О рассказе Д.Бродской и А.Голубевой «105 разъезд»

Во время войны на вокзалах и железнодорожных станциях можно было встретить плакат с надписью: «Транспорт – родной брат Красной Армии». Воинские эшелоны с живой силой и вооружением шли на фронт один за другим. Чтобы преградить эту поставку, немцы засылали диверсантов для подрыва железнодорожных путей. Люди, жившие на станциях и железнодорожных разъездах вблизи фронта, хорошо знали о грозившей опасности и чем могли, предотвращали крушения поездов.

Темой «105 разъезда» послужил рассказ одного из железнодорожников о случае, бывшем на Псковском направлении. Благодаря героическому поступку одиннадцатилетней девочки было предотвращено крушение и задержаны диверсанты, высадившиеся в этом месте.

Рассказ написан известной детской писательницей Антониной Голубевой в соавторсте с Дианой Бродской, жившими в Ленинграде.

 

 

Диана БРОДСКАЯ, Антонина ГОЛУБЕВА

 

РАЗЪЕЗД

(«Костер», 1941, №8, С.10-12)

Ранним утром Надюшка вышла за порог будки и. дожевывая кусок хлеба, оглянулась по сторонам. Солнце стояло уже высоко. Деревянные стены будки, недавно выкрашенные в серый цвет, блестели словно мокрые, и особенно резко выделялась на них большая белая цифра 105. Эту цифру девочка привыкла видеть с самых малых лет, и ей казалось, что она составляет такую же неотъемлемую часть своей жизни, как сама будка стрелочника, как это железнодорожное полотно со стальными рельсами, убегающими вдаль.

Надюшка подошла к огородным грядкам и, выдернув из грядки молодую морковку, присела на скамейку. Перед самым отъездом на фронт отец сколотил специально для нее эту низенькую сосновую скамейку.

Он поставил ее под яблоней и сказал:

– Вот тут, дочка, будешь сидеть в холодке и книжки читать.

Надюшка обтерла морковку ладонью и только собралась запустить в нее зубы, как из оконца выглянула мать.

– Чего ж ты сидишь? Я думала, – ты уж полдороги прошла! Беги скорей! Коленька плачет, да и мне к поезду скоро выходить.

Надюшка засунула морковку в рот и поднялась со скамьи. Через минуту она уже шагала по шпалам. Быстром мелькали маленькие босые пятки, испачканные смолой. В кармане выгоревшего ситцевого птатья подпрыгивал стеклянный пузырек.

Не успела Надюшка дойти до маленького мостика, как до ее слуха донесся далекий словно подземный гул. Идет поезд. Почтовому еще рано, скорый прошел полчаса назад – значит, опять воинский эшелон.

Гул нарастал. Надюшка сбежала с насыпи вниз на узкую тропку, где росло много ромашек. Только она нарвала букет, как показался поезд.

Сначала с ревом промчался паровоз. На миг мелькнули его огромные колеса с красными спицами и черное потное лицо кочегара. Потом потянулись вагоны–теплушки, где в раскрытых дверях, свесив ноги вниз, сидели красноармейцы. Одни из них играли на гармошке, другие пели. Прошло несколько вагонов с лошадьми.

Надюшка стояла внизу под насыпью и, задрав голову размахивала букетом. С таким же вот эшелоном уехал недавно ее отец. Он уже две недели воюет с фашистами, а эти едут ему помогать. Эх, добросить бы до них букет!

Бойцы, улыбаясь, махали светлоголовой девочке. Один из них что–то кинул. К ногам Надюшки упали четыре баранки, нанизанные на веревочку. Она подняла их, не успев даже заметить, кто бросил ей этот гостинец.

Надюшка надела бечевку с баранками на руку. Сгрызть одну? Нет, надо раньше показать маме.

Девочка свернула в лесок. Теперь только пройти холмы, а там на опушке домик дяди Гриши, лесничего. Она войдет в маленькую прохладную комнатку, где все стены завешаны пучками сушеных цветов и лекарственных трав и скажет лесничему, как учила ее мать:

– Здрасте, Григорий Иванович, мама просила – дайте нам немножко камфарного масла: у нас Коленька животом мается.

Лесничий, высокий усатый старик в полотняной блузе, откроет свою аптечку, устроенную в глубоком фанерном ящике, нальет пузырек и строго спросит:

– Ну, как, Надежда, у нас на сто пятом? Справляетесь?

– Справляемся, – скажет она.

– А меду хочешь?

И лесничий даст ее кусок хлеба, намазанный душистым липовым медом.

Так думала Надюшка, пробираясь лесом по чуть приметной тропинке между холмов, заросших вереском и брусникой. Было жарко. От горячего, смолистого запаха хвои, немножко кружилась голова. Хорошо бы сейчас улечься на мягкий мох и лежать, закинув голову и глядя в далекое небо, туда, куда тянутся эти прямые как свечи, красные стволы сосен. Но некогда ее в лесу полеживать, дома больной братишка ждет.

Надюшка поднялась на холм. Вот внизу и домик лесничего. Блестит на солнце железная красная крыша, из трубы вьется дымок. Значит, Григорий Иванович дома.

Продравшись через заросли дикого шиповника, девочка услышала голоса. В маленьком дворике, отгороженном от леса жердями, стоял к ней спиной незнакомый человек в военной форме и в металлической каске. Он наклонился над большой бесформенной кучей светло–желтой материи и распутывал какие–то длинные веревки.

Рядом с ним Надюшка увидела старика лесничего, привязанного к стволу липы. Рубаха на нем была разорвана, один глаз запух и по щеке струилась кровь.

«Немцы», подумала Надюшка.

У девочки от страха похолодели руки.

Немцев было трое. Тот, который складывал парашют, и еще два, разбиравших на крыльце какой–то странный, черный ящик.

– Развяжите! Разбойники проклятые! – стонал лесничий.

–– Что же я стою? – спохватилась Надюшка – Надо скорее бежать за людьми!

И раздвинув кусты, она бросилась бежать, не обращая внимания на колючки шиповника, царапавшие ее плечи.

Не переводя дыхания, она взлетела на высокий холм и здесь на минуту остановилась. Куда бежать? Домой? Нет, мама одна с немцами не справится, – лучше бежать на станцию, там людей много.

И Надюшка помчалась во всю прыть, спотыкаясь о корни деревьев и скользя босыми пятками по сухой сосновой хвое.

Ей все еще виделся старик лесничий с окровавленным лицом, со страшным запухшим глазом. Неужели он умрет, не дождавшись помощи?

Вот уже железнодорожное полотно. Нестерпимо блестят на солнце рельсы. Горячий песок обжигает босые ноги, деревянные шпалы накалены как металл.

До станции еще добрых пять–шесть километров. Бежит Надюшка, жмурясь от солнца, которое слепит ей глаза... Кругом ни души. И вдруг среди тишины жаркого полдня – оглушительный взрыв.

Далеко впереди где–то возле Спасова ручья над полотном взметнулось облако черного дыма и во все стороны фонтаном разлетелись камни и песок.

Она остановилась. Дорогу взорвали... Могут погибнуть тысячи людей.

Вот уже совсем близко место взрыва. Развороченное полотно, изуродованная огромной воронкой насыпь, торчащие из земли обугленные шпалы. Здесь нельзя было пройти. Девочка сбежала на тропку и тут заметила удаляющуюся в ельник фигуру человека. Это был милиционер.

– Дяденька! Дорогу взорвали! – звонко крикнула Надюшка ему вслед, Человек оглянулся. Девочка увидела незнакомое искаженное злобой лицо. Прозвучал выстрел, и Надюшка упала, чувствуя сильную боль в ноге.

Она лежала ничком на траве, плача от боли и от испуга. Нет, это не милиционер. Милиционер не мог в нее выстрелить! Это тот, кто взорвал путь!..

Всхлипывая, она попробовала пошевелить пальцами и,наконец, осмелилась посмотреть. Пальцы шевелились и нога была на своем месте. Только над коленкой темнела маленькая кровоточащая ранка и подол платья был рассечен пулей.

Надюшка стащила с себя платье, сняла рубашонку и, сложив ее втрое. Обвязала ногу

Теперь итти, скорей итти!

Она уже не думала о лесничем. Если она не поспеет во время на станцию, все поезда пойдут под откос. Надюшка представила себе, как, кренясь набок, валится паровоз, а затем падают опрокинутые вагоны, кричат люди, стонут раненые лошади…

И она заковыляла так быстро, как позволяла раненая нога. Но через полкилометра пришлось остановиться, чтобы перевернуть намокшую от крови повязку.

Тут Надюшка обнаружила, что баранок нет. Очевидно она обронила их там, у Спасова ручья, когда упала. Но возвращаться назад не было ни времени, ни сил.

Вздохнув, она потащилась дальше, оставляя за собой на песке темные пятна крови. Наконец, она упала, в глазах мелькали красные круги, в ушах звенело. И вдруг ей послышалось, что где–то далеко-далеко идет поезд.

Надюшка собрала последние силы и поползла по шпалам на четвереньках. Пот капал с ее лба и смешивался со слезами.

– Ой, мамонька! Не успею! Не успею… – повторяла она в отчаянье.

– Девочка, что с тобой? – раздался совсем близко над нею крик.

Надюшка подняла голову.

Навстречу с ней бежал смазчик с куском грязной пакли в руках.

– Батюшка, да это никак Надюшка со сто пятого?

Смазчик поднял ее с земли.

– Около Спасова ручья путь взорван. Дядю лесничего немцы к дереву привязали! – хрипло сказал Надюшка.

В маленькой, закопченной паровозным дымом комнатке блокпоста, Надюшку уложили на лавку, напоили, перевязали ногу. Сразу же позвонили на станцию. Поезда были задержаны, отряд железнодорожников и красноармейцев отправился прочесать лес…

Вдруг дверь распахнулась, и девочка услышала встревоженный голос матери:

– Девчонка моя тут?

– Тут я – закричала Надюшка, вскочив с лавки, но тут же, ахнув, подогнула больную ногу.

Мать присела на лавку и прижала к себе Надюшку.

– Я уж думала, ты под поезд попала! А ты во у меня какая…

Надюшка уткнулась носом в широкую материнскую кофту и смущенно пробормотала:

– Маманя! А я ведь камфарного масла не принесла. Там немцы были…

И, вздохнув, добавила:

– И баранки тоже потеряла.

 

Вопросы для обсуждения:

1.Зачем Надюшке нужно было идти к леснику?

2. Как в своих фантазиях она представляла эту встречу, и какой эта встреча оказалась в действительности?

3. Чего больше всего испугалась девочка? Зачем ей понадобилось немедленно идти на станцию?

4. Каким для нее оказался этот путь? Что случилось с ней? Переживали ли вы за нее? Что заставляло ее ползти на станцию, превозмогая боль?

5. Как ей удалось спасти поезд с нашими бойцами? Что могло бы случиться, если бы она не успела сообщить на станции о пути, взорванном диверсантом?

6. Каких черт характера потребовал этот поступок от девочки?

 

Дополнительная литература:

Верейская С. «Три девочки»

Дубровин В. «Мальчишки в сорок первом»

Запорожец А. «В двенадцать мальчишеских лет»

Кассиль Л. «Дорогие мои мальчишки»

Морозов Е. «Как росли мальчишки»

Погодин Р. Где леший живет?

 

Раздел 14.

ПОДВИГИ ЮНЫХ

Наши мертвые нас не оставят в беде.

Наши павшие – как часовые.

Владимир Высоцкий

 

Согласно «Словарю русского языка» С.И.Ожегова подвиг – это «геройский самоотверженный поступок». Думаю, что современным детям в определении этого понятия требуется разъяснение всех трех слов.

Начнем со слова «самоотверженный». Это моральное качество человека, которое представляет собой добровольное принесение в жертву своих личных интересов, а иногда даже жизни ради интересов или защиты других людей, или достижения высокой цели.

Проявление этого качества бывает необходимо в исключительных обстоятельствах, когда человек берет на себя ответственность за преодоление вставшего перед людьми препятствия на пути достижения цели. Если перевести это слово в существительное, то оно идентично слову «самопожертвование», то есть принесение в жертву самого себя, чтобы спасти других.

В потребительской среде, в какой живут современные дети, жертвенность далека от их понимания. По этой причине очень важно, чтобы ребенок, читая о подвигах своих сверстников, совершенных в годы Великой Отечественной войны, проникся чувством восхищения и удивления силе человеческого духа, проявлениями мужества, отваги и смелости для спасения других людей. Хорошо, если дети поймут, что даже гибель героя оптимистична, ибо она обеспечивает ему бессмертие в памяти людей.

Близкое по смыслу к слову «самоотверженный» стоит слово «геройский». Обычно под ним понимают отчаянно-смелый порыв человека выполнить свой долг, каких бы сил и стойкости это не потребовало. Герой вызывает чувство восхищения и стремление стать похожим на него в борьбе за благородные цели, за умение мобилизовать все свои силы.

Не случайно к слову «герой» часто прибавляют слово «славный», то есть достойный славы, восхищения, всеобщего уважения.

«Поступок» применительно к теме подвига и героизма – это акт свершения действия, его апогей. В данном случае поступок имеет высокую цель и благородный мотив свершения. Он достоин славы.

О геройских, самоотверженных поступках юных участников Великой отечественной войны мы предлагаем для чтения и обсуждения три рассказа известных русских писателей, участников войны, написанных о подростках и для подростков. Все они посвящены светлой памяти названных и безымянных юных героев, отдавших свои жизни ради победы.

 

Рассказы для обсуждения:

Юрий Яковлев «Помните Гришу!»

Лев Кассиль «Рассказ об отсутствующем»

Александр Фадеев «Подвиг» (отрывок из романа «Молодая гвардия»)(надо ли здесь полные имена?)