При определении состояния опьянения

 

При рассмотрении дел об административных правонарушениях нередко необходимо установить факт алкогольного или наркотического опьянения. Соответствующая экспертиза имеет особое значение для административной практики, поскольку нахождение лица в состоянии опьянения является элементом ряда административных правонарушений, предусмотренных КоАП РФ: потребление наркотических средств или психотропных веществ без назначения врача (ст.6.9); управление судном в состоянии опьянения (ст.11.9); управление транспортным средством в состоянии опьянения (ст.12.8); появление в общественных местах в состоянии опьянения (ст. 20.21); появление в состоянии опьянения несовершеннолетних (ст. 20.22). Например, в 2002 г. зарегистрировано почти 2,7 млн. случаев появления в общественных местах в состоянии алкогольного опьянения.

КоАП РФ содержит ряд положений, гарантирующих защиту прав лица, в отношении которого ведется производство по делу об административном правонарушении. Прежде всего это ст. 1.5, устанавливающая презумпцию невиновности, и ст. 24.1, относящая к задачам производства по делам об административных правонарушениях всестороннее, полное, объективное и своевременное выяснение обстоятельств каждого дела. Внимательный анализ КоАП РФ и постановления Правительства РФ «Об утверждении Правил медицинского освидетельствования на состояние опьянения лица, которое управляет транспортным средством, и оформления его результатов» от 26 декабря 2002 г. позволяет сделать вывод о том, что существующий порядок медицинского освидетельствования состояния опьянения не позволяет в полной мере реализовать задачи административного производства в части объективного и полного выяснения обстоятельств дела.

Главная причина подобного положения, по нашему мнению, - отсутствие в КоАП РФ регламентации производства медицинского освидетельствования на состояние опьянения (МОСО). Согласно ч. 6 ст.27.12 КоАП РФ порядок производства МОСО и оформления его результатов устанавливается Правительством РФ. Это противоречит логике построения главы 27 КоАП, в которой четко определяется порядок применения всех мер обеспечения производства по делам об административных правонарушениях, кроме МОСО, хотя оно, несомненно, относится к такого рода мерам.

С использованным законодателем подходом можно было бы согласиться в случае рассмотрения МОСО в качестве экспертизы. Тогда в ст. 27. 12 КоАП РФ достаточно было бы определить только порядок отстранения лица от управления транспортным средством. Порядок назначения и проведения экспертизы в процессе административного производства четко регламентируется соответствующими статьями КоАП.

Сложность правовой регламентации МОСО связана с рядом проблем юридического и медицинского характера. Согласно ч. 1 ст. 26.4 КоАП РФ основанием для назначения экспертизы является необходимость в использовании специальных познаний в науке, технике, искусстве или ремесле. В связи с этим возникает вопрос, необходимы ли специальные познания для диагностики опьянения. Анализ действующего законодательства позволяет выделить три варианта его решения:

1. Статья 27.12 КоАП РФ относит установление порядка производства МОСО к компетенции Правительства РФ. В утвержденных Правительством РФ Правилах медицинского освидетельствования на состояние опьянения лица, которое управляет транспортным средством, и оформления его результатов установлено, что медицинское освидетельствование проводится врачом, имеющим соответствующую специальную подготовку. В сельской местности при невозможности проведения медицинского освидетельствования врачом разрешается осуществлять его фельдшеру фельдшерско-акушерского пункта, имеющему соответствующую специальную подготовку. Таким образом, проводить МОСО могут только лица, обладающие специальными познаниями в медицине и прошедшие специальную подготовку. Следует отметить, что в Правилах нет указания на специальность врача и характер специальной подготовки. Кроме того, совершенно очевидно, что объем познаний в области медицины у врача и фельдшера существенно различается.

2. Согласно ч. 1 ст. 179 УПК РФ для выявления состояния опьянения проводится медицинское освидетельствование, если не требуется производства судебной экспертизы. Медицинское освидетельствование проводится следователем или, при необходимости, врачом, о специальной подготовке которого ничего не говорится. Таким образом, УПК относит решение вопроса о необходимости использования специальных познаний для проведения МОСО к усмотрению правоприменителя. Следователь (не имеющий познаний в медицине) вправе самостоятельно констатировать состояние опьянения. Он может привлечь для этого любого врача, который обладает познаниями в медицине, но не имеет специальной подготовки. Следователь также может назначить экспертизу и поручить ее производство психиатру-наркологу – врачу, обладающему специальными познаниями, необходимыми для диагностики опьянения.

3. Согласно п. 1 ст. 10 Закона РФ «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании» диагноз психического расстройства ставится в соответствии с общепризнанными международными стандартами. Международная классификация болезней 10-го пересмотра относит интоксикацию психоактивными веществами (алкоголь, наркотические и одурманивающие средства, психотропные вещества) к психическим расстройствам. Пункт 1 ст. 1 названного Закона относит обследование психического здоровья граждан к оказанию психиатрической помощи. Отмеченные обстоятельства дают основание сделать вывод о том, что диагностика опьянения (проведение МОСО) является одним из видов психиатрической помощи. В соответствии с п. 1 ст. 19 Закона о психиатрической помощи право на врачебную деятельность по оказанию психиатрической помощи имеет врач-психиатр, получивший высшее медицинское образование и подтвердивший свою квалификацию в порядке, установленном законодательством РФ. Из положений указанного Закона следует, что проводить МОСО имеет право только врач-психиатр.

Исходя из приоритета защиты прав граждан, допустимости ограничения этих прав только на основаниях и в порядке, установленных федеральным законодательством, следует признать, что МОСО может проводить лишь врач-специалист. В связи с этим возникает вопрос о специальности врача, привлекаемого для производства МОСО. К сожалению, пробельность законодательного регулирования порядка оказания наркологической помощи оставляет этот вопрос открытым.

На практике вопрос о специальной подготовке врачей-наркологов решается без учета действующего законодательства. Приказом Минздрава России от 27 августа 1999 г. № 337 (в ред. от 6 февраля 2001г. и от 2 апреля 2001 г.) утверждена Номенклатура (классификатор) специальностей специалистов с высшим медицинским и фармацевтическим образованием в учреждениях здравоохранения РФ, в которой в качестве самостоятельных врачебных специальностей выделены психиатрия (040115) и психиатрия-наркология (040116). В рамках специальности «психиатрия» выделены две субспециальности, требующие углубленной подготовки, – «психотерапия» (040115.01) и «сексология» (040115.02). Согласно Перечню соответствия врачебных и провизорских специальностей должностям специалистов, утвержденному тем же приказом Минздрава России, занимать должность «психиатра-нарколога» может только лицо, имеющее врачебную специальность психиатрия-наркология. Таким образом, только психиатр-нарколог обладает необходимыми специальными познаниями (подтвержденными соответствующим сертификатом) для проведения МОСО. Врач-психиатр, не имеющий подготовки в области наркологии и, соответственно, квалификации писхиатра-нарколога, не может проводить МОСО.

Сделанный вывод подтверждается установленным порядком лицензирования медицинской деятельности. Приказом Минздрава России от 26 июля 2002 г. № 238 утверждена Номенклатура работ и услуг по оказанию соответствующей медицинской помощи. В качестве самостоятельных видов медицинской деятельности, для осуществления которых необходимо получение отдельных лицензий, указанная Номенклатура, наряду с работами и услугами по медицинскому (наркологическому) освидетельствованию (06.032), выделяет:

работы и услуги по специальности «психиатрия-наркология» (в рамках оказания амбулаторно-поликлинической помощи) (03.031);

работы и услуги по наркологической экспертизе (06.021);

работы и услуги по судебно-психиатрической экспертизе (06.027);

работы и услуги по предрейсовым медицинским осмотрам водителей транспортных средств (06.034).

Таким образом, государственные судебно-экспертные учреждения, наркологические диспансеры и больницы, врачебные комиссии, осуществляющие предрейсовые осмотры водителей транспортных средств, не могут без соответствующей лицензии проводить МОСО, что зафиксировано и в п. 4 Правил медицинского освидетельствования на состояние опьянения лица, которое управляет транспортным средством.

В связи с этим представляется неправомерным положение п. 7 тех же Правил, согласно которому «в сельской местности при невозможности проведения медицинского освидетельствования врачом разрешается осуществлять его фельдшером фельдшерско-акушерского пункта, имеющим соответствующую специальную подготовку». Фельдшерско-акушерские пункты оказывают доврачебную помощь, а также скорую и неотложную медицинскую помощь. В рамках этих двух видов медицинской деятельности Номенклатурой работ и услуг по оказанию соответствующей медицинской помощи не предусмотрены работы и услуги по проведению МОСО, вследствие чего фельдшерско-акушерский пункт не может получить лицензию на работы и услуги по медицинскому (наркологическому) освидетельствованию (06.032).

Допустимость установления факта алкогольного или наркотического опьянения фельдшером вызывает сомнения и по другим основаниям. Во-первых, установление диагноза психического расстройства, а опьянение относится к психическим расстройствам, согласно действующему в Российской Федерации законодательству в сфере здравоохранения, - исключительная компетенция врача, имеющего сертификат специалиста в соответствующей области. Это положение наиболее строго должно соблюдаться в тех случаях, когда установление диагноза влечет неблагоприятные правовые последствия (в рассматриваемом случае – административное наказание). Во-вторых, диагностика опьянения может быть связана со значительными трудностями, например, при необходимости провести дифференциальный диагноз с другими психическими расстройствами, динамическим нарушением мозгового кровообращения, а также в случаях оценки состояния, возникшего после приема малых доз алкоголя в сочетании с приемом назначенных врачом лекарственных средств.

Единственной возможностью избежать проблем, связанных с лицензированием наркологических учреждений и отсутствием квалифицированных врачей – наркологов, прошедших необходимую для проведения МОСО подготовку (отметим, что в настоящее время порядок этой подготовки Минздравом России не определен, отсутствуют и нормативные правовые акты Минздрава России, регламентирующие проведение МОСО), является организация химико-токсикологического исследования мочи (определение содержания в моче алкоголя, наркотических или одурманивающих веществ). В этом случае должностное лицо, которому предоставлено право государственного надзора и контроля за безопасностью движения, в порядке, установленном ст. 26.5 КоАП РФ, решает вопрос о получении образца мочи у лица, в отношении которого имеются достаточные основания полагать, что оно находится в состоянии опьянения. Затем должностное лицо, осуществляющее производство по делу, выносит постановление о назначении химико-токсикологической экспертизы.

Неразвитость материально-технической базы наркологической службы исключает возможность обязательного производства химико-токсикологической экспертизы во всех случаях МОСО. Приказ Минздрава России от 29 сентября 1997 г. № 287 «О мерах по совершенствованию наркологической помощи населению Российской Федерации» предусматривает создание химико-токсикологических лабораторий только в областных (республиканских, краевых) наркологических учреждениях, одном из наркологических учреждений Москвы и Санкт-Петербурга, наркологических учреждениях городов с населением свыше 500 тыс. человек. Вероятно, этим обстоятельством объясняется то, что согласно п. 12 Правил химико-токсикологическое исследование биологических жидкостей для установления факта опьянения проводится только в том случае, если «водитель транспортного средства находится в беспомощном состоянии (тяжелая травма, бессознательное состояние и др.)». Устанавливая закрытый перечень оснований для производства химико-токсикологической экспертизы, Правила существенно ограничивают права лица, в отношении которого ведется производство по делу об административном правонарушении, закрепленные в ч. 1 ст. 25. 1 КоАП РФ, например ходатайствовать о производстве химико-токсикологической экспертизы.

Пункт 10 Правил также следует признать противоречащим действующему законодательству и ограничивающим права граждан. Согласно указанному пункту акт медицинского освидетельствования составляется в двух экземплярах: один – выдается должностному лицу, доставившему водителя транспортного средства в организацию здравоохранения, второй – хранится в соответствующей организации здравоохранения. Таким образом, освидетельствуемый лишается возможности своевременно ознакомиться с заключением, хотя лицо, в отношении которого ведется дело об административном правонарушении, вправе знакомиться со всеми материалами дела. Кроме того, МОСО фактически осуществляется на основании добровольного информированного согласия на медицинское вмешательство гражданина, поскольку он не может быть освидетельствован вопреки его воле. В связи с этим лицо, прошедшее МОСО, на основании ст. 31 Основ законодательства РФ об охране здоровья граждан вправе ознакомиться со всей информацией, полученной в ходе указанного медицинского вмешательства.

Принципиально ошибочным решением законодателя при регламентации порядка проведения МОСО, с нашей точки зрения, является создание нового, отличного от экспертизы, института использования специальных познаний при производстве по делам об административных правонарушениях. Неизбежное следствие этого - нарушение прав граждан и неопределенность правового регулирования. Помимо отмеченных ограничений прав освидетельствуемых укажем на то, что лицо, проводящее МОСО, не будучи экспертом, не несет никакой ответственности за дачу заведомо ложного заключения или недобросовестное исполнение своих обязанностей. Неопределенность правового регулирования проявляется в том, что ст. 27.12 КоАП РФ и Правилами регламентируется порядок МОСО только водителей автомототранспортных средств. Каким образом должно констатироваться состояние опьянения судоводителя или иного лица, управляющего судном? Как должно констатироваться незаконное потребление наркотических средств или психотропных веществ? Как должно устанавливаться состояние опьянения несовершеннолетнего до 16 лет и состояние опьянения, оскорбляющее человеческое достоинство? Вероятно, во всех этих случаях должна назначаться экспертиза. Однако законодатель, создав упрощенный порядок МОСО водителей автомототранспортных средств, ставит под сомнение этот вывод.

В.В. Панкратов,

заведующий отделом проблем предупреждения

правонарушений несовершеннолетних

и молодежи и прокурорского надзора

НИИ Генеральной прокуратуры РФ,

кандидат юридических наук