Об истинном и показном освобождении

(см.правдоподобие)

Об истинном сказано много. Надо иметь в виду, что чаще всего актер, наслушавшись об освобождении и покое, удо-

вольствуется очень малым: — не сжаты кулаки конвульсивно, не искажено судорогой лицо, не подняты до ушей плечи, более или менее сижу, более или менее стою — значит, всё в порядке, всё свободно.

Ничуть не бывало!

Это наигрыш свободы и покоя: это показной покой — не настоящий, не подлинный, не истинный. Это «тепленький покой», покой правдоподобия. Это покой болтливых импровизаций. Покой так называемых (конечно, неверно) «чеховских полутонов», словом, покой плохого, третьеразрядного Художественного театра.

В сущности, это самый страшный покой: без большого опыта не разберешь ничего — как будто бы всё правильно, всё в порядке, а скучно, вяло, серо.

Начинаешь злиться на актера, «вдохновлять» его, возбужденно описывая волнительность предлагаемых обстоятельств — ничего не выходит, актер холоден, воспринимает всё умом...

То ли бы дело, если бы был какой-нибудь очевидный грех, вроде явной судороги лица или рук — а тут... душевная актерская «муть», в основе которой лежат малые напряженности, некоторые неудобства положения и т. п. — можно прозевать.

Этот показной, ложный покой отравил не мало актерских и режиссерских жизней и провалил массу пьес!

Часто сталкиваешься с вопросом: но как же отличить один покой от другого — вот я сейчас спокоен, так это тот покой или другой?

Ответ пока у меня такой: «Если ты холоден — значит, не верно. При подлинном покое всё доходит до души и волнует».

К культуре покоя

Большинство неудач происходит от беспокойства и торопливости. Надо успокоиться.

В физическом состоянии — успокоиться, освоиться, съежиться.

В психологическом — успокоиться, — зажить им по-настоящему, а то будешь «играть чувство».

В образе успокоиться, а то начнешь «играть образ».

В задаче успокоиться, а то будешь нажимать.

Еще способ: делать только то самое маленькое, что ты сейчас действительно хочешь и можешь. Ведь мы всегда перегружаем.

Еще: ставить точки — доделывать кусок.

Биограф Паганини Шоттки рассказывает:

«Когда он играет... лицо не теряет своего бесстрастного выражения смерти, кроме, когда оно освещается улыбкой, когда он слышит гром аплодисментов; тогда губы выдвигаются вперед, и глаза с глубоким выражением, не без благодарности блуждают по всем сторонам...»[47].

Что значит это бесстрастие смерти? Конечно, не то, что он весь только техника — тогда было бы выражение озабоченности и внимания, а здесь бесстрастие смерти.

Гораздо проще: полная «смерть» и покой всего, что может реагировать на внешний мир. «Умерли все желания, и мир в его глазах рушился. Обратился в несуществующий кошмар, в картину, которую смыл сильный ливень»[48].

А жизнь — только внутри. Там кипит она и передается струнам скрипки, а звуки инструмента, попадая через уши в сердце — рвут и терзают его еще больше.

А что значило бы «живое» лицо и вдохновенные глаза?

То, что не через руки и пальцы изливается моя душа, а через дыхание мое и взгляд мой. Много ли бы осталось на руки?

Завертите ложечкой чай в вашем стакане, и скоро на дне, в самой середине, в центре соберется кучка, которая медленно вертится, а кругом жидкость вертится с большой быстротой.

Такова картина вихря. Налетит он — срывает крыши, вырывает деревья, поднимает и несет людей, доски, песок,

пыль, вертит, тащит всё выше и выше... А внутри его, в самом центре великая, абсолютная тишина и неподвижность. Гораздо большая, чем может быть в тихой комнате, где все-таки есть движение воздуха.

Вот покой творческого состояния, особенно актерского. Кругом бешеное движение, шум и столкновение враждебных сил, а внутри, в самом центре центров, та абсолютная тишина, которая только и может образоваться в результате правильного вихревого движения.

Когда режиссер или педагог говорят актеру: успокойтесь «как в жизни», — это или непонимание дела или бессознательный прием, при помощи которого он, обманывая актера, обойдет все опасные рифы мыслей об «особенном» состоянии сверхпокоя и таким образом отвлечет его от напряженности.

Вообще же «как в жизни» — это не верно. Не верно также и утверждение Дидро о необходимости холодности души. Т. е. принцип представления.

Верно будет, если мы скажем: больше, гораздо больше чем в жизни. Это находится за порогом жизненного спокойствия.

К освобождению мышц

Не надо стараться ослабить свои мышцы — это может повести к расслабленности, вялости и опустошенности. Надо делать так: сказать себе — пусть оно (тело мое) меня не беспокоит, не только не беспокоит, но пусть оно слетает с меня. И тогда, без него, делается и легче, и свободнее. А энергия не пропадает, не уменьшается.