Становление социальной психологии в России

 

Если рассматривать историю развития социально-психологических идей в нашей стране, то она кое в чем совпадает, а кое в чем и отлича­ется от истории становления и развития данной науки в зарубежных странах. Поначалу, еще до революции 1917 года, и отчасти в первые годы советской власти социальная психология в нашей стране разви­валась в русле тех же тенденций и направлениях, что и за рубежом. Однако после резкого изменения социально-политической обстанов­ки в стране в связи с Октябрьской революцией развитие социальной психологии в России пошло иными путями. Вскоре после революции были подвергнуты острой критике идеи, высказанные В. М. Бехтере­вым в «Коллективной рефлексологии» относительно психологии масс и их значения в истории. Он считал роль неорганизованных масс лю­дей в истории отрицательной, в то время как советская власть, побе­дившая благодаря стихийному выступлению и поддержке масс людей, напротив, возвышала и возвеличивала эту роль.

В связи с тем что существовавшие в то время зарубежная и дорево­люционная российская психология масс, представлявшие социальную психологию в целом, не соответствовали ни идеологии, ни политике советской власти, в течение почти полувека социальная психология в Советском Союзе фактически не разрабатывалась. Она была заме­нена частью марксистско-ленинского учения под названием «истори­ческий материализм», который дополнял так называемый «научный коммунизм». В этих условиях о существовании конкурирующей с ни­ми и к тому же разрабатываемой за рубежом, в капиталистических странах «буржуазной» социальной психологии не могло быть и речи.

Однако к концу 60-х годов XX века, во время «хрущевской» оттепе­ли, ситуация в стране стала меняться. Идеологическое давление, оказы­ваемое на гуманитарные науки, стало постепенно ослабевать. В практи­ке управления страной к этому времени появились проблемы, которые надо было решать с позиций конкретных наук, а не марксистско-ле­нинской философии, и это привлекло внимание ученых и практиков к социально-психологической проблематике.

Прежде всего, нужно было решить вопрос о предмете социальной психологии и его отличии от предметов других социальных и гумани­тарных наук, разрабатывавшихся в стране. Этот вопрос, как известно, на протяжении всех лет существования советской власти дискутиро­вался дважды: в 20-е и в конце 50-х — начале 60-х годов XX века.

В 20-е годы наука под названием «социальная психология» во всем мире только еще начинала разрабатываться, хотя в это время уже существовала и успешно развивалась общая экспериментальная психо­логия. Не был еще преодолен общий кризис психологической науки, не имели удовлетворительного решения многие связанные с ним во­просы, в том числе о соотношении экспериментальной и неэкспери­ментальной психологии, общей психологии и вновь возникших наук: психологии народов, психологии масс, психологии толпы и этнической психологии. Наконец, это время исторически совпало с революцией 1917 года и с началом активного внедрения в сознание ученых марксист­ской идеологии. Все это вместе взятое предопределило ход первой дис­куссии о предмете социальной психологии, ее результаты и дальней­шую судьбу в стране.

Г. И. Челпанов, к примеру, предлагал отделить общую эксперимен­тальную психологию от марксистской философии и называть соци­альной психологией только науку, ориентированную на философию. Ему возражали многие известные российские ученые — Л. С. Выгот­ский, В. А. Артемов, К. Н. Корнилов, П. П. Блонский и другие. Они до­казывали, что нет вообще необходимости специально выделять соци­альную психологию и разрабатывать ее как отдельную науку, поскольку вся психика человека является социальной, то есть любая область пси­хологии может называться социальной.

Этой позиции, кстати, придерживались некоторые известные уче­ные-психологи и во время второй дискуссии о предмете и судьбе соци­альной психологии. Данный факт можно объяснить только тем, что они не имели представления о том, чем на самом деле занимается и что дей­ствительно изучает социальная психология в мире.

Другие ученые, к примеру В. М. Бехтерев, признавали социальную психологию, но вместо нее предлагали разрабатывать другую науку — коллективную рефлексологию — науку о процессах, происходящих в объединениях людей — коллективах.

Первая дискуссия о судьбе и предмете социальной психологии так и не привела к позитивному результату, к началу активной разработ­ки социальной психологии в нашей стране. На несколько десятков лет, вплоть до конца 50-х годов, разговоры на эту тему фактически прекра­тились. Ее негласно заменили исторический материализм как своеоб­разная социально-психологическая теория и научный коммунизм как социальная теория и практика, дополненная и реализованная педаго­гической теорией А. С. Макаренко и практикой создания и функцио­нирования социалистических коллективов.

К концу 50-х годов XX века социальная психология за рубежом уже представляла собой развитую теоретическую и экспериментальную на­уку. К этому времени в социальной психологии малых групп накопилось немало новой и полезной информации о процессах, происходящих в группах. Внимание отечественных ученых в конце 1950-х годов вновь направляется на социальную психологию. Вновь возникает вопрос о необходимости разработки социально-психологической проблема­тики.

В связи с этим на страницах научных журналов разворачивается вторая дискуссия на тему о том, что такое социальная психология, ка­ков ее предмет и нужно ли ею заниматься (А. Г. Ковалев, Б. Д. Парыгин, В. Н. Мясищев). Участники дискуссии на этот раз в большинстве своем уже придерживались мнения о необходимости существования и развития такой науки, обсуждали вопросы о ее предмете и связях с другими науками. В качестве предмета социальной психологии назы­вались массовидные явления психики (социологи), личность и малые группы (психологи). Все участники дискуссии сходились во мнении о том, что предметом социально-психологических исследований долж­ны стать коллективы. Итогом этой дискуссии явилось признание за социальной психологией права на самостоятельное существование.

После дискуссии социально-психологическая проблематика разде­ляется между двумя науками: социологией и психологией. К социоло­гии отходят большие социальные группы, массовые коммуникации и массовидные явления психики, к психологии — личности в группе, проблематика малых групп, человеческих взаимоотношений и воспри­ятия людьми друг друга.

Возобновившиеся в нашей стране социально-психологические иссле­дования отличаются тем, что существуют в рамках еще господствовав­шей в то время «марксистско-ленинской» идеологии. В психологии эти исследования ограничиваются социальной психологией малых групп и восприятия людьми друг друга, не касаясь, например, объяснения социальных процессов и явлений. В свою очередь, социально-психо­логическая проблематика малых групп оказывается соответствующим образом «подправленной» и противопоставленной «буржуазной» со­циальной психологии, по-прежнему «неприемлемой» для советских ученых. Это, в частности, проявилось в следующем. Понятие «малая группа» заменяется понятием «коллектив». Последнее, соответствен­но, трактуется в русле понимания «социалистического» коллектива в марксистско-ленинской философии, научном коммунизме и в педа­гогической теории А. С. Макаренко. В публикациях на тему о психо­логии коллектива считается обязательным непременно критиковать «западную» или «буржуазную» социальную психологию малых групп, противопоставлять ей «более правильную» советскую социальную пси­хологию коллектива. В этом ключе были выполнены многие исследования коллектива, организованные и проведенные с конца 1960-х го­дов под руководством А. В. Петровского, Л. И. У майского, Е. В. Шо-роховой и других.

Одновременно с этим разворачиваются теоретические и экспери­ментальные исследования, посвященные следующим проблемам:

• восприятию и пониманию людьми друг друга (А. А. Бодалев и другие ученые);

• психологическому климату коллектива (Б. Д. Парыгин и другие);

• стилю руководства (А. Л. Журавлев и другие);

• социальной перцепции (Г. М. Андреева и другие);

• эффективности групповой деятельности (Н. Н. Обозов и другие).