С) Основные права в области монополий

(1) Затронутые правовые позиции

Возникновение монополии означает, что на определенном сегменте рынка су-
ществует один-единственный производитель. Другим предприятиям доступ на ры-
нок закрыт. Этим нарушаются следующие конституционные положения:

В ч. 1 ст. 8 КРФ гарантируется единство экономического пространства, свобод-
ное перемещение товаров, услуг и финансовых средств, поддержка конкуренции,
свобода экономической деятельности.

На основании этих положений в Конституции закреплены следующие основ-
ные права:

П. 1 ст. 34 КРФ гарантирует каждому право на свободное предпринимательство.
Ч. 2 ст. 34 КРФ не допускает никакой деятельности, направленной на монополиза-
цию. Эти однозначные положения о недопустимости монополий соответствуют
пониманию того, что концентрация власти, присущая монополии, представляет
собой не только прямое противоречие принципу свободной рыночной экономики,
но и потенциальную угрозу для других конституционных основ — принципа де-
мократии (ст. 2 КРФ), принципа социального государства (ч. 1 ст.7 КРФ) и др.

(2) Вмешательство

В принципе только государство может вмешиваться в основное право, гаранти-
рованное статьей 34 Конституции РФ, так как основные права в первую очередь
представляют собой право на самооборону против государства. Отсюда возникает
вопрос, какое конкретное поведение государства в отношении монополий пред-
ставляет собой вмешательство государства в право, гарантированное статьей 34 КРФ.

23*

(a) Прямые запреты

Государство напрямую нарушает ч. 1 и 2 ст. 34 КРФ, если оно запрещает част-
ным лицам определенные виды деятельности.

(b) Монополистическая деятельность государства.

В ряде областей экономики государство запрещает предпринимательскую дея-
тельность не напрямую, а косвенно, в силу того, что само является монополистом.
Так, например, государство держит монополию на железнодорожное сообщение,
которое подчиняется непосредственно министерству путей сообщения. Сюда же
относится участие государства во многих акционерных обществах, которые внутри
себя представляют монополии (например, ОАО Газпром, РАО «ЕЭС»). То же самое
касается тех обстоятельств, когда, несмотря на то, что само государство и не является
владельцем предприятия, на основании специальных законов осуществляет руко-
водство и контроль над монополией. Это касается участия государства в управлении
предприятиями в результате приватизации предприятия (так называемая «золотая
акция» ст.5 ФЗ от 21.07.97 г. «О приватизации государственного имущества и об
основах приватизации муниципального имущества в РФ» №123 ФЗ) или на осно-
вании специальных законодательных полномочий контроля над монополистами
(см. гл.2 ФЗ от 17.08.95 г. «О естественных монополиях» №147-ФЗ).

В этом заключено вмешательство в ч.2. ст. 34 КРФ, когда речь идет о «деятель-
ности, направленной на монополизацию». Это предполагает, что монополизация
предприятия, в деятельности которого описанным образом принимает участие го-
сударство, была проведена намеренно. При этом статья 34 ч.2 не нарушается, если
возникновение монополии является результатом более успешной деятельности на
рынке данного предприятия.

В связи с этим встает вопрос, не нарушают ли так называемые «естественные
монополии» статью 34 ч.2. В статье 3 ФЗ от 17.08.95 г. «О естественных монополиях»
№147-ФЗ «естественная монополия», с точки зрения юриспруденции, определяет-
ся как область экономики, в которой на основании особенностей производства спрос
может удовлетворяться более продуктивно при отсутствии какой-либо конкурен-
ции. В статье 4 названного закона к «естественным монополиям» причисляются
такие отрасли, как энергетика, инфраструктурные услуги, такие, как железнодорож-
ное сообщение или снабжение электричеством. Однако надо уточнить, действи-
тельно ли в этих областях требуется отсутствие конкуренции. Особенности произ-
водства, на которые ссылается данное определение, состоит в том, что одна-един-
ственная транспортная или снабженческая сеть будет работать лучше, чем несколько
не скоординированных между собой сетей. Здесь однако упускается из виду, что
присутствие всего одной сети распространения не обязательно влечет за собой от-
сутствие конкуренции.

Для нарушения монополиями статьи 34 ч.2 КРФ совершенно не важен вопрос
эффективности. Решающим является только то, возникла ли данная монополия как
результат конкуренции, не специально, или здесь речь в большей степени идет о
«деятельности, направленной на монополизацию» в соответствии со ст. 34 ч.2 КРФ.
«Естественные монополии» по статье 4 ФЗ от 17.08.95 г. «О естественных монополи-
ях» №147-ФЗ возникли из государственных структур советской экономики. Так,
железнодорожное сообщение, как и раньше, подчинено целому государству, энер-

готическое снабжение было целиком преобразовано в акционерное общество при
значительной доли участия государства (РАО «ЕЭС»). То же самое относится и к
газовому сектору (для создания ОАО «Газпром», например, были созданы следую-
щие правовые акты: Указ Президента РФ от 5,11.92 г. №1333. Постановление Сове-
та Министров РФ от 17.02.93 г. №138). Эти предприятия, таким образом, не заслу-
жили названия «естественной монополии». Их возникновение не явилось резуль-
татом самостоятельного развития по законам рыночной экономики. Вместо этого в
их основании лежит целый ряд актов государственного вмешательства. О «есте-
ственной монополии» можно было бы говорить лишь в том случае, если она снова
возникнет в процессе рыночного соревнования после того, как на рынок выпустят
множество производителей. Последний шаг, однако, ни разу ни применялся в упо-
минаемых в статье 4 ФЗ от 17.08.95 г. «О естественных монополиях» №147-ФЗ
областях экономики. Таким образом, описанное выше участие государства в управ-
лении так называемых «естественных монополий» должно быть классифицировано
как «деятельность, направленная на монополизацию» по статье 34 ч.2 КРФ, и, та-
ким образом, как вмешательство.

(c) Монополистическая деятельность частных лиц

Исходя из этого, само возникновение «деятельности, направленной на монопо-
лизацию» нарушает статью 34 ч.2 КРФ независимо от того, участвует в ней государ-
ство или нет. «Деятельность, направленная на монополизацию» должна быть запре-
щена в целом, вне зависимости от того, от кого она исходит, в том числе это касается
и деятельности частных лиц.

(d) Выводы

В итоге можно сказать, что за каждой монополией, которая не является резуль-
татом игры сил на рынке, стоит вмешательство государства по статье 34 КРФ.

d) Оправдание существования монополий с точки зрения
Конституции

Монопольная деятельность государства в той или иной сфере представляет со-
бой в соответствии с вышесказанным противоправное вмешательство в основные
права, так как она может привести к нарушению рыночного механизма — спрос-
предложение в отдельных секторах экономики.

Кроме того, следует также обратить внимание на принцип относительности.
Выполняются ли эти предпосылки, должно решаться для каждой монополии по
отдельности Здесь следует вернуться к уже приводившимся примерам.

(1) Конституционные нормы

Государственная монополия на денежную эмиссию предусмотрена ч.! статьи 75
КРФ.

«Естественная монополия» в области снабжения и инфраструктуры в соответ-
ствии со статьей 4 ФЗ от 17.08.95 г. «О естественных монополиях» №147-ФЗ вообще

не включается в статью 71 КРФ. Это предписание имеет совершенно иное регулиру-
ющие содержание: подчиняет отдельные области экономики (среди них, например,
энергетика, транспорт в федеральном масштабе) непосредственно регулятивной
деятельности РФ. Из того, что определенная область рынка (например, федеральное
энергоснабжение) приписывается статьей 71 КРФ компетенции РФ, следует лишь
то, что РФ в отличие от субъектов Федерации может регулировать эти отношения.
При этом Российская Федерация остается подчинена основным правам. В ином
случае статьями 71,72 КРФ некоторые гражданские основные права оказывались бы
нарушенными.

Анализируя текст статей 71 и 72 КРФ, посвященных распределению сфер ком-
петенции Федерации и субъектов, можно прийти к выводу, что конституционный
законодатель исходит из наличия определенных ограничений основных прав и тем
самым оправдывает их. Так, к примеру, п. е) ч. 1 ст. 71 КРФ, относящий к ведению
Федерации принятие федеральных программ экономического развития, прямо ис-
ходит из того, что такие программы конституционно оправданы и обоснованы.

А в отношении обсуждаемых здесь монополий ничего подобного в тексте п. и)
ч.1 ст. 71 КРФ не содержится. П. и) ч. 1 ст. 71 КРФ хотя и упоминает федеральные
энергетические системы, но однако совсем не в смысле установления их монополь-
ного положения.

Поэтому конституционные положения нарушаются ФЗ от 17.8.95 г. «О есте-
ственных монополиях» №147-ФЗ, устанавливающим государственное участие в
приведенных в тексте статьи 4 «естественных монополиях». Выявленное выше вме-
шательство со стороны государства уже поэтому противоречит Конституции.

(2) Принцип соразмерности

Под вопросом остается общественный интерес, которому должна служить мо-
нополизация.

В некоторых областях, как, например, производство наркотических веществ,
контроль за монополистом может быть объяснен опасностью предмета производ-
ства.

Сохранение «естественных монополий», приведенных в статье 4 ФЗ от 17.08.95г
«О естественных монополиях» №!47-ФЗ объясняется необходимостью обеспечить
более высокую эффективность и надежность снабжения в наиболее важных секто-
рах экономики.

Однако возникает вопрос: приводит ли создание монополий (например, в же-
лезнодорожном сообщении) к достижению этой цели? В решении этого вопроса
очень важно не забывать о принципе соразмерности: насколько спокойствие моно-
польного контроля важнее полной потери свободы предпринимательства в затро-
нутом секторе экономики. Утрата условий конкуренции ведет к ухудшению каче-
ства продукта. Это — закон рыночной экономики.

IX. ПРОГРАММНЫЕ СТАТЬИ, ОСНОВНЫЕ
СОЦИАЛЬНЫЕ ПРАВА И ОБЯЗАННОСТИ

Смысл настоящего изложения — как уже отмечалось в предисловии — состо-
ял в том, чтобы показать, что Конституция живет своей собственной жизнью.
Посредством корректном с научной точки зрения интерпретации она позволяет
очень детально регулировать многие сферы повседневной жизни. Положения
Конституции, содержание которых конкретизировано наукой и судебной прак-
тикой, имеют прямое применение, как это даже дважды устанавливается в ст. 15
и 18 КРФ.

Возможность прямого применения является, по моему мнению, неотъемлемым
признаком конституционного права.

Исходя из логических соображений, нормы, которые по своей природе не могут
применяться напрямую, не могут быть названы «конституционным правом», даже
если они записаны в тексте Конституции.

Прекрасные, но нереализуемые программные статьи, являвшиеся украшением
советских конституций, дезавуировали конституционное право. Этому следует по-
ложить конец.

Поэтому, по моему мнению, программные статьи, такие, как ч. 1 ст. 40 КРФ
(каждый имеет право на жилище), не следует относить к конституционному прав\

Конституционным правом является только то, что может быть реализовано на
основании самой Конституции, где не требуется законодатель, без которого право
бессильно.

Это не означает, что такие программные статьи, которые прежде всего находятся
в первой главе (ст. 1 — 16 КРФ), не нужны. Они являются важным вспомогатель-
ным инструментом для толкования других конституционных и законодательных
норм.

Поскольку они не имеют самостоятельного значения, далее они разбираться не
будут.

Однако среди них есть положения, имеющие прямое действие. Так, например,
отделение церкви от государства, согласно ст. 14 КРФ хотя и находится среди про-
граммных статей 1 главы, имеет прямое действие. Каждый налогоплательщик впра-
ве претендовать на то, чтобы государственные предпочтения, налоговые льготы или
иные связи между какой-либо церковью и государством были подвергнуты прямой
проверке на соответствие Конституции.

Конституционные обязанности в принципе не имеют самостоятельности. Трудно
представить ситуацию, в которой реальное распоряжение могло бы быть выведено
напрямую из ст. 58 КРФ (обязанности по охране окружающей среды). Здесь необхо-
дима конкретизация со стороны законодателя. Точно так же обстоит дело и с обязан-
ностью по уплате налогов согласно ст. 57 КРФ или обязанностью по защите Отече-
ства в соответствии со ст. 59 КРФ.

Тем не менее освобождение от обязанности реализуется, по моему мнению,
напрямую. Так, конституционная гарантия ч. 3 ст. 59 КРФ

Гражданин Российской Федерации в случае, если его убеждениям или вероисповеданию про-
тиворечит несение военной службы,. имеет право на замену ее альтернативной гражданской
службой

должна быть напрямую применима к гражданской альтернативной службе. Мне
предстаатяется, что здесь судья не должен был дожидаться результатов деятельнос-
ти законодателя. До тех пор пока законодатель бездействует, судья должен был, либо
освобождать военнообязанных от несения воинской службы до тех пор, пока зако-
нодатель не выполнит свою конституционную обязанность, состоящую в более
подробном регулировании видов и способов альтернативной службы.

X. ПРИЛОЖЕНИЯ