Почему он вам его вообще прислал.

Ума не приложу. Может быть, бросил кость на выживание. Зачем он скрыл от своих подчиненных этот договор? Либо он сделал это по вельможной небрежности, либо хотел заодно показать своим сотрудникам их место. Возможно, я обольщаюсь. Как бы там ни было, в договоре ясно сказано, что нам поручается исследование культурных напластований центра Одессы. Университет, в свою очередь, обеспечивает эти работы студентами. Это более чем достаточные основания для выдачи открытого листа.

Поэтому я решил начать копать. И материал полез как из рога изобилия. Черепья тонны. Вскоре выяснилось, что выселка более древняя, чем участок, известный Диаманту. Слой идет, землянка, хозяйственные ямы… Разворачивать работы, тем не менее, мы не стали, поскольку археологическое подтверждение концепции получили. Апрель и май тихонько повозились на склоне, а потом тебе следовало поступать в университет. Было не до раскопок.

Тем временем, открытый лист мне все не шлют и не шлют. Даже на заявку не ответили. Я позвонил в Киев. Там ответили, что заявка не получена, пропала на почте, затерялась. Было ясно, что это Таниных рук дело и кашу они заваривают по новой. Это несколько обескураживало. Я не очень знал, как вести себя дальше. Зато лишний раз убедился, что открытый лист мне не дадут никогда...

Находка античных слоев у Вороцовского дворца, да еще в мой день рождения, произвела на меня знаковое впечатление. Это означало, что подобным подарком, как бы благословлением «свыше», никак нельзя пренебречь. Было похоже, что мы нашли Гавань Истриан, о которой я ничего толком не знал. Как, впрочем, и все остальные.

Другим «знаком» было воспоминание о том, как мы с Петром Осиповичем, четверть века тому, постоянно гуляли и пили сухое вино из бутылок. К началу семидесятых годов изменилась алкогольная топография города в худшую сторону. Винарки частично закрыли, а частично испортили за счет крепляка. То есть, сухое вино почти перестали продавать. Пить крепляк можно было, но эффект наступал слишком быстро и поговорить зачастую не успевалось. Злые власти тогда ограничили маршруты наших алкогольных кругов. Теперь ты не мог пойти, куда тебе хочется и выпить стакан сухого вина на разлив, с тем, чтобы гулять дальше. А если бахнешь три стакана крепляка, то смело можешь идти домой спать, и прогулка не состоится. Еще проще выпить сразу бутылку водки и отрубиться в подворотне.

Это совершенно не соответствовало нашему стилю, поэтому мы с ПэО сменили питейно-перипатетическую концепцию. Новый стиль имел свои преимущества и недостатки. А именно, покупать сухое вино в бутылках выходило дороже. Но, взяв пару бутылок вина, можно идти, куда в голову взбредет. Единственное, что – за распитие спиртных напитков в неположенном месте тебя могли менты уволочь в вытрезвитель. Поскольку это было их хлебом и добычей, они шмонали по всему городу и прятаться от них было трудно. Человека, благополучного с виду, следовало брать обязательно – его точно придут выкупать. Но кто хочет, тот упрячется. Были места. Поэтому мы пили в парках или подворотнях. Любимым нашим местом был склон за колоннадой у дворца Воронцова. Это были идеальные кусты для ныканья, из которых открывается чудесный вид на море. Мы с ПэО сели на какие-то папочки и чудесно провели время, поскольку вели научную беседу и пили вино «Ркацители». Тогда Петя мне и рассказал про Гавань Истриан: «Представь себе, древнеримские греки, так же как и мы, сидели на этом берегу и смотрели на такое же море». Мы тогда начитались в «Сатириконе» Аверченко и называли их древнеримскими греками... ПэО еще тогда похваливал Диаманта, который нашел этот слой при шурфовке у гостиницы «Лондонская». Когда над Эммануилом Израилевичем начали издеваться, он перестал копать... Я вспомнил об этом разговоре, когда ты нашел первый амфорный черепок в районе этих самых кустов.