Ставка в 500 миллионов долларов

Сейчас в разных частях мира используется один из трех теле­визионных стандартов (систем): NTSC, PAL и SECAM. Они мало отличаются друг от друга, но они не совместимы. Из-за этого та­кая американская программа, как Косби-шоу, обычно переписы­вается с одной системы на другую для выпуска в эфир. Но изобра­жения, передаваемые этими тремя системами, сильно проигрывают по сравнению с HDTV — телевидением завтрашнего дня.

HDTV — «high-definition TV», т.е. телевидение без помех (ТВБП) — это сегодняшний домашний видеоэкран, на котором воспроизводится то, что записано на компакт-диске, точно так же, как запись на грампластинке проигрывалась на бабушкином граммофоне (или патефоне). Изображение ТВБП по качеству превосходит самые лучшие широкоформатные фильмы. Оно со­здает изображение на экране компьютерного монитора, выгля­дящее ярко и четко, как прекрасно отпечатанная страница¹.

Конгрессмен Мэл Левин, выступая в подкомиссии по теле­коммуникации палаты представителей конгресса США, показал, что нет более запутанной системы, чем ТВ. Телевидение без по­мех, сказал он, «являет собой новую генерацию потребителей электроники, они внедряют технологические разработки в дю­жину сфер — от микросхем до волоконной оптики, батареек, пе­редающих ТВ-камер»².

Именно потому что качество ТВБП высоко, его возможно ис­пользовать в кинотеатрах по всему миру: фильм сразу после завер-

шения можно передавать через спутниковую связь; так он попада­ет на дополнительный огромный рынок — рынок спутниковой связи.

Когда решение перейти на стандарт ТВБП будет окончательно оформлено, это принесет доход мировому рынку, по оценкам экс­пертов, порядка $ 0,5 триллиона.

Японские инженеры разрабатывали систему ТВБП около два­дцати лет. Сейчас работа почти без помех прорвалась на междуна­родную экономическую арену. Когда это случилось, писатель Бер­нард Кассен написал в «Le Monde Diplomatique», что «японцы и американцы угрожают превратить все европейские телевизионные сети в устаревший хлам, заменив всех их одним махом».

Японцы надеялись, что мир примет простой стандарт ТВБП. Это должно было стать простым и выгодным делом. По их задум­ке, как только они начнут продавать этот основной международ­ный стандарт, откроется путь для массированной экспансии япон­ской потребительской электронной индустрии.

Пытаясь помешать этому стремительному нападению, евро­пейские правительства и ТВ-сети (а во многих случаях это взаимо­связанные структуры) решили оставить те же стандарты средств массовой информации именно потому, что они не совместимы с японской системой. Они надеялись, что это даст европейским про­мышленникам шанс догнать японцев в технологии. Тогда сами европейцы могли бы внедрять ТВБП³.

Тридцать две европейские широковещательные компании, уни­верситеты и промышленники поспешно объединились в 1995 г. в сообщество «Eureka», чтобы спроектировать и начать создавать общую систему беспомеховых технологий, охватывающую все — от студий и передающего оборудования до ТВ-сетей. Томсон (фирма S.A.) из Франции был координатором совместных разработок тех­нических стандартов для ТВ-продукции; Роберт Бош (фирма GmbH) из Германии сосредоточил свои усилия на оборудовании студий; Торн (фирма EMI) из Великобритании — на ТВ-передатчиках.

Тем временем европейцы начали также заигрывать с США. Западно-германский министр почт и телекоммуникаций Христи­ан Шварц-Шиллинг слетал в Вашингтон и заключил формальное соглашение, гласящее: «Мы не позволим Японии получить верхо­венство в грядущем поколении стандартов»⁴.

К настоящему времени японцев начало беспокоить, что евро­пейцы могут тихо начать контратаку как на японский, так и на американский внутренние рынки со своей европейской версией беспомехового ТВ-стандарта. Чтобы заблокировать эту возмож­ность, японские промышленники организовали жесткое лобби в США против европейской системы ТВ.

Учитывая ненадежность ситуации, японцы тщательно готовятся завоевывать иные рынки в разных частях света, заявляя при случае, что они не могут импортировать один-единственный стандарт⁵.

Экономическая паранойя особенно агрессивна в США, где общее обсуждение беспомехового ТВ-стандарта вязнет в болоте пе­дантичных споров о технических проблемах, в политических дискуссиях и в коммерческом соперничестве.

Три крупнейшие ТВ-системы США хотят замедлить продви­жение беспомехового ТВ-стандарта. Они объясняют это тем, что нынешний обычный ТВ-стандарт, который действует в США, так же хорошо обеспечивает современные сигналы, как и новые бес­помеховые изображения. Напротив, представители кабельного те­левидения и спутниковых передающих систем утверждают, что нынешние стандарты парализуют исследования в области улучше­ния кабельного ТВ и спутниковой трансляции.

В то же время конгресс США хочет, чтобы приход новых сетей в американские дома был результатом внутриамериканского пла­нирования. «Японские и европейские компании, — говорит конг­рессмен Эдвард Марки, — наступают издалека, в то время как наша отечественная электронная промышленность умирает»⁶.

Борьба за телевидение как одно из проявлений «техно-нацио­нализма» будет в грядущие годы вспыхивать и разгораться все боль­ше, но она не сравнима с идущей рядом и параллельно войной в сфере компьютеризации.

СТРАТЕГИЧЕСКИЕ СТАНДАРТЫ

Сегодня нововведения ставят перед промышленниками мучи­тельный выбор: или придумывать и вводить стандарты в свою про­мышленность, или «сдирать» чей-либо еще стандарт, или разви-

вать торговлю в Сибири, где продукция имеет ограниченное ис­пользование и рынки.

Компьютерная фирма IBM стала доминирующей силой в ком­пьютерной промышленности с самого своего возникновения. Тор­говцы IBM первыми внедрили компьютеризацию в правительствен­ные учреждения и офисы корпораций. И буквально через два десятилетия фирме IBM сопротивлялись только слабые и дезорга­низованные конкуренты.

Основополагающий успех IBM принесло распространение пер­вых сетевых стандартов (и принуждение это сделать), связываю­щих внешние компьютеры⁷.

Сначала это было оборудование, которое считалось главным. Но постепенно стало ясно, что программное обеспечение — более важный элемент в любой компьютерной системе. Так называемые прикладные программы содержали набор инструкций машине: как осуществлять такие задачи, как вычисление или пословная обра­ботка текстов, печатание, рисование с выводом на дисплей, обще­ние. Но каждый компьютер создавался в одном из видов мета-программ, именуемых «операционной системой», которая определяла, какие типы программ могли в ней быть использова­ны, а какие — нет.

Ключевым в компьютерной технике оказалось программное обеспечение, в программном обеспечении — операционная систе­ма, а основным рычагом управления, т.е. ключами операционных систем — стандарты, которые, в свою очередь, эти системы заклю­чают в себе⁸. Управление этими стандартами и сделало систему IBM сверхмощной в компьютерном мире.

Несмотря на усилия IBM, с годами возникали и другие опера­ционные системы. Например, система UNIX, разработанная в ком­пании AT&T (Американская телефонная и телеграфная компания). Когда Эппл Компьютер Инкорпорейтед (Apple Computer, Inc.) на­чала революцию микрокомпьютеризации (в середине 70-х гг.), она специально выбрала для производства машины, несовместимые с IBM, а также другие операционные системы.

Сегодня разгорелась широкомасштабная война между IBM и ее главными конкурентами за будущие стандарты операционных систем. Борьба ведется на высоком технологическом уровне, в нее вовлечены не только многочисленные эксперты, но и силы, дале-

кие от собственно компьютерной промышленности. Правитель­ства же смотрят на эту борьбу с точки зрения своих планов эконо­мического развития на завтра.

Поскольку IBM еще занимает ведущее место, ее операцион­ные системы удерживают пользователей и сдерживают конкурен­тов, образовалась Лондонская организация Х/Open («Открытые системы»), чтобы производить стандарт для операционных систем мини-компьютеров, конфигураций оборудования (workstation) и персональных компьютеров (PC) — это те именно области, в кото­рых IBM наиболее уязвима. Сети, созданные такими компаниями, как американская AT&T, DEC (Digital Equipment Corporation) и германская «Сименс» (Siemens), включают сейчас и японские сети «Фуджитсу» (Fujitsu) — все они нуждаются в новом стандарте, ко­торый будет скорее «открытым», чем явится барьером для обору­дования не системы IBM.

Поскольку теперь давление на IBM стало столь сильным, она вынуждена объединяться и сотрудничать скрепя сердце с другими группами, которые в будущем пойдут по пути «откры­тых» систем.

Еще до того как замедление совершенно ослабило ее, компа­ния IBM столкнулась лицом к лицу с другим противником — она выступила против компании «Белл» (Ma Bell), а именно против AT&T. Еще в 60-е годы программное обеспечение AT&T развива­лось на основе операционной системы Unix для своих собствен­ных целей. Она имела такие характеристики, которые позволяли универсализировать систему для некоторых изготовителей малых компьютеров. Не входя в компьютерный бизнес, AT&T дала им возможность воспользоваться Unix. Те, в свою очередь, изготови­ли собственные разнообразные варианты систем Unix для различ­ных заказчиков. Unix становился все более популярным, а после организации Sun Microsystems, Inc. (фирма, выпускающая обору­дование различной конфигурации; основана в 1982 г.) ее машины все более захватывают рынок этого оборудования⁹.

Этим хитрым стратегическим ходом AT&T быстро выкупила фирму «Sun» и образовала альянс с фирмами «Ксерокс» (Xerox), «Юнисис» (Unisys), «Моторола» (Motorola) и другими компания­ми с тем, чтобы создать общий стандарт UNIX под предводитель­ством AT&T.

Поддерживаемая AT&T и участниками этого альянса, расту­щая популярность Unix представляла собой прямой вызов на бой за первенство фирме IBM и другим изготовителям компьютерной техники, имеющим собственные операционные системы. Так, IBM была контратакована новым обращением операционных систем к гласности, или открытости.

IBM столкнулась лицом к лицу с опасностью, что унифициро­ванная версия системы Unix сможет заработать на машинах, изго­тавливаемых AT&T. Тогда IBM сформировала свое объединение. Эта группа фирм, названная Фондом «Открытое программное обес­печение», включила в себя DEC (Digital Equipment Corporation — мощный изготовитель микрокомпьютерных систем), французскую фирму Groupe Bull, западногерманские фирмы «Сименс», «Никс­дорф» и много других. Они разрабатывали формулировку нового стандарта, альтернативного стандарту UNIX¹⁰.

Атакуя и контратакуя, под трубные возгласы таких изданий, как «Wall Street Journal» или «Financial Times», война между стан­дартами компьютерных операционных систем разгорается. Опять судьба гигантских корпораций и всей компьютерной индустрии связана с войной стандартов.

ГЛАВНАЯ СХВАТКА

Сегодня коммуникация стала одной из важнейших задач ком­пьютеризации. Действительно, компьютеры и связь сейчас так тесно сплавлены друг с другом, что вообще неразделимы.

Это означает, что компьютерные компании должны защищать не только свои операционные системы, но также их доступность (или управляемость) для телекоммуникационных сетей. Если опе­рационные системы управляют тем, что происходит внутри ком­пьютеров, то телекоммуникационные стандарты управляют тем, что происходит между компьютерами. (Это различие на самом деле не столь четко, но мы его примем в данном изложении.) И здесь мы снова видим страны и компании, причастные к жестокой борьбе главных систем, управляющих нашей информацией.

Поскольку все больше данных, информации и знания перете­кает сейчас через национальные границы, информационная война между телекоммуникационными системами становится даже бо­лее политически насыщенной, чем война между операционными системами.

«General Motors» (GM), например, в попытках объединить в единое целое свое всемирное производство изобрела собственный стандарт для того, чтобы дать возможность своим машинам связы­ваться друг с другом, даже если они приобретены у разных изгото­вителей. Это называется стандартом MAP (Manufacturing Automation Protocol, введен в 1982 г.), он призван способствовать широкому всемирному внедрению других производителей, их собственных поставщиков и связей между ними".

Чтобы блокировать GM, Европейское Сообщество обрати­лось к 13 крупнейшим промышленным компаниям, включая «BMW» (Бавариш Мотор Верке), «Оливетти» (Италия), «Бри­тиш Айрспейс» (Англия) и «Никсдорф» (Германия) с тем, чтобы установить вычислительный стандарт, названный CNMA. И если европейские машины начали после этого разговаривать друг с другом и Европейское Сообщество (ЕС) стало именно сообще­ством, то этого нельзя сказать о языке, определенном GM для общения, или о США.

Однако решительная борьба производителей средств электрон­ной связи по всей планете — только часть той мощной войны за управление, которую ведут всемирные сверхразведывательные сети.

Как только японские фирмы начали электронно связывать предприятия и любые объекты по всему миру, руководители ком­паний сразу же стали продавать им необходимые для этого компь­ютеры и телекоммуникационные каналы. На этом поле деятельно­сти американские технологии все еще опережали японские; и снова IBM стала основным игроком. Но японское министерство почты и телекоммуникаций объявило, что определенные сети линий свя­зи, созданные японцами для общения с внешним миром, могут быть приспособлены под технические стандарты сетей связи в рам­ках ООН. Однако постановление консультативного комитета ООН по телекоммуникационной политике сохранило позиции IBM в Японии путем использования оборудования и автоматизирован­ных систем с их собственными стандартами. В результате масси-

рованных лоббистских выступлений в Вашингтоне и Токио, пере­говоров между обоими правительствами Япония была окончатель­но оттеснена на второй план.

Если телефонная система каждой страны контролируется не­кой компанией или министерством, устанавливаются национальные стандарты, а переход на международные стандарты окончательно решается Международным Телекоммуникационным Союзом.

Жизнь проста — во всяком случае до тех пор, пока компьюте­ры не захотят общаться друг с другом.

К 1980 г., когда новые технологии обрушились на рынок как снежная лавина, бизнес и промышленность использовали компь­ютеры, созданные разными производителями, разные операцион­ные системы и рабочие программы, написанные разными програм­мистами. Сообщения по всему белому свету передавались посредством кабельной, микроволновой и спутниковой связи, при­надлежащей разным странам.

Сегодня все оплакивают электронную Вавилонскую Башню, отчаянные вопли об «объединении» и «взаимодействии» эхом раз­носятся по всему свету. И снова продолжается война между IBM и всем остальным миром.

У IBM есть стандарт высокого уровня, называемый SNA (аб­бревиатура systems network architecture — системы сетевой архи­тектуры). Проблема, связанная с SNA, заключается в том, что когда мы принимаем в расчет только общение машины типа IBM с машиной типа IBM (так делают многие, но не все), то мы вообще не обращаем внимания на великое множество машин другого типа¹².

Как однажды отметила газета «Wall Street Journal», «затаскивая некий компьютер, не имеющий стандарта SNA, в общую сеть, мы приводим программистов в состояние кошмара. Желание конку­рентов продать их компьютеры легиону заказчиков IBM заставля­ет их имитировать SNA в их собственных машинах». Это косвен­ное управление доступом к информации могло бы быть терпимо, если бы большинство компьютеров были системы IBM. Сегодня ситуация иная, поэтому и раздаются требования компьютерной демократии.

КОМПЬЮТЕРНАЯ ДЕМОКРАТИЯ

Конкуренты IBM не могли смириться с главенством этой ком­пании и искали оружие, с помощью которого смогут свалить этого Голиафа. И они нашли его.

Этой могучей пращей* стал стандарт, называемый OSI (абб­ревиатура Open System Interconnection, т.е. — Открытая Систе­ма — Взаимосвязь), который предназначен для свободного об­щения друг с другом всех видов компьютеров. С трудом воспринятый европейскими производителями компьютеров, OSI дал возможность IBM отказаться от ее ограничительной поли­тики¹³.

Конфликт вспыхнул снова, когда производители компьютеров, напуганные главенством IBM, подписали соглашение, по которо­му они совместно обязывались проделать невероятную комплекс­ную работу, необходимую для того, чтобы выработать технические требования на открытую систему. Осознав свое участие в таком деле, европейские правительства горячо поддержали эту идею.

Но, с другой стороны, «Дядя Сэм», следя за собиранием сил против IBM, стал, что называется, мутить воду. Обвиняя европей­цев в дискриминационных мерах, содержащихся в их решениях, Дональд Абельсон из американского торгового представительства сказал: «Американцы подозревают... что они стали субъектом за­говора»¹⁴.

Вслед за этим развернулась целая кампания против IBM. Она поддерживалась Esprit (Программа Общего рынка для содействия развитию науки и техники). В конце 1986 г. Совет министров Ев­ропейского Сообщества постановил, что подмножество версий OSI должно быть стандартом при государственных покупках и прода­жах компьютеров в странах Сообщества.

IBM ответило на эту атаку, смущенно предложив так называе­мую систему SAA (Система прикладной архитектуры), которая включала версию SNA, и предложила покупателям «широкий» выбор между продуктами SNA и OSI.

* В мифе юноша Давид убивает великана Голиафа камнем, выпу­щенным из пращи. — Примеч. пер.

Столкнувшись с трудно преодолимой оппозицией, IBM снова провозгласила принцип: «если вы не в состоянии победить кого-то, объединитесь с ним». Объединив различные группки, IBM со скаутским гонором приняла на себя обязательство, что впредь бу­дет поддерживать открытый стандарт. Как и в случае операцион­ных систем, таков был ответ IBM на вопросы своих критиков и конкурентов.

Как «Дженерал Моторс» и многие другие промышленные ги­ганты, IBM развернула деятельность, чтобы превратить каждый пригодный дюйм в свою экологическую нишу. Приспосабливаясь ко всему с полным комфортом, IBM снова натыкалась на все воз­растающую враждебность, потом опять находила подходящую ок­ружающую среду, в которой можно лавировать с выгодой для себя, и снова попадала в невыгодное положение. Многим казалось, что война телекоммуникационных стандартов есть начало постайби­эмовой эры.

На поверхностный взгляд, конкуренты IBM, американские и заграничные, победили. Могло показаться также, что Европа по­бедила. Однако война не была еще окончена. Война стандартов никогда не заканчивалась победой.

ПАРАДОКС СТАНДАРТОВ

В этих могучих схватках, в этой борьбе есть скрытый парадокс. Производя все более разнообразную продукцию, бизнес добивает­ся все большей стандартизации, но разнообразие продукции тре­бует приспособляемости ко многим стандартам. (Это объясняет, почему некоторые портативные ТВ-сети снабжаются кнопкой, ко­торая позволяет пользователю переключаться с одних европейских и американских стандартов на другие: ПАЛ, СЕКАМ и НТСЦ.

Используется и другой способ сделать продукцию более мно­госторонней: начиняют изделие большим количеством маленьких модулей-вставок. Это уменьшает влияние внешних стандартов, но увеличивает число «микростандартов», которые вставлены в изде­лие и должны работать все вместе.

Однако единый стандарт — OSI, например — установится не раньше, чем устареют новые технологии. И коль скоро мы при­шли к определенным стандартам для сетей или для программного обеспечения, поле битвы переместилось на более высокий уро­вень. Там, где действует два или более конкурирующих стандарта, новое оборудование позволяет пользователю переходить с одной системы на другую. Но появление таких адаптеров привело к не­обходимости создания стандартов на адаптеры. Поэтому сегодня предпринимаются попытки создать то, что можно назвать «стан­дарты на стандарты». Не так давно для уточнения этой цели в об­ласти коммуникаций создана группа, названная Советом по выра­ботке требований к информационным технологиям (Information Technology Reqirements Council).

Иначе говоря, борьба за управление стандартами сдвигается от высоких к низким уровням и обратно от низких к высоким. Но битва не кончается. В ней есть периоды более широкомасштабных дей­ствий, продолжающих войну за контроль над информацией, ее пере­дачу и регулирование. Это — главное объяснение того, что в этой войне сила основана на знании. Волноваться надо не столько из-за технической сложности телевидения, компьютеров и связи, сколько из-за близких нам пивных и, конечно, кухонного оборудования.

МЕНУЭТ ПИВА С КОЛБАСКОЙ

Стандарты долго устанавливаются промышленностью или правительствами, чтобы гарантировать безопасность или каче­ство продукции и, выражаясь более современно, чтобы сохранить окружающую среду. Но это также подразумевает протекционизм со стороны правительств, ограничивающий конкурирующие за­рубежные товары и осуществляющий национальную промыш­ленную политику. Например, Западной Германии выгодно раз­вивать местную промышленность, эффективно преграждая путь зарубежному пиву на основании того, что оно «с примесями», «нечисто».

А что хорошего пить пиво, не закусывая колбаской? Поэтому итальянские консервированные мясные завтраки тоже исключе­ны, как и многие другие импортные пищевые продукты, потому что они содержат добавки, широко используемые для улучшения консистенции желе при консервировании ветчины и мясной вы­резки.

Это привело к «менуэту» — переговорам и ультимативной уг­розе применения легальных санкций со стороны Европейского Сообщества к Германии. На сегодняшний день можно не ожидать сюрпризов, потому что GATT (General Agreement on Tariffs and Trade), Общее Соглашение по тарифам и торговле, придумало уже другой стандарт — он предполагает исключить использование стан­дартов в нечестных торговых целях¹⁵.

Но даже помимо конкурентных целей, использования стан­дартов как оружия в сегодняшней кипучей торговой борьбе, суще­ствует другая, более глубокая причина, почему война стандартов разгорается.

Провокационная статья французского писателя Филиппа Мес­синэ наводит на мысль, что битва между стандартами должна уси­ливаться, ибо в процветающих экономических системах отноше­ние системных продуктов к единичным растет, ставя стандарты «в центр великих индустриальных баталий»¹⁶.

Эта важнейшая идея подчеркивается тем фактом, что произ­водство, базирующееся на компьютерах, лидирует среди произ­водств, продукция которых возрастает. Это означает, что системы должны связывать более производительные из всех производств, а это, в свою очередь, объясняет, почему требования на стандарты должны быть высокими.

Это также помогает нам понять замечание Мессинэ, что новая системная продукция все больше включает «важную нематериаль­ную компоненту — серое вещество*». При производстве многих товаров в малых количествах намеченными порциями или в наме­ченные места рынка возрастает количество информации, необхо­димой для координирования экономики, делающей внешние цик­лы оборота продукции и ее распределения все более зависящими от знания.

* Имеется в виду серое вещество мозга — любимое выражение Эр­кюля Пуаро, героя многих произведений Агаты Кристи. — Примеч. пер.

Кроме того, если успешно развиваются наука и техника, техно­логические стандарты сами отражают глубину нашего знания. Тесты и методы измерений стандартов становятся все более точными, умень­шаются допуски, становятся более узкими пределы. Увеличение ин­формации и углубление знания внедряются в стандарты.

Наконец, поскольку конкурентные нововведения приводят к появ­лению все новой продукции на рынках и она наполняется все новыми потребительскими качествами, толчок для определения новых стандар­тов сам собой приводит к развитию исследований всего передового.

Так, по всем фронтам — научному, политическому, экономи­ческому и технологическому — война между стандартами может вызвать интенсивное строительство новой системы для процвета­ющего созидания вместо застойного задымленного старого мира. Победители в расширяющихся войнах между стандартами ов­ладеют потрясающим, высококачественным, могучим и, конечно, достижимым завтрашним миром.