынина, а не через соответствующих сотрудников госдепартамента или их коллег из советского Мини­стерства иностранных дел. Очень мало людей в Москве — в По­литбюро, секретариате и советском дипломатическом корпусе — были осведомлены, что послания курсируют туда и обратно имен­но таким образом¹².

Наиболее знаменитый и, возможно, самый главный случай использования тактики обходных путей помог предотвратить тре­тью мировую войну.

Это произошло во времена избавления от кубинских ракет. Президент Кеннеди и советский лидер Хрущев беспрестанно об­менивались посланиями, а весь мир ожидал, затаив дыхание. Рус­ские ракеты на Кубе были нацелены на Америку. Кеннеди отдал приказ о морской блокаде. И как раз в момент наивысшего напря­жения Хрущев направил Александра Фомина, возглавлявшего КГБ, в Вашингтон для встречи с американским журналистом Джоном Скалли, которого Фомин знал раньше.

На четвертый день кризиса, когда опасность возрастала с каж­дой минутой, Фомин спросил Скалли, согласятся ли, на его взгляд, Соединенные Штаты не захватывать Кубу, если Советский Союз выведет оттуда свои ракеты и бомбардировщики. Это предложе­ние, переданное журналистом в Белый дом, обеспечило перелом в развитии кризиса¹³.

УЛОВКА ИСПОЛЬЗОВАНИЯ ДВОЙНОГО КАНАЛА СВЯЗИ

Но подобная тактика действия «с черного хода» не идет ни в какое сравнение с таким изощренным способом, который мож­но назвать тактикой использования двойного канала связи, ког­да альтернативные или противоречивые послания направляют­ся по двум разным каналам с тем, чтобы проверить реакцию или вызвать замешательство и создать конфликтную ситуацию среди получателей.

Дважды в ходе переговоров о противоракетной системе и Киссинджер, и советский министр иностранных дел Андрей Гро­мыко воспользовались обходным путем, минуя обычное прохож­дение по инстанциям. Во время этих переговоров, происходив­ших в мае 1971 г. и апреле 1972 г., у Киссинджера были основания подозревать, что русские использовали против него тактику двой­ного канала¹⁴.

Годы спустя Аркадий Шевченко, бывший помощник Громы­ко, стал перебежчиком и обосновался в Соединенных Штатах, где написал в своих автобиографических заметках, что подозрения Киссинджера были безосновательными. Это была не преднаме­ренная уловка, а путаница, возникшая из-за того, что один из со­ветских сотрудников «действовал по устарелым инструкциям из Москвы, не зная новых указаний». Так оно было или нет, не столь существенно. Важно, что и обходной путь, и двойной канал очень широко применяются для перераспределения власти.

НА ПРИНИМАЮЩЕМ КОНЦЕ

Существует также огромное разнообразие уловок, используе­мых на принимающем конце информационной цепочки.

Наиболее распространенный прием — это регулирование дос­тупа, т.е. попытка держать под контролем подходы к вышестояще­му лицу и контролировать информацию, которую он (или она) получает. Высшие должностные лица и скромные секретари оди­наково хорошо знакомы с этой игрой. Связанные с этим конф­ликты происходят столь часто, что едва ли заслуживают дополни­тельного комментария.

Имеется также прием «следует знать», который предпочитают разведывательные органы, террористы и подпольные политичес­кие движения, — это когда данные, информация и знание делятся на части и тщательным образом оберегаются, доступ к каждой ча­сти имеет лишь определенная категория получателей, которым «сле­дует знать».

Прямо противоположный характер имеет прием «не следует знать». Бывший секретарь министра американского правительства объясняет его следующим образом:

«Должен ли я, как правительственный чиновник, знать кое-что? А если я знаю, то значит ли это, что я должен действовать? Ведь поговоривший со мной человек может потом отправиться в другое место и сказать там: «Я уже обсудил это в правитель­стве». И я, сам того не ведая, окажусь в дурацком положении

между двумя соперничающими сторонами, будучи абсолютно не в курсе и фактически ничего не сделав... Выходит, мне не надо было хотеть знать».

Прием «не следует знать» также используется подчиненными, чтобы защитить вышестоящее лицо, оставить лидера в неведении, если дела идут плохо. Во время расследования «ирангейтского дела» ходила такая шутка:

ВОПРОС: Сколько же советников в Белом доме занимаются тем, чтобы ввернуть электрическую лампочку?

ОТВЕТ: Ни одного. Они предпочитают держать Рейгана в по­темках.

К тому же существует еще такой прием, как «заставить знать». При этом игрок во власть старается, чтобы другой игрок был вве­ден в курс дела с тем, чтобы, если все обернется иначе, получатель информации мог бы разделить ответственность.

Вариантов здесь множество, но как в каждой игре, где задей­ствованы источники, каналы и получатели, имеется немало уло­вок и хитростей, направленных на само сообщение.

МУССИРОВАНИЕ СООБЩЕНИЯ

Неисчислимое разнообразие обмана (и самообмана) скрыва­ется в огромной массе данных, сведений и знаний, которые еже­дневно проворачивает интеллектуальная правительственная мель­ница. Недостаток места не позволяет продолжить подробный об этом рассказ, детально охарактеризовав каждую категорию. Мы лишь вкратце остановимся на некоторых из них.

ТАКТИКА ОПЛОШНОСТИ.

Поскольку политическая жизнь — это яростное противоборство, политическая информация еще в боль­шей степени является выборочной. Обычно в ней, если кто-нибудь применяет тактику оплошности, обнаруживаются зияющие дыры, а относящиеся к делу и уравновешивающие факты не вяжутся между собой.

ТАКТИКА НЕОПРЕДЕЛЕННОСТИ.

Здесь детали, которые могут привести к бюрократическому или политическому противо­действию, приукрашиваются с изящной легкостью. Дипломати­ческие официальные сообщения изобилуют примерами, посколь­ку часто в них прибегают к недоступному обычному пониманию стилю.

ВЫЖИДАТЕЛЬНАЯ ТАКТИКА.

Наиболее общепринятый прием — задержать отправление сообщения до тех пор, пока полу­чателю будет поздно принять по нему какие-либо меры. Объемис­тые бюджетные документы раздают законодателям с опозданием, предполагая получить их заключение через несколько дней, вмес­то того чтобы дать им возможность вникнуть в цифры и проанали­зировать их. Те, кто в Белом доме сочиняет речи для президента, предпочитают предоставлять свои проекты в самый последний момент, чтобы у ответственных работников было как можно мень­ше времени для внесения изменений в текст.

ТАКТИКА КРОХ.

Данные, информация и знание предостав­ляются скудными порциями, вместо того чтобы быть собранными в одном документе. Таким образом общая картина разбивается на отдельные кадры и становится менее видимой получателю.

ТАКТИКА ПРИЛИВНОЙ ВОЛНЫ.

Если кто-то выражает недовольство относительно того, что его держат в неведении, ум­ный игрок отправит ему (или ей) такое количество бумаг, что по­лучатель утонет в них и не сможет отобрать из всей кучи наиболее важные.

ТАКТИКА НАПУСКАНИЯ ТУМАНА.

Распространяется мно­жество нереальных слухов, среди которых несколько верных фак­тов, поэтому получатель не может во всем этом разобраться.

ТАКТИКА ОТДАЧИ.

Выдуманная история внедряется за границу с тем, чтобы ее подхватила и перепечатала отечествен­ная пресса. Подобный прием используют разведывательные и про-

пагандистские органы. Но иногда подобное происходит непредна­меренно или по крайней мере создается такое впечатление.

Когда-то ЦРУ внедрило в итальянскую прессу выдумку о тер­рористической Красной бригаде. Это сообщение было подхвачено и включено в книгу, издававшуюся в Соединенных Штатах, гран­ки которой читал бывший тогда госсекретарем Эл Хейг. Когда Хейг прокомментировал эту историю на одной из пресс-конференций, его замечания также были включены в окончательный вариант книги. Такие ссылки на самого себя происходят чаще, чем можно представить¹⁵.

ТАКТИКА БОЛЬШОЙ ЛЖИ.

Получила известность благода­ря гитлеровскому министру пропаганды Йозефу Геббельсу. В ее основе лежит идея, что если лгать по-крупному, этому скорее ве­рят, чем когда прибегают к мелкой лжи. К этой категории отно­сится сообщение, распространенное в 1987 г. Москвой, что якобы мировая эпидемия СПИДа явилась следствием проводимых ЦРУ в Мэриленде экспериментов с веществами, предназначенными для использования в биологической войне. Советские ученые реши­тельно отрекаются от этой выдумки, облетевшей весь мир¹⁶.

ПЕРЕВЕРНУТАЯ ТАКТИКА.

Как никакая другая, требует большой наглости в искажении или переиначивании фактов. В этом случае сообщению придается противоположный смысл. Пример этому можно найти не в столь давнее время в Израиле, где были испорчены отношения между премьер-министром Иц­хаком Шамиром и министром иностранных дел Шимоном Пе­ресом. Шамир тогда дал указание министерству иностранных дел уведомить израильские посольства во всех странах, что Пе­рес не имел полномочий содействовать международной конфе­ренции, направленной на разрешение арабо-израильской про­блемы.

Персонал министерства получил послание премьер-министра, но подправил его и послал депеши, где говорилось прямо проти­воположное. Когда главу ведомства спросили позже, как такое могло случиться, он ответил: «Как можете вы задавать мне подобный вопрос? Ведь это же война»¹⁷.