Добреньков Владимир Иванович

Родился в 1939 г. Окончил философский факультет МГУ им. М.В. Ломоносова. Доктор философских наук, профессор. Декан социологического факультета, заве­дующий кафедрой истории и теории социологии МГУ им. М.В. Ломоносова, вице-президент Российской академии социальных наук, член-корреспондент Российской академии естественных наук, академик Международной академии информатизации, главный редактор журнала «Вестник МГУ. Серия 18. Социология и политология», главный редактор реферативного журнала «Социология» Института научной информации по общественным наукам Российской Академии наук. Специалист в области истории и теории социологии, социологии и философии религии. Автор более 150 научных трудов, в том числе более 20 монографий, учебников и учебных пособий общим объемом свыше 260 п.л. Среди них «Неофрейдизм в поисках истины (Иллюзия и заблуждения Э. Фромма)» (1974), «Современный протестантский теологический модернизм: его замыслы и результаты» (1980), «Методологические вопросы исследования религии» (1980), «Христианская теология и революция» (1990), «Социология» (в соавторстве) (в 3 т., 2000), которая была награждена премией им. М.В. Ломоносова за 2001 г., «Социология» (в соавтор­стве) (2000), удостоенная премии Минвуза России «Лучший учебник для вузов года», «Социология молодежи» (в соавторстве) (2001), «Образование и общество» (в соавторстве) (2003) и др. Руководитель авторского коллектива и один из авторов классического университетского учебника «История социологии» (т. 1, 2003). Под его общей редакцией изданы научные труды «Современная американская социология» (1994), «Социальная и духов­ная безопасность России» (1995), «Математическое моделирование социальных процессов» (1998) и др., хрестоматии «Американская социологическая мысль» (1994), «Западноевропейская социология XIX — начала XX веков» (в 2 выпусках, 1996), «Социология в России XIX — начала XX веков» (в 4 выпусках, 1997—2002) и др.

Награжден орденом Дружбы народов (1980), орденом Трудового Красного Знамени (1986), орденом Почета (1999).

Кравченко Альберт Иванович

Родился в 1949 г., окончил философский факультет МГУ им. М.В. Ломоносова в 1973 г.

Доктор социологических наук, профессор кафедры социологии организаций социологического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова, академик Российской академии социальных наук, член редколлегии журнала «Социологические исследования». Специалист в облас­ти теории, методологии и истории социологии, социологии менеджмента, экономической социологии и социологии труда, социальной антропологии и культу­рологии. Имеет более 250 опубликованных научных трудов, из них более 60 книг: монографий, энциклопе­дических словарей, справочников, учебников и учебных пособий, в том числе «Прикладная социология и менеджмент» (1995); «Социология Макса Вебера: труд и экономика» (1997); «Классики социологии менеджмента: Ф. Тейлор и А. Гастев» (1998); «Социология» (1998, 1999, 2000); «Культурология» (2000), «Словарь: культура и культурология» (2003), учебники по общество-знанию для 5-Н-х классов средней школы и др.

ФУНДАМЕНТАЛЬНАЯ СОЦИОЛОГИЯ

В.И. Добреньков, А.И. Кравченко

ФУНДАМЕНТАЛЬНАЯ СОЦИОЛОГИЯ

В ПЯТНАДЦАТИ ТОМАХ

Москва

ИНФРА-М

В.И. Добреньков, А.И. Кравченко

ФУНДАМЕНТАЛЬНАЯ СОЦИОЛОГИЯ

TOM I

ТЕОРИЯ

И

МЕТОДОЛОГИЯ

Москва

ИНФРА-М

Я73

Д55

Добреньков В.И, Кравченко А.И.

Фундаментальная социология: В 15 т. Т. 1. Теория и методология. — М.: ИНФРА-М, 2003. - XXII, 908 с.

ISBN 5-16-001548-5 (т. 1) ISBN 5-16-001547-7

Уникальное в мировой науке издание — 15-томный курс «Фундаментальная социология» — обобщает и развивает достижения отечественной и зарубежной со­циологии более чем за 150 лет.

Первый том посвящен вопросам теории и методологии, изучение которых по­зволит читателю не только ориентироваться в сложнейшей архитектонике науч­ного знания, прояснить особенности институциализации зарубежной и отече­ственной социологии, принципы построения социологической теории, основные школы, отрасли, парадигмы и перспективы мировой социологии, но сформиро­вать социологическое мышление и социологическое видение мира, без которых не может состояться ни один ученый или профессионал.

Для студентов, аспирантов, преподавателей и научных сотрудников, специа­лизирующихся в области социологии, а также для представителей родственных отраслей социальной науки.

УДК 316(075.8) ББК60.5я73

JN 5-16-001548-5 (т. 1) JN 5-16-001547-7

© Добреньков В.И., Кравченко А.И., 2003

ПРЕДИСЛОВИЕ

Изменения, затрагивающие современное общество, не могут не касаться науки, которая его изучает. Социология сформировалась ради познания об­щества, намеренно провозгласила его своим предметом, создала специаль­ные методы, процедуры и техники, при помощи которых, собирая эмпири­ческие факты, можно было бы более точно и объективно отобразить проис­ходящие в обществе процессы. Наконец, социология создавала и продолжает создавать стройные теоретические концепции, объясняющие статику и ди­намику общества, его развитие и структуру, какими бы сложными и непо­нятными ни казались непосвященному эти процессы. Социологи часто оши­бались, далеко не все их теории правильно объясняли либо предсказывали развитие общества, множество эмпирических фактов, добытых огромным трудом, не нашли применения. Но социология продолжает упорно двигать­ся намеченным путем, ибо движется вперед само общество, а за ним продви­гается и научная мысль, оставляя после себя не только обломки устаревших воззрений, несбывшиеся надежды и ложные доказательства, но и бесценный капитал — твердо установленные факты и плодотворные концепции. Они получают освещение в учебниках, которые призваны не развлекать читате­ля, а готовить его к встрече с непознанным, постижениями и открытиями.

Учебник, первый том которого вы, уважаемый читатель, держите в руках, содержит фундаментальный курс социологии. Авторы стремились обобщить огромное количество знаний, накопленных отечественной и зарубежной социологией, все (или многое из того), что было создано предшествующими поколениями за 150 лет существования этой науки, что создают современ­ные социологи, над чем они думают и что обсуждают.

Учебник не может быть архивом или складом устаревших сведений. Си­стематизированное и логически изложенное знание становится инстру­ментом мышления для нынешних студентов. Благодаря ему в хаотичес­ком море текущей информации, которую без устали выдают «на гора» ты­сячи «шахт» — лабораторий, десятки тысяч исследователей, не только мало согласуя между собой свои идеи и теории, но и противореча друг другу, наводится определенный порядок. Учебником пользуются и практикую­щие ученые, в суете своей деятельности желающие оглядеть сотворенное научным сообществом как бы с высоты птичьего полета. Учебник, таким образом, незаменим как для студентов, так и для исследователей и пре­подавателей, для представителей и молодого, и старшего поколений.

Данный учебник, выполненный в формате фундаментального курса со­циологии, имеет свою специфику, которая определяется методологической позицией авторов, их целями и задачами, выбранной логикой и манерой изложения, наконец, теми ориентирами, которых придерживается социоло­гическое образование на современном историческом этапе.

♦ ♦ ♦

V

Методологическая позиция авторов. Мы исходим из того, что современ­ный учебник должен отражать современное общество в современной мане­ре, используя новые методологические ходы, способы видения мира, ориен­тируясь на новые перспективы.

Известно, что социология — это наука о социальных отношениях, опи­рающаяся на факты, измерения и гипотезы. Основной способ получения информации — полевые исследования, т.е. изучение объектов в реальных жизненных ситуациях (анкетный опрос, интервью, наблюдение или экспе­римент). Опрашивая людей (респондентов) по особой, профессионально созданной программе, ученый делает вывод о массовых стереотипах созна­ния, ценностных ориентациях, структурах поведения, мотивах поступков и образе жизни больших групп в обществе. Опрашивая немногих (выбороч­ную совокупность), он получает знание обо всех (генеральной со­вокупности), обязательно обобщая, группируя индивидуальные мнения, строя типологии и классификации, применяя для усреднения данных ме­тоды математической статистики.

Основатели социологии — О. Конт, Э. Дюркгейм, М. Вебер и К. Маркс — стремились объяснить социальные изменения, происходившие в западно­европейском обществе, исходя из влияния на них разделения труда, эконо­мики, урбанизации индустриального общества, трансформации классовой структуры. Так формировалась стройная система социологических взглядов, которая постепенно превратилась в самостоятельную и весьма авторитетную дисциплину.

Социология очень чувствительна к национальной специфике своей стра­ны, социальным недугам общества, проблемам простых людей. Она опера­тивно откликается на них, являясь барометром общественного мнения, но чтобы барометр точно указывал социальную атмосферу, нужно знать его ус­тройство, принципы работы, шкалу измерения и т.д.

В наши дни социология характеризуется повышенной чувствительностью к глобальным, общечеловеческим проблемам, в том числе геополитическим, экологическим, межкультурным.

Стирание национальных границ в географическом пространстве предпо­лагает (а на самом деле уже привело) к беспрецедентным сдвигам в социоло­гическом мышлении. Возможности общения с иностранными коллегами, участие в международных конференциях и симпозиумах, открытый обмен печатной продукцией, идеями и педагогическим опытом, а теперь еще и объ­единение всех социологов благодаря сети Интернет в единое виртуальное со­общество радикальным образом меняют всю ситуацию в современной социо­логии, которая теперь характеризуется изменениями в трудоустройстве соци­ологов в пределах и за пределами страны, ориентацией на технологические и наукоемкие секторы экономики, массовой миграцией молодых социологов из фундаментальной науки в сферу коммерции, бизнеса, промышленности.

Начало третьего тысячелетия является хорошим поводом для подведения некоторых итогов исторического развития социологии, а также вынесения определенного суждения относительно ее современного состояния.

Состояние социологической теории в любой исторический период опре­деляется прежде всего двумя базисными моментами: 1) социология всегда стремится систематизировать, описать и теоретически постичь текущее со­стояние общества, явно или неявно ориентируясь на все многообразие его

VI

проявлений; 2) реактивность социологии, ее способность быстро отвечать на вызовы современности, умение моментально схватывать возникающие тен­денции и события объясняются тем обстоятельством, что эта наука, относя­щаяся к немногочисленным фундаментальным дисциплинам, имеет какие-то неизменные основы, принципы, теорию и методологию — универсалии или, лучше сказать, научные константы, которые, позволяя заглянуть в са­мую сущность социальной реальности, помогают социологии сохранить под­линность момента.

Социология не ограничивается опросом общественного мнения, социаль­ной диагностикой отдельных случаев или измерением социального настро­ения населения. Благодаря своей теоретической мощи она способна анали­зировать макро- и мегатенденции развития современного общества, видеть структуру и динамику развития мирового общества в целом. Иначе говоря, она является тем дизайнером или архитектором, который способен форми­ровать, описывать или видоизменять социальный ландшафт человечества.

Предметно-содержательное, логическое и методологическое развитие социологической теории в значительной мере задает тот познавательный горизонт, который, как нам кажется, станет доминировать в текущем и бли­жайших столетиях. Ориентируясь одновременно на два полюса человеческой реальности — личность и общество, социология среди других наук, возмож­но, является самой гуманитарной. Вместе с тем, используя математическую статистику, она эмпирически обнаружила, объяснила и доказала в многочис­ленных наблюдениях и экспериментах совершенно объективные, не завися­щие ни от личности, ни от общества закономерности бытия.

Установлено, что человеческое общество развивается с постоянным уско­рением, каждая последующая эпоха становится короче и динамичней пре­дыдущей, на каждом следующем витке истории человеку приходится стал­киваться с гораздо большим потоком информации и научных открытий, чем на предшествующих фазах. Не отстает от изменений реальности и сама со­циология, которая прирастает все большим числом эмпирических фактов, те­оретических открытий, научных концепций. Как и многие другие науки, со­циология сегодня — динамичная область знаний, где смена поколений, тео­рий и учений происходит быстрее, чем смена поколений их создателей и носителей, т.е. самих ученых.

Но вот парадокс: чем стремительнее социология движется за изменения­ми реальности, тем ценнее становится ее прошлый опыт, сумма накоплен­ных знаний. Произведения классиков, творивших 100 и 10 лет назад, не толь­ко не устаревают, но постоянно звучат по-новому. О. Конт, Э. Дюркгейм, М. Вебер или К. Маркс сегодня не менее востребованы и читаемы, чем Дж. Александер, П. Бурдье или А. Тоффлер. Иными словами, продвижение в будущее актуализирует прошлое науки — такова удивительная черта вся­кой фундаментальной дисциплины.

Постоянное взаимодействие прошлого и настоящего, локального и гло­бального создает то самое творческое напряжение в познавательном поле науки, без которого не может (и не должна) развиваться социология. Таков ее жизненный нерв. То и дело создавая новое, социологи преодолевают ста­рое, но не любое, а лишь косное и ненужное, постоянно «держа в уме» су­перстарое — труды и мысли основателей социологии, произведения предста­вителей следующих поколений, составившие ее золотой фонд.

VII

Это напряжение порождает интенсивные теоретические поиски, стиму­лирует методологическую саморефлексию. Противоречие между унаследо­ванным и вновь приобретенным составляет приводной ремень социологи­ческого дискурса, его жизнеутверждающую силу.

В настоящее время напряжение между историческим наследием социоло­гии и современностью конкретизируется в виде напряжения между социоло­гией как социологической теорией модерна, обществ модерна и социологи­ческими теориями современности, получившими название постмодерна.

Социология как наука, отличающаяся от всех других наук, и прежде все­го от всех вариантов предшествующей социальной рефлексии, возникла на рубеже XVIII—XIX вв. Ее возникновение обусловлено целой серией вполне известных и общепризнанных факторов. Назовем два наиболее важных.

Первый — европейские буржуазные революции XVII—XVIII вв., которые способствовали становлению обществ завершенного модерна: капиталисти­ческих, индустриальных, демократических обществ с рыночными экономи­ками и парламентскими политическими системами. Одним из следствий этого процесса стало появление гражданского общества. Впервые появляет­ся общество не как объект политического управления со стороны государ­ства, а как относительно автономная сфера, сфера спонтанного социально­го взаимодействия и социальных форм. Соответственно впервые появляет­ся общество как объект и предмет социологии, а не как объект и предмет политической или социальной философии.

Второй фактор — становление науки Нового времени и новой научной картины мира, в рамках которых были разработаны и сформулированы прин­ципы научности и концепция естественно-научного закона, не только вос­требованные новой социальной наукой, но и ставшие условием ее форми­рования. Социология началась с того, что была провозглашена Огюстом Контом в качестве отдельного, специфического знания, претендующего на статус позитивной науки. Родоначальник социологии вычленил ее как но­вую науку, обладающую собственным методом и предметом, исторически сформировавшуюся на высшей, «позитивной» стадии развития человечества.

Научность социологии очень жестко увязывалась с ее эмпирической фун-дированностью, рациональностью используемой ею методологии и способ­ностью к открытию и формулированию законов общественного порядка и развития.

Уже в классический период развития социологии в ней оформилось два базисных методологических подхода: формулирование социологической те­ории исходя из приоритета целого, общества, структуры по отношению к индивидам и их социальному действию (О. Конт, Г. Спенсер, Э. Дюркгейм, К. Маркс); методологический приоритет действия индивидов по отношению к структуре, обществу (теории Г. Зиммеля и М. Вебера).

Эти методологические альтернативы являют собою фундаментальную дуальность, разрешением которой занималась вся последующая социологи­ческая методология вплоть до наших дней. Спор ведется по поводу того, что является причиной (определяющим), а что следствием (определяемым) — действие определяет структуру или структура определяет действие?

VIII

Первый из этих подходов опирался на объективистски-позитивистскую методологию, второй — на интерпретационную методологию, на теорию понимания; первый рассматривал социологию как аналогичную естествен­но-научным дисциплинам объективную науку, формулирующую каузальные социальные закономерности, второй — как науку о культуре, оперирующую смыслами и значениями.

Однако при всех различиях приверженцы обоих подходов ни в коей мере не сомневались в том, что социология — наука, причем позитивная, опира­ющаяся, прежде всего, на эмпирический материал и выверенное логикой рассуждение.

Кроме того, позитивность социологии была увязана классиками (в пер­вую очередь Контом) еще с одним фундаментальным качеством и притяза­нием, определившим самоощущение и претензии не только социологии как науки, но и социологов как носителей соответствующего экспертного зна­ния. Речь идет о формулировании фундаментальных задач и целей социоло­гического познания — социология должна стать основой практической со­циальной политики в широком смысле слова.

М. Вебер уже в своей программной для социологии статье «Объективность социально-научного и социально-политического познания» указывает, что целью социологии является выработка целерациональных способов дости­жения поставленных целей.

Э. Дюркгейм отводил социологии место реальной социально-трансфор­мационной силы не только на уровне методологической постановки пробле­мы, задач и целей социологического исследования, но и в сфере решения реальных социальных и политических проблем. По его мнению, XIX в. при­шел с двумя фундаментальными программами — социализмом и социоло­гией. И только социология имеет реальные возможности стать основой пе­реустройства общества и избавить его от фундаментальных аномийных про­цессов. Только социология может предоставить обществу средства и возможности его реорганизации на основе неполитического механизма.

Что же касается марксистской социологии, то ее отношение к роли и зна­чению социологического знания переходило все мыслимые границы, когда-либо отводимые научному знанию: социальное знание не просто должно было стать основой практической политики — оно само должно быть поли­тикой: именно оно создает научный идеал общественного устройства, фор­мулирует перспективы общественного развития, указывает и формирует со­циальные силы, способные возглавить процесс общественного переустрой­ства и воплотить научный идеал социальной справедливости и свободы. Марксистская социология фактически уничтожила границу между социаль­ной теорией и социальной практикой.

С рассмотренным пониманием задач и целей социологии были согласны все ее представители независимо от научной или политической ориентации, представители и европейской, и американской социологических традиций.

Первый в истории социологический факультет Чикагского университета (1893) и сложившаяся на этом факультете знаменитая чикагская школа (пер­вая половина XX в.) переориентировали социологию на решение практичес­ких задач, придав ей иной характер и иную ментальность. Дальнейшее раз­витие социологии в Гарвардском и Колумбийском университетах, ставших ведущими центрами социологии в середине XX в., подтвердило правильность

IX

сформулированной в Чикаго практической ориентации социологии. Она сохранялась и приумножалась на протяжении всего XX в., повышая значе­ние, престиж и влияние профессионального сообщества социологов, позво­ляя его представителям входить в политический и экономический истеблиш­мент, но вместе с тем не препятствуя им оставаться в роли «парящей над обществом» страты интеллектуалов, занимающих нелицеприятную, весьма критическую позицию по отношению к властям и существующему строю.

Пожалуй, вторая половина 60-х гг. XX в. оказалась высшей точкой в реа­лизации социологией своей претензии на практическую значимость и влия­ние на процессы социальной и исторической трансформации. Г. Маркузе, Э. Фромм, Д. Белл, Р. Будон, А. Горц — эти социологи не только участвова­ли в создании «идеологии интеллектуалов» как критиков социального поряд­ка «по обеим сторонам Эльбы», но и реально участвовали в социальных дви­жениях протеста.

Парадокс ситуации состоит в том, что подобная антисциентистская и антитехнологическая критика обусловила несколько неудобную позицию социологии: изначально претендуя на конструктивную функцию архитекто­ра, знающего законы общества и строящего в соответствии с этими закона­ми крепкое здание, социологи одновременно позиционировали нигилисти­ческую позицию всеобщего отрицания, критики, а порой и разрушения того, что было возведено — в том числе и при их непосредственном участии.

С одной стороны, социология, опираясь на научные законы, используя позитивные методы и эмпирические факты, как о том говорил О. Конт, по­могла построить тот самый общеевропейский дом, в который сегодня вхо­дит Россия и которым все мы гордимся. С другой стороны, социология, взяв на себя роль протестующего от имени науки разума, не соглашается с уста­новившимся порядком вещей, считая неудавшимися и проект здания, и его воплощение.

Жизнеобразующим стержнем классической социологии XIX — первой половины XX вв. являлась идея прогресса, унаследованная ею, как и многое другое, из философии эпохи Просвещения.

Социология не просто приняла идею прогресса — она построила все свои теории общества на основе принципа прогрессивного исторического разви­тия и рационализации социальных структур, порядков и индивидов, основу которого составляет умножение знания, свободы и материального богатства. Историческое движение — это движение в царство разума и свободы, попутно решающее проблему общественного и индивидуального богатства. Теория прогресса предполагает всемирно-историческую перспективу, унифицируя все пространственно-временные культурные локализации, позволяя рассмат­ривать их в единой перспективе и в соотнесении с единой социально-исто­рической судьбой.

Идея прогресса не просто выстраивала социальную историю человечества в перспективе, а имела познавательный, ценностный, этический и идеоло­гический смысл. Общество двигалось от примитивных форм социальной организации ко все более развитым и свободным. Общественный прогресс представал как прогрессивная смена различных и вполне типичных, повто-

X

ряющихся типов обществ, например теологического, метафизического и промышленного у Конта, военного и промышленного общества у Спенсе­ра, общественно-экономических формаций у К. Маркса. И во всех социо­логических теориях промышленное или капиталистическое общество вы­ступало как последний этап развития, характеризующий современность. Оно было наиболее прогрессивным, богатым и либеральным.

Однако признание этой динамики в качестве общих исторических и систематических характеристик общества не обязательно означало признание ее на эмоциональном, моральном и политическом уровнях. История социо­логии являет как приверженцев, так и критиков сложившегося общества — консервативных, либеральных, леворадикальных. Для Г. Спенсера промыш­ленное общество конца XIX в. недостаточно либерально, для К. Маркса — недостаточно прогрессивно и является лишь этапом на пути к действительному «царству свободы и равенства», для Ф. Тенниса промышленное общество — крах гармонической организации социальной жизни, возрастание конфликт­ности, революционности, гибель культуры, которая трансформируется в ги­бель цивилизации. Однако при всем различии в оценке социального прогрес­са само наличие этого процесса и способность описать посредством него дви­жение социальной жизни ни у кого не вызывали сомнения.

Фактически теория прогресса стала не просто основой теории социаль­ного развития в социологии в период ее оформления и конституирования — она стала основой своего рода «социальной космологии». Только в 50-х гг. XX в. теория прогресса в социологии была потеснена функционалистскими подходами.

Рассмотрение роли и значения теории прогресса в становлении и оформ­лении социологии как науки естественным образом подводит нас к еще од­ному фундаментальному теоретическому образованию, которое явилось, с одной стороны, продуктом социологической рефлексии, а с другой — стало общим теоретическим фундаментом социологической науки. Речь идет о те­ории промышленного или капиталистического общества.

Однако современная социологическая теория со всем многообразием ее познавательных средств и подходов самым серьезным образом отличается от классической и постклассической социологии XIX — середины XX вв. Это отличие обусловлено, с одной стороны, реальными историческими транс­формациями, получившими название информационного, сетевого и друго­го общества, и шире — постмодерна, на исследование которых и ориентиро­вана современная социология; с другой стороны, оно обусловлено теми про­цессами развития самой социологической теории, которые определили ее современное состояние. Изменения, которые претерпела социология, име­ют многоплановый характер: изменились самопонимание социологии, ее место среди других социальных и гуманитарных наук; изменились социоло­гическая картина мира и базисные теоретические основания, на которых строится социологическое знание; изменились приоритеты и интересы со­циального познания; сформировались новые методологические подходы и школы, которые определяют особенности современной социологии.

На протяжении всего XX в. социологическая практика и теоретическая рефлексия обогащались новыми теоретическими перспективами, методоло­гическими подходами и школами, последовательный перечень которых зай­мет не одну страницу. Социология расширялась как в предметном плане,

XI

поскольку все новые и новые области социальной жизни попадали в сферу ее интереса, колонизировались ею и оформлялись посредством социологи­ческой понятийности, так и в теоретическом и методологическом плане — создавались новые теоретические перспективы, новые подходы и новые ин­терпретации.

В XX в. приоритетное развитие в социологии получили социологические теории, ориентированные на концептуализацию социального индивида, индивидуального социального действия и взаимодействия, индивидуального социального сознания, а не на тотальность общества и его структуры. Вебе-ровская и зиммелевская методологические альтернативы функционализму получили приоритетное развитие в XX в. в интеракционизме, феноменоло­гической социологии и этнометодологии, психоаналитической и экзистен­циалистской социологии. Проблемы индивида, смысла его деятельности в самом широком значении стали сферой интереса социологов. ГТарсоновский структурно-функционалистский синтез и марксистская социология с трудом удерживали баланс подходов.

Кроме того, в сферу социологии были вовлечены социально-психологи­ческие исследования и теории, антропологические теории, культурология, политология, история, а в настоящее время — информационные исследова­ния.

В результате сфера интересов и области социологических исследований или, по выражению Г. Терборна, «территория»' современной социологии претерпела серьезные изменения. Ведущими темами современной социоло­гии стали: проблема идентичности, эмоциональной жизни; жизненные ори­ентации, сфера семьи и межличностных отношений; работа, организации и их функционирование, трудовые рынки; культура и идеологии; региональ­ные сообщества и среда обитания, проблема социальной экологии; здоровье и медицина; проблемы социального неравенства; политика, государство и социальные движения, социальный контроль и закон; социологические те­ории и социальное познание, методология и исследовательские техники.

Последние два десятилетия социологи обеспокоены тем, что та важная роль, которую интеллектуалы играли в эпоху модерна, исчерпала себя и уже практически не нужна. Это чувство породило «статусный кризис», потреб­ность в переосмыслении своего статуса и переориентации привычной дис­циплинарной практики.

Статусный кризис интеллектуалов был связан прежде всего с серьезным изменением в глобальной структуре культурного доминирования, центром которой был Запад. В течение долгого времени Запад задавал всему миру концепцию прогресса, определял, как представлялось, направления истори­ческого движения, задавал основные стандарты социальных оценок и ори­ентации. И делали это именно интеллектуалы. Однако глобализация обще­ства, массовая культура, развитие СМИ привели к изъятию культуры из сфе­ры власти интеллектуалов, культура и знание перестали быть их «собственностью».

Массовая культура в сочетании с развитием СМИ породили уникальную ситуацию — доступность «эфира» всем и каждому и, как результат, сниже-

зогп G. At the birth of second century sociology: times of reflexivity, spaces of identity, and nodes of vledge // Brit. jour, of sociol. 2000. Vol. 51. № 3. P. 37-57.

XII

ние эстетического, научного, литературного и другого стандарта. Высокий стандарт, высокая художественная ценность, все те критерии, которые вы­рабатывались высокой культурой, а затем интеллектуалами, перестали быть теми основаниями, на базе которых осуществлялись отбор и доступ к пуб­личности. Стандартизированность и инфантилизм массовой культуры, за­фиксированный Ортегой-и-Гассетом, ее ненасытный потребительский мо­тив имели продолжение в материальных и эстетических запросах 60-х и 80-х гг., «...в панках и роке, фильмах Голливуда и телевизионной вакхана­лии»². В настоящее время всемирная интернет-сеть еще более усилила воз­можности непосредственного доступа к эфиру всех и каждого. Для вхожде­ния в Интернет и функционирования там не нужно предъявлять свидетель­ства об уровне своего образования, дипломы и т.д.

Интеллектуалов вытеснили из их прежних институциональных сфер. Сфера образования, которую интеллектуалы ранее считали своей, стала сфе­рой государства. В сфере массовой культуры законодателями являются вла­дельцы галерей, издатели, владельцы ТВ и т.д. Роль интеллектуалов сводит­ся к роли потребителей, а не создателей, рынок экспроприирует их соб­ственность. Интеллектуалы более не являются силой, которая призвана выполнять гигантскую работу по «окультуриванию» и изменению спонтан­но возникающих форм, стандартов и вкусов. Вновь, как в домодерновых культурах, получают автономное воспроизводство аборигенные, народные стили и стандарты. На пути этого воспроизводства уже не стоят интеллек­туалы и академики — его сопровождают и направляют агенты рынка и мас­совой культуры.

Результатом всего этого стал процесс общего переосмысления вопросов когнитивной истины, моральных суждений, эстетических вкусов, возмож­ностей научного знания. Это общий процесс, который самым существенным образом задел и социологию.

Социология начала утрачивать строгие научные стандарты в качестве ос­нования для своих исследований. Ее «позитивизм», достигший кульминации в «золотую» для социологии пору 1945—1965 гг., когда задачи социологии представлялись четкими и определенными, будущее — гарантированным, а сами социологи были полны уверенности в себе и своей роли в обществе, окончательно заменен «гуманистической» ориентацией и социальной кри­тикой. Сама социология стала занимать позицию между гуманитарными исследованиями и наукой, а ее представители стали чем-то средним между академическими учеными и публичными деятелями гуманистической ори­ентации.

Это положение является объективно противоречивым и ощущается как некая неопределенность, как положение, в котором твердая почва «класси­ческой социологии» начинает уходить из-под ног.

Подобная неопределенность положения современной социологии расце­нивается некоторыми исследователями, например И. Валлерстайном, как процесс движения от социологии к новой науке — исторической социальной науке, поскольку задачи, которые ставила перед собой социология в момент ее рождения, исчерпаны, также как исчерпано основное содержание модерна и сама эпоха модерна.

² Bell D. Resolving the contradictions of modernity and modernism // Society. N.Y., 1990. Vol. 27. № 4. P. 69.

XIII

Подобные идеи имеют хождение в современной социальной мысли. Се­годня термин «социология» чрезвычайно широко используется и не суще­ствует консенсуса относительно того, что же такое социология. Именно в силу этого обстоятельства получил такое широкое использование термин «со­циальные науки», включающий множество пограничных дисциплин и ис­следований.

Тем не менее очевидно, что ядро социологии сейчас составляет изучение институтов современного общества, так же как и ядро классической социо­логии — изучение институтов индустриального общества. Это и есть линия преемственности, которая обеспечивает неразмываемость социологической науки, сохранение ее во времени как единого интеллектуального образова­ния. Современная социология далеко отошла от своего начала, однако — и в этом специфика момента — это начало присутствует в современной социо­логии в качестве ее горизонта понимания, в качестве фундамента, цементи­рующего ее как науку.

Современная социология уже не ограничена теорией прогресса, универ­сализмом и натурализмом, а также теорией промышленного общества. На­лицо сдвиг, во-первых, от универсализма как социального универсума че­ловечества к глобализму; во-вторых, кразличным теориям «конца», напри­мер теориям конца «социального», нарушения порядка или «беспорядка»; в-третьих, к различным концептуализациям «пост»-характера: постколони­ализм, постиндустриализм, постмодерн, постмодернистская социология. Концепции «конца» и концепции «пост» взаимно дополняют друг друга. И сами эти «конец» и «пост» означают, что современность анализируется по­средством соотнесения с классическим модерном, теориями и схемами клас­сической социологии.

В настоящее время значительная часть социологической проблематики так или иначе связана с «глобализмом», который как теоретическое образование существует в основном в двух вариантах: как вполне определенная теория современности — теория глобального общества и как методологическая ос­нова социологического исследования.

В качестве методологической основы социологического исследования глобализм постепенно вытесняет универсализм классической социологии, пришедший в нее вместе с теорией прогресса. Пространством исследования классической социологии был весь социальный универсум человечества, подчиняющийся всеобщим универсальным законам социального взаимодей­ств