Мы поможем в написании ваших работ!



ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?

О повести Валентина Пикуля «Мальчики с бантиками»

Поиск

В этой повести известный советский писатель Валентин Пикуль (1928–1990), автор многих исторических романов, созданных на документальной основе от имени Савки Огурцова, рассказывает о себе.

Повесть приглашает к раздумью над загадкой, как и почему в суровых, трудных условиях военного времени, на холодном Севере вырастали не только первоклассные специалисты морского дела, но и личности большой величины.

Нам не удалось найти рассказов для детей на эту тему. Мы предлагаем фрагмент повести Валентина Пикуля «Мальчики с бантиками», вполне доступный для восприятия подростков. Речь в нем идет о принципах отбора на морскую службу и о радости поступления в школу юнг.

Этот фрагмент мы условно озаглавили «Как становились юнгами»

Валентин ПИКУЛЬ

МАЛЬЧИКИ С БАНТИКАМИ

(Отрывок)

 

В июле буйно отцветала северная черемуха.

В один из таких дней Савка от нечего делать поплелся на перевоз и еще издали заметил, что от реки в сторону Экипажа валит нескончаемая колонна подростков, почти его одногодков – чуть постарше. В руках мальчишек тряслись фанерные чемоданы, болтались на спинах родимые домашние мешки. Вся эта галдящая ватага двигалась неровным строем в сопровождении вспотевших от усердия флотских старшин.

 

 

– Эй, кто вы такие? – крикнул Савка.

– Юнги, – донеслось в ответ.

– Какие юнги? – обомлел Савка. – Вы откуда взялись?

Из рядов – ему вразброд отвечали, что они из Москвы, из Караганды, из Иркутска, с Волги.

Старшина отодвинул Савку прочь:

– Не мешай! Разговаривать со строем нельзя.

А дальше все было как во сне. Одним махом Савка домчал до дому, из чемодана выхватил два тома своих сочинений и понесся вдоль речки Курьи, не чуя под собой земли, в сторону Экипажа. Юнги уже прошли через ворота в теснины дворов флотской цитадели, и Савка нагло соврал часовому:

Я же с ними! Ей-ей, отстал на перевозе.

Штык часового откинулся, освобождая дорогу в новый волшебный мир, который зовется флотом. Иногда бывает так, что судьба человека решается в считанные минуты. И да будут они благословенны! Стоял июль – жаркий июль сорок второго года, когда, на советском флоте появилось новое воинское звание – юнга!

В гулких коридорах Экипажа не протолкнуться, всюду галдеж молодых голосов. Прибывший молодняк невольно терялся в новой обстановке, а потому, дабы чувствовать себя увереннее, земляки держались друг друга. Скучивались москвичи, волжане, сибиряки, ярославцы.

Савке совсем некуда было приткнуться.

– Ленинградских нету? – спрашивал он.

Нет, питерских не было, давала себя знать блокада. Савка почувствовал себя отрезанным ломтем.Вкоридоре ему встретился какой–то мичман с аршинной ведомостью в руке; на ходу приложив бумагу к стене, он что–то наспех исправлял в ней.

 

– Где тут в юнги записываются? – спросил его Севка. – Ты откуда такой свалился? – буркнул мичман, – Экипаж только принимает годных к службе на флоте и бракует негодных, а отбор в юнги проходил по месту жительства...

– Выходит, другим и нельзя? – обиделся Савка.

– Другие – отвались!

– А если я море люблю? Если жить без него не могу?

– Как угодно, – ответил, уходя, мичман.

Сотрясая коридор Экипажа, мимо пронеслась большая толпа кандидатов в юнги, и каждый восторженно потрясал белым листком, еще чистеньким, без отметок и помарок. Савку подхватило и понесло за ними.

– Вы куда, ребята? – спрашивал он на бегу.

– На комиссию. Для первого опроса.

– А что это за опрос такой?

– Если б знать! Говорят, по всем наукам гоняют.

– Я тоже с вами, – не отставал от них Савка.

– А где лист у тебя?

– Какой?

– А вот такой. Для комиссии.

– Нету листа! – отвечал Савка и мчался дальше.

Перевел дух возле дверей кабинета, где заседала комиссия.

Через толпу ребят пробирался хмурый капитан третьего ранга, и вдруг он цепко схватил одного юнгу за локоть.

– Покажи руки! Это что у тебя?

Руки были испещрены татуировкой. Капитан третьего ранга грубо распахнул куртку и обнажил грудь кандидата в юнги, разрисованную русалками и якорями.

– Дай лист, – приказал офицер и тут же порвал лист в клочья. – Можешь идти. Ты флоту не нужен.

– Простите! – взмолился тот. – Это можно свести... сырым мясом прикладывать... Дурак я был...

– Сведешь – поговорим! – Капитан третьего ранга открыл дверь в кабинет. – Входите по одному. Кто первый?

 

 

Первого выставили с треском через три минуты.

– Сразу засыпали, – говорил он, очумелый. – Мол, политически неподкован...

– Следующий! – потребовали от дверей.

Кто-то сзади больно треснул Савку по затылку, он влетел в кабинет и узрел пред собой грозное судилище.

– Где твой лист? – спросили от стола.

Савка выдернул из-за пазухи бухгалтерские тетради, заполненные «собственными сочинениями».

– Вот сколько листов! – сказал он в растерянности.

За столом оживились:

– Что это тут у него? Ну-ка, ну-ка...

На обложках было аккуратно выведено: «Военно–морское дело». Внутри тетрадей был размещен текст, украшенный рисунками на морские темы. Потому и разговор начался узкоспециальный.

– Какие огни несет судно, стоящее на рейде?

– Штаговый и якорный гакабортный.

– Что такое штаг и что такое гакаборт?

Савка отрубил слово в слово, как у него было записано в тетради.

– Каких систем якоря знаешь?

– Знаю по алфавиту: Бодца, Гаукинса, Денна, Инглефиль – да, Марелля...

– Стой, передохни! Какой якорь принят на нашем флоте?

– Холла. Самый надежный. С поворотными лапами.

Капитан третьего ранга нацепил очки, притянул к себе

Савкины тетради.

– Хочу знать имя автора, – сказал он и вдруг спросил: – Ты случайно не родственник нашему комиссару?

– Это мой отец.

– А обходного листа нет?

– Нет.

 

Капитан третьего ранга извлек из стола чистую анкету, вписал в нее фамилию, имя и отчество Савки, потом спросил:

– В каком родился?

– В двадцать восьмом.

– Не пойдет. Хорош ты парень, но... мал. Набор в юнги производится среди тех, кому уже пятнадцать.

– Клянусь! – ответил Савка. – Мне пошел пятнадцатый.

– Ладно, – слегка подобрел капитан третьего ранга. – О чем мы толкуем, ежели под носом телефон стоит. Позвоним отцу. А ты, товарищ Огурцов, пока выйди и поскучай за дверью.

Скоро его позвали обратно в кабинет.

– Отец не возражает. Мы тоже. Забирай лист. Первую отметку «годен» ты уже получил. Не подгадь на медицинской комиссии, Там мы тебе помочь не сможем: врачи у нас строгие...

Отбор в юнги шел безостановочно, жестоко разделяя мальчишек на годных и негодных, на счастливых и несчастливых.

Врачи заняли гимнастический зал, отодвинули к стенкам спортивные снаряды…

Седой дядька в больших чинах обстукал его.

– Наклонись. Выпрямись. Руки вперед. Глаза закрой. Раздвинь пальцы... Водку пил?

– Нет. Что вы!

– Куришь?

– И не думаю.

– Когда собираешься?

– Что?

– Курить.

– Пока не хочется.

– Ну и ладно. Тощий ты, правда. Но на флотских харчах откормишься. Иди с богом на вертушку... Кто следующий?

 

Садиться в кресло-вертушку было страшно. Как раз перед Савкой одного кандидата в юнги так повело в сторону, что, полностью потеряв равновесие, он врезался лбом в стенку.

Красивая врачиха во флотском кителе велела Савке:

– Садись. Зажимаю руки. Ноги в ремни. Начали!

В одну полоску сразу вытянулись все лица, неслась перед глазами – уже без углов! – стенка зала, окна слились в одно. Но вот добавилось вертикальное вращение. Теперь кресло кувыркалось. Сплошная матовая дуга стала пестрой, и Савка уже не знал, где пол, где потолок.

Неожиданная тишина. Внезапный покой.

– Вылезай, – сказали ему, освобождая ремни.

Едва коснулся пола, как швырнуло в сторону. Савка сделал шаг, и его тут же вклеило грудью в подоконник. «Все пропало!» – было его первой мыслью. Но у докторов на этот счет, очевидно, было какое-то свое мнение, и по движению руки красивой врачихи Савка догадался, что она пишет ему «годен».

– Теперь на силомер, – сказали ему.

Из рук врачихи он благодарно принял лист.

– А что со мной было? – спросил неуверенно.

– Ничего страшного, – отвечала она с улыбкой. – Ты, мальчик, наверное, будешь в море укачиваться. Но пусть это тебя не пугает... Адмиралы Ушаков и Нельсон тоже укачивались.

Савка занял очередь на силомер. Поинтересовался:

– А как тут? Не слишком придираются?

– Ерунда! – отвечали ему. – Нужно рвануть от пола рычаг, чтобы стрелка прибора указала не меньше семидесяти.

– Чего «семидесяти»?

– Килограммов, конечно.

 

Савка глянул на свой лист. Такого счастливого результата он сам не ожидал. Всюду «годен», «годен», «годен». Осталось заполнить последнюю графу на силомере, и тогда флот, издавна зовущий и такой заманчивый, сразу приблизится к нему...

Семьдесят килограммов!

И как назло острая ломота потекла от плеча вниз, пальцы будто налились ртутью. А очередь двигалась с роковой неумолимостью. Юнги рвали от пола рукоять прибора, который точно оценивал мускульное напряжение. На силомере гораздо чаще, чем у других столов, слышалось бодро-подгоняющее:

– Отходи! Следующий... Так, отходи! Следующий...

Судьба наплывала на Савку. Ближе, ближе, ближе...

Сколько он выжмет? Ну, сорок. Не больше.

Что делать? Как быть? Только бы не разреветься!

Савка сделал шаг в сторону из очереди...

Сто двадцать пять граммов хлеба в сутки, холод нетопленых жилищ, взрывы снарядов в соседних домах, ночные зарева пожаров – все это, вместе взятое, еще держало его в кольце жестокой фашистской блокады.

«Нет, мне не выжать!» И он выскочил в коридор…

В коридоре толпились счастливчики, уже прошедшие все стадии проверки. Кто-то сзади положил руку на плечо Савке. Перед ним стоял остроскулый, чуть косоватый паренек, улыбался по-хорошему.

– Ты каковский? – спросил он, явно радуясь жизни.

– Был ленинградский, а теперь...

– А меня зовут Мазгутом Назыповым.

– Узбек ты или... Откуда будешь?

– Татарин касимовский буду. Касимов знаешь?

– Нет.

 

 

– Ну, я тебе расскажу потом... Давай дружить, хочешь?

– Еще бы!

Савка живо обернулся к новому товарищу.

– Мазгут, ты мне сам дружбу предложил, так? Вот и выручи меня. Бери мой лист, ступай в зал и дерни там ручку на семьдесят килограмм. А?

– Что, сам не можешь?

– В том-то и дело. После цинги. И рука болит.

Назыпов слегка отодвинулся от Савки:

– А если застукают?

Они разошлись, и Савка, ища поддержки, придвинулся к компании великовозрастных юнг, которые прятали цигарки в кулаках, тоже довольные жизнью. Среди них выделялся один здоровяк.

Довольный собой, он размял цигарку о радиатор парового отопления и зашвырнул окурок в угол коридора.

Савка выбрал удобный момент и дернул силача за рукав.

– Будь другом, – взмолился Савка. – Вижу я, что тебе сил девать некуда. Так спаси – выжми за меня...

– Что тебе выжать надо?

– Да эти килограммы. Хотя бы семьдесят! Будь другом...

Парень призадумался. Взял у Савки анкету.

– Идет! – сказал бодро. – А фамилию мою ты запомнишь на всю жизнь – Синяков... Витька Синяков. Ясно?

Разделся, прикрыл себя Савкиным листом и смело шагнул в двери гимнастического зала. Скоро вернулся обратно.

– Я без очереди пролез. Сто двадцать пять, не мало ли?

– Ой, куда мне столько... Хватило бы и семидесяти! Вот спасибо, вот спасибо... Так выручил, так выручил, так выручил!

 

За стенами Экипажа навзрыд пропели тревожные горны.

Свершилось!

Вот он, самый вожделенный миг – получение моряцкой формы. Впервые для них, еще вчера бегавших в школу, специально для их слуха распелись соловьями старшинские дудки:

– Ходи до баталера. Бегом по трапам!

И хотя в здании Экипажа обыкновенная лестница с перилами, отныне она становится трапом, столовая – камбузом, уборная – гальюном, полы – палубами, потолки – подволоками, пороги – комингсами, а стены – переборками. Ошибаться никак нельзя, иначе засмеют!

– А где же ленточка к бескозырке? – спрашивали юнги.

При этом вопросе взмокшие баталеры сатанели:

– Ты что? Первый день на свете живешь? Или папа с мамой не говорили тебе, что ленточка выдается только тому матросу, который уже принял присягу?

– А–а–а...

– Вот тебе и «а–а–а»! Забирай хурду и отчаливай.

Савка трепетно похватал свои вещички и понесся к лестнице.

Появился отец, взъерошил Савке волосы.

– Поздравляю. Тебе сегодня исполнилось четырнадцать.

– Разве? А я и забыл…»

 

Вопросы обсуждения:

1. Какие условия и требования были определены для поступления в Школу юнг?

2. Как Севка оказался среди тех, кто готовился стать юнгой?

3.Почему ему так хотелось стать юнгой?

4. Каким образом он оказался в той группе, которая была признана годной к морской службе? Были ли основания для этого?

5. В чем были его преимущества перед другими?

6. Как его выручила два тома собственных записей о морском деле?


 

 



Поделиться:


Последнее изменение этой страницы: 2016-04-07; просмотров: 2162; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы!

infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 3.17.187.119 (0.009 с.)