Правовые проблемы защиты прав граждан

От проявлений экстремизма

 

Согласно ст. 30 Конституции Российской Федерации каждый имеет право на объединение, гарантируется и свобода деятельности общественных объединений. Очевидно, что в современных условиях сотрудничество политических партий, общественных и религиозных объединений должно носить публично-правовой характер, основываться на Конституции РФ, соответствующих федеральных законах и предполагает следование компромиссам и духу толерантности. На это нацеливает и постановление Правительства РФ «О федеральной целевой программе «Формирование установок толерантного сознания и профилактика экстремизма в российском обществе (2001 - 2005 годы)» от 25 августа 2001г., предполагающее внедрение в социальную практику норм толерантного поведения, определяющих устойчивость поведения отдельных личностей и социальных групп в различных ситуациях социальной напряженности, как основы гражданского согласия в демократическом государстве.

Однако дифференциация общества, являясь, с одной стороны, важной чертой его демократичности и практическим проявлением свободы; с другой стороны, неизбежно порождает конфронтационные процессы в различных сферах общественной жизни. Более того, в настоящее время деятельность экстремистски настроенных физических лиц и их объединений, направленная на нарушение законодательства Российской Федерации, приобрела широкие масштабы и часто носит крайне дерзкий характер.

Особую опасность представляют экстремистские проявления в политической, религиозной и иных сферах общественной жизни, так как основное содержание деятельности экстремистских объединений включает целенаправленный подрыв конституционных основ государства, массовое нарушение прав и свобод граждан и откровенное посягательство на традиционные ценности общества. Конечные цели экстремистских групп и организаций - вовлечение своих членов в преступную деятельность; формирование мировоззренчески и нравственно деградированной личности.

То есть, в обществе по-прежнему реально существует база для экстремистских проявлений, а, следовательно, у государства должны быть и правовые инструменты эффективного противодействия такого рода деятельности. Поэтому в демократическом обществе с присущим ему плюрализмом, как следует из ч. 3 ст. 17 и ст. 55 Конституции РФ, п. 2 и 3 ст. 18 Международного пакта о гражданских и политических правах, а также п. 2 ст. 9 Конвенции Совета Европы о защите прав человека и основных свобод, законом могут быть предусмотрены определенного рода ограничения, если это необходимо в интересах общественного спокойствия, охраны общественного порядка, здоровья и нравственности или для защиты прав и свобод других лиц.

Например, государство вправе предусмотреть определенные преграды, чтобы не предоставлять юридический статус автоматически, не допускать легализации объединений граждан, нарушающих права человека и совершающих незаконные и преступные деяния, а также воспрепятствовать миссионерской деятельности (в том числе в связи с проблемой прозелитизма), если она (миссионерская деятельность) несовместима с уважением к свободе мысли, совести и религии других и к иным конституционным правам и свободам, а именно: преследует цели вербовки новых членов в церковь путем неправомерного воздействия на людей, находящихся в нужде или в бедственном положении; под психологическим давлением или угрозой применения насилия[70].

Поэтому представляется необходимой скорейшая реализация потенциальных возможностей, заложенных в федеральных законах “О противодействии экстремистской деятельности” и “О внесении изменений и дополнений в законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона “О противодействии экстремистской деятельности”, которыми определяются правовые и организационные основы противодействия экстремистской деятельности, устанавливается ответственность за ее осуществление.

Новация Закона «О противодействии экстремистской деятельности”, в частности, заключается в том, что в нем даны основные понятия экстремистской деятельности и согласно ст. 9 запрещено создание объединений, осуществляющих такого рода деятельность.

Однако законодательством Российской Федерации и ранее была запрещена политическая, общественная, религиозная и иная деятельность, если осуществляющие ее организации, другие виды объединений граждан и отдельные лица совершали действия, прямо противоречащие Конституции РФ, или действия, ответственность за которые предусмотрена Уголовным кодексом РФ.

Так, согласно ст. 9 оставшегося без изменений Федерального закона «О политических партиях» запрещается создание и деятельность политических партий, цели или действия которых направлены на насильственное изменение основ конституционного строя и нарушение целостности Российской Федерации, подрыв безопасности государства, создание вооруженных формирований, разжигание социальной, расовой, национальной или религиозной розни. За указанные нарушения ст. 41 Закона предусмотрена ликвидация политических партий по решению суда.

В свою очередь ст. 16 Федерального закона «Об общественных объединениях» запрещается создание и деятельность общественных объединений, цели или действия которых направлены на осуществление экстремистской деятельности, а ст. 44 предусмотрена ликвидация таких общественных объединений по решению суда.

Федеральным законом «О свободе совести и о религиозных объединениях» (ст. 6) запрещаются создание и деятельность религиозных объединений, цели и действия которых противоречат Закону. В ст. 14 подробно регламентируется порядок приостановления деятельности религиозного объединения, ликвидации религиозной организации и запрета на деятельность религиозного объединения в случае нарушения ими законодательства. Религиозные организации могут быть ликвидированы по решению суда в случае неоднократных или грубых нарушений норм Конституции РФ, Федерального закона «О свободе совести и о религиозных объединениях» и иных федеральных законов, а систематическое осуществление религиозной организацией деятельности, противоречащей целям её создания (уставным целям), влечёт за собой только рассмотрение вопроса о ликвидации данной организации как юридического лица. При этом не запрещается осуществление религиозной деятельности в рамках религиозной группы[71].

Основаниями для ликвидации религиозной организации, запрета на деятельность религиозной организации или религиозной группы в судебном порядке являются:

нарушения общественной безопасности и общественного порядка;

действия, направленные на осуществление экстремистской деятельности;

создание вооруженных формирований;

посягательство на личность, права и свободы граждан;

нанесение установленного в соответствии с законом ущерба нравственности, здоровью граждан, в том числе использованием в связи с их религиозной деятельностью наркотических средств и психотропных веществ, гипноза, совершением развратных и иных противоправных действий;

склонение к самоубийству или к отказу по религиозным мотивам от оказания медицинской помощи лицам, находящимся в опасном для жиз­ни и здоровья состоянии;

воспрепятствование получению обязательного образования;

принуждение членов и последователей религиозного объединения и иных лиц к отчуждению принадлежащего им имущества в пользу религиозного объединения;

воспрепятствование угрозой причинения вреда жизни, здоровью, имуществу, если есть опасность реального её исполнения, или применения насильственного воздействия другими противоправными действиями выходу гражданина из религиозного объединения;

побуждение граждан к отказу от исполнения установленных за­коном гражданских обязанностей и совершению иных противоправных действий.

Наконец, деятельность общественного или религиозного объединения может быть приостановлена; общественное объединение и религиозная организация ликвидированы, а деятельность общественного объединения, не являющегося юридическим лицом, или религиозного объединения, не являющегося религиозной организацией, может быть запрещена в порядке и по основаниям, предусмотренным Федеральным законом “О противодействии экстремистской деятельности”[72].

Наиболее близка к экстремистской по смыслу изложенного деятельность, ответственность за которую до принятия новых законов была предусмотрена ст. 136 УК РФ (Нарушение равенства прав и свобод человека и гражданина), ст. 239 (Организация объединения, посягающего на личность и права граждан) и ст. 282 (Возбуждение национальной, расовой или религи­озной вражды).

Например, под определение состава преступления, предусмотренного ст. 282 УК РФ, подпадают действия, направленные на возбуждение национальной, расо­вой или религиозной вражды, унижение национального достоинства, а равно пропаганда исключительности, превосходства либо непол­ноценности граждан по признаку их отношения к религии, нацио­нальной или расовой принадлежности, если эти деяния совершены публично или с использованием средств массовой информации.

Данные действия выражаются в распространении различ­ных идей и взглядов, подрывающих доверие и уважение к определенному религиозному вероисповеданию, а также вызывающих неприязнь или чувство ненависти к образу жизни, религиозным обрядам граждан. Указанные идеи и взгляды могут распространяться путем агитации и пропаганды, в устной, письменной либо наглядно-демонстрационной форме. При этом они носят общий характер и не обращены к конкрет­ной личности. Для квалификации не имеет значения, соответствуют ли действительности приписываемые той или иной конфессии особенности, черты. Главный смысл подобных деяний - посеять между людьми различных вероисповеданий взаимное недоверие, развить на основе тенденциозных, оскорбительных либо клеветнических суждений взаимное отчуждение, подозрительность, переходящие в устойчивую враждебность[73].

Это преступление посягает на честь и достоинство граждан, их конституционные права и свободы, которые они могут использовать и защищать вне зависи­мости от отношения к религии, нацио­нальной или расовой принадлежности.

Существенно, что перечисленные и иные преступления, совершенные по мотиву национальной, расовой, религиозной ненависти или вражды, ст. 63 УК РФ квалифицируются как обстоятельства, отягчающие наказание.

В соответствии с Федеральным законом “О внесении изменений и дополнений в законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона “О противодействии экстремистской деятельности” внесены изменения в ст. 280 УК РФ и он также дополнен двумя новыми статьями: 282¹ (Организация экстремистского сообщества) и 282² (Организация деятельности экстремистской организации).

В то же время статистические данные о применении, в частности, ст. 136, 239 и 282 УК РФ свидетельствуют, что за пять лет (с 1997 по 2001 г.) за нарушение равноправия граждан было осуждено 5 человек; за организацию и участие в деятельности объединения, посягающего на личность и права граждан, – 6; за возбуждение национальной, расовой или религи­озной вражды, – 21, 10 из которых - в 2000 г. В 2002 г., согласно статистическим данным, совершено 76 перечисленных преступлений и выявлено 17 лиц их совершивших. Преступлений, ответственность за которые предусмотрена ст. 282¹ и 282², в 2002 г. не зарегистрировано, т.е. указанные статьи практически не применяются.

Таким образом, проблема заключается не в отсутствии в действующем законодательстве норм, предусматривающих ответственность за деятельность, которая могла бы быть квалифицирована как экстремистская.

Многие исследователи указывают, что необходимо четко сформулировать понятие «экстремизм». Что совершенно справедливо. В частности, по мнению автора, экстремизмом в его правовом смысле можно назвать действия, а также в публичной форме выраженные взгляды и намерения, преследующие своей целью нарушение или проявление неуважения к установленным законом правам и свободам граждан, общепринятым и справедливым нормам морали, общественному порядку и общему благосостоянию в демократическом обществе при условии, что юридическая значимость этих действий доказана судом. Это определение, как представляется, соответствует общим сущностным представлениям о праве, конкретизированным международными правовыми актами и действующим законодательством Российской Федерации.

Однако, даже если законодатель исчерпывающе ответит на этот вопрос, проблема реализации вновь принятых и действовавших до их принятия нормативных правовых актов не будет решена из-за отсутствия соответствующего правового механизма, разработка и принятие которого - задача не только правоохранительных органов, но и государственных органов, призванных координировать борьбу с преступностью в целом.

Необходимость такой работы обусловлена следующими факторами:

отсутствием в законодательстве Российской Федерации четко сформулированного механизма осуществления надзора за соответствием деятельности общественных и религиозных объединений законодательству и контроля за соответствием деятельности общественных и религиозных организаций их уставным целям;

отсутствием в Федеральном законе «О противодействии экстремистской деятельности” положений, регламентирующих координацию работы субъектов противодействия экстремистской деятельности;

отсутствием в системе государственных экспертных учреждений направлений судебной экспертизы по вопросам, связанным с экстремистскими проявлениями.

Как представляется, самое сложное - это правовая регламентация надзора и контроля за деятельностью общественных институтов, и в особенности религиозных объединений, так как это напрямую связано с соблюдением конституционных прав граждан. Тем не менее, первоочередное решение проблем, вытекающих из двух других названных факторов, способно привести в движение правовой механизм реализации нормативных правовых актов о противодействии экстремистской деятельности.

В частности, отсутствие нормативных актов по координации работы субъектов противодействия экстремистской деятельности объясняется недостаточной разработанностью самой проблемы координации правоохранительной деятельности. А существующие пробелы могут быть уже сегодня заполнены соответствующими решениями Совета Безопасности Российской Федерации, которые в последующем послужат основой для совершенствования действующего законодательства.

Также имеются все возможности для внедрения такого порядка проведения судебной экспертизы по вопросам, связанным с экстремистскими проявлениями, который, во-первых, исключал бы необходимость многократного назначения судами повторных экспертиз, а во-вторых, в достаточной степени гарантировал бы от судебных ошибок.

Для практического решения названного вопроса в строгом соответствии с требованиями Федерального закона «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» от 31 мая 2001 г. необходимо создать в структуре Федерального центра судебной экспертизы при Министерстве юстиции РФ и в других экспертных учреждениях Минюста России подразделение для проведения судебной этнологической и судебной религиоведческой экспертизы. Высококвалифицированные специалисты для проведения указанных видов экспертизы есть в достаточном количестве, но сегодня в интересах государства используются крайне нерационально.

Таким образом, успешное противодействие экстремистской деятельности со стороны установленных Законом субъектов и всего общества возможно только при наличии достаточных правовых гарантий практической реализации принятых и действовавших нормативных правовых актов, направленных против экстремистских проявлений в политической, религиозной и других сферах общественной жизни. Один из существенных элементов таких гарантий - правовой механизм реализации принимаемых законов.

М.В. Королева,

заведующая отделом правовых проблем

экологии и прокурорского надзора

НИИ Генеральной прокуратуры РФ,

кандидат юридических наук;

Д.Г. Добрецов,

научный сотрудник отдела правовых

проблем экологии и прокурорского надзора

НИИ Генеральной прокуратуры РФ,

кандидат юридических наук