Заглавная страница Избранные статьи Случайная статья Познавательные статьи Новые добавления Обратная связь FAQ Написать работу КАТЕГОРИИ: АрхеологияБиология Генетика География Информатика История Логика Маркетинг Математика Менеджмент Механика Педагогика Религия Социология Технологии Физика Философия Финансы Химия Экология ТОП 10 на сайте Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрацииТехника нижней прямой подачи мяча. Франко-прусская война (причины и последствия) Организация работы процедурного кабинета Смысловое и механическое запоминание, их место и роль в усвоении знаний Коммуникативные барьеры и пути их преодоления Обработка изделий медицинского назначения многократного применения Образцы текста публицистического стиля Четыре типа изменения баланса Задачи с ответами для Всероссийской олимпиады по праву Мы поможем в написании ваших работ! ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?
Влияние общества на человека
Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрации Практические работы по географии для 6 класса Организация работы процедурного кабинета Изменения в неживой природе осенью Уборка процедурного кабинета Сольфеджио. Все правила по сольфеджио Балочные системы. Определение реакций опор и моментов защемления |
Социальная реальность и социальные отношенияСодержание книги
Поиск на нашем сайте
Ключ к разгадке тайны природы социальной реальности дает методология Маркса, примирившая крайние точки зрения Дюркгейма и Вебера и послужившая тем звеном, которого как раз не хватало в прежних логических построениях. Социальные отношения — это всегда опосредованные через идеальное (или в форме идеального) отношения. Социальные психологи полагают, что по-настоящему группа начинается не с диады, а с триады, т.е. в ней должны участвовать не два, а минимум три человека. Почему? Отношения между двумя строятся чаще всего на эмоционально-доверительной, субъективно-личной основе. Включение третьего опосредует их взаимоотношения. Он может реально и не участвовать в их взаимодействии, но отношения между двумя индивидами обязательно будут строиться с ориентацией на третьего, значимого для них обоих. Его присутствие здесь номинальное. Представим теперь, что в роли третьего выступает не отдельный индивид, а общественный институт, скажем, суд. Двое спорящих едут в суд, т.е. к третьему, чтобы разрешить свой конфликт. Происходит непосредственный контакт с третьим лицом не как личностью, а как представителем социального института. Все трое выполняют уже некие роли, и их отношения опосредованы существующим законом. Однако третий может реально не присутствовать, но двое других ведут себя так, будто он находится здесь. Это может быть не обязательно суд, парламент или правительство. В роли посредника могут выступать коллективные обычаи, нормы и ценности. Если они являются значимыми для двух взаимодействующих индивидов, то те будут вести себя как бы с оглядкой на эти обычаи. Так, уважая этикет, они не позволят себе употребление оскорбительных действий, нецензурных слов и т.п. Третий — коллективные обычаи — присутствует идеально (в сознании, в идее), но он тем не менее влияет на поведение вполне реально. Вступая в повседневные отношения между собой, люди мысленно (скорее всего автоматически, неосознанно) соизмеряют свои поступки с идеальным третьим. Выражения «это неудобно», «а что скажут людл?», «так вести себя неприлично» практически однозначно свидетельствуют о существовании между двумя третьего. Последний выступает «мерой стоимости» поступков, которые, как правило, суть разновидности, формы, типы социального обмена. В экономическом обмене роль идеального посредника выполняют деньги. Идеальным значением могут наделяться вещи и предметы, вовлеченные в сферу человеческой деятельности. Более того, они существуют в этой сфере, только и только будучи наделенными символическим значением. Так, в конце 80-х гг. модные джинсы приобретали социально-статусное значение, символ принадлежности к чему-то и к кому-то, являлись предметом зависти и поэтому имели ценность. Но существование и функционирование в качестве символа принадлежало не конкретному изделию из грубой голубой ткани с молниями и этикеткой, а лишь той системе, внутри которой это изделие приобретало свои свойства, в частности молодежной субкультуре. Качества, присущие вещи от природы, к ее бытию в качестве символа имеют очень косвенное отношение. Более того, сама материальная субстанция вещи для ее бытия в качестве символа является чем-то несущественным; в результате сама по себе вещь как бы ничего не значит, а только представляет, выражает другой предмет. Одно время модным было застирывать новые джинсы до дыр, чтобы они выглядели поношенными. Символическое бытие вещи как бы полностью поглотило, растворило в себе ее материальное бытие. Как практичная и удобная вещь, джинсы потеряли свою ценность, они стали представлять, выражать нечто другое, что считалось ценным в подростковой субкультуре. Когда луддиты в Англии первыми взбунтовались против применения машин, они относились к ним не как к материальной субстанции, а как к социальному символу. Машины олицетворяли средство эксплуатации их труда, означали вытеснение живого труда и начало массовой безработицы. Подобным символическим значением средства труда наделены, конечно, не сами по себе, а как часть конкретно-исторических отношений производства и распределения. Символ, изъятый из реального процесса обмена, переста- ет вообще быть символом, телесной оболочкой идеального образа. Без идеального образа индивид не может оперировать вещами, вовлеченными в процесс общественного производства. Прокатившаяся в 1989 г. волна шахтерских забастовок в СССР вскрыла интересный феномен. Протест стачечников был направлен против, как они выражались, нечеловеческих условий труда и быта, в которых они вынуждены были находиться. Однако эти условия за предшествующие 10—15 лет существенных изменений не претерпели. Почему же забастовали шахтеры только на четвертом году перестройки? Ответ, видимо, кроется в той системе координат, в которой теперь, а не раньше, стали восприниматься эти условия. В стране резко изменился политический климат, расширились демократия и гласность, заговорили о человеческом достоинстве и правах человека, наконец, больше стали обращать внимания на рядового работника. И терпимые доселе нечеловеческие условия превратились в нетерпимые, унижающие человеческое достоинство. Материальные условия фактически стали средством выявления других «чувственно воспринимаемых вещей» — авторитарного управления. Протест фактически был направлен против этой более широкой системы общественных отношений, а условия труда и быта явились их символом, социальным воплощением.
|
||||
Последнее изменение этой страницы: 2016-04-08; просмотров: 268; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы! infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 18.216.126.33 (0.008 с.) |