Часть вторая. Оперетта в Австрии и других странах

III. КАРЛ МИЛЛЁКЕР

Иным представляется творческий облик второго основоположника австрийской опереточной школы — Карла Миллёкера.

Карл Миллёкер (1842 —1899) — сын венского золотых дел мастера — начинает свою музыкальную карьеру с амплуа оркестрового музыканта, с 1858 г. служа в театре. Уже в это время, благодаря поддержке Зуппе, Миллёкер обращается к композиции, сочиняя не только песни, но и произведения большой музыкальной формы, вплоть до симфонии. Содействие Зуппе открывает Миллёкеру дорогу и к дирижерскому пульту; в 1864 г. мы застаем его театральным капельмейстером в Граце, а через два года в Вене.

Миллёкер обращается к опереточному жанру в 1867 г. Он дебютирует одноактными опереттами «Целомудренная Диана», «Похититель сабинянок» и «Остров женщин» (1868), из которых первые две вещи написаны под явным влиянием Оффенбаха, а последняя развивает линию ранних одноактных оперетт Зуппе. Подобно первым опытам его вдохновителя, одноактные вещи Миллёкера не вызывают никакого резонанса, и композитор на ряд лет уходит в область сопроводительной музыки к драме.

Расцвет его подлинно опереточной деятельности относится уже к концу семидесятых годов. Написанные им в этот период «Заколдованный замок» (1878), «Графиня Дюбарри» (1879), «Апаюн», по либретто Целля и Жене (1880), «Белльвильская дева», по либретто Целля и Жене (1881), создают ему значительную популярность далеко за пределами Вены.

Следующая работа Миллёкера представляет собой кульминационный момент в творчестве композитора. Мы имеем в виду оперетту «Нищий студент» (1882), которая и по сей день может считаться одним из величайших памятников австрийской опереточной школы. Написанный Миллёкером на либретто Целля и Жене, использующее, как это входит в новую венскую традицию, французский сюжет («Фернанда» Викторьена Сарду), «Нищий студент», равно как и ранее написанные оперетты, выявляет одну наиболее характерную особенность направления творчества композитора — оперирование чисто национальной музыкальной темой.

Лишенный сколько-нибудь значительного дарования, являясь, по существу говоря, представителем так называемой «капельмейстерской» музыки, Миллёкер — типичный практик театра, прекрасно владеющий специфическими особенностями жанра, умеющий великолепно организовать в законченную драматургическую форму используемый им музыкальный материал. Его заслуга как автора «Нищего студента» состоит в том, что он с выдающимся мастерством перенес на сцену танцевальные ритмы своего города и бытовые песенные темы. Именно ощущение национального мелодического и ритмического материала составляет основную прелесть «Нищего студента», захватывая слушателя непосредственной лиричностью мелодики и бытовой конкретностью ритмики.

Пожалуй, отсутствием собственного творческого лица и следует объяснить то странное, на первый взгляд, обстоятельство, что после «Нищего студента» Миллёкеру не удается создать ни одного значительного произведения. Он дал в нем все, что имел. Старомодность, несомненная мещанская провинциальность мироощущения, приводящая к слащавой сентиментальности и апологии патриархального старовенского буржуазного мышления, — накладывают на все творчество Миллёкера неизгладимый отпечаток. Это относится в равной степени к «Заколдованному замку», отдельные мелодии которого приобрели широкое распространение, став почти народными песнями, к «Апаюну», старомодная патриархальность которого выражается не только в сюжете, но и в идеализированных, с подчеркнутой наивностью взятых, музыкальных характеристиках крестьян Марко и Наталицы, в «Полковом священнике» (1884), почти целиком построенном на бытующих темах.

Эта типическая черта творчества Миллёкера находится во внешнем противоречии с избираемыми им отнюдь не бытовыми сюжетами. Так, действие «Гаспарона» (1884), лучшей после «Нищего студента» оперетты, развивается в Сиракузах, действие «Вице-адмирала» (1886) — в Кадиксе и на испанском военном судне, а сюжет «Бедного Ионафана» (1890) — в Америке и Монте-Карло.

Миллёкеру совершенно чужды черты композитора-сатирика, он чистый лирик, стремящийся к реалистической характеристике образов, к их бытовой конкретизации. Поэтому, несмотря на незначительность своего дарования, он сыграл крупнейшую роль в дальнейшем направлении жанра в Австрии, предопределив отмежевание его как от пародийного и сатирического русла оффенбаховской оперетты, так и от обостренной оценки действительности, характеризовавшей до известного времени направление театра Раймунда и Нестроя, и уведя оперетту в область нейтрального развлекательного жанра. В качестве господствующего жанра Миллёкер утверждает музыкальную «Localposse», бытовую комедию, которая, вне зависимости от условно намеченной сюжетом локальности, во всех случаях остается близкой венцу по используемому музыкальному материалу и бытовым характеристикам персонажей. В этом именно значение Миллёкера как одного из родоначальников австрийской опереточной школы, никогда не поднимавшейся после Зуппе до социально-политического вскрытия действительности.

Он мог бы оказаться, однако, действительным «отцом» венской школы, если бы его основные принципиальные творческие тенденции проводились и осуществлялись крупной и самостоятельной композиторской индивидуальностью. Но он, в «Нищем студенте» как бы установивший ведущую веху венской школы, не сумел закрепить собственных позиций. Ни широкое использование фольклора, ни бытовое песенное начало, ни систематически привлекаемые вальсовые и маршевые ритмы не смогли компенсировать бледности и невыразительности музыкального языка его последующих оперетт. Если «Гаспарон» по своей музыкальной значимости в какой-то степени приближается к «Нищему студенту», то все последующие произведения свидетельствуют о все возрастающей творческой ограниченности Миллёкера. Это приходится сказать о «Полковом священнике», «Вице-адмирале», «Семи швабах» (1887), «Бедном Ионафане» и в еще большей степени о его последних работах — «Пробном поцелуе» (1894) и «Северном сиянии» (1896). Встречающиеся в них отдельные удачные места могли содействовать тому, что уже после смерти композитора из отдельных музыкальных номеров была скомпонована довольно удачная оперетта «Юный Гейдельберг», но сами по себе они никакой ценности представить не могли.