Заглавная страница Избранные статьи Случайная статья Познавательные статьи Новые добавления Обратная связь FAQ Написать работу КАТЕГОРИИ: АрхеологияБиология Генетика География Информатика История Логика Маркетинг Математика Менеджмент Механика Педагогика Религия Социология Технологии Физика Философия Финансы Химия Экология ТОП 10 на сайте Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрацииТехника нижней прямой подачи мяча. Франко-прусская война (причины и последствия) Организация работы процедурного кабинета Смысловое и механическое запоминание, их место и роль в усвоении знаний Коммуникативные барьеры и пути их преодоления Обработка изделий медицинского назначения многократного применения Образцы текста публицистического стиля Четыре типа изменения баланса Задачи с ответами для Всероссийской олимпиады по праву Мы поможем в написании ваших работ! ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?
Влияние общества на человека
Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрации Практические работы по географии для 6 класса Организация работы процедурного кабинета Изменения в неживой природе осенью Уборка процедурного кабинета Сольфеджио. Все правила по сольфеджио Балочные системы. Определение реакций опор и моментов защемления |
Сравнительно-историческое исследование в исторических теориях XVIII-XX вв.Содержание книги
Похожие статьи вашей тематики
Поиск на нашем сайте
Мы условились, что нас интересует сравнительно-историческое исследование как метод построения метанарратива. По этой причине мы не будем возвращаться к историческим трудам эпохи Просвещения, задача которых была дать нравоучительные примеры и посему «события и деяния» оценивались не по их месту в историческом целом, а сравнивались с вневременными моральными образцами. Сформулируем свою задачу, при обращении к различным теоретико-познавательным концепциям мы нацелены на выявление моментов сходства, полей взаимодействия, поскольку философы и методологи при всем различии их позиций осмысливали единую реальность. Историк конца XVIII в. уже не мог вслед за лордом Болингброком сказать; «Защищенный от обмана, я могу смириться с неосведомленностью». Новое восприятие истории как целостного процесса, завершающегося в настоящем, заставило поставить совершенно новые проблемы: как при ограниченности и отрывочности источниковой базы воссоздать целостность? Обратимся вновь к попытке Шиллера дать целостное видение исторического процесса. Историко-теоретическая концепция Шиллера обусловливает и его теоретико-познавательную позицию. Шиллер настолько убежден, что все народы проходят одинаковые ступени исторического развития, что предлагает использовать знания об обнаруженных европейцами на других континентах народах для изучения ранней европейской истории. Он рассматривает метод аналогий как один из основных в историческом познании, позволяющий реконструировать те периоды прошлого, от которых не осталось исторических источников: «Как будто какая-то мудрая рука сохранила для нас эти дикие народы до того времени, когда мы в нашем культурном развитии шагнули достаточно далеко вперед, чтобы из этого открытия сделать полезное применение для самих себя и в этом зеркале увидеть потерянное начало нашего рода»1. Шиллер живописует мрачную картину состояния многих народов, стоящих на более низкой ступени исторической лестницы, и продолжает: «Такими были и мы сами восемнадцать столетий тому назад. Цезарь и Тацит нашли нас не в лучшем состоянии...»2. 1 Шиллер И.-Ф. В чем состоит изучение мировой истории и какова цель этого изучения/уШиллер И.-Ф. Собр. соч.: В 8 т. М.; Л., 1937. Т. VII. Исторические работы. С. 600. 2 Там же. И весьма эмоционально подытоживает сравнение вновь открытых народов с современным ему европейским обществом конца XVIII в.: «Как противоположны эти картины! Кто мог бы узнать в утонченном европейце XVIII века лишь ушедшего вперед в своем развитии теперешнего канадца или древнего кельта? Все эти усовершенствования, стремление к искусству, завоевания опыта, все эти произведения разума выражены и развились в человеке лишь на протяжении немногих тысячелетий... Через какие состояния прошел человек, пока он дошел от одной крайности до другой, от уровня дикого обитателя пещеры до талантливого мыслителя, до образованного человека? Всеобщая история дает ответ на этот вопрос»3. Поскольку мы рассматриваем методологию сравнительно-исторических исследований именно с целью воссоздания целостности исторического процесса, постольку мы такое существенное внимание уделяем философским основаниям методологических построений. Для Шиллера философским основанием компаративного подхода была убежденность в единстве и неизменности законов природы и человеческого духа. Именно поэтому сравнение по аналогии имело для него универсальный характер. И нацелено оно было более на выявление общего, чем различий. Шиллер приходит к выводу: «Именно это единство является причиной того, что при совпадении аналогичных внешних условий события, имевшие место в отдаленнейшей древности, могут повторяться в новейшие времена, вследствие чего, отправляясь от новейших явлений, лежащих в круге нашего наблюдения, ретроспективно можно делать выводы и проливать свет на явления, которые теряются в доисторических временах. Метод заключений по аналогии всюду является мощным вспомогательным средством, в том числе и в истории»л. Сейчас многие историки не согласятся с Шиллером. Впрочем, аргументированное возражение такой позиции было высказано уже Гегелем в начале XIX в. Таким образом, Шиллер четко формулирует задачу сравнительного исследования применительно к изучению европейской истории, особенно ранней. Но ставит он и другую проблему — проблему сравнения разных периодов истории одного народа при воссоздании ее в ее целостности. Сравнительный анализ различных обществ выступает как средство выстраивания главным образом эволюционного целого, которое воплощается, в частности, в виде двух аналогий: 3 Шиллер И.-Ф. Указ. соч. С. 603-604. 4 Там же. L • «ступени исторического развития» — разные народы находятся на разных ступенях этой единой лестницы; • «возраста человечества» — европейцы — это взрослые, остальные народы сопоставимы с детьми разных возрастов. Мне представляется, что самой существенной характеристикой этого этапа становления методологии сравнительных исследований является то, что коэкзистеициальное целое как бы не существует. Что парадоксально только на первый взгляд. Парадоксально потому, что историк не может не ощущать себя живущим одновременно с другими людьми, т.е. в коэкзистенциальном пространстве истории. Хотя включенность в коэкзистенциальное пространство наиболее отчетливо начинает ощущаться только в XX в., что ведет к изменению целей компаративного исследования. Парадоксально на первый взгляд потому, что если мы обратимся к образу лестницы, рассматривая каждую ступеньку как некоторое коэкзистенциальное пространство, то мы с позиций европоцентризма окажемся одни на своей ступеньке и будем воспринимать другие, одновременно живущие с нами народы как представителей более ранних ступеней истории человечества (рецидив такого подхода мы с вами видели в работе Ф. Энгельса «Происхождение семьи, частной собственности и государства» и даже в определенной мере у Фрейда в «Тотем и табу». Цель сравнительно-исторического исследования в этом случае — изучить иные социокультурные общности, как сосуществующие одновременно с проводящим исследование историком и доступные этнографическому описанию, так и уже исчезнувшие и доступные только историческому изучению, и на этой основе реконструировать начальные периоды собственной истории, в частности заполнить те пробелы, которые обусловлены недостатком сведений исторических источников. Теория общественно-экономических формаций как основа построения целостного знания об историческом процессе в марксизме хорошо известна5, поэтому мы не будем на ней подробно останавливаться. Отметим лишь некоторые, интересующие нас именно в контексте данного исследования проблемы. Теория общественно-экономических формаций К. Маркса и Ф. Энгельса — по сути классический образец стадиальной теории. В своем модельном виде она предполагает, что все народы последовательно проходят через все общественно-экономические формации — ступени исторического развития. Именно как стадиальная теория те- 5 Правда, известна в несколько упрошенном и приданном ей в основном уже после смерти Маркса виде, но поскольку наша задача проанализировать принципы построения исторического метанарратива, а не строгая атрибуция тех или иных историософских идей, мы ограничимся здесь этой стереотипной констатацией. ория общественно-экономических формаций работает на уровне метода. В Предисловии к первому изданию «Капитала» К. Маркс, исходя из убеждения в закономерности общественного развития, писал: «Общество, если даже оно напало на след естественного закона своего развития... не может ни проскочить через естественные фазы развития, ни отменить последние декретами. Но оно может сокра-тить и смягчить муки родов»6. Как хорошо известно, Маркс выбрал в качестве объекта исследо-вания «капиталистического способа производства и соответствующих ему отношений производства и обмена» Англию как «классическую страну этого способа производства». Но при этом Маркс подчеркивает, что Англия «служит главной иллюстрацией для... теоретических выводов», поскольку установленная закономерность носит всеобщий характер: «Дело здесь, само по себе, не в более или менее высокой ступени развития тех общественных антагонизмов, которые вытекают из естественных законов капиталистического производства. Дело в самих этих законах, в этих тенденциях, действующих и осуществляющихся с железной необходимостью. Страна, промышпенно более развитая, показывает менее развитой стране лишь картину ее собственного будущего»7. Мы видим, что в той части, которая касается методологии сравнительно-исторического подхода к исследованию разных обществ, Маркс высказывает мысль не просто созвучную, но практически полностью соответствующую вышеприведенным размышлениям Шиллера. Но при одном весьма существенном дополнении: у Маркса сравнение опосредуется знанием законов общественного развития, социальной модели, которая и служит образцом для сравнений. Такой метод компаративного исследования получил значительное распространение. Например, Макс Вебер, изучая формы религиозного неприятия мира, следующим образом описывает метод исследования: «Прежде чем обратиться к названной религиозности, мы считаем целесообразным уяснить себе в схематической и теоретической конструкции, под влиянием каких мотивов вообще возникали религиозные этики неприятия мира и в каких направлениях они развивались, другими словами, каков мог быть их возможный "смысл". Назначение конструируемой здесь схемы состоит, конечно, только в том, 6 Маркс К. Капитал: Критика политической экономии. Т. 1. Кн. 1: Процесс производства капитала//Маркс К., Энгельс Ф. Избр. соч.: В 9 т. М, 1987. Т. 7. С. 7—8. ' Там же. С. 6. 13-6867 чтобы служить идеально-типическим средством ориентации... [выделено мной. — М. Р.]»8. Таким образом, если руководствоваться теорией исторического процесса Маркса—Энгельса в качестве метода, то основанием для сравнения будет служить формационная модель и мы будем в первую очередь определять исследуемое общество как первобытно-общинное, рабовладельческое, феодальное и т.д. Именно опосредующее значение модели отличает метод сравнения в рамках стадиальной теории общественно-экономических формаций от того метода прямых аналогий, который сформулировал Шиллер. Рассматривая историософские концепции Гегеля и Маркса, как правило, их сближают, особенно в сфере метода, часто определяя метод Маркса как гегельянский, и различая лишь онтологические основания их построений. Б. Рассел, резко критикуя философию Гегеля, признавал: «...его философия истории оказала глубокое влияние на политическую теорию. Маркс, как всем известно, был в молодости учеником Гегеля и сохранил в своей системе, в ее окончательном виде, некоторые существенные гегельянские черты»9. Р. Дж. Коллингвуд в своей «Идее истории» идет еще дальше. Выстраивая изложение третьей части своего труда главным образом по авторскому принципу, он объединяет критику Гегеля и Маркса в одном параграфе и называет Маркса «непосредственным учеником» Гегеля. Мы же попытаемся показать, что с точки зрения выстраивания исторического целого концепции Гегеля и Маркса принципиально различны. Маркс как философ эпохи практически безраздельного господства позитивизма не мог воспринять (не в смысле понимания, а в смысле адаптации к нуждам XIX в.) целостную концепцию Гегеля. Но начнем с выявления сближающих эти концепции моментов. Концепции Гегеля и Маркса объединяет то, что • сравнительный анализ проводится во всемирно-историческом масштабе; • и в той и в иной концепциях формулируется единый критерий сравнения: степень обретения свободы Абсолютным Духом — у Гегеля и развитие производительных сил — у Маркса. И в этом мы можем согласиться с Коллингвудом, который писал: «Марксовская концепция истории отражает как сильные, так и слабые стороны гегелевской: с тем же искусством Маркс проникает в 8 Вебер М. Теория ступеней и направлений религиозного неприятия мира// Вебер М. Избр. произв.: Пер. с нем. М., 1990. С. 307. 9 Рассел Б. История западной философии. М., 1993. Т. II. С. 245. 194 глубь фактов и выявляет логические связи понятий, лежащих в их основе; но и слабости Гегеля отражаются на его взглядах: выбирается один из аспектов человеческой жизни (у Гегеля — политический, у Маркса — экономический), который якобы сам по себе наиболее полно воплощает ее разумность. Маркс, как и Гегель, настаивает на том, что человеческая история не некий набор различных и параллельных историй, историй политики, искусства, экономики, религии и т.д., но одна, единая история. Но опять же, как Гегель, Маркс мыслит это единство не как органическое, в котором каждый элемент процесса развития сохраняет свою непрерывность и вместе с тем тесную связь с другими, а как единство, в котором лишь один непрерывный элемент (у Гегеля — политическая история, у Маркса — экономическая), в то время как другие факторы исторического процесса не имеют такой непрерывности...»10. Именно этот непрерывный фактор и дает критерий сравнительного исследования. Но у концепций Гегеля и Маркса есть ряд принципиальных различий (при этом мы специально не останавливаемся на различиях собственно философского характера): • принципиально важно, что концепция Гегеля собственно историческая, поскольку он не только выстраивает свою концепцию на основе накопленного к тому времени исторического знания, но и рассматривает исторический процесс как целое, имеющее свой логический конец здесь и сейчас; • концепция Маркса имеет существенную прогностическую составляющую, поэтому строится на основе выявления закономерностей; • применяя сравнительный метод, Гегель выстраивает также ко-экзистенциальное целое, разделяя народы на две большие группы: неисторические народы и исторические, выделяемые по признаку создания государства; • теория общественно-экономических формаций Маркса—Энгельса — типичная стадиальная теория: каждый народ проходит одни и те же стадии развития; • Гегель выстраивает эволюционное целое именно как целостность исторического процесса в границах выделенного им коэкзис-тенциального целого — тех народов, которые создали государство; • теория Маркса как стадиальная теория не воссоздает целостность исторического процесса, потому что остается неясным, как народы, каждый из которых проходит в своем развитии одни и те же ступени, сосуществуют в коэкзистенциальном пространстве. 1(1 Коллингвуд Р. Дж. Идея истории. Автобиография. М., 1980. С. 118-119. Обратим особое внимание на то, что мы здесь не рассматриваем такие вопросы, как, например, обращение Маркса к проблеме азиатского способа производства, что в принципе может привести к выстраиванию коэкзистенциальной модели. Но напомним, что мы исследуем не историю становления сравнительного метода, а рассматриваем основания современных подходов (современных не в смысле их качества, а в смысле распространенности в конце XX в.), из марксизма же была усвоена (за пределами узкого круга академических ученых, занимающихся историей Востока) именно теория общественно-экономических формаций как стадиальная теория. Гегель использует принцип сравнения по отношению к системообразующему фактору — созданию и изменению государства как в коэкзистенциальном, так и в эволюционном целом. Таким образом, он фактически выстраивает свою историческую теорию, проводя сравнение как в рамках коэкзистенциального, так и в рамках эволюционного целого, что будет свойственно наиболее разработанным концепциям только в XX в. XX в. поставил перед историческим знанием новые задачи, главная из которых — реконструкция целостного исторического процесса, выход за пределы национальных историописаний. Одним из методов воссоздания историко-культурной целостности призван был стать сравнительно-исторический анализ, который непременно должен был разворачиваться и в эволюционном, и в коэкзистенциальном плане. Второй аспект этой проблемы следует выделить особо. Если марксизм, например, давал универсальный способ сравнительного исследования в границах национальных историй путем сопоставления различных этапов истории того или иного общества с формационной моделью, то теперь ощущалась потребность охвата мировой истории как совокупности различных культур. Очевидно, что в первом варианте сравнение нацелено на выявление общего у конкретной национальной истории с формационной моделью, во втором варианте предполагается акцент на выявлении различий. Наиболее тщательно метод сравнительного исследования и его место в построении целостной картины исторического процесса описывает О. Шпенглер. Мы не рассматривали специально философские основания историософии Шпенглера, но теперь упомянем, что он разделял взгляды Ницше и считал, что исторический процесс нетелеологичен и бесконечен. Это принципиально важно подчеркнуть в связи с исследуемой нами проблематикой. Логика здесь такова, если исторический процесс бесконечен, а «число форм всемирно-исторических явлений ограничено», то они неизбежно должны повторяться и аналогия — наиболее адекватный способ их исследования, Во введении к своему труду Шпенглер сразу же определяется по отношению к оппозиции «номотетика — идиография»: «Средство для познания мертвых форм — математический закон. Средство для понимания живых форм — аналогия»11. Но не всякая аналогия правомочна: «Сознание того, что число форм всемирно-исторических явлений ограничено, что века, эпохи, обстоятельства, личности повторяются по типу, всегда присутствовало. Едва ли когда-либо обсуждали поведение Наполеона, не косясь при этом на Цезаря и Александра, причем первое сопоставление... было морфологически недопустимым, а второе правильным...»12. Морфологический метод О. Шпенглера позволяет утверждать, что сопоставление отдельных феноменов некорректно, необходимо определить место каждого из них в «организме» той культуры, к которой он принадлежит, а затем уже сравнивать. Если здесь позволительно будет биологическое сопоставление, то, прежде чем сравнивать части двух организмов, нужно их идентифицировать как часть, например, системы кровообращения или дыхательной системы. Возможно, это сравнение слишком вольное, но, на мой взгляд, его оправдывают, как минимум, два обстоятельства: • во-первых, то, что сравнение истории с человеческим организмом имеет длительную философскую традицию; • во-вторых, и это гораздо важнее, определить место, занимаемое исследуемым феноменом в его культуре, невозможно без, с одной стороны, восприятия этой культуры как целого (всего организма), и с другой — без понимания его функции в поддержании жизнеспособности системы. Итак, в глобальных историософских построениях метод сравнения работает преимущественно на выявление специфики составляющих целостной картины развития человечества. Несмотря на заявления авторов концепций, выявлявших специфику метода наук о культуре по сравнению с методом наук о природе, их стремление реализовать этот метод на практике вызвал резкую критику со стороны известного французского историка, одного из основателей школы «Анналов» Люсьена Февра: «Давайте сравнивать. Но сравнивать так, как подобает историкам. Не ради извращенного удовольствия поваляться в двадцати одной пустой скорлупе, а ради здравого и разумного постижения конкретных фактов, ради все более и более глубокого проникновения в те ос- 11 Шпенглер О. Закат Европы: Очерки морфологии мировой культуры. М., 1991. Т. 1.С. 129. 13 Там же. танки былых времен, которыми являются цивилизации. Давайте сравнивать — но не для того, чтобы из неудобоваримой мешанины китайских, индийских, русских и римских фактов извлечь в конце концов некие абстрактные понятия вроде Вселенской Церкви, Всемирного Государства или Варварских Вторжений. Давайте сравнивать, чтобы с полным знанием дела заменить все эти нарицательные имена именами собственными. Чтобы — позволю себе воспользоваться знакомым материалом — говорить не о Реформации, а о реформациях XVI века, показывая, сколь различным образом свершались они в различных сферах, национальных и социальных, в ответ на "раздражения", исходящие от разлагающегося средневекового мира»13. Столь ироничное отношение к историософским построениям со стороны знаменитого историка заставляет нас еще раз вернуться к идиографии как методу наук о культуре и рассмотреть оппозицию «номотетика — идиография» с точки зрения сравнительно-исторического исследования.
|
||||
Последнее изменение этой страницы: 2016-04-07; просмотров: 529; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы! infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 18.227.134.95 (0.01 с.) |