Фальсификации исторических реалий в азербайджане и дагестане и их последствия

В предыдущих главах описаны нашествия персов, арабов, татаро-монголов, тюрков, турок и других завоевателей на земли Восточного Кавказа. Сделано это не только для того, чтобы показать, насколько они были разрушительными и истребительными, но и для того, чтобы конкретно описать время и место протекания этих событий и назвать участвовавшие в них народы. Это исключительно важно, поскольку за советский период вышло большое количество литературы, искажающей историю государств и народов Восточного Кавказа и Передней Азии в угоду националистическим интересам оперделенных кругов некоторых народов. В этом плане выделяются Академия наук и другие научные учреждения Азербайджана, где, утверждению академика З.Буниятова, "неграмотные и безответственные люди навязывают народу ложные идеи и ценности" [57]. Понимая опасность для азербайджанского и соседних народов политики фальсификаций исторических реалий, другой крупный азербайджанский ученый И.Алиев пишет: "Опасность измышлений (фальсификаций, подтасовок исторических фактов — Г.А.), целенаправленно проповедуемых Ю.Б.Юсифовым (один из активных фальсификаторов истории — Г.А.) и иже с ним, в том, что они оказывают весьма вредное влияние на неискушенную молодежь и на определенные круги нашей интеллигенции, что, по существу, ведет к оглуплению широкой читательской массы, которая, как это и положено, думает, что все то, что исходит от ученых мужей, — это последнее слово науки и сущая правда. Конечно, это не так" [58].

Объекты фальсификации исторических реалий в Азербайджане и Дагестане за советский период всеобъемлющи — они касались всех сторон жизнедеятельности народов Восточного Кавказа. Националистические силы, прибрав к рукам власть и как следствие — научные центры в республиках, активно фальсифицируя прошлую и настоящую историю народов, направляли общественную мысль и деятельность официальных органов в необходимое для себя русло, извлекая для себя и своих народов материальные, духовные и иные выгоды и блага. Эти негативные процессы пошли настолько глубоко и охватили все стороны жизнедеятельности, что раскрутить и полно показать последствия этих вакханалий в небольшом разделе работы невозможно. Однако начать это разоблачение необходимо, поскольку, с одной стороны, без правды в широком смысле слова трудно жить; с другой стороны, не разоблачая фальсификаторов, мы позволяем националистам совершать все новые и новые преступления. Примеры этому Карабах, Южная Осетия, Абхазия и т.д.

Распад СССР привел к серьезным негативным явлениям, трагические последствия которого для многих народов, особенно малочисленных, непредсказуемы. Если раньше за все отвечал Центр, сегодня Центр не только не отвечает за судьбы народов, некогда доверившихся и подвластных ему, но и ведет себя как безучастный зритель в театре ужасов, сценой которого стал практически весь бывший СССР. Представители народа более сильного, многочисленного пытаются отхватить кусок земли побольше, подмять под себя малочисленные народы, судьбы которых, если ранее, до "перестроечных лет", были стабильно плачевными, то теперь стали трагичными. Этот произвол и вакханалии "обосновывают", выхватывая из прошлой и настоящей истории регионов и народов, из международных и региональных правовых актов то, что выгодно.

Сейчас на Восточном Кавказе, как домо-клов меч, над многими народами повисли тюркско-азербайджанский национализм и шовинизм. Азербайджан, претендуя на обширные территории соседей, и включая их в свои карты, словно являющиеся исконно азербайджанскими землями, нагнетает националистический психоз. Поэтому крайне необходимы исследования, которые показали бы народам Кавказа, СНГ и всего мира, насколько эти идеи не обоснованы и опасны для народов, оказавшихся в сфере их влияния.

Не менее опасны националистические процессы для малочисленных народов в Дагестане. Здесь, эксплуатируя тезис "дружбы народов Дагестана" и убаюкивая их, отдельные, более многочисленные народы проводят политику "тихой агрессии" в отношении малочисленных народов.

Для понимания тюркско-азербайджанского синдрома не обойтись без анализа вопроса этногенеза тюркско-азербайджанского народа. Рассмотрим в первую очередь точку зрения самих тюрко-азербайджанцев на этот вопрос, выявим, насколько она объективна и соответствует действительности.

Отметим, что слово "этногенез" греческого происхождения и состоит из двух компонентов: греческого слова "этнос" племя, народность плюс "генез" — происхождение, а в целом означает процесс сложения, образования той или иной этнической общности или народа.

При обсуждении этого вопроса в первую очередь рассмотрим положения, которые содержатся в основополагающей работе Академии наук Азербайджана — трехтомнике "История Азербайджана" [59] и недавно (1990) изданной работе А.Сумбатзаде "Азербайджанцы — этногенез и формирование народа" [45]. Эти работы "материально" и идейно близки или совпадают. Однако А.Сумбатзаде считает, что в первом томе "Истории Азербайджана" недостаточно освещены вопросы этногенеза тюркско-азербайджанского народа и восполняет этот пробел в вышеназванной работе [60].

Рассмотрим сначала на основе азербайджанских "научных источников" этногенез тюркско-азербайджанского населения в Передней Азии и на Кавказе, хотя за ходом "научных доказательств" трудно проследить, потому что здесь полный разнобой, поскольку нельзя сотворить что-то из ничего, а именно последним и заняты азербайджанские ученые.

Придется особо остановиться на вопросах языков и истории народов Восточного Кавказа и Передней Азии с древнейших времен до настоящего времени, поскольку эти процессы проливают свет на действительное положение дел.

В первом томе "Истории Азербайджана" [59] читаем: "Особенно благоприятные условия для формирования народности на территории Азербайджана сложились после крушения империй Ахеменидов и Александра Македонского, когда историческая область Мидии распалась на две части и возникло государство Атропатена. Хотя новое государство официально называлось Мидией, но оно получило народное наименование Мидия-Атропатена или Атропатена. В отличие от Манны, которая сильно тяготела к югу, Атропатена более тяготела к северным азербайджанским землям. Ее длительный путь самостоятельного развития был тесно связан с историей развития лежащей за Араксом Албании, близкой Атропатене и этнически, и культурно. Южная и восточная же части Мидии в этническом и культурном отношениях окончательно слились с Ираном… В отличие от Мидийской державы VII — VI вв. до н.э., под властью которой находились многие немидийские племена и народности Востока, государство Атропатена включало в себя в основном территорию, занятую коренным населением страны, являющимся одним из прямых предков современных азербайджанцев… В процессе образования атропатенской народности складывается и ее язык, вероятно, тот, который впоследствии назывался азери. Он сильно отличался от персидского…" [59].

"Таким образом, — отмечается в работе, — еще задолго до начала нашей эры в Азербайджане сформировалось ядро будущей азербайджанской народности — атропатен-ская народность, имевшая исторически устойчивую территорию, свой язык, определенную общность культуры и слабые экономические связи. Налицо был также очень важный признак народности — ее собирательное имя "атропатены", под которым она была известна своим соседям" [59].

И далее: "Атропатена — наиболее древнее из известных науке названий Азербайджана, дошедшее до нас из греческих источников. Впоследствии оно видоизменялось, приняв у персов форму "Адербадаган", у армян — "Атер-патакан" и "Атрпатакан", у арабов — "Адербайджан" и "Азербайджан", означал "страну огня", что было связано с широкиу распространением здесь огнепоклонства" [59].

По А.Сумбатзаде: "Известно, что в этническом отношении азербайджанцы восходят к древнейшим насельникам страны — маннам, атропатенам и албанам, однако в языковом отношении они, безусловно являются тюркоязычным народом, так же как туркмены, узбеки, киргизы, казахи и др." [60].

Далее он ставит вопрос: "С каких пор коренное атропатено-албанское население стало тюркоязычным?" И отвечает: "Раньше это обычно связывали с появлением сельджуков в Передней Азии (XI в.), считая, что они, оседая массами, в частности, в Азербайджане, отюречили языки аборигенного населения последнего" [60]. С таким ответом А.Сумбатзаде не согласен: "Для правильного освещения датировки начала проникновения первых тюркоязычных племен, — пишет А.Сумбатзаде, — на территорию Азербайджана следует прежде всего ясно и четко представить, где была прародина древних тюркских племен, когда они начали свои продвижения в различных направлениях… Сначала отметим давно известную в в уке азбучную истину о том, что прародине? тюркоязычных народов являлась Центральная Азия… Именно здесь еще в XIII в. до н.э. образовалась держава гуннов… отсюда шло их продвижение в юго-западном направлении, т.е. в Среднюю Азию, в западном направлении — к Уралу, берегам Волги, к просторам северокаспийских степей и северокавказских равнин" [60]. Далее А.Сумбатзаде ставит совершенно правильный вопрос "По какому же из двух направлений гунны, а вслед за ними и другие тюркоязычные племена — савиры и хазары в период раннесредневековья могли проникнуть на территорию Азербайджана?" И далее отвечает: "Они могли проникнуть сюда либо через Иран, либо через Северное Прикаспие… по западному побережью Каспийского моря. Первый путь перед ними был закрыт вплоть до середины VII в. н.э., ибо в те века в Иране существовали довольно сильные политические образования — Парфянское царство и Сасанидское государство. Следовател оставался лишь один путь — это северный, по западному побережью Каспия" [60].

"Первым из этих кочевых народов, продвигающихся по Центральной Азии в Переднюю, а оттуда в Северное Прикаспие, — пишет А.Сумбатзаде, — были гунны… так называемые… северные "гунны" появились в Средней Азии в 93 г.", а "Отдельные группы их стали проникать в Северный Прикаспий и Нижнюю Волгу… в 155 г. н.э." Ссылаясь на работу американского ученого Голдена, А.Сумбатзаде отмечает, что "конкретные даты появления первых гуннских племен в Закавказье — 363, 370, 395 гг., что в целом соответствует принятому в советской исторической науке мнению о времени появления первых тюркоязычных племен в Азербайджане" [60].

Послушаем еще А.Сумбатзаде: "Бытовавшее ранее мнение, что государственность в Азербайджане берет свое начало от Мидии, а мидяне — это предки азербайджанцев, получило другое освещение. Стало отчетливо ясно, что еще до образования Мидийской державы на территории Южного Азербайджана существовало более раннее, притом довольно значительное государственное образование — Манна (IX — VII вв. до н.э.).

С приходом тюркоязычных племен в Азербайджане с севера в III — IV вв., естественно, началось распространние здесь тюркского языка, но широта его охвата определялась силой притока этих племен, который в разные периоды был различным. Тюркоязычие в Азербайджане долгое время оставалось языком лишь его носителей, т.е. пришлых племен, сосуществуя наряду с языками "азери", албанским, персидским и арабским. Только в XI — XIII вв. он становится преобладающим среди других народов. Тем не менее даже в эти столетия "юркоязычие в Азербайджане оставалось лишь народноразговорным языком, без письменности" [60].

Ю.Юсифов, о котором упоминалось выше, в работе "К изучению древних топонимов в изучении этнической карты Азербайджана" пишет: "В раннесредневековых иноязычных письменных источниках в течение последних десятилетий исследованиями обнаружены лексика, топонимы, этнонимы и имена собственные [61], которые можно толковать как древнеазербайджанские. Благодаря этим научным усилиям можно сказать, что в Азербайджане раннесредневекового периода, т.е. задолго до XI — XII вв., существовал азербайджаноязычный этнолингвистический фон. Все это дает возможность заключить, что древнеазербайджанский язык на общетюркской основе сложился в III — VII вв., и к VII — VIII вв. завершилось сложение азербайджанской народности" [61].

Но с этим не согласны сами азербайджанские ученые. Для убедительности приведем некоторые извлечения из недавно опубликованной статьи Играра Алиева "Несколько слов по поводу так называемых протоазер-байджанцев и протоазербайджанском языке в древнем Азербайджане" [58]. "Идея о древности и даже автохтонности тюркского этноса на территории Азербайджана, как пишет И.Алиев, не нова. Не новы и методы "лингвистической алхимии", при помощи которых эта идея "доказывается". Однако в последние годы популярность подобного рода рассуждений, особенно среди значительной части нашей интеллигенции, все более возрастает, что не может не насторожить. Весьма неприглядную роль в этом, по-моему глубокому убеждению, вредном деле играл и играет проф. Азербайджанского пединститута им. В.И.Ленина Ю.В.Юсифов. Продолжая по существу поход против настоящей науки, он в одной из своих последних работ требует "отречься от бездоказательных взглядов на проблемы" этнической истории азербайджанцев" и "привлечь внимание на новые направления"… Деятельность Ю.В. Юсифова в данном вопросе может быть охарактеризована как активное и наступательное невежество". Далее в работе дается обзор работ: "Гунны в Азербайджане" Ю.Джафарова, "История хазар" М.Артомонова, "Азербайджан в VII — IX вв." З.Буниятова, "О тюрках IV — VII вв. в зоне Кавказской Албании" Р.Гусейнова, "Язык гуннов, дунайских и волжских булгар" И.Бенцинга, "История азербайджанского языка" Т.И.Гаджиева, К.И.Велиева и других работ. Далее И.Алиев пишет: "Возвращаясь к вопросу о существовании задолго до XI — XII вв. азербайджанского этнолингвистического фона, я должен указать, что, за исключением тех опусов, которые далеки от науки, ни в одном из серьезных трудов, на которые ссылается Ю.В.Юсифов, ничего нет об этом фоне". И продолжает: "В связи с только что сказанным небезынтересно послушать самого Ю.В.Юсифова. Вот что он писал в одной из последних статей: "Правда, в раннесредневековых письменных источниках отсутствует понятие тюркоязычная (добавлю для ясности: азербайджанская — И.А.) народность. "Значит, отсутствует. Следовательно, ее, этой тюркоязычной азербайджанской народности в III — VII вв. не было. И уж совсем удивительна логика Ю.В.Юсифова, когда он, пытаясь как бы оправдать свою вздорную идею, пишет: "Зато (не беда, мол, что нет в источниках этой народности! — И.А.) с начала нашей эры в них (т.е. в наших источниках — И.А.) содержатся сведения о таких тюркоязычных племенах, как гунны, булгары, хазары, савиры, кангары, печенеги и др." Ну и логика! Теперь все, так сказать, стало на свое место". Далее И.Алиев пишет "Из названных Ю.Юсифовым в Приложении работ можно сделать лишь один-единственный вывод: в эпоху раннего средневековья в Азербайджан (Кавказскую Албанию — Г.А.) приходили различные тюркоязычные племена, отдельные, весьма немногочисленные слова из языков которых попадали в раннесредневековые источники и сохранились в азербайджанском языке. Однако этот весьма скудный материал отнюдь не дает никаких оснований утверждать, что в Азербайджане задолго до XI — XII вв. существовал "азербайджаноязычный этнолингвистический фон" и что азербайджанский адык на общетюркской основе сложился в III — IV вв., а к VI — VII вв. завершилось сложение тюркоязычной азербайджанской народности. Основание этих положений, несмотря на оптимистические утверждения Ю.Юсифо-ва, сделанные им неоднократно, начисто отсутствует как в упомянутых в Приложении работах, так и в самой последней статье". И.Алиев продолжает: "Все это от науки очень далеко. И в самом деле, методы, при помощи которых Ю.В. Юсифов пытается доказать аборигенность на территории Азербайджана "протоазербайджанцев" и тюркского "протоазербайджанского языка" ничем по существу не отличаются от тех, которые были в ходу у ученых так называемого донаучного периода. Методы его весьма просты и примитивны — это вседозволенность, "гадание на кофейной гуще". И впрямь, "аргументами" ему служат не научные закономерности, а гадательные поиски в различных тюркских языках сходно с древними на территории Азербайджана топонимами звучащих слов. Именно на основании звуковой и кажущейся семантической аналогии, внешней похожести между древними топонимами на территории Азербайджана, с одной стороны, и тюркскими словами, подобранными из словарей, — с другой, т.е. того, что в науке давно получило название сирены созвучия, делаются ответственные выводы этногенетического порядка…".

Все вышесказанное определенно свидетельствует о том, что всякие разговоры о "протоазербайджанцах" и "протоазербайд-жанском языке" в древнем Азербайджане не имеют никаких оснований, ибо несерьезны с точки зрения современной науки… При помощи тех методов, какими пользуется Ю.В.Юсифов, можно "доказать" все — найти в Азербайджане и шумеров, и даже чукчей, и при помощи их языков "объяснить" имена не только маннейских, но и албанских и даже индийских царей" [58].

К сожалению, названные выше работы и их авторы не единичны в фальсификациях истории Восточного Кавказа и Передней Азии. Это явление в Азербайджане носило, вносит не только массовый, но и организованно — государственный характер. Одним из подтверждений последнего служит обзор аналогичных работ, сделанный академик директором Института истории АН Азербайджана, тем же Играром Алиевым. Ниже привожу небольшую часть этого обзора, чтобы читатель получил информацию из первых рук.

"Наиболее резко бросающее в глаза явление, — пишет И.Алиев, — с которым приходится встречаться при просмотре литературы. — это невероятное упрощение и полное понимание многими нашими учеными блем этногенеза древних насельников нашего края. Идя на поводу у пантюрюкски настроенных ученых, ряд наших историков и филологов стал выдвигать на первые план тезис о глубокой древности и даже автохтонности тюркского элемента на территории Азербайджана. Чтобы убедиться в справедливости сказанного, достаточно просмотреть некоторые брошюры и многочисленные статьи З.Ямпольского, А.Гусейнв. Н.Рзаева, М.Сеидова, Т.Мусеви, Д.Демирчиадзе, Ш.Джамшидова, Р.Гурбана и опубликованные преимущественно в газетах, научно — популярных журналах, а также в изданиях АН Азерб. ССР.

Положение у нас осложняется и тем, что в последние годы вопросы, о которых я говорил выше, стали объектом "исследований" и определенной группы не занимающихся своим делом ученых — халтурщиков, пш лей, различного рода дилетантов, около-научных субъектов и т.д., которые прикидываясь патриотами и корча из себя патриархов в науке, развернули целенаправленную деятельность по пропаганде всевозможных вздорных и вредных идей, порочащих нашу науку. Позиции этой националистически настроенной кучки деятелей весьма крепки, а корни, пущенные ими, глубоки. "Идеи" их имеют довольно широкое хождение в республике.

В газетах ("Адабиййат ве инджесенет", "Азербайджан муаллими" и др.), научно — популярных журналах ("Эльм ве хаят", "Улдуз"), литературно — художественных ("Азербайджан"), в наших вузовских и академических изданиях за последние годы появились немало статей, сборников и монографий, которые сбивают с толку читателя, внушают ему ненаучные, вредные идеи о господстве тюркского элемента на территории Азербайджана еще в глубокой древности. В трудах этих отсутствует научная основа, а авторы их, сами не понимая того, демонстрируют свое невежество. "Аргументы" их часто по преимуществу более, чем вековой давности. Многие из этих "аргументов" были подвергнуты уничтожающей критике и осмеянию еще в прошлом столетии. Итак, масштабы дилетантизма и весьма вредной халтуры, превратившись в сущий бич в нашей общественной жизни, становятся уже опасными. Против них необходимо бороться всеми силами.

Опасность этих антинаучных инсинуаций в том, что они оказывают чрезвычайно сильное влияние на неискушенную молодежь и на некоторые круги азербайджанской интеллегенции и не только гуманитарной. Когда речь идет о таких соблазнительных с точки зрения ложно понимаемого национального чувства сюжетах, как проблема тюрок в Азербайджане, многим из моих коллег изменяет здравый рассудок.

Отнюдь не собираюсь обвинить всех ученых, искавших тюрок на нашей земле в древности, однако не могу не указать на то, что утверждения о глубокой древности или даже автохтонности тюркского элемента в переднеазиатских областях, как известно, в конечном счете восходят по преимуществу к идеям тюркистов, пантюркистов и других турецких националистов. Особенно активны были в этом вопросе пантюркисты, доктрина которых, представляя собою уродливое развитие турецкого национализма, была крайне реакционной, национал — шовинистической и агрессивной. Острие пантюркизма всегда было направлено против России, а позднее — Советского Союза. И печально, — далее пишет И.Алиев, — что эти "идеи" возрождаются у нас стараниями кучки антинаучных националистически настроенных элементов, таких как А.Мамедов, С.Алияров, М.Сеидов, Г.Гейбуллаев, Т.Гаджиев, А.Гусейни и др., которых считают "героями", и критика в адрес которых рассматривается как действие криминальное, антипатриотическое. Создается ситуация, когда наука охвается, а настоящие служители ее обзываются фальсификаторами, агентами чужих стран, их платными слугами [62] и т.д.

Сами эти "идеи" уже не очень страшны (от них отказываются уже многие турецкие ученые). Страшно и стыдно за те методы и "аргументы", которыми пользуются у нас некоторые ученые. Ведь по этим работам будут судить об уровне азербайджанской науки в будущем.

Подавляющее большинство наших ученых в той или иной мере занимающихся этнолингвистическими проблемами края просто и не предполагает, что внешнее сходство, "похожесть" отдельно, вне системы, взятых слов при решении серьезных вопросов этнической истории, языкового родства не имеет никакой доказательной силы, ибо случайные совпадения слов, названий, формантов и.т.д. в разных языках просто неизбежны, математически обязательны [63]. В силу законов теории вероятности в разных языках всегда можно обнаружить несколько десятков соответствий. Можно привести довольно большой список слов не только совершенно одинаково звучащих, но и означающих одно и то же в языках, ничего общего, однако, по своему происхождению, не имеющих. А поступающих так у нас немало. Вот почему так актуален призыв, прозвучавший на двенадцатом пленарном заседании Советского комитета тюркологов, призыв отказаться от неправомерной практики сопоставления разновременных форм на основе звуковой и кажущейся семантической аналогии [64].

Итак, — далее пишет И.Алиев, — в последние годы у нас в республике появилась довольно немалочисленная группа дилетийрующих и профанирующих науку деятелей во имя собственной славы и в своекорыстных целях поставивших перед собою цель — при помощи всякого рода уловок доказать древность или даже автохтонность тюркоязычных элементов в областях Азербайджана. Писания этих деятелей — это, по существу, разнузданная проповедь всетюркизма. Тюрками у них оказываются насельники Атропатены, мидяне, албаны, скифы, массагеты, саки и многие другие племена и народности древности.

Возмутительна сама метода и характер преподнесения читателю различных вздорных высказываний, безапеляционный тон авторов, часто поучающих специалистов, хорошо знающих свое дело. Чтобы не быть голословным, сошлюсь на примеры.

Автор статьи "Название Азербайджан" и "азербайджанский язык", помещенной на страницах весьма читаемой и популярной газеты "Азербайджан муаллими" (14.VI.85), бездумно и в категорической форме утверждает, что название "Азербайджан" состоит "из четырех слов (аз, эр, 6aj, кан — ган)", каждое из которых является тюркским. Автору и невдомек, что в древнейшей дошедшей до нас форме названия "Азербайджан", которая закономерно восходит к Atarpatakan (а), нет никаких аз, эр, 6aj.

Столь же донаучна статья "Имена, упоминаемые в одной сакатской (? Судя по всему — скифской — И.Алиев) легенде" (газета "Адабиййат ве инджесенет", 20.XII.85), особенно — "Что мы знаем о саках?" (там же, 27.IX.85). Единственная цель автора последней статьи — доказать, что саки, массагеты и некоторые другие племена и народности были тюркоязычны (см. мою рецензию в Изв. АН Азерб. ССР, серия истории, философии и права, I, 1986).

В очень читаемом (тираж более 50 тыс. экз.) литературно — художественном журнале "Азербайджан" (N10, 1983) опубликована статья "И древние имена — история". Имена "анализируются", так сказать, как бог на душу положил. Единственная цель автора, который не без претензий, — доказать существование тюркского элемента на территории Азербайджана в глубокой древности.

Такой же кричащей безграмотностью и декларативностью утверждений отличается статья другого автора ("Книга жизни" Там же, N6, 1986).

Множество антинаучных и прямо — таки вредных статей печатается в ежемесячном научно — популярном журнале "Эльм ве хо-ят", выходящим более чем стотысячным тиражом. То же самое можно сказать о журнале "Улдуз", также имеющем огромный тираж.

Я не перестаю удивляться, — пишет И.Алиев, — безответственности некомпетентной редколлегии журнала "Эльм ве хаят", отдающей свои страницы на откуп делетантам и около научным субъект сбивающим с толку широкого читателя, внушающим ему всякий вздор.

В 1984 году издательством "Гянджлик" была выпущена в свет брошюра M.Сейдова "Судьба золотого воина". Брошюра эта, как и многие далекие от науки статьи автора о древних тюрках, написана очень тяжелым языком нарочито a la turque, чрезвычайно сумбурна по содержанию, часто аргументация логически ущербна, нередко ее заменяет твердое утверждение — "по наш мнению". Автор всеми силами старается доказать тюркское происхождение "золе воина" — сака, которого он величает "хаганом" или "текином".

В брошюре Алиса Ниджата "Наpacсвете истории", изданной в 1982 году тем же "Гянджлик", имеется огромное количество различных несуразностей, ляпсусов, ошибок и т.д. Брошюра открывается модными нынче у нас шумерами. Автор утверждает, что шумеры создали первый алфавит. Но главаж "открытие" автора впереди: "Представьте что вы пять тысяч лет назад идете по улицам Ниш или Хлебопекарней в Уре, вы услышете из уст прохожих такие азербайджанские слова как арпа, саман, су, гарыш, ганун, ун, гуллаб, нагга, мин (денежная единица) танры. Не забывайте, пять тысяч лет назад. Все это возмутительный обман!

В 1986 году издательством "Язычи" выпущен роман Исы Гусейнова "Идеал". Эта ячк га, претендующая на историчность, издана огромным для республики тиражом в 50 тысяч экземпляров. Содержание книги предсказать просто невозможно, но из того, что автор вещает "между сном и явью "(так называется первая глава книги), вытекает, что еше "до потопа", "за много времени до Ноя" в нашем крае изъяснялись на "одерском" (?) языке, на котором говорили и шумеры (!). Автор даже приводит придуманную им "шумерскую фразу" (!) и спрашивает: "Отличается ли этот язык от нынешнего нашего языка?" — Тут же следует ответ: — "Нет, мой дорогой!…"

Весь этот литературный вздор и галиматья, — пишет далее И.Алиев, — преподносимые автором доверчивому читателю, стали возможны только потому, что по существу такие же идеи проповедуются у нас в науке и, что особенно страшно, — в учебных пособиях, по которым учатся целые поколения студентов.

Перед нами книга Т.Гаджиева "История азербайджанского литературного языка (Баку, 1976), рекомендованная Ученым Советом филологического факультета АГУ им. С.Кирова в качестве учебного пособия.

Автор совершенно уверен в том, что "среди племенных союзов на территории Мидии, Албании, Аррана всегда (разрядка моя — И.Алиев) наличествовали этносы тюркского происхождения" (стр.21) и тщится это доказать на более чем двадцати страницах своего пособия. А доказывает он это методами совершенно негодными, очень далекими от современного языкознания. Автор утверждает, что тюркские этносы "всегда были на арене, участвовали в этногенетической эволюции Закавказья" (стр. 23). Ссылка на И.Сеченова в данном случае никак не может подтвердить это вздорное утверждение и бьет мимо цели. Кстати, не это ли утверждение Т.Гаджиева послужило основанием для заявления Исы Гусейнова о том, что в нашем крае еще "до потопа", "за много до Ноя" говорили на тюркском — "одерском" языке? Удивительно наивно желание автора подтвердить наличие тюркского этноса на значительной территории Передней и Средней Азии еще во времена Александра Македонского со ссылкой на… Низами (стр. 25).

Чистейшей клеветой на "древние источники", в которых каспии, идентифицируемые автором с хазарами (!), будто представлены в качестве тюрок (стр.26), является еще одно абсурдное утверждение.

Об абсолютной некомпетентности автора свидетельствует то, что он форму "ишкуз" (обозночение скифов в клинописи) уподобляет "ичогузу" — этнониму тюркоязычных огузов (стр.24). Таким образом скифы волею автора превращаются в тюркоязычные племена! О некомпетентности автора свидетельствуют также его рассуждения об этнониме "луллубей". Он и не подозревает, что в этом названии никакого тюркского "Bej" нет. Поиски Т.Гаджиева слов в шумерском и тюркских языках могут вызвать у специалистов разве только усмешку. Например, шумерское ab со значением "окно", "отдушина" (у автора — дверь) превращается в тюркское "ev" со значением (по автору) "дверь"; шумерское udun⁄⁄udul со значение "очаг" в odun со значением "дрова "и т.д.

Мне не удалось, — далее пишет И.Алиев, — у И.Дьяконова, на которого ссылается Т.Гаджиев, найти "тингир"⁄⁄"тингир" в качестве названия реки, которое наш автор сравнивает с тюркским "дэниз" в "тэнгиз", что, как мне думается, при всех условиях никак нельзя делать.

Слова ada — "отец", ата — "мать" являются распространенными международными "детскими "словами и незачем их сравнивать с тюркскими ata и апа.

Итак, шумерно — тюркологические "штудии" Т.Гаджиева на проверку оказались сущим блефом. Даже простое сходство звучания наблюдается не во всех сравниваемых словах.

Все рассуждения Т.Гаджиева о родстве шумерского и тюркского языков зиждется не на научных принципах, а на недоразумениях. Утверждение автора о том, что авестийский тар (атар) — слово одного корня с тюркским танры (тары) — является глубочайшим заблуждением. Вздорно утверждение о том, что тюркское имя Улубеj связано с этнонимом луллубей. В книге множество таких несуразиц.

Совершенно то же самое мы видим в другом учебном пособии (для филологических факультетов) "История азербайджанского языка", изданном в 1983 году. Авторами этого пособия является тот же Т.Гаджиев и К.Велиев.

Древность тюрок — огузов на Кавказе, тюркское происхождение скифов и саков утверждается в статье М.Тахмасиба, помещенной в сборнике "Исследования по азербайджанскому устному народному творчеству" (Баку, Эльм, 1981).

Удревняются огузы в Азербайджане и в книге Ш.Джамшидова "Китаби деде Коркуд" (Баку, 1977). Автор, не знающий, что в природе не существует "щумеро-аккадского" языка, дискутирует о "щумеро-аккадско-азербайджанских" лексических связях (стр.72 — 73).

Институт языкознания АН Азер. ССР издал в 1983 — 1984 гг. два выпуска "Вопросов азербайджанской филологии". Оба выпуска, за небольшими исключениями, пишет И.Алиев, — это сущий позор для нашей Академии, для всей нашей науки. По этим работам будут судить об ее уровне в 80-е годы текущего столетия.

Одна из самых главных задач, которая поставлена составителями — это, опятьтаки, доказать древность тюркского элемента в областях Передней Азии. Рассуждения многих авторов, их лингвистические манипуляции ниже всякой критики. Методы, которыми пользуются они, очень далеки от принятых в науке. Особенно произвольностью отличаются статьи А.Мамедова, Т.Гаджиева, В.Гукасяна, И.Меликова, А.Гусейни, А.Рагимова, М.Сейдова, А.Тагирзаде и др. При помощи методов, коими они пользуются, можно "доказать "все — присутствие в древности в областях Передней Азии не только тюрок, но, пожалуй, и чукчей.

Полное незнание рядом авторов сборников "Вопросы азербайджанской филологии" фактического материала и огромной специальной литературы на русском и европейских языках, эксплуатация в качестве главного "аргумента" метода сопоставления разновременных форм на основе только звуковой и кажущейся семантической аналогии, отсутствие лингвистического анализа, а также, что самое главное, непонимание ими существа сложнейших процессов этнической истории, естественно, приводит к серьезным ошибкам.

Ниже всякой критики статьи, в которых ведутся поиски хатто — и хетто — тюркских параллелей, "доказывается" наличие тюрок в Мидии, "древнеазербайджанских слов" в Авесте и т.д. И в самом деле, чего, например, стоят утверждения некого А.Гусейни [56] о том, что он нашел в Авесте, переведенной, как он утверждает, с азербайджанского на пехлеви азербайджанцем Азерпадом, древнеазербайджанские слова, которые будто из-за определенных трудностей не были переведены и остались, так сказать, в первозданном виде. Столь же вздорно его утверждение о том, что "авестийский алфавит" — это тоже, что и "уйгурский алфавит".

Должны быть самым решительным образом отвергнуты, — пишет И.Алиев, — идентификации саспер — сабир, кангары — печенеги, тождество Баласакан — Баласагун — Баладжагун (для лингвиста должно быть ясно, что из "Баласакана" просто невозможно получить "Баладжакун"). Разговоры о печенегах в древнем Азербайджане, о бунтурках и т.п. не выдерживают критики. То же самое следует сказать о лингвистических манипуляциях вокруг панцканк и его придуманных вариантах и т.д.

Очень много произвольного, невероятного, путаного и ошибочного, типичных для М.Сейдова, содержит его статья "Заметки об этимологии топонима Карабах — Арсаг — Арцаг" [65]. Ни одному его утверждению верить нельзя, ибо они декларативны, ничем не подкреплены.

Здесь нет возможности, — пишет И.Алиев, — разбирать все статьи названных сборников и сказанного достаточно, чтобы иметь общее представление о двух выпусках "Вопросов азербайджанской филологии".

Завершая рассмотрение содержания этих сборников, с полной уверенностью можно сказать, что значительная часть статей про-зводит впечатление как несерьезно, дилетантски написанные, содержат различного рода крупные недостатки и ошибки конкретного, общеисторического и теоре ского характера. Многие статьи, авторы которых не обладают идейнотеоретической, общеисторической, языковой и языковедческой подготовкой, ничего общего с наукой не имеют, уровень их черезвычайно низок. Часть из них политически вредна. Все сказанное компрометирует нашу науку. И удивительно, что на эти два сборника появилась положительная рецензия (правда, написанная неспециалистом, вещавшим, конечно, с чудного голоса) в "Коммунисте Азербайджана" (N1, 1986) — теоретическом и политическом журнале ЦК КП Азербай-жана.

Издательством "Эльм" в 1984 году выпущен в свет сборник "К проблеме этногенеза азербайджанского народа (ответственный за выпуск М.Исмаилов). Основная цель трех их пяти авторов сборника — при помощи насилия над фактами сделать нужные им выводы о тюркоязычии древнего и раннесредневекового населения Азербайджана.

Особо воинствующей выглядит статья С.Алиярова [66], человека очень далекого от проблем древней истории, не понимающего специфики, многочисленных сложностей предмета и не знающего ни однап древнего языка, но в то же время полагающего себя вправе высказыват