Персональные взаимоотношения людей

 

Краткое содержание

Аффилиация и привязанность. Необходимость социально-психологи­ческого изучения личных взаимоотношений людей. Виды личных (пер­сональных) взаимоотношений людей, преимущественно изучаемые в со­циальной психологии. Определение аффилиативного поведения. Две тенденции, регулирующие такое поведение: стремление к людям и боязнь быть отвергнутым. Соотношение аффилиации и других видов социально­го поведения в плане их мотивации и практической реализации. Детская привязанность как форма социального поведения, близкая к аффилиа­ции. Определение отношений типа привязанности. Виды привязанности. Стили привязанности.

Дружба. Дружба как вид близких человеческих отношений. Многоцеле­вой характер дружбы. Психологическая характеристика отношений типа дружбы. Нормы и правила дружеских отношений. Генезис дружеских вза­имоотношений. Влияние возраста на дружеские взаимоотношения и их возрастные изменения. Значение дружеских взаимоотношений с людьми для благополучия человека.

Любовь. Любовь как высшая и самая совершенная форма человеческих личных взаимоотношений. Любовь как самосовершенствование челове­ка и оказание помощи другим людям в их личностном росте. Равноправ­ность и независимость людей в отношениях любви. Любовь как душев­ное единение и забота людей друг о друге. Несовместимость любви, ненависти и других негативных отрицательных чувств. Понятие псевдо­любви и ее разновидности. Связь различных видов любви с любовью че­ловека к самому себе. Место эротических отношений среди других раз­новидностей любви.

Альтруизм. Определение альтруистического поведения. Зависимость понимания альтруизма от различных взглядов ученых. Биологическая и социальная точки зрения на природу и происхождение альтруизма. Основные социально-психологические теории, объясняющие альтруизм. «Корыстные» и «бескорыстные» теории альтруизма. Эволюционно-биологическое объяснение альтруизма. Ситуационное объяснение альтруизма. Личность и проявления альтруизма. Взаимодополняемость различных теорий альтруизма.

Власть. Множество определений власти и властного поведения. Основ­ные признаки такого поведения. Проблема морали и власти. Аргументы в пользу морального оправдания и осуждения стремления человека к вла­сти. Объяснение происхождения мотива власти или стремления к власти по А. Адлеру. Биологическая точка зрения на происхождение потребности и стремления к власти.

Вражда и агрессивность. Вражда как альтернатива положительным (просоциальным) отношениям между людьми: дружбе, любви и альтру­изму. Проблема «вечного» существование вражды и ее причины. Субъек­тивные и объективные предпосылки вражды, их близость к причинам кон­фликтных отношений. Динамика возникновения и развития враждебных отношений. Агрессия как следствие враждебных отношений. Различные понимания и определения агрессии. Виды агрессии. Альтруистическая, вызванная страхом, индуцированная, смещенная, трансактная и терри­ториальная агрессия. Общие нормы, в соответствии с которыми возни­кает и развивается трансактная агрессия. Мотивация агрессивного пове­дения. Биологические и социальные мотивы агрессивности. Аргументы сторонников социальной и биологической теорий агрессивности. Фрустрационная теория агрессии. Теория, основанная на социальном науче­нии. Ритуальная теория агрессии. Противоречивость и совместимость различных объяснений (теорий) агрессии.

Беспомощность. Понятие о беспомощном поведении. Роль И. П. Пав­лова в открытии и описании беспомощного поведения. Вопросы, воз­никшие в связи с изучением беспомощного поведения человека и его мотивации. Основные причины беспомощного поведения. Социально-психологические и индивидуально-психологические причины беспомощ­ности. Когнитивная и приобретенная беспомощность.

Одиночество. Проблема одиночества современного человека и его опасность. Отрицательные социально-психологические и индивиду­ально-психологические следствия одиночества. Условия возникновения и переживание одиночества. Типичные симптомы одиночества. Хрони­ческое, ситуативное и преходящее одиночество. Психологическая и по­веденческая характеристика одинокой личности. Гипотезы, объясняю­щие феномен одиночества на основе личностных свойств человека. Влияние представлений человека о себе и его самооценки на состоя­ние одиночества. Социально-психологические причины одиночества. Способы психотерапевтической и психокоррекционной работы с оди­нокими людьми.

Аффилиация и привязанность

 

Тема человеческих взаимоотношений стала традиционной для соци­альной психологии. Как справедливо отмечает Г. М. Андреева, если социологи интересуются социальными отношениями, то для психоло­гов представляют интерес отношения межличностные. Эти отноше­ния, в свою очередь, могут выступать как деловые и как личные. Для психологии (в данном случае социальной) особый интерес представ­ляют личные (мы их здесь условно называем персональными) взаимо­отношения. Они интересны не только сами по себе, но и в связи с необ­ходимостью глубже понять и лучше объяснить психологию человека как личности. Через систему личных взаимоотношений с другими людь­ми человек, кроме того, формируется как личность.

В свою очередь, личных взаимоотношений, складывающихся между людьми, довольно много, и все они нуждаются во внимании со стороны психологов. Традиционно в качестве объекта изучения в социальной психологии выступают взаимоотношения, определяемые понятиями аффилиация, привязанность, дружба, любовь, власть, вражда, беспо­мощность и одиночество.

Аффилиация стала одним из первых предметов специального ис­следования для социальных психологов. Существуют разные опреде­ления этого явления, но чаще всего она понимается как стремление человека к людям, связанное с желанием быть рядом с ними, общать­ся, быть принятым этими людьми, устанавливать и сохранять с ними добрые личные взаимоотношения.

Позитивно понимаемой аффилиации противостоит ее негативная интерпретация, которая выражается в желании и стремлении челове­ка не контактировать с людьми, не устанавливать с ними личных вза­имоотношений, находиться от них на значительной социально-психо­логической дистанции.

Позитивно понимаемая аффилиация иногда обозначается как «стремление к людям», а негативно определяемая — как «боязнь лю­дей» или «боязнь быть отвергнутым (людьми)». Обе эти формы аффилиативного социального поведения считаются относительно неза­висимыми друг от друга и фактически выступают как противоположно направленные. Доказано, что они действительно существуют как стати­стически не связанные друг с другом, однако, присутствуя в сознании и поведении одного и того же человека, они порождают в его психоло­гии и поведении очевидный, трудноразрешимый конфликт.

В ходе исследований аффилиации, рассматриваемой с позиции устой­чивой потребности, было установлено, что дети, родившиеся первыми или являющиеся единственными в семье, имеют более сильно выра­женную позитивную аффилиативную потребность, чем дети, родив­шиеся не первыми или же не являющиеся единственными в семье. Показано также, что аффилиация как потребность может конкури­ровать с другими социальными потребностями человека, например с потребностью достижения успехов или с потребностью власти. На­личие у человека двух таких сильных потребностей, например аффи-лиативной потребности и потребности достижения успехов, порожда­ет внутренний конфликт, так как одновременно удовлетворять эти две несовместимые друг с другом потребности практически невозможно. Человек, стремящийся к достижению успехов, воспринимает других людей как потенциальных конкурентов, вступает в соревнование с ни­ми, побеждает их, и это, естественно, негативно сказывается на его вза­имоотношениях с этими людьми. Для того чтобы сохранить хорошие взаимоотношения с подобными соперниками, человек вынужден от­казываться от конкуренции с ними или победы над ними.

Аффилиация и связанные с ней тенденции изучаются в основном у взрослых людей. Исследователей, однако, интересует происхождение, или генезис, данных мотивационных тенденций и, следовательно, аф-филиации как формы социального поведения и его мотивации. В этом случае ученые обращаются к изучению аналогичного поведения у де­тей, полагая, что в соответствующих исследованиях они смогут найти ответы на интересующие их вопросы.

Формой детского социального поведения, близкой к аффилиации и обнаруживаемой уже на ранних стадиях онтогенеза, является пове­дение, обозначаемое термином «привязанность», которая определяется следующим образом. Привязанность, во-первых, может обозначать тес­ную эмоционально положительную связь между людьми, их взаимное влечение друг к другу, в результате которого они предпочитают обще­ние между собой общению и контактам с другими людьми. В таком ее определении привязанность относится не только к детям, но и ко взрос­лым людям. Во-вторых, привязанность может пониматься как реаль­ная эмоциональная связь, образуемая между ребенком и одним или обоими его родителями, а также между ребенком и другими взрослыми или старшими по возрасту людьми. К людям, к которым он привязан, ребенок предпочитает обращаться в трудные минуты жизни. Их он со­вершенно не боится и рядом с ними не испытывает никакого чувства страха. Если же чувство страха у него уже возникло, то в присутствии тех людей, к которым у него имеется привязанность, этот страх исчеза­ет. Ребенок больше всего поддается влиянию людей, к которым более всего привязан, и именно им он всегда старается подражать. Будучи в отдалении от этих людей, он испытывает чувство страха, беспокой­ства и тревоги.

Рассматривая привязанность как социально-психологическое явле­ние, ученые выделили виды и стили привязанности. К основным ви­дам привязанности относятся личная (непосредственная) и тразитивная (опосредствованная), надежная и ненадежная, привязанность по амбивалентно-сопротивляющемуся, дезорганизованному и избегаю­щему типам.

Личная (непосредственная) привязанность — это особое предраспо­ложение человека к кому-либо, преданность этому человеку, желание постоянно находиться рядом с ним, разделять его радости и печали, во всем ему помогать, готовность жертвовать собой, своими интересами ради данного человека. Транзитивная, или опосредствованная, — это привязанность к тому человеку, к которому, в свою очередь, привязан тот, к кому стремится или кому симпатизирует данный индивид.

Надежной называют разновидность личной эмоциональной привя­занности к человеку, при которой данный человек использует заботя­щегося о нем человека как надежную опору, постоянно получает от него помощь и утешение (поддержку). Ненадежной называют привязан­ность одного человека к другому, при которой он не проявляет харак­терных, ярко выраженных положительных признаков привязанности. Существует соответственно три типа ненадежной привязанности — из­бегающий, амбивалентно-сопротивляющийся и дезорганизованный — которые мы кратко определим далее.

Привязанность по амбивалентно-сопротивляющемуся типу прояв­ляется в том, что человек, находясь в состоянии дистресса, ищет или стремится к близости с заботящимся о нем человеком, но одновремен­но с этим сопротивляется оказанию поддержки и утешению со сторо­ны этого человека. Такое поведение означает, что один человек или не доверяет другому, или не желает оказаться зависимым от него.

Привязанность по дезорганизованному типу представляет собой поведение, при котором человек демонстрирует сочетание двух типов привязанностей: избегающего и амбивалентно-сопротивляющегося. Иногда это происходит с явными проявлениями страха и неуверенно­сти. Этот тип привязанности характеризуется внутренними конфлик­тами и противоречивым, непоследовательным поведением человека по отношению к объекту своей привязанности.

Привязанность по избегающему типу представляет собой вариант ненадежной привязанности, при которой человек сознательно, целе­направленно избегает людей, которые должны заботиться о нем, не ищет их поддержки и утешения. Так нередко поступают не только взрослые люди, но и дети, претендующие на самостоятельность, неза­висимость или несущие в себе обиду на того человека, к которому они раньше были привязаны.

Словосочетание «стили привязанности» обозначает типичные осо­бенности поведения человека по отношению к тому, к кому он привя­зан и кому явно демонстрирует соответствующее поведение (привя­занность). Этим же термином обозначают поведение другого человека, по отношению к которому переживается чувство привязанности. Сле­довательно, понятие «стили привязанности» относится к обоим лю­дям, включенным в соответствующие отношения. Выделяется три ха­рактерных стиля привязанности.

1. Стиль сближения. Этот стиль отличает поведение людей, которые стремятся к установлению близких, интимных взаимоотношений, тесных личных контактов с теми людьми, к которым они привяза­ны. Данный стиль также характеризует поведение людей, которые чувствуют себя в психологической безопасности только в услови­ях наиболее близких взаимоотношений с другими людьми.

2. Амбивалентно-сопротивляющийся стиль. Он характеризуется тем, что оба человека, испытывающих чувство привязанности друг к другу, одновременно и стремятся, и опасаются близких взаимоотношений.

3. Дезорганизованный (неустойчивый, непостоянный) стиль. Его от­личает отсутствие каких-либо стабильных, постоянных отноше­ний между привязанными друг к другу людьми.

 

Дружба

Дружбу можно определить как очень близкие, эмоционально положи­тельные взаимоотношения, основанные на взаимной открытости, пол­ном доверии, общности интересов, преданности, постоянной готовно­сти людей в любой момент прийти друг другу на помощь. Дружеские отношения всегда бескорыстны. В них люди получают удовольствие от того, чтобы доставлять приятное друг другу. Нельзя, однако, утвер­ждать, что дружба представляет собой лишь такие взаимоотношения людей, задача которых состоит только в доставлении удовольствия от общения друг с другом. Дружба представляет собой многоцелевой и очень полезный для людей вид человеческих отношений.

Цели, которые преследует дружба, могут быть различными: де­ловыми или утилитарными; эмоциональными, связанными с удо­вольствием от общения с другом; рациональными, основанными на взаимном интеллектуальном обогащении друзей; нравственными, ориентированными на взаимное моральное совершенствование. Все эти цели в реальной жизни сложным образом переплетаются, соче­таются и взаимно дополняют друг друга, а сама по себе дружба при­обретает многоцелевую ориентацию.

Для дружеских отношений характерно глубокое взаимопонимание людей. Психологически это означает возможность общаться друг с дру­гом практически без слов, в основном при помощи жестов, мимики и пантомимики, воспринимать и хорошо понимать друг друга на осно­ве едва уловимых движений и модуляций голоса, понятных только друзьям, но не воспринимаемых окружающими людьми. Давние друзья могут заранее предсказывать реакции и поведение друг друга в раз­личных жизненных ситуациях, вплоть до определения хода мыслей, которые приходят в голову другу по поводу того или иного жизненно­го эпизода.

Дружба занимает промежуточное положение между двумя другими видами человеческих отношений: знакомством и любовью. От первого дружба отличается тем, что носит более интимный характер и гораздо глубже простого знакомства или приятельства. От любви дружба отли­чается, напротив, меньшей интимностью и большей рассудочностью, более строгими, нормативно и ритуально определенными правилами поведения в отношении друг друга.

Нормы и правила, которыми руководствуются люди в своих дру­жеских отношениях, — это равноправие, уважение, способность и уме­ние понять друг друга, готовность всегда прийти на помощь, доверие и преданность. Нарушение любого из них ведет к разрушению друж­бы, в то время как в интимных отношениях типа любви Люди могут прощать друг другу подобные нарушения личных взаимоотношений ради сохранения связывающих их более глубоких чувств.

Друзья делятся друг с другом новостями преимущественно лично­го характера или выражают собственное мнение по поводу того, что происходит вокруг, причем это мнение, как правило, также бывает су­губо личным. Темы для разговоров друзей обычно выбираются такие, которые интересны и значимы для каждого из них. Этим, в частности, содержание общения друзей отличается от общения просто знакомых или приятелей.

В межличностном общении друзья сохраняют особую деликатность, заботясь о том, чтобы не обидеть, не задеть друг друга неосторожно сказанными словами, непреднамеренными действиями. Такое обще­ние можно назвать заботливым, оно ориентировано на эмоциональную поддержку друг друга. Настоящие друзья поддерживают друг друга не только эмоционально, но и другими доступными для них способами, причем такая поддержка всегда является бескорыстной, то есть идет от души.

В индивидуальной жизни человека дружба возникает как законо­мерное явление. Появляется она в раннем юношеском возрасте тогда, когда у растущего человека возникают первые проблемы и вопросы сугубо личного характера — такие, в которых он самостоятельно не в состоянии разобраться.

Вначале отношения между людьми носят характер товарищества или приятельства, а затем постепенно трансформируются в подлинно дружеские взаимоотношения. Для того чтобы стать полноправным участником таких взаимоотношений, человек как личность должен созреть нравственно и интеллектуально. Это происходит примерно к 15-16 годам, когда дружеские взаимоотношения впервые проявля­ются в полном объеме. Затем, спустя год или два, они начинают диф­ференцироваться и от них отделяются еще более близкие отношения любви. При этом, однако, дружба не умирает, она продолжает жить и развиваться по своим, независимым законам, сохраняясь иногда в течение всей жизни человека.

Если у юношей и девушек дружба содержательно ограничена обще­нием по поводу сравнительно простых личных и деловых вопросов (например, общие увлечения), то у взрослых людей дружеские связи обогащаются совместными профессиональными занятиями. Друзья­ми в старшем возрасте часто становятся коллеги по работе, которые, кроме общности личностных и интеллектуальных качеств, обладают еще и общностью профессиональных целей и намерений.

С возрастом и с повышением уровня психологического развития человека меняются не только содержание, но и формы дружеских свя­зей. От общения на личные темы друзья переходят к совместной про­дуктивной деятельности, включая творческую работу. В истории на­уки, литературы, искусства, экономики и политики известно немало примеров того, как друзья сохраняли свои отношения и переносили их в сферу общей профессиональной деятельности.

Многие ученые интересовались вопросом о том, почему людей вле­чет друг другу, по какой причине они стремятся устанавливать между собой дружеские взаимоотношения. Изучался также вопрос о том, ка­кими могут быть отрицательные следствия утраты близких, в частно­сти дружеских, взаимоотношений. В одном из исследований, прове­денных на эту тему, было показано, например, что состояние здоровья тех людей, которые являются одинокими или не имеют друзей, как правило, хуже, чем состояние здоровья людей, сохранивших друже­ские связи с окружающими людьми. Тот, кто несет свое горе и болезнь в одиночестве, имеет больше проблем со здоровьем, чем те, у кого есть возможность выговориться, излить свою душу, поделиться пережива­ниями с другом. Давно замечено, что в условиях так называемых инди­видуалистических культур, к которым, например, принадлежит совре­менная американская культура, растет число психогенных заболеваний по сравнению с коллективистическими культурами, где люди больше заботятся друг о друге и в большей степени несут ответственность друг за друга. Более тесные социальные связи между людьми в культурах, построенных на коллективистической основе, — такой традиционно является российская культура, которая в последние годы, к сожале­нию, была существенно деформирована проникшими в нашу страну из-за рубежа индивидуалистическими тенденциями, — обеспечивают людям поддержку и защиту со стороны общества, в частности защиту от одиночества и отчуждения.

Те, кто включен в тесные дружеские связи с другими людьми, лучше справляются со стрессами, в том числе с переживаниями по поводу тя­желых жизненных утрат. Люди считают себя более благополучными, если друзья и близкие проявляют постоянный интерес к их личной жиз­ни, поддерживают их, заботятся о них, предлагают им свою помощь. На вопрос о том, что им необходимо для счастья, большинство людей называют друзей и хорошие взаимоотношения с людьми. Существова­ние тесных, испытанных временем хороших личных взаимоотношений с окружающими людьми повышает жизнеспособность индивида.

 

Любовь

 

Если дружба — это первый акт душевного сближения людей, то лю­бовь — заключительный акт, составляющий вершину человеческой интимности. Любовь — это не только чувство, но и способность лю­бить другого человека, а также возможность быть любимым. Она тре­бует усилия и старания, конечную цель приложения которых можно выразить одним словом — самосовершенствование, то есть поднятие себя до высот достоинства любви, до способности дарить ее другим. Это также искусство, которому надо учиться и в котором необходимо постоянно совершенствоваться.

Любовь — такой вид отношений между людьми, который не допуска­ет господства одного человека над другим или беспрекословного под­чинения одного другому. В любви обе стороны равны, одна не жертву­ет собой ради другой, а каждая, ничего не теряя, только приобретает. Люди в этом типе отношений не остаются разделенными так, как это бывает в отношениях вражды и одиночества. Вместе они составляют неразделимое целое, каждая сторона или часть которого служит усло­вием и важнейшей предпосылкой для совершенствования другой.

Отдавая в любви свою жизненную силу и энергию другому суще­ству, человек делит с ним свою радость, увеличивая ее, расширяя свое понимание мира, обогащая личный кругозор, свой опыт, знания и пе­реживания, которые вместе составляют его духовное богатство. В люб­ви человек отдает, чтобы получать, и получает, чтобы отдавать. Насто­ящая любовь вызывает в человеке взрыв ответной энергии, обратно направленные движения душевной щедрости.

Любовь предполагает заботу о другом человеке, заинтересованность в улучшении его жизни и развития. Где нет этого, там не может быть и настоящей любви. Любовь — это милосердие и ответственность лю­бящего за любимое существо. Это и уважение к нему, и активное про­никновение в него с целью познания, но без нарушения права иметь тайны и оставаться личностью. Страстное познание другого в любви отличается от бездумного созерцания и безразличного мышления, ис­пользуемого как бездушное средство познания мира. Это познание пу­тем духовного сближения, идентификации с любимым человеком, пе­реживания своеобразного психологического тождества с ним.

Человек, глубоко и по-настоящему любящий кого-то, не может лю­бить только его одного. Его любовь свои благодатные качества распро­страняет на других окружающих людей. Любящий, лично обогащенный этим чувством, избыток его дарит другим людям в виде доброты и сер­дечности, отзывчивости и человечности. Существует несколько видов любви: братская, материнская, эротическая, любовь человека к самому себе и к Богу.

Братская — это любовь между равными, одинаково распространяемая человеком на всех близких ему людей. Материнская любовь — любовь сильного к слабому, защищенного к беззащитному, имущего к неиму­щему. Материнская любовь наиболее бескорыстна и открыта для всех.

Эротическая любовь — это любовь психофизиологического плана к единственному человеку, жаждущая полного слияния с ним и про­должения в потомстве. Этот вид любви, в отличие от двух предыду­щих, является исключительным в том смысле, что требует предпочти­тельности, особого выделения любимого существа среди других ему подобных и особенного, исключительного к нему отношения.

Любовь человека к себе как ценность до недавнего времени находи­лась в полном пренебрежении в нашей научной литературе из-за гос­подства идеологии, исключительно ориентированной на обществен­ный идеал. Мнение о том, что любить других добродетельно, а любить самого себя грешно, до сих пор довольно широко распространено среди многих людей. Но поставим следующий вопрос: может ли любить дру­гих человек, неспособный любить самого себя?

Ответ на него, очевидно, представляется отрицательным. С нема­лым количеством фактических доказательств этого утверждения мы встретимся, прочтя один из последних параграфов данной главы, по­священный одиночеству. Каждый человек — это такое же существо, как и окружающие его люди, и если он любит других, то почему же он не должен любить самого себя? Не может быть двух разных типов любви: к людям и к самому себе. Любовь — высокое чувство, или она есть, или ее нет. Известное библейское выражение «возлюби ближне­го как самого себя» содержит в себе мысль о прямой зависимости меж­ду этими двумя сторонами всеобщей любви — к себе и к окружающим людям. «Любовь к другим и любовь к себе не составляют альтернати­вы», — пишет Э. Фромм. Напротив, установка на любовь к себе может быть обнаружена у всех, кто способен любить других.

Настоящая любовь к себе не бывает эгоистичной. От любви к себе эгоизм отличается тем, что при нем существует исключительная любовь к себе в ущерб такому же отношению к окружающим людям. Эгоистич­ный в любви человек желает только для самого себя всего того, что он должен отдавать людям. Кстати, и любовь к другому может приобре­тать форму эгоизма. Так, мать, беззаветно и бездумно любящая свое дитя, жертвует собой в угоду его эгоистическим устремлениям, лишает аналогичного чувства не только себя, но и окружающих людей. Как ина­че, кроме эгоистической, можно назвать любовь такой матери к своему ребенку, которая в других людях не видит чьих-то детей?

Форма любви, которая называется любовью к Богу, в самом широ­ком, социально-психологическом смысле слова является универсаль­ной и всеобщей, вбирает в себя все другие виды любви, в том числе описанные выше, поскольку Бог в душе верующего означает высшую добродетель. Невозможно верить в Бога и не любить человека — его главное творение, равно как и обратное: любить — значит верить в выс­шую добродетель и в меру своих жизненных сил и возможностей ста­раться на деле ее реализовать в своем отношении к людям и к самому себе. Бог выступает как символ и воплощение принципов добра, спра­ведливости, истины и любви, поэтому понятно появление у человека аналогичного чувства к нему.

Кроме перечисленных, можно выделить и описать разновидности любви, включающие отношение любящих людей к своим близким, прежде всего к матери и отцу. Когда такая любовь приобретает край­ние формы, лишающие любви других людей, то она превращается в псевдолюбовь. Один ее вид Э. Фромм назвал невротической любовью. В этом случае оба «любовника» оказываются больше привязан­ными не друг к другу, а к своим родителям. Став взрослыми, они пере­носят эмоционально более сильное отношение к родителям на друга или подругу, видя в них не самоценных личностей, а только воплощение черт своих родителей, которые рассматриваются в качестве идеала. Но поскольку идеал может быть только один и копия никогда не сравнится с оригиналом, то и любовь к другому человеку оказывается всегда сла­бее любви к родителю.

Вариантом невротической любви, центрированной на родителях, является исключительно матерински или отцовски ориентированная любовь. Матерински ориентированные мужчины, например, в своих любовных отношениях часто остаются детьми и от женщины так же, как и от матери, жаждут материнской любви. Они бывают мягкими, добрыми, нежными и обаятельными, но вместе с тем беспомощными и безвольными. Их отношение к женщине остается поверхностным и безответственным, а цель — скорее быть любимым, а не любить. Если женщина не всегда восхищается таким мужчиной, если она делает по­пытки жить своей жизнью, если она хочет быть любимой и окружен­ной вниманием и не согласна прощать ему любовные дела с другой женщиной, то мужчина чувствует себя глубоко задетым и разочаро­ванным (Э. Фромм). Такой мужчина ищет женщину, похожую на мать, и, найдя ее, становится счастливым, так и не выходя из возраста ре­бенка до конца своих дней.

Отцовски ориентированная любовь чаще всего встречается у жен­щин, которые сами в детстве были очень привязаны к своим отцам. Став взрослыми, они стараются найти такого мужчину, в котором во­плотились бы лучшие черты отца, и обычно крепко привязываются к нему. Женщина, отцовски ориентированная, бывает счастлива с му­жем, который заботится о ней, как о ребенке.

Еще одна разновидность псевдолюбви — фанатичная любовь к ку­миру. Из любви равноправной она превращается в самоуничтожаю­щую, в любовь-поклонение, в любовь-обожествление. Человек, любя­щий так другого человека, утрачивает себя как личность, теряет, вместо того чтобы приобретать. Это уже не любовь в описанном выше, высо­ком смысле этого слова, а идолопоклонничество.

Наконец, к категории псевдоглубоких любовных межличностных чувств может быть отнесена сентиментальная любовь. Здесь на пер­вый план выходит поверхностное, ритуальное ухаживание, театраль­ное поведение с эпизодами мелодрамы. Тех, кто реализует такую лю­бовь, на самом деле не характеризует сколько-нибудь глубокое чувство к любимому человеку. Они скорее заняты самолюбованием, самими собой, чем проявлением чувства любви к другому человеку, на кото­рое они, вероятно, вообще не способны.

Замечено, что два человека влюбляются друг в друга тогда, когда находят друг в друге воплощение идеала. Правда, иногда такое иде­альное видение бывает односторонним, и в этом случае появляется так называемая неразделенная любовь. Правда также и то, что идеальные черты далеко не всегда с самого начала видны друг другу, а иногда то, что видится, на самом деле может быть иллюзией. «Привлекатель­ность, — пишет Э. Фромм, — означает красивую упаковку свойств, ко­торые престижны и искомы на личностном рынке».

Идеальное представление о наиболее желаемом объекте любви — явление историческое. Время от времени, в зависимости от состояния и уровня развития общества, оно меняется. Так, в средние века, а от­части и в более позднее время, вплоть до середины XIX века, таким иде­алом в мужском воплощении являлся рыцарь, а в женском — нежное, романтическое и преданное сердце. С конца XIX и до середины XX века в мужском идеальном образе ценились честолюбие, сила, агрессив­ность, а в женском — свобода поведения, кокетство и сексуальность. С середины текущего столетия идеалом мужчины начал постепенно становиться деловой, энергичный, терпимый, эрудированный, общи­тельный и добрый человек, а идеалом женщины — примерно такая же личность, дополнительно обладающая еще парой достоинств: скром­ностью и деловитостью.

Любовь, начинающаяся с сексуального влечения или основанная только на нем, почти никогда не бывает прочной. Она недолговечна потому, что в ней нет настоящего высокого чувства и всего того, о чем говорилось в начале этого параграфа. Сексуальное влечение может стать фактором, скрепляющим любовь, но только при ее наличии. Без любви сексуальный акт создает видимость соединения людей, на са­мом деле разделенных бездной незнания друг друга. Этот акт, говоря словами Э. Фромма, «не в состоянии перекинуть мост над пропастью, психологически разделяющей людей». Такой акт исключительно чув­ственен, а настоящая любовь сердечна и рассудочна; он отключает ра­зум, а любовь сознательна; он временный, а любовь вечная.

Альтруизм

 

Альтруизм в его самом кратком и точном определении — это бескорыст­ное оказанием помощи людям. Альтруист помогает другим людям все­гда, в том числе тогда, когда ничего не получает взамен и даже сам может пострадать из-за оказания помощи людям. Исполненный чувства сострадания к людям, он может отдать свое совершенно незнако­мому человеку, не ожидая ни благодарности, ни вознаграждения.

Социальные психологи давно пытаются понять природу альтруис­тического поведения, по-разному отвечая на вопрос о том, что побужда­ет людей вести себя альтруистически. Тот или иной конкретный ответ на данный вопрос, как показывает практика, зависит от индивидуаль­ных психологических особенностей того ученого, который этот ответ предлагает. Если сам он как человек убежден в том, что люди никогда и ничего не делают даром или просто так, не рассчитывая на опреде­ленную выгоду (она также может пониматься по-разному, как идеали­стически, так и материалистически), то в объяснениях альтруистичес­кого поведения такой ученый обязательно ищет и находит какую-то «выгоду». Если он сам представляет собой по-настоящему альтруис­тическую личность, то соответственно объясняет подобное поведение других людей, подчеркивая отсутствие в нем и в его мотивации какой-либо выгоды.

В отношении альтруизма, понимаемого в качестве мотива социаль­ного поведения, сложились две противоположные точки зрения: био­логическая и социальная. Биологическая точка зрения на происхожде­ние альтруизма заключается в том, что он как потребность и форма поведения считается врожденным, унаследованным человеком от жи­вотных. Эта точка зрения обосновывается тем, что не только у челове­ка, но и у животных, особенно высших, можно наблюдать случаи забо­ты друг о друге и оказания помощи друг другу. Кроме того, у детей довольно рано можно заметить альтруистические тенденции в пове­дении, и этот факт рассматривается также как косвенное подтвержде­ние врожденного происхождения альтруизма.

Не менее убедительными представляются, однако, и доказательства социального происхождения данного мотива и соответствующей ему формы поведения. Они сводятся к следующему. Если, например, взрос­лые люди в общении с детьми часто проявляют альтруизм, то и дети, подражая им, начинают демонстрировать его. Замечено, что альтру­изм родителей нередко сочетается с проявлениями альтруизма у их детей, и наоборот, отсутствие альтруистического поведения у родите­лей часто сопровождается отсутствием его и у детей.

Все теории социального происхождения альтруизма делятся на две основные группы: «корыстные» и «бескорыстные». В первых утверж­дается, что за любым альтруистическим поведением лежит открытая или скрытая, осознаваемая или неосознаваемая людьми выгода, кото­рую из него стремятся извлечь. Во вторых теориях содержится мысль о том, что за альтруистическим поведением никакой личной выгоды для человека не содержится, что оно всегда бескорыстно. Предлагают­ся следующие варианты «корыстного» объяснения альтруистическо­го поведения.

1. Теория социального обмена. Согласно этой теории любое взаимо­действие и любые взаимоотношения людей в обществе управля­ются так называемой «социальной экономикой». Альтруизм — это, по мнению сторонников данной теории, обмен психологическими «услугами» между людьми: признанием, любовью, уважением, рас­положением и т. п. Поступая альтруистически, человек это делает расчетливо — надеясь на такие же ответные отношения. Он, однако, организует свои альтруистические действия таким образом, что ему удастся «заплатить меньше», а «получить взамен больше».

2. Теория замаскированного эгоизма. В этой теории утверждается, что люди проявляют альтруизм, чтобы получить самоудовлетворение, гордиться собой, заслужить расположение тех, кому они оказывают помощь, повысить самооценку, укрепить чувство собственного до­стоинств<