Эскимосы и работники умственного труда

В Нью-Гэмпшире Сунуну действовал недостаточно изобрета­тельно. Отнести что-либо к разряду конфиденциальной информации или воспрепятствовать доступу — это старая тактика. Теперь в рас­поряжении тех, кто хочет контролировать имеющиеся информа-

цию и знание, есть новые, более мощные орудия власти, некото­рые из них компьютеризованы.

Фактически мы являемся свидетелями того, как борьба за власть перемещается на более высокий — и менее заметный — уровень, что отражает происходящие в обществе перемены, связанные с распространением суперновой экономики.

Возьмем, к примеру, компьютеры. Мы теперь используем ком­пьютеры для создания компьютеров; осуществляем также с помо­щью ЭВМ разработку программного обеспечения (CASE). Это опи­рается на то, что можно назвать «метапрограммные средства» — программное обеспечение, признанное разрабатывать программ­ное обеспечение. Можно представить себе будущее, когда машин­ная разработка программного обеспечения будет использоваться, чтобы самостоятельно производить метапрограммные средства спо­собом бесконечного обратного движения, это будет процесс вос­хождения ко все более высокому уровню абстракции².

В начале 80-х годов специальные компьютерные программы («spreadsheet software») быстро распространились в деловом мире. Они позволяли сотням и тысячам пользователей выстраивать цифры в столбики и ряды, как в бухгалтерской книге, и легко ими мани­пулировать. Поскольку они наглядно демонстрировали, как изме­нение одной цифры или переменной величины может повлиять на другие, целое поколение пользователей приучилось думать по сце­нарию «что если». Что произойдет, если мы повысим цену на из­делие на 2%? Что, если процентная ставка упадет на полпункта? Что, если мы сможем выбросить новый товар на рынок на месяц раньше? Но эти программы, как и традиционные гроссбухи, были двухмерными, наподобие шахматной доски.

В 1989 г. Lotus Development Corporation, основной поставщик программного обеспечения, выпустила вместо них программы но­вого типа 1—2—3 Release 3.0. Они позволяли пользователям компь­ютеров моделировать перемены в бизнесе или технологическом процессе в более сложных и разнообразных вариантах. Это давало возможность рассматривать проблемы на более высоком уровне.

Новая система создания материальных благ требует особого склада рабочую силу. Постоянное воздействие потока информа­ции — средства массовой информации, компьютеры, канцеляр­ская работа, факсы, телефоны, кино, плакаты, реклама, законо-

проекты, счета и тысячи других источников, а вместе с этим посе­щение собраний, выдвижение идей, отстаивание своих убеждений, ведение переговоров и прочие занятия — все это способствует воз­растающей «информподготовленности» населения.

Так же как эскимосы обладают удивительными способностя­ми различать свойства снега, а крестьяне почти интуитивно могут ощущать погодные изменения и состояние почвы, работники ум­ственного труда становятся созвучными своему информационно­му окружению.

Возрастающая усложненность вынуждает стоящих у власти искать новые, более совершенные средства убеждения и/или со­циального контроля.

Спутники, видеокассеты, кабельное телевидение, информаци­онные сети, электронные системы для голосования, математичес­кое моделирование и прочие передовые технологии становятся в процветающих странах привычной частью мира политики. А вме­сте с этим появляются новые способы манипуляции с компьюте­ризованной информацией, по сравнению с которыми прежняя информтактика, применявшаяся политиками и бюрократами, вы­глядит грубой работой.

Поэтому вместе с изменениями, происходящими в людях, что вызвано переходом к новой системе производства материальных благ, одновременно усложняются средства манипуляции, к кото­рым прибегают политики и госчиновники с тем, чтобы удержаться у власти. Все они образуют метатактику.

ИСТИНА ПРОТИВ ВЛАСТИ

Для того чтобы понять, что такое метатактика, обратимся к бизнесу. Наивные инвесторы смотрят на «практический резуль­тат» компании, оценивая ее надежность и рентабельность. Но, как утверждает журнал «Форчун», «прибыль, как сосиски, больше все­го ценится теми, кто меньше знает, из чего она состоит»³. Соот­ветственно, опытные инвесторы ориентируются не на практичес­кий результат, их интересует в первую очередь «качество дохода».

Они изучают числа, из которых состоят числа, обязательства, лежащие в их основе, и даже принимают во внимание ведение бухгалтерских расчетов и то, на каких моделях компьютеров они производятся. Это анализ на более высоком уровне. Можно, на наш взгляд, считать его примером метаанализа.

General Motors смогла законным образом за один год приба­вить почти 2 млрд. долл. к своей (официальной) прибыли, изме­нив продолжительность времени, за которое обесцениваются ее предприятия, поменяв способ составления отчета по своей пенси­онной программе, пересмотрев сумму, выделенную на оборотные фонды, и изменив предполагаемую стоимость выдаваемых напро­кат автомобилей.

Финансовая отчетность была изменена в соответствии с систе­мой двойной бухгалтерии, изобретенной венецианцами в XIV в. Были фальсифицированы все данные, сведения и информация, касающиеся как бюджета, так и финансов. Весьма большой под­могой в этом деле оказались компьютеры.

Но компьютеры могут приносить и пользу. Они в значитель­ной степени облегчают работу руководителя, принимающего ре­шения, повышают эффективность работы многих служб, помога­ют интегрировать сложные процессы.

Компьютерная революция сделала возможным моделировать, а значит, лучше понимать различные социальные проблемы — от безработицы до увеличения расходов на здравоохранение и экологической угрозы. Мы можем рассматривать разные моде­ли одного и того же явления, изучать взаимодействие огромно­го числа факторов, создавать базы данных на недоступном прежде уровне и анализировать информацию чрезвычайно сложными способами.

Там, где новая система производства материальных благ пус­кает корни, правительства, даже в большей мере, чем бизнес, не могут осуществлять свою деятельность без компьютеров. До появ­ления компьютеров и передовых информационных технологий правительства были в большей или меньшей степени демократи­ческими.

Но политика крутится вокруг власти, а не истины. Решения принимаются не на основании «объективных» выводов или глубо­кого понимания, а обусловливаются столкновением сил, где каж-

дая сторона преследует свои цели. Компьютеры не могут устра­нить эти необходимые (и полезные) парирования ударов и выпады в борьбе за власть. Они просто поднимают эту борьбу на более высокий уровень.

Политические лидеры и высокопоставленные бюрократы еще недооценивают, насколько они стали зависимы от компьютеров, а потому мало защищены от тех, кто умеет обращаться с вычисли­тельной техникой, используя ее в политической игре. Причина кроется в том, что обычно в правительстве больше всего компью­терной обработки проводится на низшем, а не на высшем уровне бюрократической иерархии. Мы не видим президентов или партий­ных руководителей, нажимающих на клавиатуру или всматриваю­щихся в экран компьютера. Вот и получается, что люди, стоящие у управления, принимают решения — от выбора военного самолета до определения налоговой политики, — основываясь на «фактах», которые в значительной степени подвергались обработке специа­листами, работающими на компьютерах.

Касается ли это больничных коек, контроля импорта или ин­спекции, продовольствия, к моменту обсуждения какой-либо про­блемы или определения политического курса вся информация уже занесена (и подправлена) в компьютере, где она подсчитана, клас­сифицирована, обобщена и подытожена.

И на каждом этапе этого процесса, от создания базы данных до способа обработки информации, программы, используемой для ее анализа, все сведения открыты для манипуляции ими, и подобная операция проводится так тонко и часто незаметно, что с ней ни в какое сравнение не идут обычные средства поли­тической информтактики, вроде засекречивания и утечки ин­формации.

А если искажения, произведенные метатактикой, мы добавим к доработкам, умышленно осуществленным чиновниками и поли­тиками, игравшими в описанные ранее обычные «информигры», то напрашивается единственный вывод: политическая информа­ция поступает к человеку, принимающему решения, только после прохождения через лабиринт кривых зеркал. А завтра эти самые зеркала будут отражать другие зеркала.

ПОХИЩЕННЫЙ ПАЛЕЦ

Если взять мировую литературу, то в ней уже накопилось дос­таточно страшных историй про компьютерные преступления — о надувательстве банков, шпионаже, опасных компьютерных виру­сах. В кинофильмах изображаются опасности, возникающие от недозволенного проникновения в компьютер и коммуникацион­ные системы, которые контролируют ядерное оружие. Согласно опубликованному во Франции сообщению, мафия похитила одно­го администратора IBM и отрезала ему палец, потому что для пре­одоления системы компьютерной безопасности им был нужен от­печаток его пальца⁴.

Министерство юстиции США охарактеризовало множество различных методов, применяемых в компьютерной преступной деятельности. Упоминаются отключение или изменение данных, когда они входят в компьютер, внедрение самомаскирующихся инструкций в программное обеспечение, кража компьютеров. Широко представленные случаи компьютерных вирусов демонст­рируют возможности для повреждения военных и политических коммуникаций и вычислительной техники⁵.

Но совсем мало внимания уделялось тому, каким образом по­добные приемы могут изменить политическую жизнь.

Однажды в 1986 г. Дженнифер Купер, штатный помощник конгрессмена Эда Цшо, увидела, что экран ее компьютера пуст. Когда она запустила компьютер снова, из него исчезло две сотни писем. Четыре дня спустя сотни писем и адресов пропали из ком­пьютера члена конгресса Джона Маккейна. Полиция Капитолий­ского холма, сочтя случившееся возможной ошибкой персонала, предприняла уголовное расследование.

По словам Цшо, который до своего вхождения в политику был основателем фирмы компьютерных программ, «любой офис на Капитолийском холме может быть взломан подобным обра­зом... Это может полностью парализовать работу любого члена конгресса»⁶.

Участвовавший в исследовании, проводимом американским министерством юстиции, Дж. Э. Туджо указывал, что 250 000 элек­тронных редакторов, использовавшихся в офисах американских

адвокатов, «стали для бессовестных юристов, выступавших с про­тивоположной стороны, источником получения компрометирую­щей информации путем нелегального доступа» к его (или ее) ком­пьютеру, который можно осуществить с помощью дешевого электронного оборудования, продающегося на каждом шагу.

Политики и госчиновники в этом отношении еще более уяз­вимы. Тысячи компьютеров, многие из которых объединены в сети, находятся в офисах конгресса, домах выбранных должностных лиц и лоббистов так же, как и на рабочих столах сотен тысяч государ­ственных служащих, которые регулируют все — от квоты на сою до безопасности воздушных перевозок. Недозволенные и тайные проникновения в компьютерные сети могут самым неожиданным образом вызвать бесконечные сбои и перераспределение власти.

Все больше компьютеров устанавливается в штаб-квартирах партий во время избирательной кампании. А отсюда новые, фак­тически нераскрываемые махинации могут производиться с резуль­татами голосования.