О рассказе Евгения Рысса «Невольничий караван»

 

Евгений Самойлович Рысс – детский советский писатель и сценарист (1908-1973), автор более 20 повестей для детей младшего и среднего школьного возраста. По повести, относящейся к Великой Отечественной войне, отрывок из которой мы предлагаем для обсуждения, была создана пьеса, которая долгое время шла в московском ТЮЗе.

Первое произведение для детей Евгений Рысс написал еще в 1938 году. Повесть «Девочка ищет отца» была начата писателем в конце войны, а издана в 1946 году. Как утверждал сам писатель, главным героем повести является Правда.

Особенно злобно фашисты были настроены по отношению к членам семей офицеров советской армии. Отец Леночки, которая оказалась свидетельницей, как гитлеровцы угоняли ее односельчан в Германию, был известный генерал, о котором даже слагали песни.

Предлагаемый отрывок из повести – это шествие невольничьего каравана, в котором среди других – женщин и подростков – Лена увидела своего брата Колю. Ее впечатления от этого шествия, переданы через крики тех, кого угоняли и тех, кто с ними расставался.

Этот хор голосов – яркое свидетельство человеческой драмы, учиненной фашистами над советскими людьми. Но в данном случае – это шествие оказалось трагичным для самих немецких охранников, сопровождавших караван. Партизаны, находящиеся в засаде, рискуя собственной жизнью, застрелили охранников, освободили угоняемых в рабство людей, и увели их в лес.

Евгений РЫСС

НЕВОЛЬНИЧИЙ КАРАВАН

(глава из повести «Девочка ищет отца»)

… Лена выросла на оккупированной гитлеровцами земле, и ей не надо было объяснять, что это за странный караван идет по дороге. Это угоняли людей на работу в Германию. По обочинам шоссе шли трясущиеся от старости старики и старухи и маленькие дети.

Караван подошел совсем близко, и Лене теперь было все видно и слышно.

Солдаты шли размеренным шагом, не обращая внимание на крики и разговоры плачущих, прощающихся друг с другом людей.

– Мама, мама! – кричала девушка, шедшая в караване, старушке, тащившей за руку маленького мальчика трех или четырех лет. – Смотри, чтобы Володенька в колодец не упал, и вели ему мать помнить. Слышишь мама? А если отец вернется, расскажи ему, как меня увели. Слышишь, мама, обязательно расскажи.

Старушка, кажется, была совершенно глуха, да и человеку с очень хорошим слухом трудно было бы разобраться в этих перебивающих друг друга криках и разговорах. Но старушке и не надо было слышать. Она и так хорошо понимала, о чем может говорить ее дочь, уходящая в чужую страну, в неволю.

– Да, да, – повторяла она. – слышу, Нюрочка, слышу. Все, Нюрочка, сделаю.

– Дедушка, – кричал мальчик лет четырнадцати – если батя придет, вы ему расскажите, пусть идет в Германию меня отбивать! Я его ждать стану. Слышите, дедушка?

– Слышу, слышу,– отвечал старик. – Если придет, пойдет отбивать.

Молодая девушка, хромая на одну ногу, ковыляла по обочине дороги и кричала прощальные слова подруге, которая шла в караване. Как, наверное, подруга завидовала ей, что она хромая и поэтому ее не угонят в неволю!

Взявшись за руки, в караване шли двое, мать и дочь, а младшая дочь бежала по обочине дороги.

– Вы вернитесь, – кричала она сестре и матери, – вы вернитесь, а то я тут пропаду одна!

– Вернемся, вернемся, – кричала мать, а сама думала: «Где уж мне вернуться». – Может, тебе добрые люди помогут.

Конвойные шли не спеша, равнодушно поглядывая вокруг и обращая столько же внимания на крики, слезы и плач, сколько внимания обращает лошадь на монотонное жужжание мух. И так же лениво, как лошадь отмахивается хвостом, вскидывали они автоматы, когда кто-нибудь из провожающих подходил слишком близко.

Лена растерянно смотрела на этих людей, расстающихся, наверное, навсегда: на тех, кого угоняют во вражескую неволю, и на тех, кто оставался без близких. И вдруг ее окликнули:

– Лена!

Она даже не обернулась, насколько была уверена, что к ней это относиться не может. Но громкий, взволнованный голос повторял раз за разом:

– Лена, Лена!

И Лена обернулась, потому что голос этот до странности был ей знаком.

Она повернулась и чуть не вскрикнула: Коля, ее брат Коля шагал в караване за цепью солдат с автоматами, маленький, жалкий, шагал и улыбался ей.

– Коля! – крикнула Лена и побежала к нему.

Солдат, не глядя, лениво стукнул ее прикладом в плечо. Она отскочила и чуть не упала в канаву, но сразу бросилась снова за Колей.

– Коля, – кричала она, – Коля, как же ты? Что же ты?

– Понимаешь, Леночка, – кричал Коля, – в деревне на улице задержали. Ничего, Леночка!

Он улыбался и очень старался ободрить ее, показать, что все не так страшно, но по его улыбающемуся лицу одна за другой стекали крупные слезы.

– Лена, – кричал он, слушай меня внимательно, это очень важно! Пойди в деревню Селище, там, у старика Бугаева я оставил для тебя хлеб. Он честный старик и непременно отдаст. Ты поняла меня?

– Мама, мама! – кричал мальчишка, бегущий почти рядом с Леной. – Мама, ты письма Синявиным пиши, они мне перешлют. Я уйду куда-нибудь, мама!

– Слышу, слышу! – кричал глухой старик, который, наверное, ничего не слышал.

– Лена, слушай внимательно, это очень важная вещь! Ты дочь того самого человека, о котором мы вчера с тобой говорили.

– Какого, какого человека?

– Только не называй фамилию! Я тебе объясню. Того, о котором песню на пароходе пели. О котором ты меня спрашивала. Только не называй фамилию. Ты поняла?

– Бабушка! – кричал мальчик, шедший рядом с Колей.– Бабушка, если я там маму увижу, мы с ней вместе тикать будем. Ты жди.

– Да, да. – отвечала бегущая рядом с Леной старуха. – Я жду, и дождусь!

– Я ничего не поняла! – кричала Лена. – Мой папа ведь учитель.

– Нет, нет, это дедушка выдумал, чтобы ты не проболталась… Ты меня понимаешь? Будь осторожна, молчи об этом.

– Девчатам скажи – пусть не забывают меня! Кричала подруга подруге.

– Коля, Коля, я боюсь!.. Коленька, милый, ты убеги как-нибудь! – Лена теперь ревела вовсю и кулаками вытирала слезы…

– Я постараюсь. Но ты не надейся, Лена, помни: иди к старику Бугаеву. Он добрый, он тебя к дедушке отведет.

Офицеру, шедшему впереди, видимо, надоел шум. Повернувшись к солдатам, он скомандовал, и они вскинули автоматы. Несколько солдат отделились от цепи и пошли на людей, бежавших за караваном. Старики и старухи, девочки, мальчики, матери и отцы, деды и бабушки, дочери и сыновья кричали и продолжали рваться к близким, которых они видели в последний раз.

Но солдаты подняли автоматы и направили их на толпу. Толпа шарахнулась в сторону. Затрещали выстрелы… И вдруг солдаты упали. Они лежали на земле, выпустив автоматы из рук, а выстрелы продолжали трещать. Офицер повернулся и хотел что-то крикнуть, но зашатался, упал, и фуражка, слетев с его головы, покатилась по дороге.

– Ложись! – крикнул кто-то, и Лена увидела возле дерева, росшего у самой обочины, невысокого парнишку в черной сатиновой рубашке.– Ложись! – кричал он.

Лена так растерялась, что даже не испугалась, и стояла, не двигаясь. Но тут какая-то старушка, видимо опытная в боевых делах, так толкнула ее, что она упала в канаву. И сразу же несколько человек прыгнули через нее… Она видела только их сапоги.

Застрочили пулеметы, взорвалась граната, какая-то женщина завизжала. Потом над канавой наклонился невысокий человек и сказал:

– Можете вылезать, граждане! Попался, который кусался.

Все это произошло так быстро, что Лена не сразу пришла в себя. Только когда Коля подбежал к ней, счастливый, сияющий, и, обхватил ее за плечи, она всхлипнула и вытерла нос рукой.

– Коленька! – сказал она и еще раз всхлипнула.

На дороге лежали трупы тех самых равнодушных солдат, которые так лениво слушали крики и плач угоняемых. И великолепный, величественный офицер, шедший впереди, лежал лицом вниз, и вид у него был совсем не величественный. Освобожденные растерянно толпились на дороге. Плакали, улыбались или удивленно оглядывались вокруг. И снова выскочил молодой парнишка и закричал:

– Живо, живо, за мной!

Потом пожилой человек с усами деловито крикнул:

– Автоматы забрали?

– Забрали, – ответили ему.

И все женщины, дети, старики – быстро пошли в лес за молодым парнишкой, который шагал впереди, указывая дорогу, и иногда, оглядываясь назад, кричал:

– Быстрее, быстрее, товарищи!

Он кричал это сердитым голосом. А потом вдруг начал смеяться громко и весело. Смеялся он не потому, что ему было смешно. Просто он радовался, что удалось столько народу освободить.

 

Вопросы для обсуждения:

 

1. Что за странный караван, идущий под охраной немцев, увидела девочка Лена? Как вы понимаете слово «невольничий»?

2. Какие крики услышала девочка и как на них реагировали немецкие охранники?

3. Какие наказы давали друг другу те, кого гнали немцы и те, которые шли по обочине дороги? Какой из наказов вам особенно запомнился?

4. Почему Коля наказывал своей сестренке не называть имя их отца?

5. Как случилось, что немцы, направившие свои автоматы на провожающих людей, вдруг сами оказались убитыми?

6. Что стало с караваном? Почему парнишка, уводивший людей в лес, смеялся?

7. Какой вопрос вам самим хотелось бы задать автору рассказа?

 

 

Дополнительная литература по теме:

Дневник Анны Франк

Евсеев Б. «300 марок»

Козько В. «Судный день»

Лиханов А. «Непрощенная»

Сапожников Л. «Бесстрашные»

Семин В.Н. «Нагрудный знак ОСТ»

Шолохов М. «Судьба человека».

 

 

Раздел 7.

РУССКИЕ МАЛЬЧИКИ