Как оценить роль петровской эпохи в истории России?

Уже в XVIII в. для одних Петр стал «отцом Отечества», для других «ца-рем-антихристом». И историки Х^П1-ХХ вв. сломали немало копий, спо-ря о царе-реформаторе.

 

Карнович Е. «Исторические рассказы».

Например, известный ученый XIX в. М.П.Погодин писал:

«Мы просыпаемся. Какой ныне день? 1 января 1 841 года — Петр Великий велел считать месяцы от Рождества Христова, Петр Великий велел считать месяцы от января¹. Пора одеваться — наше платье сшито по фасону, данному Петром Первым, мундир по его форме. Сукно выткано на фабрике, которую завел он, шерсть настрижена с овец, которых развел он. Попадается на глаза книга — Петр Великий ввел в употребление этот шрифт и сам вырезал буквы. Вы начинаете читать ее — этот язык при Петре Первом сделался письменным, литературным, вытеснив прежний, церковный. Приносят газеты, Петр Великий их начал. Вам нужно искупить разные вещи — все они, от шелкового шейного платка до сапожной подошвы, будут напоминать вам о Петре Великом».

Конечно, перед нами историк — страстный поклонник петровских ре-форм. По образному выражению своего современного коллеги С.В.Бушу-ева, Погодин склонен «видеть только одну сторону медали с сияющим че-канным профилем великого преобразователя».

Среди современных исследователей следует отметить книги Н.И.Пав-ленко («Петр Великий», «Птенцы гнезда Петрова» и др.), где на основе анализа огромного числа источников, вырисовывается эпоха своевремен-ных и нужных России реформ, инициатором которых читатель видит ге-ниального государственного деятеля Петра Великого.

А вот мнение представителя другого лагеря — Е.В.Анисимова.

«Время петровских реформ — это время основания тоталитарного государства, яркой проповеди и внедрения в массовое сознание культа сильной личности — вождя, «отца нации», «учителя народа». Это и время запуска «вечного двигателя» отечественной бюрократической машины, работающей по своим внутренним и чуждым обществу законам до сих пор. Это и всеобъемлющая система контроля, паспортного режима, фискальства и доносительства, без которых не могла существ-вать и наша «административно-командная система». Время Петра — это и столь характерные для нашего общества страх, индифферентность, социальное иждивенчество, внешняя и внутренняя несвобода личности. Наконец, победы на поле брани соседствовали с подлинным культом военной силы..., военизации гражданской жизни, сознания...»

Крайние точки зрения — не единственные. Между враждующими полю-сами «сторонников» и «противников» преобразований Петра звучат и дру-гие голоса с иными, нежели у цитируемых выше авторов, критериями оценки Петра и его времени. Например, В.О.Ключевский считал Петра великим преобразователем, но указывал на многое негативное, что сопро-вождало реформы. В самом царе-реформаторе, по мнению Ключевского, было предостаточно темных сторон, жестокость, в частности. Современ-ный историк С.В.Бушуев отметил, что на петровских реформах «лежала печатьдвойственности, методы ихосуществления были грубы и насильст-венны, результаты неоднозначны», но, наверное, не случайно, ученый за-вершил разговор о различных оценках Петра, приведя суждение замеча-тельного русского поэта начала XX в. Д.С.Мережковского:

«Я уже раз говорил и вновь повторяю и настаиваю: первый русский интеллигент — Петр. Он отпечатал, отчеканил, как на бронзе монеты, лицо свое на крови и плоти русской интеллигенции. Единственные законные наследники, дети Петра — все мы, русские интеллигенты. Он — в нас, мы — в нем. Кто любит Петра, тот и нас любит; кто его ненавидит, тот ненавидит и нас.

Что такое Петр? Чудо или чудовище. Я опять-таки решать не берусь. Он слишком родной мне, слишком часть меня самого, чтобы я мог судить о нем беспристрастно».

Дополнительный материал.

Высказывания Петра и о Петре...

«Сей государь (Иван Грозный) есть мой предшественник и образец; я всегда представлял его себе образцом моего правления в гражданских и воинских делах, но не успел еще в том столь далеко, как он. Глупцы только, коим не известны об-стоятельства его времени, свойства его народа и великие его заслуги, называют его мучителем».

(Петр Первый.)

«Мы стали гражданами мира, но перестали быть в некоторых случаях граждана-ми России — виною Петр! Он велик без сомнения, но еще мог бы возвеличиться больше, когда бы нашел способ просветить ум россиян без вреда для их граждан-ских добродетелей».

(Н.М.Карамзин.)

«Петр I не страшился народной свободы, неминуемого следствия просвещения, ибо доверял своему могуществу и презирал человечество, может быть более, чем Наполеон... История представляет около него всеобщее рабство».

(А.С.Пушкин.)

«Реформа Петра была борьбой деспотизма с народом, с его косностью. Он наде-ялся грозою власти вызвать самодеятельность в порабощенном обществе и через рабовладельческое дворянство водворить в России европейскую науку, народное просвещение как необходимое условие общественной самодеятельности, хотел, чтобы раб, оставаясь рабом, действовал сознательно и свободно. Совместное дей-ствие деспотизма и свободы, просвещения и рабства — это политическая квадра-тура круга, загадка, разрешавшаяся у нас со времени Петра два века и доселе не разрешенная».

(В.О. Ключенскип.)

«Гений Петра высказался в ясном уразумении положения своего народа и свое-го собственного как вождя этого народа, он осознал, что его обязанность — выве-сти слабый, бедный, почти неизвестный народ из этого печального положения по-средством цивилизации...»

(С.М.Соловьев.)

«Весь узел русской жизни сидит тут».

(Л.Н.Толстои.)

«Прекрасно уразумели теперь все, кому было чем разуметь: действительная за-дача России, если она желает стать европейской страной, где гражданин не должен всякий миг ожидать, что тут ему от рук деспота кончина будет, заключается в том, чтобы предотвратить реставрацию нового безумного приступа «опричной цивили-зации», оказавшейся на поверку обыкновенным «людодерством». Жизнь бы народу устроить по-человечески — без подушного грабежа, без доносов и пыток, без диктатуры армии. Жизнь — с гарантиями личной и имущественной безопасности, при которых он, народ, уж как-нибудь сам — с Божьей помощью и без посредства застенка добился бы благополучия и процветания».

(Профессор Нью-Йоркского университета А.Янов.)

«На весь XVIII в. и шире — Петербургский период русской истории — ложится одна гигантская тень — Петра Великого — императора-реформатора. И пусть он действовал в том направлении, которое вполне определилось при его отце, пусть его реформы были рождены самой логикой исторического развития XVII в.... — все равно нельзя отрицать, что именно Петр стал создателем Новой России».

(Современный отечественный историк С.В.Бушуев.}

¹ До XVIII в. год начинали с церковного новолетия — 1 сентября, а летосчисление вели «от сотворения мира».