Основные положения культурно-антропологического функционализма Б. Малиновского

Виднейшим представителем рассматриваемого направления был Бронислав Каспар Малиновский (1884— 1942). Он родился в Кракове (Польша). В уни­верситете изучал физику и математику, но затем его интересы обратились на историю культуры и культурно-антропологические исследования. Как и у некото­рых его сверстников, ставших затем антропологами, поворот в его научной деятельности произошел в ре­зультате знакомства с «Золотой ветвью» Дж. Фрэзера. Первая статья Малиновского «Семья у австралийских туземцев» была опубликована в 1913 г.

Сторонники функционализма оставляют в стороне вопросы исторического изменения культур, им важно понять, как действует культура, какие задачи она ре­шает, как воспроизводится. Исходя из такой методоло­гической позиции, Малиновский стремился построить логически стройную и эмпирически обоснованную теорию культуры. При этом он критиковал прежних исследователей культуры за то, что они не проводили полевых исследований, а ограничивались изучением музейных коллекций.

Сам Малиновский опирался на собственный опыт - таких исследований, который был получен им, преждевсего, в период работы в Лондонском университете. Фундаментальную роль в его становлении как антро­полога сыграли длительные полевые исследования (1914— 1918) на Новой Гвинее и в Меланезии. В числе важнейших работ исследователя — «Аргонавты Запад­ной Океании» (1922), «Преступление и обычай в тра­диционном обществе» (1926), «Сексуальная жизнь або­ригенов в Северо-западной Меланезии» (1929), «Секс, культура и миф» (1962).

Обобщая собранные эмпирические данные, он пришел к выводу, что этнологи и культурологи чаще всего ограничивались внешним описанием предметов, избегая выдвигать какие-либо психологические гипо­тезы. Однако внешнее наблюдение легко вводит в заб­луждение, необходимо познание внутренних мотивов поведения. В противном случае познание культуры оказывается невозможным. Б. Малиновский считал, что важно не только описать предмет, но и исследовать, кто создал этот предмет, кто его использует, кому он принадлежит. Поэтому он возражал против только описательного, феноменологического характера куль­турологии, поскольку такой подход лишь фиксирует разрозненные черты культуры.

Основы теории культуры изложены Малиновским в опубликованном посмертно очерке «Научная теория культуры» (1944). Эта теория опирается на достаточно широкую методологическую базу и включает элемен­ты натурализма, бихевиоризма, психоанализа. Однако теория Б. Малиновского с полным правом может быть отнесена к структурно-функциональному направлению, поскольку системообразующую, объединяющую роль в используемой совокупности методов для Малиновс­кого играет структурно-функциональный метод, кото­рый у него основан иа понимании общества как био­логического организма особого рода. В таком подходе наглядно ощущается влияние органической социоло­гии Г. Спенсера.

Культура, по мнению Б. Малиновского, выступает как продукт биологических свойств человека. При этом человек рассматривается как животное, которое долж­но удовлетворять свои основные биологические (физиологические и психические) потребности, которые, в свою очередь, выступают как стимулы для процессов добывания пищи и топлива, для строительства жилья, для создания одежды и т. д. Таким образом, процесс преобразования окружающей человека среды приво­дит к формированию нового, искусственно создавае­мого окружения, которое и выступает как культура. Различия между культурами определяется различиями в способах удовлетворения основных потребностей человека. Поэтому теория потребностей выступает в качестве основы концепции культуры Б. Малиновско­го. При таком подходе культура выступает как веще­ственная и духовная система, посредством которой человек обеспечивает свое существование и удовлет­воряет возникающие потребности.

Наряду с основными потребностями Б. Малинов­ский выделяет производные потребности, которые порождаются не природой, а культурной средой. К та­ким потребностям относятся потребности в экономи­ческом обмене, авторитете, социальном контроле, си­стеме образования в каком-либо виде и т. д. Средства удовлетворения обеих систем потребностей выступа­ют как некая организация, состоящая из таких первич­ных организационных единиц, которые Б. Малиновс­кий называет институтами. Под институтами он пони­мает совокупность средств и способов удовлетворения той или иной потребности, как основной, так и произ­водной. Тем самым английский антрополог одним изпервых не только в культурологии и антропологии, но и в социологии разрабатывает понятие социального института.

Б. Малиновский выделяет основные принципы благодаря которым различные формы человеческой активности постепенно интегрируются в социальные институты: репродуктивные, территориальные, произ­вольные, ассоциации, основанные на профессиональ­ной принадлежности, ранге и статусе и др. Исследова­тель подчеркивает, что каждый институт может удов­летворять одновременно несколько потребностей. К примеру, семья обеспечивает не только репродуктив­ные функции, но и физиологические, экономические. Эти положения могут быть рассмотрены как струк­турная модель культуры.

Дальнейшее рассмотрение культуры базируется на, последовательном проведении принципа универсального функционализма и приводит к формированию функционалистской модели культуры. Б. Малиновский так формулирует исходный принцип функционального подхода: «...в любом типе цивилизаций любой обычай, материальный объект, идея и верования выполняют некоторую жизненную функцию, решают некоторую задачу, представляют собой необходимую часть внут­ри действующего целого»1.

Таким образом, культура понималась как система устойчивого равновесия. В этой системе каждая часть целого выполняет свою функцию, неразрывно связан­ную с функциями других частей и функциями целого. Дополнительными интегративными средствами для культуры выступают язык, самосознание и религия. В частности, рассмотрение Б. Малиновским религии как социального института также основано на выявле­нии ее функций, единых для любого общества. Так, в работе «Магия, наука и религия», которую исследова­тели считают классическим трудом по социологии религии, он показывает, что в любом обществе рели­гия выполняет, прежде всего, следующие две функции:

1) в кризисных ситуациях — примером может служить смерть члена группы — она восстанавливает оказав­шееся перед угрозой распада единство группы, указы­вая каждому ее члену перспективу дальнейшего суще­ствования; 2) посредством ритуала инициации делает индивида полноправным членом общества, обязывая _ его соблюдать лежащие в его основе «священные» ценности и нормы1.

Для того чтобы быть познанной, культура должна анализироваться на трех уровнях: индивидуальном, институциональном и как интегрированное целое. Отсюда выводился принцип целостного подхода к изу­чению культуры. Подчеркивая структурную устойчи­вость культуры, Малиновский при этом не отрицает происходящих в культуре изменений и заимствования некоторых ее элементов из других культур.

Однако важнейшую роль играет именно идея фун­кциональной целостности, последовательное проведе­ние которой неизбежно приводит к выводу: если в ходе такого рода изменений уничтожается какой-либо эле­мент культуры (например, запрещается «вредный» обряд), то вся социокультурная система может погиб­нуть.

Предлагая биологическую точку зрения на сущ­ность традиций, Малиновский рассматривает тради­цию как форму коллективной адаптации социальной общности к окружающей ее среде. Если уничтожить традицию, то социальный организм лишается своего защитного покрова и становится неизбежным медлен­ный процесс его гибели. Именно на основе этого тези­са Б. Малиновский резко осуждал грубое вмешатель­ство колониальных чиновников в жизнь коренного населения, что свидетельствовало об их невежестве и непонимании ценностей других культур.

Так, англичане запретили под предлогом антигу­манности обычай «охоты за головами», совершаемый юношами в день инициации на одном из островов Тихого океана. Вскоре после этого в обществе абори­генов началась дезорганизация: старейшины утратили авторитет, старым и больным не оказывалась помощь, рисовые поля и хранилища остались без присмотра, так как люди покинули обжитые места. Приглашенные на остров антропологи выяснили, что за счет сбора урожая фруктов и рыбной ловли племя могло бы про­жить несколько лет, если бы не частые неурожаи и периоды отсутствия рыбы. Поэтому регулярные поле­вые работы были необязательными с точка зрения сиюминутных потребностей, но играли важную роль с точки зрения более отдаленного будущего, ибо получа­емый за счет этих работ запас риса гарантировал выживание племени. Поддерживающим символом для традиционного алгоритма сельскохозяйственных работ как раз и выступал запрещенный англичанами обычай. Одновременно была нарушена церемония посвящения во взрослые, что, в свою очередь, внесло дезорганиза­цию в иерархическую структуру общности, нарушило систему подчинения младших старшим.

Б. Малиновский критически оценивал ранние эт­нологические и социоантропологические школы ис­следования культуры. Более того, некоторые исследо­ватели подчеркивают, что именно резкая критика эво­люционизма и диффузионизма за их понимание культуры как механического соединения отдельных элементов стала исходным пунктом формирования научной концепции Б. Малиновского1. В частности, он резко критиковал метод «пережитков» Э. Тайлора. По его мнению, этот метод ориентирует на повсеместный поиск «пережитков», в то время как «пережитки» не существуют, поскольку на их месте сформировались явления культуры, которые приобрели новую функ­цию вместо старой.

Понятие «пережиток» принесло, по мнению Ма­линовского, существенный вред социальной культуро­логии, поскольку оно противоречило принципу функ­циональной взаимосвязи явлений культуры. Английс­кий исследователь утверждал, что в культуре не может быть ничего лишнего, случайного. Все существующее в культуре должно иметь конкретную и необходимую функцию, в противном случае подобный элемент куль­туры оказался бы отброшенным, забытым. Если какой-то обычай устойчиво воспроизводится, это означает, что сохраняется общественная потребность в этом элемен­те культуры.

Обычай может рассматриваться в качестве вредного и бессмысленного только потому, что исследова­тели не знают, как именно он связан с существующи­ми социальными потребностями, или этот обычай оце­нивается вне связи с другими культурными явлениями. Б. Малиновский показывает это на ряде примеров: «Обряды инициации (посвящения), как мы обнаружи­ли, выполняют функцию освящения традиции; пище­вые культы, таинство и жертва вовлекают человека в общение с провидением, с обеспечивающими изоби­лие силами; тотемизм стандартизирует практическое, полезное для человека поведение избирательного ин­тереса по отношению к его окружению...»2.

Б. Малиновский критиковал также и диффузионистское направление с его идеей заимствования куль­тур. С его точки зрения, основная ошибка диффузио-нистов состояла в том, что они понимали культуру лишь как совокупность мертвых вещей. На самом же деле культура выступает как живое органическое целое. Основным недостатком учений своих предшественни­ков Малиновский считал изолированное изучение от­дельных черт культуры. Сами эти черты выступали как независимые друг от друга сущности, не связанные с культурой как целым. На самом же деле целостность конкретной культурной подсистемы нарушать нельзя, ибо, как считает Б. Малиновский, иначе может рухнуть вся пирамида целостности более высокого порядка, опиравшаяся на данную подсистему. Даже, на первый взгляд, вредные, варварские обычаи местных народов просто так уничтожать нельзя. Необходимо, прежде всего, выяснить те функции, которые они выполняют. Лишь после этого может идти речь о поиске для них

полноценной замены.

Следует подчеркнуть, что долгое время Б. Мали­новский придерживался точки зрения максимального сохранения традиционного образа жизни представи­телей архаичных культур. Но как поступить в случае тесного взаимодействия «примитивных» культур с индустриальной цивилизацией? Ведь такое взаимодей­ствие неизбежно приводит к трансформации, к эрозии архаичных обществ. Выход из таких ситуаций Б. Мали­новский видел в помощи со стороны более развитых стран в процессе адаптации к технологической цивилизации. Именно он одним из первых сформулировал вопрос о взаимодействии современных и традицион­ных культур и показал его сложность.

Важным результатом развития функционализма стала его нацеленность на понимание других типов культур, осмысления природы необычного, с точки зре­ния европейцев, образа жизни. Из наиболее известных продолжателей структурно-функционального подхода необходимо назвать Э. Эванс-Причарда (1902— 1973) и его классический труд «Нуэры». К последователям фун­кционализма относятся также М. Фортес, Р. Ферс, М. Глакман.

В частности, Макс Глакман (1911 — 1975) —профес­сор и декан созданного им факультета антропологии в Манчестерском университете — приобрел научную известность благодаря исследованиям роли конфликта в социальной жизни традиционного общества. По его мнению, конфликты, включенные в структуру обще­ственных взаимоотношений на протяжении длитель­ного периода времени, на самом деле ведут к воспро­изводству общественной солидарности. По его мне­нию, кровная вражда, ненависть к социальным лидерам и др. есть не что иное, как «зерно для помола на соци­альной мельнице»1.