Лето 1952 г. (Публикуется впервые).

Обложка трагедии О. Окулевича

«Джордано Бруно».

Ленинград, 1965.

 

О. Г. Окулевич

В роли Джордано Бруно.

Ленинград, 1966.

О. Г. Окулевич в роли Карандышева

(«Бесприданница» А. П. Островского.

Ленинград, 1963).

О. Г. Окулевич в роли Бориса Годунова

(«Борис Годунов» А. С. Пушкина.

Псков, 1973-1974 гг.).

В. Н. Богачев, сопостановщик

Н. В.Демидова в работе

Над спектаклем «Нора» Г. Ибсена

В Гос. Финском драм, театре

Карельской ССР. 1943.

 

Ирья Вийтанеи

(исполнительница роли Норы

В спектакле Н. В. Демидова

«Нора») в роли Машеньки

(«Машенька» А. Н. Афиногенова.

Петрозаводск, 1940).

Единственная сохранившаяся

Ее фотография.

Н. В. Демидов и Ф. А. Соколов

Лето 1952 г., деревня Б. Пекша

Владимирской обл.

(Публикуется впервые).

Е. А. Книшек в молодости.

Нач. 1900-х гг.

(Публикуется впервые).

 

Н. В. Демидов и Е. Н. Мотылёва.

Б. Пекша.

(Публикуется впервые).

 

Н. В. Демидов с женой, Е. А. Книшек-Демидовой.

Б. Пекша. (Публикуется впервые).

 

Ф. А. Соколов. 1960-е гг.

(Публикуется впервые).

В. К. Богачев и М. Н. Ласкина.

Перед посещением проф.

С. Г. Геллерштейна.

Май 1967 г.

(Публикуется впервые).

 

А то ведь актер порасслабится малость — и считает, что что-то сделал.

Если знать, что нужно дойти до определенной границы и её перейти, а всё, что до этой границы, ни к чему путному не приведет — то дело разъясняется.

Сравнение с нейтрализацией и подкислением раствора мне очень помогает.

Даже эти «капли» у места: когда ослабляешься, успокаиваешься, то делаешь это тоже толчками, «по каплям». Как-то стряхиваешь что-то с себя. Это стряхивание делаешь и руками, и всем телом.

Выражение «созерцательное состояние» (которое было осенью у Пушкина) тоже как будто дает намеки на какой-то порог.

Только перейдя этот порог, вступаешь в другое состояние, в другую плоскость, я уж не знаю, как еще сказать, в другую плоскость сознания — вот это, пожалуй, довольно близко.

Вроде того, как вертишься, вертишься с боку на бок в постели — не можешь заснуть — всё мысли, всё эта жизнь, и потом как-то почти сразу, как ключ в воду: бултых, стук об дно! — и всё кругом другое: лежишь на дне и смотришь — вода, рыбы... и я другой... вся жизнь другая! Ведь законы другие.

Вот и тут, в деле получения настоящего актерского творческого спокойствия, надо иметь прицел на эту другую плоскость сознания — другое состояние сознания.

Если до него не дошел — творческий процесс художественного восприятия не начнется — все будет многоуважаемый автомат.

К культуре покоя

Жизнь сложна, и рефлекторно на всё организм всё время реагирует, и т. к. работ у него много в одно время, и они его разрывают на части, и это состояние спешки и невменяемости и автоматичности реакций стало уже привычным, то, как я наблюдаю, большею частью недостаточно сказать себе или

актеру: «ослабься, освободись», а надо действовать вполне конкретно, а не «вообще».

Взять, например, свои руки или руку, опустить их так основательно, чтобы они оттягивали плечи, и заняться этим не наспех, а вполне серьезно, и добиться того, чтобы жизнь в руках, своя, самостоятельная, исчезла, пропала. Когда это достигнуто — попробовать хотя бы глаз — как он смотрит — но тоже пусть смотрит вполне конкретно: на этот, на этот, на этот предмет или на одну из его граней... А за руками следить, чтобы не онемели.

Сказать с дыханием, с прелюдией ту или иную фразу — а за руками следить, чтобы не ускользнули, не выскочили: их дело — «умереть»! Вот за этим абсолютным спокойствием, близким к смерти, и следить.

Тогда действительно и вполне конкретно освобождаешься от них.

Но самое замечательное то, что если хоть с руками проделано всё верно, — и всё тело вступает в этот круг и «отмирает».

Утреннее состояние

Утром, только что очнувшись, следует использовать то состояние, в котором находишься. Это состояние самое подходящее в том смысле, что тело еще спит: я, в сущности, еще не проснулся и не пробудился, я только очнулся. И вот тут-то и надо ловить это состояние. Шепотом или даже совсем беззвучно говорить какой-нибудь отрывок из роли, монолога и т. д.

«Бестелесность». Хорошее слово, которое объясняет и дополняет «отбрасывание».

Хорошее выражение: надо «отпустить» все свои мышцы.